Чонгука эксцентричностью не удивить!

Дружелюбие Тэхена переходило все мыслимые и немыслимые грани. Только вот он сам ничего плохого в этом не видел — дружил себе и дружил. А вот его, на минуточку, парень, очень даже видел все плохое! Плохих, наверняка похотливых друзей, которые, инфа сотка — спали и видели, как запрыгнуть на член к его Тэхену. Ну или отсосать, да-да, все как один мечтали отсосать Тэхену… Увести его у Чонгученьки, обидеть макну. Чонгук мерял шагами комнату, думая всякое ужасное… А все дело в том, что Тэхен уехал на всю ночь тусить с друзьями. Вот так просто пришел, поцеловал и сказал, что уходит тусить. Еще что-то говорил, чтобы макне себе головушку не забивал, но Чонгук его уже не слушал. Он надулся, губы выпятил и всем своим видом давал понять — разговор окончен. — Гукки, не накручивай себя! Я тебя за неделю предупреждал, что у нас мальчишник в СПА. Что мы будем отмечать дни рождения и все такое. — Да блять, неделя быстро как-то пролетела. К такой хуйне жизнь меня не готовила! — все-таки не удержался Чонгук. — Я не хочу тебя отпускать, Тэхен! — Чон сделал свои самые оленьи глаза. — Останься сегодня со мной, хен… — Так, блэт! Чонгук! Мы договаривались! Не надо вот щас обаяшку врубать и пытаться меня затрахать по-быстренькому, чтобы я никуда пойти не смог, я все твои приемчики кроличьи изучил. — Ну вот и иди! Предохраняйся только! А то принесут в подоле… Только его бубнеж Тэхен уже не слушал, вышел за дверь и ушел собираться. Когда Тэхен уехал, мысли проклятущие его головушку заполонили. Чтобы не сойти с ума, он начал заниматься ребенком — Ентаном Чон-Кимом. Покормил, погулял, почесал, поиграл. Только вот с этим со всем справился за час. Оставалось еще море времени на придумать хуйню. И Чонгук попиздовал доебываться до хенов. Джин его обнял, с собой усадил и ну давай учить на гитаре играть. Только вот макне ерзал, гитару мучил и, вежливо поблагодарив Джина, свалил. Доебался было до Джуна. Только вот Джунни начал философией и хуйней грузить, а у Чонгука и так в голове каша… Но пару строчек для будущего хита они все же исправили вместе. К Чимину он шел и набирал Тэхену сообщение: «Развлекайся, ХЕН! Я вот как раз иду в комнату к Чимину… Возможно, я его трахну» Сообщение было стерто. «Тэтэ, я вот Чимина трахнуть подумал, не все же тебе изменять» И снова сообщение Юнги под хвост. «Развлекаешься??? Ну-ну, мы вот с Чимином тоже сейчас как развлечемся!» Сообщение он стер. Телефон к хуям положил подальше, чтобы не натворить глупостей и к Чимину двинул. Только у Чимина сто бед, и, пара-пяток бутылок соджу на рыло — ответ. А Гукки понимает, что нажрется щас — начнет звонить, рассказывать что он из будущего и звонит бывшему… Так что от соджу он отказывается, просто обо всякой хуйне с Чимином болтает и понимает, что его кроет так нереально, что надо что-то предпринять. Чонгук опять уходит к себе в комнату и набирает на маке все, что приходит в голову: «Сделать экспресс-татуировку в Сеуле». «Как вернуть внимание парня, находясь в браке, с детьми». «Купить анальную смазку с блестками». «Во сколько красивому самцу пса рассказать про сексуальную жизнь и сук». «Все книги Дарьи Донцовой на Корейском». Но его мучения прерывает Юнги, врываясь в комнату. — Ебаный ты по голове, макна, харе страдать! Я твое плохое настроение через стенки чувствую! Худо? Ревнуешь? Пиздострадаешь? ПИШИ КАВЕР, МАТЬ ЕГО ЗА НОГУ!!! Чонгук от неожиданности аж подпрыгнул. Как же он сам не догадался? В прошлый раз, между прочим, кавер сработал и Тэ к нему приехал. Давить на больное, так по полной! — Юнги, спасибо! Поможешь трек выбрать? — Помогу-помогу, хуестрадательный, даже всех попрошу потише быть, пока ты его писать будешь. А сам и вовсе усну, чтобы наверняка не помешать. И Чонгук записывает кавер, выкладывает его в Твиттер и спать в обнимку с Танни укладывается, с чувством выполненного долга.