Dirty gold

— Ты уверена, что хочешь вернуться домой? — обеспокоенно спросил Арчи, дергая ручник и посматривая на девушку, которая за всю дорогу не проронила ни слова. Она не пошевелилась, продолжая разглядывать пустынную темную улицу за окном, все глубже проваливаясь в тревожные мысли, в попытках осознать все то, что ей довелось увидеть часом ранее. — Ты можешь пожить у меня, пока… — Нет, — ответила Купер. — Спасибо, но мне лучше вернуться, — она незаметно утерла слезы с щек и перевела на друга взгляд своих заплаканных глаз, с трудом выдавливая благодарную, фальшиво-беззаботную улыбку, слишком натянутую, чтобы убедить Арчи в том, что она в порядке. — Бетти, — вздохнул парень, и все сомнения моментально отразились на его лице. Он выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Ты ведь понимаешь, что происходит? Понимаешь, о каком товаре шла речь?       Элизабет не ответила, лишь виновато потупила взгляд в свои колени, чувствуя страх, злость и сожаление одновременно. Жестокость Джонса пугала её, но в настоящий ужас приводило осознание, что те чувства, которые она к нему испытывала, никуда не исчезли. Её сердце по-прежнему пылало при мысли о нем, все внутри горело смертельным огнем этой болезненной любви, что не дарила счастья, а разрушала подобно цианиду. — Джагхед толкает наркоту, — озвучил Эндрюс, не дождавшись ответа от девушки, и Бетти зажмурилась, словно пытаясь стерпеть резкую боль. Она не хотела слышать то, что на повторе прокручивала в своей голове. — Вероятно, это он снабжал Веронику джи-джи, после чего она… — Я знаю, — нервно перебила Элизабет. — Я все понимаю.       Странное чувство вины зудело в груди, как острая заноза. Купер не понимала, за что корит себя — за то, что не имеет власти изменить то, что уже произошло, или за то, что продолжает судорожно искать оправдание преступнику. И без того размытые границы жестокости Джонса вовсе растворились, и Элизабет даже боялась предположить, на что еще он способен, наверняка зная лишь одно — она должна его увидеть. Немедленно. — Сделай кое-что для меня, — попросила Бетти, поворачиваясь к Арчи и стискивая его плечо замерзшими пальцами. Она устремила на него свой проникновенный, лихорадочный взгляд, вынуждая попридержать заготовленные в дороге напутствия. — Пожалуйста, не говори никому о том, что видел. — Бетти… — Я прошу тебя.       Эндрюс жалостливо взглянул на подругу, не в силах ей отказать. Он коротко кивнул, и ей мгновенно стало легче. Она убрала непослушную светлую прядь за ухо и, обреченно вздохнув, вышла из машины, уже на улице ловя обрывки его слов. — Будь осторожна.       Лофт встретил Элизабет темной, холодной пустотой. Ей никогда не было здесь уютно, разве что в те редкие вечера, когда Джагхед оставался дома и, будучи в своем максимально спокойном расположении духа, позволял ей непрерывно болтать о всяких глупостях. Но в ночи, когда он пропадал по своим тайным делам, она ненавидела это место. Слишком тихое, чужое, безжизненное. Бетти не могла заснуть, всё думая о том, слышали ли эти стены хоть что-то, кроме громкой ругани и яростного стука дверей.       Сейчас же помещение и вовсе казалось незнакомым, больше похожим на забытое логово, хозяин которого бесследно исчез давным-давно. Появилось стойкое ощущение, что разбросанные по полу бутылки и коробки с логотипом ресторана китайской еды пролежали здесь по меньшей мере несколько месяцев, и это ощущение не покидало её те долгие десять минут, что она стояла посередине комнаты, набираясь решимости остаться.       Элизабет обошла лофт, убеждаясь, что Джонс не возвращался домой, затем переоделась в домашний костюм и принялась убираться, чтобы убить время. Уборка немного отвлекла её от навязчивых мыслей, но, когда посуда была домыта, грязные вещи оказались в стиральной машине, а последняя пустая бутылка прозвенела в мусорном пакете, она вновь погрузилась в немое отчаяние, от которого не спасала ни первая попавшаяся книга, ни любимая песня, тихо звучащая из телефона.       