Чонгука эксцентричностью не удивить!

После концерта Гарри Стайлса вигукам влетело по самое не балуй — даже Шихек приезжал, чтобы самолично пиздюлей вставить. Вигуки держались вместе, напуганными воробышками смотря на Главного. Новость о том, что им теперь никак нельзя находиться только вдвоем до конца пребывания в Америке приняли с гордо поднятыми подбородками — надеялись что-то придумать. Только вот менеджеры сразу предупредили — никаких совместных вылазок к Юнги в комнату — все хитрости они уже прохавали. И чтобы в гримерках не уединялись, а иначе — кабздец. Что за кабздец и как он выглядит, парочка решила не проверять — мало ли он страшный и им вообще запретят общаться. Насовсем. Так и порешали — потерпят, раз уж сами накосячили, сами наклюкались и сами чуть ли не в десны на концерте долбились, умиляясь радужному флагу. Даже на трансляции с Чимином вели себя прилично — Чонгук почти не зависал, глядя на ноги Тэхена в коротких шортах, а Тэхен почти не расплывался в улыбке, хитренько поглядывая на своего парня. Выручил Чимин, который после завершения трансляции громко сообщил, что он очень хочет в туалет, и восседал на белом троне не меньше двадцати минут, чтобы дать вигукам пообниматься, прежде чем ему придется эту парочку разлучить. Один раз, правда, Намджун смог договориться, надавил авторитетом и угрозами случайно удалить все треки, над которыми они работали, и менеджеры отпустили счастливых Чонгука и Тэхена в ресторан (предварительно закрыв его для посещения). Парочка, окруженная людьми, не могла позволить себе что-то этакое — просто вкусно ели, пили вино, общались (друг по другу они жутко соскучились). Правда, в туалете нафигачили селфи и совсем немножечко поцеловались, так, быстренько, чтобы никто ничего не заподозрил. Потом, сидя за шикарным столом, обсудили планы. — Гукки, ты точно не можешь поехать со мной? — хныкая, спросил Тэхен, которому не нравилась перспектива расставания на долгое время. — Тэ, у меня Бам, — коротко и ясно ответил Чонгук, который чувствовал ответственность за сына. — Отдохнешь с семьей, расслабишься, а потом приедешь ко мне. — Гууууу, — обиженно надул губы Тэхен. — Мой маленький, нам нужно немного подождать и мы сможем снова быть вместе, ты же знаешь? — Чон протянул руку и слегка погладил Тэ по пальцам. Хотелось, конечно, любимые пальчики зацеловать, но кругом чужаки, он не мог себе это позволить в кругу незнакомцев. — Если ты продолжишь дуть губы, то я буду вынужден тебя поцеловать, при всех. — Не надо, — покраснел щеками Тэхен, смущаясь. Потом уже они узнали, что в Корее кирдык, то есть карантин и все прибывающие в страну должны находиться дома 10 дней. Как же страдал Тэхен, который не мог только с Чонгуком это обсудить — они были все еще наказаны. Планы отменить не получилось — у Тэхена и его семьи были куплены билеты, оплачена вилла на берегу океана, даже машина в прокат арендована. У Чонгука же отцовские чувства и тревога за любимого песеля. Так и разлетелись в разные стороны, наскоро попрощавшись за спинами менеджеров, которые тактично дали парочке пообниматься напоследок. Чонгук карантин переживал нормально — занимался Бамом и много писал. Расставание (хоть временное и вовсе не настоящее) давалось ему тяжело, поэтому песни про несчастную любовь получались жуть какими страдательными и слезовыбивательными. Ну и каверы скулились, как не в себя. В перерывах между сном и страдашками они списывались-созванивались с Тэхеном и его семьей, те весело проводили время и не упускали случая передать парню своего сына приветики и поцелуйчики. Тэхен в общем-то не сильно задумывался обо всяком, пока его не доставили домой, где ему предстояло находиться (семья осталась доотдохнуть) одному. Сначала он донимал Ентана, пытаясь научить бедного пса приемчикам, которые подсматривал в интернетах. Потом грустил, потому что по Чонгуку жуть как соскучился. Ну а после — насиловал инстаграм, в котором им, наконец, разрешили завести легальные аккуанты (а не как у них раньше было — секретные). Тэхен совершенно не любил пить в одиночестве, так что пара бокалов вина или один, но виски, перед сном всегда были выпиты во время созвона с Чимином, который их алкомарафон с радостью поддерживал, потому что дома было скучно, а Юнги все еще в Америке. Пару раз Тэхен пробовал соблазнить Чонгука по связи, раньше они увлекались горячей дрочкой друг на друга, но тот отказался, мол он по Тэхену скучает, а не по сексу. Девять дней прошли как в тумане — Тэхен откровенно заебался находиться дома с Ентаном (пес в последнее время притих и притворялся мертвым, чтобы его не донимали новыми ахуенными командами, типа «запрыгни в кольцо рук»). А на десятый день Тэхена накрыло отчаянье — он по Чонгуку соскучился до тихой истерики. — Тэ, открой дверь, — поскребся во входную дверь Чонгук — не выдержал, приехал раньше времени. А потом долго стучал, чтобы ему открыли. — Нам нельзя, Гукки, — проворчал Тэхен, дверь не открывая. Чонгук тут тоже жил и знал, что Тэ всегда закрывался на внутренний замок, который нельзя было открыть с внешней стороны. — Тэхен, я выебу замочную скважину сейчас, тебе будет стыдно перед соседями, — проскулил Чонгук, присматриваясь к заветной щели. Сказал — выебет, значит выебет. — Тэ, я больше не могуууу, — переходя в какой-то вой, заныл Чонгук. — Нас убьют, если узнают, — Тэхен еще пару мгновений поборолся с собой, призвал совесть и чувство долга, они не явились, и открыл злоебучую дверь. Чонгук снес его, впечатывая в себя и обвивая всего-всего руками-ногами. Не ожидая такой душной подставы, Тэхен не выдержал, и они вместе рухнули на пол, гогоча, как полные придурки. — Я так соскучился, — Чонгук поднялся и закрыл дверь, чтобы не тревожили. — Уже парковался внизу, когда увидел твое видео с усиками. Не усики, а пропуск в трусики, серьезно, — хихикнул. — Не хотелось бриться, — махнул рукой Тэхен, все еще сидя на полу. — Я чуть не сдох от тоски, — прямо ему на колени совершенно неромантично бахнулся Чонгук и зарылся пальцами в его волосы, жадно втягивая запах любимого мужчины. — Теперь я два дня тебя от себя никуда не отпущу, будешь любить меня хорошенечко, чтобы я забыл о днях, проведенных без тебя, — Чонгук потянулся за поцелуем. Ентан стоял в центре комнаты и вилял хвостом, радуясь, что питомец его хозяина, наконец, примет огонь на себя, и Тэ будет его мучать новыми командами. Пускай теперь он прыгает в кольцо рук.