Чонгука эксцентричностью не удивить!

Бантанам предстояли концерты в Японии и промоушен клипа на японском языке. Расписание было забито по самые помидоры, поэтому перед вылетом все старались максимально отдохнуть. Даже руководство старалось ребят не нагружать тренировками и студиями — успеют еще напахаться и устать. Только вот поездка была омрачена какой-то странной мышиной возней, которая свалилась на головы БигХита со стороны дряхлых (вонючих наверняка) политиков. Шоу, в которых они должны были участвовать — отменены, вылет — перенесен на более поздний срок. Менеджеры, чтобы ребят не огорчать, старались их не посвящать в курс дела, да и читать твиттер не рекомендовали. Только этим семерым запретить что-то — как самостоятельно на топор упасть 84 раза — невозможно. Намджун читал, обсуждал с Юнги и они долго тихо о чем-то шептались. А младшие старались привести в чувства расстроенного Чимина. Ну да, запустил он петухов в зал на выступлении. Так еще и в скандале виноват оказался. Пытался погрустить и, возможно, поплакать — но не тут-то было, макнопарочка его окружила вниманием. Да так окружила, что там уже на подумать времени не было. Они смотрели какие-то дикие фильмы вместе, угорая над комментариями друг друга. Они вместе ерундили, весело болтая обо всем на свете. Тэхен даже в душ пошел с Чимином, сел на машинку стиральную и трещал-трещал, пока Чимчим мылся. Эти двое даже в гостиной шалаш организовали и спали там в одну из ночей (Тэхен посередине, чтобы макне подальше от Чимчима — береженого Бан Шихек бережет). В общем, Чимина от грустных мыслишек отвлекли и забили на промоушен в Японии. Перелет, как всегда был филиалом ада на земле — папарацци, фанатки. Но им усилили охрану и перед выездом позволили по 50 коньячка, для настроения. К концерту готовились, как всегда — саундчеки, прогоны номеров — классика. Не в первый раз и не в последний. Только вот на саундчеке Тэхен как-то слишком разошелся — себя отпустил и веселился от души — то Джина за жопу помацает, то Лидеру воздушный поцелуйчик пошлет… Чонгук смотрел на свое блядское золотце и бровушки хмурил. Хотелось отгрызть ему руки его эти шаловливые, но чтобы они непременно обратно выросли… По дороге в гостиницу парочка тихо с шипением ссорилась, пугая Хосока, который жуть как не любил змей. В итоге оба, попрощавшись с группой, показательно разошлись по номерам. — Срать-ебать, какие страсти! — прошепелявил Шуга. — Опять этих дырожопов мирить? Я пас! Хотя, когда я о них говорю, называть себя так неприлично, ахаха, ехехе. — Ой, да в первый раз что ли? Помирятся, пошумят и снова заживем! — мечтательно выдохнул Намджун, закатывая глаза и представляя, как они все всемером, взявшись за руки бегут по пляжу в счастливое будущее. — Слюни подотри, Джунни, хватит херню мечтать, — Джин толкнул Намджуна под ребра. — Не помирятся, я им смазку подарю, шоколадную, пахнет по-тря-са-ю-ще! — А откуда и нахуя у тебя смазка, хенним? — Шуга аж подскочил на месте. А Джин только ушами покраснел, на хуй всех послал и в номер умчался. Бантаны концерт тарабанили по-полной — жгли, отрывались, ловили кайф, балдели, торчали, тащились, улетали. Только вот Тэхену хотелось макну позлить, но он не знал как. И вот он случай — их хореография, Тэхен с лицом и грацией тигра подошел к Хоупу и тихонько приобняв за талию, в такт музыке слегка повел бедрами. Немного так, притираясь туда-сюда. Очень он надеялся что Чонгук запалит. А не запалит — увидит потом. Только вот Гукки он недооценил — тот свой глаз в сторону Тэхена косил и все-все видел. Хосок смутился, а потом представил, что с ним Чон Чонгук сделает… «Ну пизда тигренку» — подумал Чонгук и просто ждаааал окончания концерта. Эх, жаль, что плетку не купил. А и купил бы — не переть же ее в Японию. Концерт оттарабанили, и Чон терпеливо и спокойно ждал, когда они уже в гостиницу приедут. Как только их проводили до номеров и оставили одних, Чонгук молча закинул Тэ на плечо и понес в свой номер. — Завтра танцевать не сможет Тэхенчик наш, — Шуга недобро улыбнулся. — Опять соседей перебудят, — грустно выдавил Чимин. Ну завидно гномику, ему тоже так хочется! — Ой, я ща за смазкой сбегаю, успеть бы! — подорвался с места Джин, сверкая пятками рванув в свой номер. — Не, откуда, блять, у него смазка? — задумчиво спросил Шуга у стены. Стена не ответила, предательница! Завалившись в номер, Чонгук затащил Тэхена в душик, раздел и закрылся с ним в душевой кабинке. Он прижимался к обиженному Тэхену всем телом и дышал жарко в шею. А Тэхена вело, вело просто неебически. Ай да нахуй все эти споры, когда тут такой горячий и ахуенный Чонгук трется о его спину и шею поцелуями-бабочками покрывает. А Тэхен поворачивается к нему лицом и целует. Целует так, как только он умеет — страстно, привычно, правильно. Из ванной Чонгук Тэхена выносит на руках, кладет своего принца на кровать, трется возбуждением… Тэхен уже стонать/орать/кончать готов. Только вот макне отодвигается, на кровати садится и тянется к пижамке. — Эйэйэй, это что такое происходит сейчас, — басит Тэхен. — Хочешь меня? — Чонгук выгибается, демонстрируя свои ахуенные ноги. — Бляяяя, я сейчас сдохну, если я тебя… — краснеет ушами. — Или ты меня… — краснеет щеками. — Да похуй, мне очень надо! — А вот хуй тебе! — победно выдает Чонгук. — Ты наказан. А Тэхен глазами хлопает и думает, что он вырастил МОНСТРА! Потому что вот чего-чего, а такой жестокости от макне он не ожидал! Это бесчеловечно! Надо жаловаться в комиссию по правам человека! Как так можно с живыми-то людьми — не валить и не трахать? Тэхен обиженно сопит и пытается понять, как ему с этим жить дальше. — Будешь знать, как о других парней тереться! — Чонгук видит состояние Тэхена и решает что срочно надо мириться, иначе пиздец будет. — Но я разрешаю сделать мне минет. А Тэхен сияет своей потрясающей улыбкой и под одеяло ныряет — ублажать своего Гукки и обиду нанесенную сглатывать сглаживать.