Чонгука эксцентричностью не удивить!

Чонгук сидел у Джина в квартире и откровенно скучал — Тэхен свалил стричь свои волосы и заехать куда-то по делам агентства. Намджун, кажется, даже не возвращался из своей студии со вчера. Джин тихо-мирно смотрел какую-то дораму в гостиной. — Ты бы хоть звук погромче сделал, хен, — Чонгук зашел к старшему и устроился на диване рядом. — Не хотел тебя будить, не знал, что ты не спишь, — Джин Чонгука приобнял и слегка погладил по голове. — Да какое там… — рассеянно пробубнил Чонгук, — мне кажется, я без Тэхенни и спать разучился. — Надо, Гукки, прям через не хочу надо. Когда тебе еще выдастся пора ничегонеделанья? Разве что в армии, — похихикал Джин и сделал звук погромче. А то ведь и правда ему приходилось напрягаться, чтобы услышать, что происходит на экране. Скажи он это вслух, макне обязательно пошутил бы про возраст. Чонгук уютненько устроился под теплым боком Джина и, оглянувшись по сторонам, достал из домашних штанов свой айфон. Какой петух его в жопу клюнул — сам не понял, но в твиттер залез. А там — Тэхен. Подстриженный! Красивый! (хоть бы селку скинул, гад!). И Бибера поет — все как Чонгук любит. А вообще больше всего он любит Тэхена. Чонгук издал какой-то непонятный звук, похожий то ли на писк, то ли на вой раненой гиены. — Ты звучишь, как фанатки на наших концертах в Бразилии, — Джин даже на паузу нажал. — Случилось чего? — Хен, что делать, если ты влюбленная школьница, которую заметил оппа, внутри и брутальный самец снаружи? — Чонгук прижал телефон к груди и мечтательно вздохнул. — Дождаться Тэхена и рассказать, как сильно ты его любишь, — Джин потрепал Чонгука по волосам. — Приведи себя в порядок, Гукки, закажи еду, устрой романтику. А мы с Джуном переночуем сегодня в общежитии, чтобы вам не мешать, да и дела у нас есть. Кстати, про дела, кое-кто опять забыл про нашу встречу и мне придется за ним ехать. Не жрал, поди, нихуя до сих пор, — Джин поднялся с дивана и ускакал на кухню, бормоча что-то про «я его белком накормлю, своим», «и Юнги выебу, и Намджуна», «неделю сексом трахаться не будет». — Хен, не ругай его! Намджун просто в творческом запале сейчас, — прокричал Чонгук погромче, чтобы Джин его точно услышал. — В хуерческом хуяле! — Джин оказался на пороге с пледом в руках. — Знаю я, — пробубнил. И закутал Чонгука в плед. — Спасибо тебе, Джин, — расплылся в улыбке макне. — Мужа тебе хорошего, денег побольше, детей послушных… — Вас мне и так хватает, так что с детьми покончено! — лучезарно улыбнулся Джин и вышел, набирая кого-то по телефону. Когда старший, сыпя проклятиями и потрясывая пакетом с бутербродами, ушел, Чонгук еще 100 раз пересмотрел твит Тэхена. Написал ему сообщение, как сильно любит. Сходил в душ (где долго и тщательно выбривал себя в самых труднодоступных местах). Заказал еды. Уложил волосы. Прилично оделся, переоделся, поныл, что ему нечего надеть, переоделся. Собирался снова переодеться, но Тэхен написал, что уже подъезжает. Судорожно пытаясь попасть в штанину ногой, Чонгук кинулся к еде, чтобы разложить красиво, поправить салфетки, зажечь свечи. В итоге прямо на кухне и наебнулся. Тэхена встречал лежа на полу, с зажигалкой в руках и немым вопросом «какого ж хуя?» в глазах. Тэхен такой Тэхен. Вместо тысячи вопросов просто помог подняться и поцеловал. — Я так соскучился, — прошептал Тэхен, обнимая своего парня и утыкаясь носом ему в шею. — П… Правда? — Чонгук выпучил и без того огромные глаза на хена. Ну редко Тэ говорил такое. Он вообще больше поступками всегда показывал свои чувства. — Безумно… Безумно тебя люблю. Разреши сегодня поухаживать за тобой? — Тэхен чмокнул Чонгука в шею и отстранился, жестом приглашая Чонгука присесть. А потом был обед, они сидели, переплетая пальцы, отчего Чонгук смущался и краснел. Тэхен гладил его ладонь большим пальцем и столько в этом обычном жесте было нежности, что Чонгуку хотелось то ли разрыдаться, то ли набить татуировку "Тэхен мой, сученьки" на лбу. Они смотрели фильмы. Ну, как смотрели — фильмы-то были где-то на периферии, а вот смотреть друг на друга и лениво целоваться — это выбор вигуков. Тэхен обнимал его и гладил-гладил, вызывая толпы мурашек, а Чонгук чувствовал себя самым счастливым (его внутренняя школьница-истеричка визжала «Тэхен-оппа», но Чонгук ее старательно затыкал).