Чонгука эксцентричностью не удивить!

Чонгук всегда был очень вредным и противным… — Хееен, мне не нравится, — гундел макне в репетиционном зале. Ну казалось ему, что с партией что-то совсем не так и немножечко не эдак. Он изнурял себя прогонами блядской хореографии к блядскому ON. — Пощади, Гукки! Ты уже кучу раз это прогонял, все заебись! — простонал Хосок и потянулся к телефону, чтобы погуглить, как самовыпилиться без регистрации и смс. — Хеоооон, — заканючил Чонгук, — давай еще пару-тройку раз и все? Ты точно-точно должен найти и указать мне на все мои недочеты. — Да нет их, блять, — сипло выдохнул Хосок, — как и надежды на то, что ты отцепишься, клещ-переросток. — Хен, я обещаю, еще раз десять, не больше! — радостно пискнул Чонгук и потянулся к телефону, чтобы включить трек. — Меня после репетиций с тобой тошнит не только от песен, но и от жизни в целом, — Хосок попытался закрыть уши, но тут мелодия вдруг прервалась. — Тэхенни-хен! — радостно завопил Чонгук и кинулся встречать Тэ, который ввалился в зал для репетиций. — Наконец-то! Спасение мое подвалило! Сам разбирайся со своим Чонгуком и его тараканами, а я валю! Возможно, с этой планеты, — Хосок вскочил и начал собирать вещи. — Гукки, ты как умудрился нашу Надежду так довести? — Тэхен пялился на Хосока, которому очень не шло быть без улыбки. — Я немножечко тренировался, самый мизер, капелюшечку, крошечку, малость, чуть-чуть, — Чонгук виновато опустил голову и продолжал бубнить, что ничего он никого не доводил. — А мне ты покажешь, что у тебя получается? — Тэхен хлопнул в ладоши и хлопнулся жопой прямо на пол, готовясь смотреть на своего парня. Чонгук всегда был очень вредным и противным. Только когда на него восхищенно смотрел Тэхен, вредничать и противничать не хотелось. Да и репетировать больше не хотелось тоже, потому что Тэхен врать не умеет, а он сразу так и сказал «это было так вау, что у меня член стоит и дымится». Чонгук всегда был очень вредным и противным… — Хен, поговори со мной, мне скучно и одиноко… Грусть-тоска тревожит мое золотомакнешное сердечко… На душе кошки скребут, дышать не могу…. Хен, пожалей доходягу Гукки… — Так, блять! Ты заебал! Тут вообще-то ваш сахарный гений спать пытается! — Юнги стянул с себя одеяло и выдал своими воплями что уже не спит, а Чонгук его благополучно разбудил. — Ну конечно, — Чонгук обиженно затряс губой, — спи, хен, спи. Пойду куда-нибудь в другое место пострадаю… Бомжу какому сеульскому поплачусь… — Да стой ты, пиздюк припизднутый, — Юнги схватил Чонгука за руку и усадил на кровать рядом с собой. — Что произошло? — Меня парень бросил, — грустно вздохнул Чонгук. — Как, блять, бросил? Это ж ты нам всем мозги выебешь и высушишь! Нельзя тебя бросать, человечество будет в опасности! — Юнги схватил Чонгука и затряс его, как мешок с говном тряпичную куклу. — Ну вот так, съебался на запись чего-то там, прямо на ночь… УУУ… Оставил меня, бросил! А я даже спать без него не могу, — начал тихо скулить Чонгук. — Так, Гукки, а ну не сцать! Сейчас мы быстренько ебненькому ушастику сообщение напишем, — прошепелявил Юнги, хватаясь за телефон. Чонгук всегда был очень вредным и противным. Только когда его крепко обнимал самый любимый хен, вредничать и противничать не хотелось. Хотелось зарыться носом в шею и дышать своим парнем.