Она устроилась на кровати, подложив под спину мягкую подушку, и уставилась в потрепанную книгу, пытаясь сосредоточиться на гуляющем по абзацам тексте. Буквы расплывались перед глазами, не донося смысла написанного до измотанного сознания, и, спустя несколько страниц, Купер начала проваливаться в сон от усталости, прижавшись щекой к краю подушки. Она почти уснула, подтянув плед к груди и уронив книгу на колени, когда раздался щелчок замка и входная дверь открылась с тихими скрипом.       Бетти испуганно дернулась, выпрямилась и с силой впилась пальцами в плюшевую ткань, чувствуя, как сердце подпрыгнуло в груди от волнения. Она проследила за тем, как Джагхед прошел в коридор, запер за собой дверь и замер, встретившись с ней взглядом. Он выглядел так, словно не спал ни часу с тех пор, как ушел, ничего не ел и много пил.       Измученный, со сбитыми в кровь костяшками, он едва стоял на ногах, впиваясь в Элизабет виновато-сожалеющим взглядом, отчего она на мгновение утратила всю решимость сохранить максимальную дистанцию. Хотелось тут же подскочить с кровати и крепко его обнять, но она подавила этот порыв, вспоминая увиденное на заброшенном заводе. — Ты дома, — с облегчением вздохнул Джагхед, стягивая куртку с плеч, сбрасывая ботинки и неспешно двигаясь к кровати. Элизабет поджала ноги, когда он медленно опустился рядом, смотря прямо перед собой. Она вглядывалась в его мрачное, хмурое лицо, чувствуя это невыносимое напряжение, хаотично подбирая нужные слова в своей голове. — Прости, — неожиданно выдавил Джонс, едва слышно, и Бетти окончательно растерялась, ожидая чего угодно, но только не извинений.       Какое-то время они молчали, попросту не зная, что сказать друг другу. Элизабет нервно перебирала плед подрагивающими пальцами, гипнотизируя его плечо отстранённым взглядом, а Джонс задумчиво рассматривал пол, уперев локти в колени.       Она не чувствовала страха, пусть и была уверена, что должна. Чувства так остро резонировали с разумом, что мысли путались, а сомнения одолевали с каждой проходящей секундой все больше. Элизабет хотела заговорить и не хотела нарушать это молчание одновременно, сомневаясь, что действительно готова к правде. — Я знаю, что произошло, — с тяжелым вздохом начал Джагхед. — Этот ублюдок сильно тебя напугал? — его прямой взгляд заставил Купер поежиться, и она вновь вспомнила эти безжалостные черные глаза-бусины, которые смотрели на неё с похотливым восхищением. — Нет, — соврала Бетти. — Гораздо сильнее меня пугаешь ты.       Джонс нахмурился, поворачиваясь к девушке и всматриваясь в её лицо, словно пытаясь понять, всерьез ли она. Бетти показалось, что эти слова больно ударили его — он слишком сильно устал, чтобы скрыть свои истинные эмоции. Впервые Джагхед остался безоружен и Элизабет перешла в наступление: — Кто он такой и почему он искал тебя? — прямой вопрос, на который Купер уже знала ответ. Мысленно она дала Джонсу последний шанс, веря в то, что сможет уйти, если он снова скроет правду. — Главарь банды из Гриндэйла, — нехотя ответил он. — А заодно и твой наркокурьер?       Повисла пауза. Купер не отводила требовательного взгляда, замечая, как Джагхед напрягся, удивляясь её осведомленности. — Откуда ты… — Нет, Джагхед, — перебила его Элизабет. — Сегодня я задаю вопросы, а ты на них отвечаешь. И отвечаешь честно, потому что если соврешь, я… Уйду. Насовсем, — она изогнула бровь, дожидаясь ответа, и Джонс согласно кивнул, обескураживая её своей сговорчивостью. — Змеи производят наркоту? — Нет. Мы распространители. — Кто поставщик? — Я не знаю. Машина с грузом приезжает раз в неделю. Змеи торгуют в Ривердэйле — Упыри в Гриндэйле. — Как ты можешь не знать, кто поставщик? — удивилась Купер. — Бизнес принадлежал моему отцу. Я просто вписался в его дело.       