Чонгука эксцентричностью не удивить!

К премии ребята готовились долго и упорно — записывали новую аранжировку, ставили новую хореографию, готовили номер. В общем и целом — пахали пиздец как тяжело. Но все понимали — одна из важнейших премий, надо не просто не всрать с выступлением, а выебнуться по полной, заставляя других артистов нервно сосать бибу в сторонке. Когда все было готово, отрепетировано и все беки непоющих записаны, настало время перемен и перекрасок. Только вот к такому пиздецу жизнь Чонгука не готовила… Тэхена покрасили в красный. В-мать-его-сука-красный. Ну то есть его Тэхен был ахуенным, а тут рраз и красноволосый. Тэхен весело дергался под какую-то песню, подпевая своим низким голосом, а у Чонгука демоны в голове вакханалию устраивали. Чонгук мысленно вернулся во времени назад. Красноволосый Тэ, которого отчаянно полюбил Чонгук, не обращал на него внимания. Чонгук самозабвенно ухаживал за Тэ, а Тэхен с ним дружил. Дружил так, что хотелось спрыгнуть с моста. Дружил, прижимаясь ночами к крепкой спине, а Чонгук спать не мог и плакать не мог, чтобы Тэтэшечку не разбудить. Дружил так, что Чонгука любое прикосновение простреливало к хуям насмерть, а Тэхен лип круглосуточно. Дружил так, что заставлял макне умирать от каждого «Куки, ты мой лучший друг». «Лучшие друзья не хотят обладать друг другом», — думал Чонгук и сильнее прижимался к Тэхену во время обнимашек, стараясь впитать в себя его запах и не смел мечтать, что сможет позволить себе большее. Именно красноволосый Тэхен на тайком снятой фотографии стал личным фетишем Гука. Именно красноволосый Тэхен заставил Чонгука осознать, что он хочет Тэ себе всего, навсегда и похуй, что Тэ тоже парень. Именно с красноволосого Тэхена началось завоевание его сердца — Чонгук не мог позволить себе упустить этот шанс, да и не упустил в итоге. Просто красноволосый Тэ вызывал такие эмоции, которые не хотелось демонстрировать никому, в первую очередь самому Тэхену. А теперь красноволосый Тэхен, его, Чонгука, Тэхен, танцует под какую-то дебильную песню, виляя аппетитным задом. Если бы Гука спросили, где его погибель, он бы не задумываясь ответил, что в красноволосом Тэ, от которого хочется стать эмо и сдохнуть к хуечкам. А Тэхен радуется, как обычно, улыбкой своей сверкает и вот вообще не понимает, что с его любимым макне происходит — Чонгук закрылся в себе, губу жрет, на внешний мир вообще не реагирует, дыру в щеке буравит и близок к победному концу. — Куки, ты устал? — Тэхен макне приобнимает, желая поддержать. — Никогда, слышишь, никогда не зови меня так! — орет макне не сдерживая себя. — Я для всех Чонгук, ты — нихуя не исключение. Просто, блять, дай мне подумать. Техен такого порыва не понимает, но тихо отходит, под удивленные взгляды всех присутствующих. На премии Чонгук смотрит куда угодно — только не на свое красноволосое божество. Он все еще переживает и не знает что ему делать и как жить дальше — затянувшиеся раны самозабвенно вскрыты и соли пуд насыпан. А Тэхен красивый-красивый, просто, блять, если слово красота описывать — можно взять фотку красноволосого Тэхена и нихуя больше делать не нужно. Когда они берут награды, Чонгук даже улыбаться старается, изредка выныривая из своих мыслей. К моменту выступления он совсем хмурится, но номер отрабатывает как золотой макне — превосходно. К получению десана мысли заебывают окончательно, и Чонгук просто сникает. Срать он хотел на все ваши премии, он не понимает, как ему жить дальше. Даже Намджун ему замечание делает, мол, улыбнись, ебаный шашлык. А Чонгук не может, дементор его побери. В общежитие они возвращаются рано утром — затянулись общие сборы и разборы выступления. Все устали, как будто их черти ебали. По дороге спали все семеро, облокотившись на любую доступную поверхность. Чонгук принял душик и уже собирался спать, обо всей хуйне он подумает завтра. Только вот в его кровати (давным-давно их, на самом деле) лежал Тэхен. Красноволосый Тэхен. Лежал и смотрел своими огромными глазищами на полуобнаженного макне. И столько любви, страсти и пиздеца в этих глазах плескалось, что макне повело к хуям. На ватных ногах он дошел до кровати и сразу же был атакован — Тэхен завалил его на спину, забираясь на его бедра и удерживая руки над головой. — Я не знаю, что там выдало твое подсознание, но от меня ты не отделаешься какими-то жалкими воплями. Не понравилось что я тебя назвал детским прозвищем, буду использовать другие словечки, — жарко прошептал на ухо Тэхен. — Я буду тебя трахать, пока ты не поймешь, что ты — мой, а я — твой, и одной истерикой ты это не изменишь. А потом я позволю тебе трахнуть меня, чтобы ты понял, что я с любым цветом волос, цветом кожи и в любой одежде отдаюсь только одному человеку на всей гребаной планете — тебе. — Тэхен притерся пахом о пах, вызывая возбуждение, прикусил мочку уха и прошелся поцелуями по шее младшего, вызывая тихие всхлипы Чонгука. — Я буду с тобой, слышишь, что бы ты сейчас не думал, какие бы флешбеки не ловил, мы — вместе! — Тэхен стек со своего парня и, приспустив пижамные штанишки, начал исследовать губами полувставший член. Тэхен правда-правда обожал член Чонгука — он для Тэхеновских губ создан был. Тэхен облизнул головку по-кошачьи, он почему-то всегда начинал минет с этого движения. А потом, пройдясь языком по стволу и очертя каждую такую дрочную венку, вобрал в себя член почти наполовину. Расслабив горло он яростно начал натягивать свой рот на член макне, желая доставить максимум удовольствия. Только его за волосы вверх потянули, вовлекли в какой-то потрясающий поцелуй и попросили трахнуть, как в последний раз. А Тэхен, вредина такая, нежностью изводил так, что Чонгук скулил как сучка и просил ему уже вставить… Проснулся Чонгук в своей кровати, полностью захваченный в плен Тэхена — он обнимал его руками, ногами, обвивая целиком всего-всего. Красные волосы разметались по подушке и пиздец как заводили. — Малыш, тебе пиздец, понимаешь? — шепнул Чонгук, спускаясь к аппетитным булочкам своего Тэхена поцелуями. Ну, а у Тэхена это было первое пробуждение от языка макне в своей попочке. Он понял, что ему пиздец теперь… — Когда уже гомоеблики наши напидорясятся? — спросил Шуга, пережевывая завтрак. — Боюсь, это только начало, — прихихикнул Джин и записал в заметках, что нужно заказать мелким резинки и смазку, много резинок и много смазки.