Чонгука эксцентричностью не удивить!

На следующее утро все были напряженными — опять расписание и все такое. Да еще никто не знал, что ожидать от пары, которая пиздец в ссоре. Чонгук выглядел так, как будто всю ночь ел вяленую рыбу, соленые огурцы, да запил все 5 литрами пивасика. На его опухшем лице трудно было отличить глаза, рот и нос, просто юный пчеловод! Он вел себя как тень — старался не отсвечивать и вообще чтобы о нем все забыли. Он не смотрел на Тэхена от слова совсем. Он боялся столкнуться взглядами и увидеть в них… Нелюбовь? Ненависть? Безразличие? А Тэхен был с совершенно каменным лицом — по работе сухо общался и взаимодействовал при стаффе. Без — просто отходил и наблюдал из-под полуопущенных ресниц за мучениями Гука. Сердце разрывалось, но Тэ понимал — просто так этот пиздец не закончится, надо чтобы его Гук сам подошел, первый. Юнги утащил Чонгука в угол и начал просто тихо материться тому в ухо. — Ты блять чего делать собрался? Ты же понимаешь, что если сегодня не помиришься — он в многонедельный режим сученьки войдет. Только силой его не бери, он сопротивляться будет. Нужно брать любовью, нежностью, возможно, сексом. Я, короче, смазочку вам прихватил — подмигни в нужный момент. Не то, чтобы я вам, блять, пидорам подыгрываю — просто подмигни, если припрет где-нить тут. А Чонгук подрывается бежать к Тэхену, молить о пощаде. Он уже ведь и всю последнюю коллекцию Гуччи размера Тэ заказал, оплатил и ждал доставки. Айфон новый купил — лежит в его рюкзаке нераспечатанный (надо бы его через Джина или Чимина передать). И, блять, про римминг уже всю теорию изучил, пока ехали. И вообще, готовился ползать в ногах и молить о пощаде. Он готов был дать обет молчания и не петь больше никогда. Он готов был просто вены себе вскрыть, лишь бы Тэхен его простил. А Тэхен молча наблюдал и ничего не делал. Любые попытки макне «вот прям щас» извиниться были Юнги пресечены — Тэхену нужно время и работа все-таки. А Чонгук уже гуглил о способах безболезненного самоубийства, потому что без Тэхена жизнь — не жизнь. Это не какие-то дешевые школьные дорамы, когда расстались — да и хуй бы с ним… Это — реальная жизнь, когда жизнь без любимого — серая. А ведь у Гука это первый день без Тэхена, а он уже задыхается, страдает, не может… Что же будет через неделю? Чонгук не может представить себя без Тэхена. Вообще. Совсем. Никак. А Тэ видит страдания любимого макне и страдает тоже — он простил и удар, и посыл нахуй, на самом деле. Ну поссорились, ну стукнул его Гук, Тэхен не телка и от одного удара не рассыпался, бывало и похуже (в молодости они часто дрались друг с другом). Печальные глаза Чонгука выдают всю бурю эмоций, которые его Гукки переживает прямо сейчас. И только от этих глаз самому плакать хочется. С расписания мемберы вернулись поздно. Чонгук, было, попытался, сунуться к Юнги, но тот как отрезал: — Ночуй у себя, дрочун и дрочун. Первое дрочун — потому что дерешься, второе — потому что пока Тэ не простит, дрочить тебе не передрочить. Тэхен же всем раздал одеялки и подушки обратно и попросил оставить его одного в своей комнате. Мемберы сопротивлялись — боялись, что Тэ без них будет плохо, но в итоге сдались. Ну порывался Джин напару с Чимином к нему защемиться, но были обняты и за дверь выставлены. Если Чонгук не идет к Тэхену, то Тэхен ебненький сам все сделает. Чонгук выть готов от осознания, что все, он, золотой макне, проебал — проебал Тэхена, проебал чувства свои… Внезапно в какаоток приходит сообщение. Сообщение от Тэ. Чонгук глаза трет — проверяет, не ебнулся ли он часом, даже щипает себя несколько раз. Нет — уведомление на месте. Дрожащими руками он телефон берет, блокировку снимает и читает «Спасибо за новенький айфон, Джин передал. Решил вот камеру опробовать». К сообщению прикреплено видео. Чонгук сглатывает, и не решается его смотреть. Ну что он там увидит? Как Тэхен посылает его на хуй и говорит, что они расстались… Или говорит, что не простит его никогда… Он еще тупо пялится на экран пару минут, не решаясь смотреть что ему прислал Тэхен. А потом делает глубокий вдох-выдох и нажимает на прикрепленное видео. На видео Тэхен, обнаженный, мать его Тэхен. Видно только нижнюю часть его лица, грудь и… член? Член Тэхена Чонгук узнает из миллиона (не то чтобы он бы хотел посмотреть на миллион членов, нет). Просто член его парня — ебаное произведение искусства — длинный, красивый, аккуратный (как и весь Тэ — идеальный). Тэхен ведет своими дрочными руками по груди, от чего его соски напрягаются. Слегка облизывет палец и ласкает сосок. Ведет рукой ниже, по животу, лаская кожу пальцами. А потом начинает ласкать свой член, медленно проходясь по всей длине. А затем, обхватывая свое возбуждение рукой, набирает скорость. Тэхен начинает дрочить быстро, явно уже желая разрядки, Чон видит его покрасневшие щечки… но когда Тэ простанывает «Гукки», кончая, Чонгука срывает к хуям. Это видео горячее и такое… Откровенное, интимное, личное. То, как кончает с его именем на губах Тэхен — просто блять… Чонгук смотрит в погасший экран и не может поверить, что Тэхен прислал ему видео с собой (они фотки часто друг другу слали, а вот видео — слишком смущающе). Гук не может поверить, что даже наедине с собой Тэ думает о нем. И кончает с его, Чонгука, именем на губах, даже когда один. Чонгук срывается в комнату к Тэхену. Он просто за секунду долетает до комнаты, врываясь к Тэ без стука и вот этого всего. А Тэхен лежит довольный в кровати и ждет. Потому что точно знает, что Гукки ворвется. — Малыш, я потом попрошу у тебя прощения, подарю все подарки и обязательно вылижу твою шикарную задницу. Только сейчас трахни меня? — Гук торопится выдать все на одном дыхании, параллельно стягивая с себя пижамные штаны одной рукой и пижамный верх — другой. А Тэхен смотрит на своего парня и думает, что он балбес, но ебать какой горячий. И что ссориться с ним не хочется вовсе. А вот валить и траха… любить хочется, чем он сейчас и займется.