Разговор больше походил на допрос, и с каждым ответом Бетти по крупице теряла первоначальную уверенность. Она не отрывала взгляда от Джонса, который с опаской смотрел на неё, дожидаясь реакции, которой не последовало. Она молчала, вспоминая рассказ Тони, раскладывая по воображаемым полочкам в своей голове собранные обрывки фактов. — Змеи снабжали Веронику джи-джи? — дрожащим голосом спросила Бетти после нескольких минут полной тишины. — Поначалу да, — ответил Джагхед. — Но тот наркотик в клубе ей продал кто-то еще. Её отравили. Не думаю, что намеренно. Я уверен, что без ебучих упырей здесь не обошлось, и я… — Господи, — простонала Элизабет, прячась лицом в своих ладонях. Она быстро утерла слезы и вскочила с кровати, не в силах усидеть на месте из-за смешанных чувств. Её трясло. Грудь сдавливало, словно под прессом, а тугой ком в горле не давал возможности вдохнуть. — Я все видела, — сбивчиво произнесла она, расхаживая взад-вперед, а затем остановилась перед Джонсом, смотря ему прямо в глаза. — Там, на заводе. Я видела, как ты бил его, а потом нож… — Купер задохнулась от нарастающей истерики и испуганно шагнула назад, когда Джагхед поднялся на ноги. — Ты просто… Ты можешь убить человека? — она замерла, всматриваясь в темные глаза напротив, поблескивающие в тусклом свете прикроватной лампы. — Эта мразь заслуживает смерти, — зло процедил Джонс, осторожно двигаясь к Бетти, которая вжалась в зеркальную дверцу шкафа, не в силах справиться с собой. — И да, я прикончу его голыми руками, если это будет необходимо для твоей защиты, — он остался максимально серьезным, и как Элизабет ни старалась, она не могла оторвать от него избитого взгляда, не могла сдвинуться с места. — Этого всего не должно было быть. Ты не должна была жить со мной, не должна была влюбляться в меня, а Малахай не должен был узнать о тебе, — Джагхед повысил голос, останавливаясь в миллиметрах от нее. Дыхание его было тяжелым и рваным. — И это моя вина? — Моя, — скрипя зубами, рыкнул Джонс, признаваясь в своих слабостях. Элизабет глубоко вдохнула, на секунду закрыла глаза, боясь, что сердце сейчас разорвёт на миллиард осколков. — Я бы хотела, чтобы было по-другому, но то, что я узнала, ничего не изменило. Если бы у меня был выбор, я бы отказалась от этих чувств, даже не задумываясь, но я не могу, — в отчаянии, с тихим всхлипом проговорила Бетти. Она пыталась не плакать, но видя его болезненный, тяжёлый взгляд, ей становилось только хуже.       Джагхед сделал последний шаг, приближаясь к ней вплотную, и мягко коснулся её руки, сжимая пальцы в широкой ладони, не разрывая проникновенного зрительного контакта. Его шершавые пальцы скользнули вверх по запястью, посылая мурашки по коже через прикосновение, ток по венам в самое сердце. Словно невидимыми нитями Элизабет тянуло к нему, и эти нити связывали её по рукам и ногам, без шанса на спасение. Его ладонь опустилась на её шею, успокаивающе поглаживая. Он аккуратно убрал непослушный локон за ухо, касаясь непривычно бережно, словно еще секунда, и она растворится у него в руках. Так и было. Она растворялась, таяла, сдавалась без боя, не желая сопротивляться.       Сейчас Элизабет готова была поверить в любое его оправдание, простить любой его поступок, несмотря на всю боль, которую она пережила. Несмотря на всю боль, которую ей предстояло пережить рядом с ним в будущем. Скажи он ей, что все увиденное на складе — лишь пьяный мираж, она безоговорочно поверила бы в эту глупость, только бы он больше не исчезал.       Она закрыла глаза, ощущая его горячее дыхание на своих губах, инстинктивно поддаваясь вперед. Она тянулась к нему, как бабочка на огненный вихрь, не боясь обжечься, задыхаясь от этой близости. Когда их губы соприкоснулись в непривычно трепетном поцелуе, Бетти вздрогнула от водоворота ощущений, что обрушились на каждую клеточку её тела. Это словно было впервые, по-настоящему, правильно. Первый их поцелуй, полный не только страсти, но и чего-то большего. Джагхед каждым касанием пытался передать ей то, что не мог выразить словами, и Купер чувствовала это, смело упиваясь этим ядом, делая последний шаг в темную пропасть, из которой нет выхода.       