Чонгука эксцентричностью не удивить!

Всякие новогодние хлопоты подходили к концу — на удивление, из-за локдауна этот год обещал им впервые за долгое время СВОБОДНУЮ новогоднюю ночь. Все, конечно, собрались к своим семьям и строили планы на ближайшие несколько дней. Выбраться к родным удавалось не часто, особенно тем, чьи родители жили где-то, где не Сеул. Пиздец пришел откуда не ждали — постучал в двери и голосом менеджера сообщил, что праздновать им предстоит прямо в общежитии — карантин, меры безопасности и прочая хуйня. Менеджер, правда, пообещал стол баХатый, много алкоголя, но чтобы без загулов по клубам и ресторанам. После новости все как-то приуныли — планы пошли по пизде, друзья и близкие были оповещены, что кина встречи не будет. — Ахалай-махалай, елку наряжай, — в общежитие ворвался Хосок, который тащил кучу пакетов cо всякими игрушками, мишурой и прочими украшениями. Сзади пыхтел Седжин, который вообще давно уже не был менеджером, а занимал в БХ более ответственную должность. Но отказать Хоби, который позвонил и елейным голоском сказал «Седжин-оппа, ты такой сильный, будь другом насри кругом помоги», не смог. В итоге елку Хосок выбрал большую и красивую, Седжин ее кое-как допер. Даже вигуки, у которых вообще пропало всякое настроение (праздновать они планировали втроем с Ентаном в романтической обстановке), втянулись. В итоге провозились до вечера. Джин бойкотировал приготовление еды — выбирал дорогущие ресторанные блюда и заебывал менеджеров пожеланиями (и отменой пожеланий, и новыми пожеланиями). Намджун сидел на диване и виновато смотрел на всех, потому что расхерачить шесть елочных шариков за раз — это умудриться надо. Юнги из-за травмы сидел рядом с Джуном, но в украшении елки принимал участие — командовал процессом (и Чимином). Вопреки скептическим ожиданиям, алкашки привезли много, еды — еще больше. — Главное — закусывайте, — сказал напоследок менеджер. — Если что понадобится — пишите в общий чат, мы все привезем. И если хоть один будет замечен вне общежития (прогулки с Ентаном не в счет), то готовьте свои анусы к пиздецу. — А если… — перебил его Чимин. — Нельзя, — нахмурился менеджер и закрыл за собой дверь. — Ну ахуеть теперь, — надулся Джин. — Буду гулять с Танни 25 часов, 8 дней в неделю, — показал двери язык Тэхен. — Ну что, пора уже подводить итоги года? — Намджун поднял пластиковый бокал (Джин настоял на пластике, его сломать сложно, а убирать поломанный — просто). — Ой, да кому это вообще интересно, мы уже тысячу раз подводили их на премиях, — закусив только что выпитый вискарик лимончиком, дико сморщился Юнги. — А какие итоги нам тогда подводить, — Джин по привычке следил, чтобы все кушали хорошо. — А давайте итоги года пар? — внезапно предложил Юнги. — А то что там у намджинов творится, мы знать не знаем, может, они расстались уже. Вигуки, опять же, в последнее время тихие какие-то, мало ли макнеха кукушечкой поехал и перестал Тэхена к каждому столбу, который метит Ентан, ревновать? — Так и скажи, что ты про нас хочешь потрепаться, — опасно раздул ноздри Чимин. — Больше всего мне интересно знать, что там у Джина с Намджуном, честно-честно, — улыбнулся десневой улыбкой Сахарочек. — А что у нас? — Намджун слегка смутился. Да, они всегда скрывали свои отношения. — Вот именно, мы — семья, а что у вас не знаем, — внезапно вклинился Чонгук. Да-да, ему тоже было любопытно. — Когда один человек любит другого человека — не важно, какого пола оба… — заунывным голосом начал Намджун. — А покороче? — Хосок подпрыгивал на стуле от любопытства. — Хуй сорочий, — огрызнулся Джин. — Мы — вместе. Живем. Любим друг друга. Трахаемся. Универсалы, — покраснел ушами. — Вас же это интересует? — А скрываетесь чего, — похлопал ресницами Тэхен, и где-то словил инфаркт жопы один отдельно взятый макне. — Счастье любит тишину, — пожал плечами Джин. — Ну и мы в принципе не готовы к публичности нашей связи. О нас знаете только вы, мы даже родителям договорились ничего не говорить. Закончим карьеру, и, если будем все еще вместе, — расскажем, не раньше. — Но шипперы все знают, — хихикнул Чимин. — Ой, те лучше нас знают, в каких позах мы все ебемся, — засмеялся Рафинадий. — Иногда — прям всемером. — Фу, — подал голос Хосок, который как мог пытался от этой всей гомосятины откреститься. — А что у вас с Минни? — мстительно улыбнувшись, спросил Джин, указывая палочками на Юнги. — А что у нас? — выпучил глаза Рафинадий. — У нас все сложно, — внезапно громко сказал Чимин. — Чейта? — опух Сахарочек. — Тойта, — хмыкнул Чимин. — С Юнги сложно, характер у него — та еще какашечка. Но я его, вроде как, люблю, — покраснел, — поэтому у нас все хорошо. Он мне с музыкой помогает и даже материться почти перестал. — Не рушь мой образ бэдбоя, блять! — стукнул кулаком по столу Юнги. — То, что я перестал материться в постели, не значит, что я вообще перестал это делать. — А в постели ну, кто кого, — покраснел Намджун. — Как там Джин сказал, как ртом? Универсалы, во! — А у вигуков как дела? — смущенно перевел тему Чимин. — Вигуки женаты, — гордо выпятив грудь, ответил макне. — Бля, чуваки, у нас все хорошо. я люблю Тэхена, Тэхен любит меня, так и меняемся. Мы вообще против стереотипов и представления, что в паре геев есть топ и боттом. Хотя я жуть как люблю быть снизу, Тэхен такой… Такой… — мечтательно закатил глаза Чонгук. — К черту подробности! — Тэхен подорвался с места и закрыл рот Чонгука рукой (которую тут же мелкий облизнул, дразнясь). — Ну, Хосок, — прервав неловкое молчание заговорил Юнги, — ты левой или правой рукой дрочишь обычно?