Чонгука эксцентричностью не удивить!

Тэхен уже второй час ходил возле двери туалета — пытался выдурить оттуда макне. Мелкий гаденыш Самый лучший Чон Чонгук на свете как вернулся от стилистов, так там и заперся. Прямо в шапке. — Гукки, выходи, маленький, — Тэхен лег на пол и старался говорить в щель между полом и дверью, чтобы Чонгук его точно услышал. — Нет, Тэхен, брось меня тут умирать. В одиночестве. — сказала дверь заунывным голосом Чонгука. — Чонгукки, давай умирать вместе? У нас вдвоем больше шансов протянуть подольше — у тебя есть белок, у меня есть белок, будем делиться им друг с другом, — ТЕМ САМЫМ голосом пробасил Тэ. — Если ты меня увидишь, то у тебя белковая сосочка не встанет — ответила дверь. — Гууук, я тебе бананового молочка притараканил, — Тэхен еще минут через двадцать решил зайти с козырей. — Похороните меня с бутылочкой молока в руках, — завыл Чонгук. — Ммм, — вкусно, — Тэ открыл молоко, стараясь произвести максимум шума, чтобы его кролик выполз на вкусняшку. Не выполз. — Хен, очень-очень вкусно? — жалобно пробунила дверь. — Это самое лучшее банановое молочко в моей жизни! — простонал Тэхен, имитируя оргазм от вкуса молока. — Хорошо быть тобой, — Чонгук сел на пол и представил вкус молочка, да и белка любимого. — Дверь открой, я поделюсь? — с надеждой сказал Тэтэ. — Никогда! — взорал макне и снова подскочил на ноги, глядя на себя в зеркало. — Гукки, солнце, а у тебя телефон с собой? — Тэхен улыбнулся хитренько. — Да. Но я сейчас пишу прощальную записку и завещание. — Чонгук как раз дописал фразу «Тэхену завещаю ходить в девственниках до конца дней его. Узнаю — с того света достану. И выебу.» — Чудненько! — хихикнул Тэхен и убежал в их спальню. Там Тэхен решительно снял штаны и минут 10 делал фоточки своих булочек. Уж кто-кто, а Чонгук точно не устоит перед его аппетитными формами. Тэхен чуть-чуть обработал фоточку, нажал «отправить» и маленьким смерчем унесся к заветной двери. — Хеооон, вызывай врачей, — простонал макне из-за двери. — Ты порезался? Ударился? — обеспокоенно затараторил Тэ, соображая, что там успел натворить его любимый кролик. — У меня кровь из носа от увиденного пошла, сердце остановилось и член встал. — Ну так выходи, моя попочка вся для тебя, — интимно прошептал Тэхен. — Нет, — сказал, как ртом, Чонгук. Тэхен, сука, тоже упертый — набрался у одного отдельно взятого барана кролика. Прикинул, сколько времени его прожора не кушал, и свалил. — Оставь меня тут одного, хен, блять, конечно! — обиженно пробубнил Чонгук. Он на минуточку даже думал из укрытия выбраться, но потом решил, что хитрый хен может ловить его на живца. — Так я тебе и поверил, поди сделал вид, что ушел, а сам стоишь перед дверью и ждешь, когда маленький миленький наивненький Чонгукки тебе откроет! Хен? Хен! Ты что, правда свалил что ли? Сука! — Куки, тут я тебе вкусняшку принес, — Тэхен вернулся из фастфуда с очень вредным, но очень ароматным бургером. Он как долбайоб бегал перед дверью и размахивал принесенной едой. — Там сырочек есть? — с долей отчаяния спросил макне. — Двойной, моя прелесть, — Тэ особенно яростно помахал вонючим ароматным бургером. — Ешь, — решительно сказал Чонгук, глядя на свое отражение. — Сколько растут волосы? — спросил макне. — Неужели все это из-за каких-то волос? — Тэхен, наконец, понял, что не так. — Гукки, я обещаю любить тебя любым! Даже старым и хромым! — У меня депрессия, хеооон, — простонал Чонгук. — Мой личный антидепрессивный стишок! — прокричал Тэ и кааак зачитал, пародируя манеру Юнги: С грязной ложкою в кармане, С лысым кактусом в руке, Я иду на бой с Бабайкой, Что живет на чердаке, Задавлю его я ложкой И заставлю кактус съесть, Я ведь дурачок немножко У меня и справка есть! — Сууука, — с диким гоготом Чонгук открыл дверь. — Я так люблю тебя, хен! — О! А ты даже не лысый, — Тэ обнял своего любимого (ебануто стриженного, конечно) парня и очень старался не заржать.