Купер доверчиво прижалась к его груди, несдержанно отвечая на поцелуй, чувствуя, как его ладонь скользнула вдоль её позвоночника, останавливаясь на пояснице. Он крепко вдавил Элизабет в свое тело, усиливая давление губ и проникая горячим языком в её рот, сжигая последний барьер между ними.       Бетти на мгновение отстранилась, цепляясь за его широкие плечи, ловя затуманенный, возбужденный взгляд, совсем близко. В темных глазах пылали самые яркие искры, ранее незнакомые Элизабет. Словно маска, плотно скрывающая истинное лицо короля, дала широкую трещину, и она увидела человека, которого описывала Тони. Того, кого Бетти уже и не надеялась увидеть. Она не задала вопроса, но увидела в его глазах ответ:       «Я тоже…»       И этого было достаточно.       Элизабет приникла к его губам страстным, требовательным поцелуем, нетерпеливо хватаясь пальцами за край его футболки, без слов умоляя больше не сдерживаться. И Джонс прекрасно понял её желание. Нехотя разорвал сладостный контакт, стянул футболку, отбросил в сторону и вновь жадно припал к её приоткрытым губам, соленым от слез. Бетти задохнулась от его напора, чувствуя, как колени задрожали, а кожа запылала от касаний его рук, блуждающих по талии и сжимающих её до сумасшествия сильно. — Я хочу тебя… безумно хочу, — сбивчиво прошептала Купер, когда его горячие губы опустились на шею, оставляя влажную, пылающую дорожку рваных поцелуев от ямочки за ухом к острой ключице. Он резко потянул рукав её домашней футболки вниз, оголяя плечо, отчего ткань затрещала. Прижал Элизабет еще ближе к себе, болезненно сдавливая талию, что только больше её распаляло. Она царапнула его шею ноготками, запуталась пальцами в мягких прядях волос и слегка потянула, наслаждаясь незамедлительной ответной реакцией — тихий, низкий стон и болезненный, но до помутнения в глазах приятный укус.       Джагхед сдавил её ягодицы, прикусывая нижнюю губу от переизбытка эмоций, и Купер толкнула его в сторону кровати, на ходу теряя дурацкие махровые тапочки. Он не хотел сдаваться, удерживаясь на ногах, но Элизабет увеличила давление и повалила его на мягкую поверхность, тут же устраиваясь сверху и впиваясь в губы страстным поцелуем, чувствуя, как приятно тянет внизу живота от желания, затмевающего разум. Она быстро избавилась от растянутой футболки, обнажая грудь, и, не дав Джонсу возможности перехватить инициативу, прижалась губами к его острой скуле.        С каждым, почти невесомым, поцелуем она опускалась все ниже, скользя рукой по твердой груди, прощупывая твердые мышцы. Бетти перехватила его руки и грубо вдавила в матрас над головой, нависая над ним, оставляя мучительные миллиметры между губами. Джонс недовольно фыркнул и попытался вырваться, за что Элизабет оставила красноватый укус на его плече. Она намеренно двинула бедрами, создавая мучительно приятное давление в нужной точке, чувствуя его твердый член сквозь свои домашние штаны и его джинсы. — Лежи смирно, — шепотом приказала она, касаясь губами мочки уха, слыша его шумное дыхание, наслаждаясь тем, как он покорно запрокинул голову, переплетая их пальцы в крепкий замок.       Элизабет опустилась ниже, выпуская его руки, помечая чётко выраженную линию груди поцелуями, мягко скользя пальчиками к ремню брюк, чувствуя, как напрягся его пресс и как он инстинктивно толкнулся вперед. Она приподнялась, ловя его чуть безумный взгляд полный мольбы и желания. И только от этого взгляда сносило крышу, а вены пульсировали под кожей, разжигая кровь. Ловко расстегнула ремень и рывком стянула с него штаны, вместе с бельем, закусывая губу при виде его каменного стояка. Джонс сбросил штаны и приподнялся, но Элизабет пихнула его обратно, властным взглядом приказывая ему сдаться. — Веди себя хорошо, — томно прошептала Бетти, мягко сжимая его член пальцами, поглаживая снизу вверх, сгорая от возбуждения при одном лишь взгляде на него. Такого распаленного до предела, такого покорного. Она чуть помедлила, продолжая свои издевательски медленные манипуляции, а затем наклонилась, перебрасывая волосы на одно плечо, дрожа от нетерпения и легкого волнения. — Что ты делаешь? — прохрипел