Чонгука эксцентричностью не удивить!

Чонгук морозится от Тэхена вот уже 2 дня. Избегает общения наедине, старается, чтобы кто-то непременно был рядом. Если вдруг они остаются наедине — сразу же ищет повод по-тихому съебать из общего пространства. А началось все с невинного разговора про отношения. Тэхен в очередной раз сказал, как сильно любит Чонгука. А затем спросил, чего бы его парень хотел попробовать в постели. Чонгук тогда вылетел из номера Тэхена красный как рак и надежно запер дверь, чтобы Тэ с его разговорчиками к нему внезапно не ворвался. Очень стыдно говорить о таком. Думать иной раз стыдно, а уж говорить вслух живому человеку — вообще край и пиздец. Но Тэхен воспринял это как личную обиду. Он вообще-то давно хотел обсудить их пошлую личную жизнь. Он очень хотел узнать, что нравится его парню, а что нет. Чего бы его Гукки хотел попробовать, но стеснялся попросить. Да блять! Он даже банальный римминг у Чонгука выпрашивал! А еще всякого интересного — пруд пруди. Но с Чонгуком любой пруд превращался в болотце, потому что вот такой он стеснительный. А Чонгуку всего разного хочется, но вслух сказать он не решается. За парочкой наблюдают все мемберы. Потому что когда эти двое ссорятся — сразу карета превращается в тыкву. Тэхен перестает лунатить и веселиться. Чонгук просто зависает на ровном месте в любой доступный момент. — Заебали эти гомосексопедики, — выдает Юнги на общем ужине, на который парочка не приходит, аргументируя в какаотоке, что каждый из них поест потом, когда-нибудь, но это не точно. — Надо их мирить, а то и у меня аппетит портится. А я и так тонкий и звонкий, вы ж без Сахарочка загнетесь. — Да как их помиришь, они друг от друга бегают, как от пожара, — грустно рассуждает лидер. — Я их в своем номере оставлял, со смазкой и презервативами. Чонгук вылетел из него спустя секунд 15 и к себе понесся. — Я все решу, — уверенно произнес Джин, доедая очередного краба. — Только ночевать придется в ебенях, у Намджуна, например… Джин после ужина заказывает еды всякой, чтобы мелкие тоже поели, и собирает геепарочку у себя. Они с Джином норм себя чувствуют, главное, не наедине. Только Джин еду раскладывает, шутки шутит, а потом за живот хватается. — Ой, бляяять, я что-то не то съел, пойду сдохну в ванной комнате. Если что — смазка и презервативы на тумбочке в спальне… Ойойой, умрет ща ваш старший хен, запомните меня как ворлдвайд хэндсома, — и Джин картинно, но красиво держась за животик, удаляется. А потом тупо закрывает номер и прихватывает ключик с собой, ибо нефиг малышне ругаться и отношения свои херить. — Гукки, ты понимаешь, что он нас закрыл? — Да, кто бы поверил этому горе-актеришке? — И ты понимаешь, что мы про стыдное всякое поговорим, а потом на практике применим? — Тэ, я ради тебя готов, не то чтобы мне этого хотелось, но надо! В конце концов, мы же трах…любим друг друга, можно про это и поговорить. — Гукки, чего бы ты хотел, чего мы еще не пробовали? — Я очень хочу, чтобы ты меня связал. Вот чтобы насовсем, чтобы я двинуться не мог. А после этого трахнул, как ты умеешь. Но только чтобы я лицом в подушку был и орал бы в нее же… — Гребаный ты извращенец, — выдает Тэхен, и кладет ногу на ногу, чтобы скрыть свой заинтересовавшийся член. — А еще я хочу римминг тебе сделать, мне это все очень понравилось, хочу сделать тебе так же приятно… — Ооо, — выдает Тэхен, складывая губки трубочкой. А после прикрывает пах подушкой. — А еще я пиздец как хочу перед тобой надеть женское белье, чулки-хуелки, трусики кружевн… Но договорить ему не дает Тэхен, набрасываясь с поцелуями. Он целует своего Гукки отчаянно, страстно, даже воздух в легких заканчивается. — Я очень хочу всего этого с тобой! Я хочу твои ахуенные ноги в чулках… Я хочу тебя всего! Где там блядский Джин с его смазкой? Я ща сдохну, если тебя не возьму! — возбужденно шепчет Тэхен. — А еще я хочу… — Неееет!!! Заткнись!!! Я сейчас только от твоих «хочу» кончу!!! А где-то в ебенях у Намджуна сидел счастливый Джин и думал, что в его отношениях купидонов не было, но для этих двух кроликов он готов им стать.