Чонгука эксцентричностью не удивить!

Все мемберы заняты своим расписанием. Кто-то посещает преподавателя по вокалу, кто-то репетирует соло в хорео, кто-то просто свалил с важным видом из общаги. Остались только Юнги и Чонгук, у которых расписание начнется только ближе к вечеру. Они сидят на кухне, пьют кофе (который оба любят) и разговаривают обо всяком. Юнги делится набросками новых песен, Чонгук, смущаясь, показывает свои. — Можно я спрошу кое-что личное, но что меня очень волнует? — внезапно задает вопрос Юнги. — Конечно, хен, — Чонгук понимает, что разговор мужицкий назрел. Просто не было возможности поговорить раньше. — Ты Тэхена прям любишь? Ну вот прям с бабочками в животе? Вот прям с написанием песен и всей этой романтичной поеботой? — Люблю. Бабочки в начале были. Но сейчас это уже осознанная уверенная любовь. Когда все мысли — а тепло ли его одели стилисты для этого выступления, а не заблудится ли мой глупый хен по дороге, а смотрит ли он на меня на выступлении или концерте. — Но ты же такой прям парень-парень, мужицкий мужик, красивый, сильный, сексуальный. Тебе же баб ебать направо и налево… А ты спишь с другим парнем… — Юнги-хен, я больше никого рядом не вижу. Он — моя первая симпатия в жизни. Он — первое осознание чувств, даже таких неправильных. Он — мой первый поцелуй, глупый, нелепый, но первый. Он — моя первая семья, я ведь в раннем возрасте трейни стал, по родителям скучал, а он мне смог это не заменить, нет, компенсировать вниманием. Он дарит мне столько нежности, что я просто не мог не влюбиться. — Но как же секс? Вы же не только нежничаете и теплом делитесь, вы же еще вполне по-взрослому трахаетесь. — Я очень этого хотел, хочу и хотеть буду. Теперь не потому что тупо гормоны, а потому что без него плохо совсем. Мне физически необходимы его прикосновения. Его поцелуи, даже просто в ушко… Тэ на публике может быть грубым, может меня к себе дернуть как-то грубовато… А в постели он нежный, как котенок… У нас и в первый раз было нежно так… Я сразу знал, что буду нижним, потому что более выносливый, если что, потерплю… А Тэ так боялся больно сделать, что ласками замучил. Просто делал все для того, чтобы было не больно (мы читали). А у меня от потрясающего Тэ неприятных ощущений не было вообще… Я, наоборот, получил самый лучший первый секс… Зря столько форумов прочли на телефоне Джин-хена… — Бля, малой, звучит как будто ты мне первому про такое рассказываешь. — А мне больше не с кем такими вещами делиться, не смущаясь. Почему-то мне кажется, уж ты меня поймешь… Не осудишь точно… — А вы типа всегда в этих ролях? Ну, он тебя трах… любит? — Неа, пробовали по-всякому, но мне больше нравится отдаваться Тэ. Он нежный, он такое со мной делает, — краснеет, — просто подумать-то стыдно… Я могу с ним много-много раз финишировать за заезд, а он только усмехается и сильнее нажимает педаль газа. — Блять, звучит, как будто ты доволен тем, что ты педик! — Я не педик, хен, я люблю Тэхена. И то, что он тоже мужчина, не мешает мне его любить. Возможно, я мелкий был и без предрассудков. Возможно, времени на подумать особо не было… Но я принял нас такими. И теперь я своего Тэтэшечку никому не отдам… Но я не перестаю при этом быть самым мужественным мужиком всея Бантан. Просто полюбил одного инопланетянина и жить без него не хочу и, наверное, уже не смогу… Ты прости, что тебе все вывалил, — тихо произносит макне. — Мелкий, да ты мне ща глаза на жизнь открыл!!! И текст песни, прям пока ты говорил, я на салфетке накидал. Ой, чую, хитом пахнет… Про любовь к себе, что себя надо любить… Как ты любишь Тэ… — Юнги поднялся и ускакал в свою студию. Чонгук сидел один на кухне и улыбался — он впервые выговорился. А сегодня, когда приедет Тэ, он все это повторит, потому что Тэ — его жизненный ориентир. И без него он уже не хочет, и, наверное, не может. И знать он это должен обязательно. А говорить это живому человеку, а не только Ентану — даже приятно.