Чонгука эксцентричностью не удивить!

Вдруг наступает начало промоушена нового альбома. И всем мемберам запрещают все. Нет, не в смысле — «вам нельзя есть после 6», «вам нельзя красить ногти в черный», «а вот вам, пиздюки, нельзя трахаться»… Просто расписание составляется таким образом, что спать — это лучшее что с ними было. Казалось бы, все было тихо и мирно — они реально уставали. Им не хотелось дышать иной раз… Но вот личная жизнь пошла по пизде. Иногда были планы — щааа Тэ как к Гуку нагрянет, кааак засадит… Он, конечно, как мышка проникал в их комнату, но и засыпал на груди своего любимого тут же. Или иногда макне после душа врывался в одном полотенце, ловко стряхивая его с бедер, но тут же натыкался на спящего Тэ в обнимку с куки, ложился рядом и начинал пускать слюни на обоих. И это очень угнетало — и хотелось быть вместе, и возможности не было от слова совсем. Мемберы замечали их грустные взгляды, но сами были в глобальной камбечной жопе и помочь ничем не могли… Тэхен идет ночевать к Джину — ему нужна его энергия, иначе он просто закончится. Джин, чувствуя Тэхена, его обнимает и шепчет дурацкие шутки ему на ухо. Тэ засыпает в ощущении теплоты и защищенности. А у Чонгука кошки на душе скребут (он дал на самокопания ровно 5 минут) — Тэ уснул не с ним. Нет, конечно, вставать через 3 часа. Но уснул-то не с ним… Так Гук и вырубается, думая всякое. Снова какая-то запись, они свежи, бодры и функциональны на сцене. За ней Гук падает на пол и шепчет, что помрет вот-вот. А в глазах у Тэхена такая боль, что не передать. Ему хочется снова быть с Чонгуком, валяться, болтать про всякое, целоваться. Но график говорит — нот тудей. И это расписание продлится еще минимум неделю… А эти двое уже совсем поникшие ходят. Чонгук жмется к Юнги, потому что тот никогда младшего в обиду не даст и с ним спокойнее. А Тэ ночует у Джина, потому что у Джина тепла человеческого море и он чувствует, что Тэхену именно сейчас он очень нужен. Тэхен просыпается ночью от собственного стона — он не помнит, что ему снилось, но бугорок в пижамных штанах намекает, что что-то приятное. Спать остается всего пару часов, но и стояк никто не отменял. Он аккуратно выбирается из кровати Джина и идет на кухню. На кухне он видит грустного Чонгука, который пьет молочко с видом брошенной собаки (хотя, брошенный кролик ему подходит больше). — Гукки, ты чего не спишь? Нам спать осталось всего ничего, — тихо говорит Тэхен, чтобы никого не разбудить невзначай. — Не могу я спать, Тэхен. Проснулся ночью, снова без тебя и не смог больше заснуть. — очень грустно вздыхает Чонгук. — Ты не подумай ничего про нас с Джином… — Тэхен, ты чего, — перебивает его Чонгук, — Я про вас ничего такого и не думаю. Просто сил не остается совсем. У меня тоже так же… Но это не отменяет того факта, что я скучаю очень… Малыш, я скучаю… Пойдем к нам спать? Обещаю не приставать! — Гукки, ты не сможешь… А завтра у нас опять сначала саундчек, потом шоу очередное. — Смогу, я же золотой макне! — возмущается Чонгук. Да так правдоподобно возмущается, что Тэхен делает вид что верит. Они идут в их комнату, удобненько располагаются в кровати и каждый делает вид, что засыпает. Хотя рядом друг с другом вовсе не спать хочется… Сердце учащенно бьется и оба надеются, что этого не заметит второй. Первым не выдерживает Чонгук, он якобы во сне приобнимает Тэхена и кладет свою руку ему на ягодицу. Тэхена начинает мелко-мелко трясти. — Малыш, прости, но я тебя, наверное, обманул. Хочу тебя, аж плохо становится, — тихо шепчет макне (ну, на случай, если Тэхен и правда спит, чтобы его не разбудить). — Нам спать осталось совсем мало, Гукки, — возбужденно шепчет Тэхен на ухо. — Раньше начнем, быстрее закончим, — и тянется губами к шее макне. До секса у них так, конечно, и не доходит — оба измотаны, но никто не отменял взаимную нежность, объятия, ну и подрочить друг другу по-быстренькому, конечно! На следующий день на саундчек мемберы прибывают вареными сосисочками и только двое младших носятся счастливые и им вообще все нипочем — они снова вместе. Неделю ада подождать? Пффф! Друг ради друга — все, что угодно! Даже полторы!