Джагхед, сжимая руку в кулак. — Блять…       Элизабет обхватила головку его подрагивающего члена губами, обводя языком, закрывая глаза и отдаваясь во власть инстинктов. Она медленно двинулась вперед, стараясь сделать это как можно глубже, ускоряясь и впиваясь ногтями в его живот, переполненная самыми разными ощущениями, наслаждаясь его едва уловимыми стонами и тем, как он грубо потянул её волосы, бедрами толкаясь вперед и задавая темп, не надавливая слишком сильно, позволяя ей привыкнуть. — Черт, да, — прошипел Джонс, и Купер чуть сдавила головку губами, посасывая и поглаживая от основания пальчиками. — Иди сюда. Живо, — он заставил её оторваться, приподнимаясь.       Элизабет изогнулась и быстро сняла штаны, больше не в силах терпеть ни секунды. Домашние брюки полетели на пол, а следом за ними и кружевные трусики. Джагхед подхватил её под бедра, и она перебросила ногу, удерживаясь на коленях. Джонс обвил её талию рукой, насаживая на свой член, оставляя синяки на молочной коже. Купер протяжно простонала, чувствуя такую необходимую наполненность, приятное натяжение и то, как внизу живота пылает бомба, готовая вот-вот взорваться ярким фейерверком. Она прогнулась в спине, запрокидывая голову и двигая бедрами, хватаясь за его плечи, как за единственный ориентир, оставшийся в этой реальности. Джагхед оставил несколько хаотичных поцелуев на её груди, прижимая к себе до боли в ребрах, помогая ей двигаться. — Джаг, — простонала Купер, чувствуя, как обостряется удовольствие с каждым толчком. Она выпрямилась и прижалась к его влажному лбу своим, задыхаясь от непередаваемого фонтана чувств и физических ощущений. — Я так сильно… — она не договорила, приземляясь спиной на кровать.       Джонс закинул её ногу себе на спину, проникая во влажное лоно на всю длину. Резко. Глубоко. До безумия приятно. — Не останавливайся, пожалуйста, — прошептала Элизабет, до побелевших костяшек комкая простынь в кулаке, царапая его напряженную спину ногтями. — Я сейчас… — она до крови закусила губу, выгибаясь и громко выдыхая, чувствуя, как удовольствие накрывает волной, закидывая её на самое дно, обволакивая. Взрыв. Тело пробила дрожь, а сознание заволокло серой дымкой. Бетти боялась задохнуться, сдавливая дрожащими коленями его торс, чувствуя, как он покинул её тело и излился на плоский живот, продолжая сжимать хрупкое тело в своих руках. — Как же хорошо, — улыбнулась она, открывая глаза и натыкаясь на затуманенный взгляд Джагхеда. Аккуратно коснулась его щеки подушечками пальцев, боясь, что он снова отстранится, как делал это всегда после их близости, но он ласково погладил её бедро и поймал пальчики губами, оставляя легкий поцелуй. Он не спешил разрывать объятия, словно силясь выдавить из себя нужные слова. — Я никому не позволю причинить тебе боль, — тихо сказал Джонс, и, прежде чем Бетти ответила, коснулся её губ нежным поцелуем, словно намеренно обрывая этот разговор.       Она не стала возражать. Устроилась на его груди, сверху накидывая теплое одеяло, и уткнулась носом в его шею, невольно улыбаясь. Джагхед прижал её к себе, целуя в лоб и натягивая одеяло повыше. Она моментально расслабилась, забывая обо всем на свете в его теплых объятиях. — Не бросай меня больше, — устало сказала Элизабет, крепко обнимая его. — Со мной у тебя не будет нормальных отношений, — вздохнув, ответил Джагхед. — Я не умею… встречаться. — Купер усмехнулась, услышав, с каким трудом ему далось это простое слово «встречаться» — Значит, придется тебя научить, — рассмеялась Бетти. — Конечно, это будет трудно, но… — Я хочу познакомить тебя кое с кем, — совершенно серьезно сказал Джонс, и Элизабет приподнялась, с опаской рассматривая его задумчивое лицо. — Завтра. — Хорошо, — согласилась Бетти, видя, как он терзается тяжелыми мыслями, недоступными ей. — Завтра, — она поцеловала его в уголок губ и легла обратно, отказываясь строить предположения о том, с кем же ей суждено познакомиться через несколько часов. После того, как она спокойно поспит впервые за пару дней.