Чонгука эксцентричностью не удивить!

После разговора на студии Мина Чимин ссучился. Откровенно так, безнадежно. Со всеми мемберами он был миленьким рисовым пирожочком и только если дело касалось Юнги — превращался в гопника из Бутово. Разве что на корты не садился и семечки не щелкал. Но отвечал Юнги всегда односложно, с матами и посылая по знакомому адресу. Сначала Юнги бесился, мол пиздюк совсем от рук отбился. Один раз даже пытался Чимину двинуть, типа уму-разуму научить. Но был скручен в бараний рог и не сильно, чисто чтобы обидно было, отпизжен. Их тогда долго и упорно отчитывал Намджун с Джином. Ну как отчитывал — Намджун следил, чтобы Джин не покалечил этих двух в припадке ярости. Джин не покалечил, но драться они передумали на несколько лет вперед, потому что злой Джин — это страшно. Джун был просто свидетелем пиздюлей, но и он, на всякий, решил не драться, ни с кем и никогда. После этого случая Чимин включил тотальный игнор. Ну вот прям тотальнейший. Сидят всемером, что-то вечером обсуждают, Чимин всем ответит, а реплику Юнги — мимо ушей и комментариев пропустит. А Юнги это злит и бесит, потому что он привык, что Чимин первым его музыку похвалит, первым ему какие-то новости сообщит. А сейчас Юнги живет как в вакууме без Чиминовых заваливаний на студию и щебетания о какой-то хуйне. Оказывается, эта чиминова хуйня отвлекала от работы и помогала пережить периоды, когда все написанное казалось не тем. Он на Чимина отвлечется, через полчасика вернется к работе, а тут уже и настроение другое и музыка не кажется фиговой. Пару раз Чимин даже помогал выбрать необходимое звучание, просто сидел и мурлыкал трек Юнги под нос, а Юнги слушал и тональность чуть-чуть менял и получался шедевр. А теперь что? Сидит один, как сыч в своей студии и грызет себя, потому что все не так и все не то. И Юнги себе признался, что скучает по Чимину на диване в своей студии. А еще Юнги привык, что Чимин за ним ухаживает, как бы эгоистично это не прозвучало. Юнги хочет водички — стоит ему только сказать, и с воплями «Черный Чим, только свистни, он появится» бежал ему за водой, сметая все и вся на своем пути. А Юнги сидел в кресле и ржал, как конь Хосок. Ну или Юнги, например, приходил из студии, без задних ног падал и вроде как есть хотел, но сил идти подогревать что-то не было. А тут раз — Чимин, как джинн появляется, было, спросит, не подогреть ли еду Сахарному хену. А ему подогреть, принести и чтобы палочки в руки вложить. А теперь что? Теперь приходится самому за водой ходить, потому что от пиздюков не дождешься, а Чимин игнорирует. Разве что Хосок иногда сжалится над сахарным гением и принесет чего с кухни, без палочек и плохо разогретое. И Юнги себе признался, что с Чимином рядом быть удобно. Вообще-то Юнги не очень любит скиншип. Ну как, это все образ и СВЭГ, на самом деле он его обожает — то Тэхену даст себя обнять, то Хосока за ручку подержит, то Чонгука сам потискает… А с Чимином все было как-то естественно и без заморочек. Захотел — за руку взял, пальцы переплел и сидит, энергией подпитывается. А Чимин что? Чимин только рад, что хену помогает. Чимин еще удобно голову Юнги на своих плечах устроит и попросит хоть немного вздремнуть в дороге. А Юнги что? Клал голову на плечо, глаза закрывал и дрых до победного. Даже когда у мелкого затекала шея, он терпел, лишь бы сон старшего не потревожить. Да и страшными глазами отпугивал шумных бантанов от их парочки, давая хоть немного времени отдохнуть вечно работающему Мин Юнги, реперу, продюсеру, Гению и просто сахарочку. А теперь что? Хосок лапку протянутую не заметил и за ручку не взял при включенных камерах — стресс? Стресс! Ну или вон он Чонгука лезет обнимать, а Тэхен фанфиков всяких Лининых* начитается и давай шипеть. Страшно, что сейчас ему руку отгрызут. Так что тисканья макне откладываются на неопределенный срок, пока Тэтэ не забудет фанфинк ангстовый да юнгукоебливый. И Юнги себе признается, что очень хочет Чимина обнять. Чимин всегда Юнги отвечал в какао. Просто пфыть, улетело сообщение и Чим тут же брыньк и прислал ответ. Чего бы дело не касалось — Чимчим всегда время находил на ответ. Советовал, что надеть, говорил, что погода плохая и чтобы Юнги взял зонтик, писал всякие жутко мотивирующие писульки и напоминал, что пора бы покушать. Юнги даже удивлялся — когда только Чимин успевает ему ответ набрать, они же на репетиции. Но Чимчим находил и время и слова нужные. А теперь что? Чимин сидит, с кем-то в какао переписывается, хихикает. А его, Юнги, 23 сообщения так и висят в непрочитанных. И это вот бесит очень. Потому что какого хуя Чимин Юнги игнорирует? Он приучил рафинадика, что отвечает молниеносно. А если не отвечает — значит спит или умер. И Юнги себе признается, что вот этих сообщений от Чимина не хватает очень. Он уже пару раз выходил на улицу одетым не по погоде, одни открытые шлепанцы в аэропорт чего стоят. И никто ему про поесть не напоминал. И даже когда он приболел после шлепанец зимой, не поинтересовался самочувствием. Каждый вечер, когда Юнги был не в студии, они с Чимином сидели и болтали, Чимин обо всяком, Юнги — ногами. Чимин вечерами просто окружал вниманием. Дело не в воде, ужине, обнимашках, антистрессе, ответах на вопросы. Дело в Чимине, который растрепанный и смешной, в домашней футболке растянутой, которую уже похоронить давно пора, но он все еще ее носит. Дело в Чимине, который патч от прыщей наклеивал, ругался очень на кожу не идеальную, но выглядел при этом как сексипорнистар. И во времени, который Чимин ему дарил. А теперь что? Теперь Чимин вечерами пропадает где-то. Переписывается с кем-то, а потом бежит куда-то к кому-то. Теперь Чимин восседает на Тэхене и шепчет ему на ухо что-то, а Тэ руки свои загребущие и, сука, дрочные, ему на ягодички кладет и сминает. «Куда вообще макне смотрит?» — думает Юнги. А макне не смотрит, для него это как две подружки — шушукаются на свои темы и пока не целуются ну и хуй бы с ним. И Юнги себе признается, что пиздец. Ему Чимин необходим.