Твоя награда - смерть.

      Имени девушки, стоявшей перед ним, парень не мог сказать. Не забыл, не отказывался произнести, всего лишь не знал, как и своего собственного. Обрывочные, поэтому недостоверные воспоминания связаны с Беллатрикс Лестрейндж в какой-то тёмной комнате. Моментом своего рождения, осознания собственного «я» парень всегда считал разговор с начальником школы «NeueSS-Jugend». Герр Рихтгофен показал заверенный печатями приговор, зачитал его имя и фамилию: Джейк Дискейн – осужденный преступник, волею случая сбежавший из тюрьмы. Сотрудники правоохранительных органов магической Англии проводили над ним неизвестные эксперименты, в результате которых его память практически исчезла. Без помощи фрау Лестрейндж его бы уже похоронили безымянным бродягой. Способность читать, писать, как и непонятная возможность творить волшебство остались, но воспоминаний о том, кто он такой, почему умеет обращаться с палочкой, никогда не появлялось.       В процессе обучения ему объяснили: в тюрьме произошло нечто, вызвавшее то ли блокировку, то ли частичную потерю памяти. Мозг человека защищается разными, часто непонятными науке, способами от критического воздействия на сознание, поэтому остаётся призрачная возможность излечения амнезии. Наставник, преподававший защиту разума, посоветовал искать людей, владеющих информацией о времени пребывания в тюрьме, чтобы найти причину потери памяти. Пять дней назад, с помощью фрау Лестрейндж он допросил двоих, но ничего не прояснилось окончательно. Пока тетя Белла, как она просила называть себя с момента его возвращения на остров, развлекалась «Круциатусом» с третьим, удалось бегло просмотреть память умирающих. Урывки полученных сведений указывали на то, что помощи ждать неоткуда: он никому не нужен, ему никто не писал в тюрьму, его судьбой никто не интересовался. Джейка Дискейна выбросили из жизни и забыли, словно прокажённого.       Он не афишировал свою способность в чтении разума перед Лестрейндж, чтобы избежать малейших подозрений. Увлекающаяся болтовнёй волшебница неоднократно выдавала интересные сведения. Она всегда повторяла: «Грейнджер, Поттер, Гринграсс твои злейшие враги, они предали тебя, отвернули свои чистенькие личики от тебя, и ты сам это твердил в камере Азкабана, а мы сидели напротив». Подыхающие авроры подтверждали последнее утверждение, но в остальном…       В школе ему постоянно вдалбливали в сознание: «Все обожают врать, поэтому принимать какие-то решения, основываясь на одном, двух, трёх источниках нельзя. Люди расскажут всё, что выгодно в первую очередь им самим, но копнув поглубже, можно легко обнаружить, как скрытые мотивы, так и замаскированную манипуляцию». Изредка возникавшие оговорки от Лестрейндж, Нотта, Эйвери наталкивали на мысль о том, что картина, нарисованная «тетей» Беллой, неполная, возможно искажённая.       За два года обучения он уяснил для себя – нет ничего постоянного, кроме приказа командира. Дружба это миф, выдумка, а личная привязанность может стоить жизни. Пример выпускного экзамена наглядно показал, чего нужно ждать от человека, называющегося другом.       Джейк всячески избегал задумываться над всем, происходящим вокруг – только исполнение приказа, только подчинение командиру, но последние месяцы и встречи превратили размеренную жизнь в ад, пострашнее школьных дней и ночей. Впервые встретив девушку с фамилией Гринграсс, он поступил, руководствуясь интуицией. Перед нападением на указанный Ноттом дом, Джейк, как и остальные члены команды, получил приказ координатора: «Оказать поддержку волшебникам Волдеморта и обеспечить безопасную эвакуацию семьи герра Гринграсса». Противоречивый приказ не вызвал лишних вопросов или комментариев. Известность Конрада Гринграсса, сама личность соратника Геллерта Гриндевальда, значили для командования больше, чем мятежный Томас Реддл.       По плану, первыми в дом врывались Пожиратели, а за ними входили уже они – работающие на Волдеморта за деньги, но преследующие всегда интересы собственной команды. Внутри Джейк столкнулся с отступающими девушками, и внушения Лестрейндж начали рассыпаться. Не способны люди в экстремальных ситуациях сыграть искреннюю радость и неподдельное разочарование так, как сделали девушки. Одна из них, по виду младшая, даже бросилась его обнимать, наплевав на обстановку, но вторая… Смотрела пристально в глаза и почему-то грустно улыбалась, отрицательно покачивая головой. Он указал обеим на дверь за своей спиной, и приказ командира совпал с необъяснимым внутренним порывом не вредить девушкам, точно знавшим Джейка Дискейна прежним.       Дальнейшие свои поступки он вообще не понимал, чего уж говорить о том, что происходило ранее. Зачем пошел вслед рыжему идиоту? Что подтолкнуло накрыться чарами невидимости и красться по лесу? Ответы не посещали глупую голову, а новые вопросы множились с завидным постоянством. Парень в очках оказался Гарри Поттером, о чём гласила листовка, валяющаяся в кармане и приготовленная для очистки филейной части, а не для чтения и запоминания. Тогда, в лесу, он подумал, что где-то пересекался с доходягой-очкариком, и вспомнил листовку. Прочитав, столкнулся с выбором: сдать дурачка или не вмешиваться. Враг Волдеморта не был его личным врагом или целью команды, поэтому… Сомнения разрешила девушка, достаточно сильный боец, узнавшая его и зачем-то защищавшая рябого недоноска.       Полностью нелогичная особа спасла рыжему никчёмную жизнь, при этом умудрилась одним лишь взглядом заставить душу Джейка Дискейна сжиматься от непонятного ощущения, чувства. Он не знал, не догадывался, не смог вспомнить, кто эта девушка, но сильно позавидовал ничтожеству, которого она спасла. Короткое мгновение, когда глаза девушки оказались в дюйме от его глаз, почему-то врезалось в память и начало преследовать во снах.       В мэноре семьи Малфой он пожалел девушку, потому что испытывал на себе воздействие «Круциатуса» слишком часто, а «тетя» Белла не отличалась изобретательностью в пытках. Имитируя насилие, Джейк продумывал последовательность шагов для освобождения глупой девчонки, но англичанка обошлась и без его помощи. Выходка обезумевшего эльфа смешала карты и ему, и Волдеморту, и Малфоям с Лестрейндж. Без появления ушастого создания мятеж Темного лорда уже называли бы революцией, победой свободы и прочей пропагандисткой шелухой для стада. Долгие дни и ночи, после побега странной девушки, Гарри Поттера и рыжей твари, Джейк не находил себе места от беспокойства. Рациональное мировоззрение, привитое в школе, трещало по швам, жизненные приоритеты, заложенные наставниками, боролись с непреодолимым желанием еще раз увидеть незнакомую кареглазку.       Сегодня мечта осуществилась, более того – оказалось, что девушка и Грейнджер одна и та же личность. Он нашёл всех троих, упоминаемых Лестрейндж «врагов», даже помог каждому и вдруг осознал, что отдалился от запланированной для себя цели. Гринграсс, Поттер и Грейнджер знают его, но знают Джейка Дискейна из прошлого, человека, ещё не попавшего в тюрьму, не прошедшего адские круги школы, не убившего троих авроров, не сделавшего много еще чего.       Гринграсс задала вопрос, на который у него не имелось ответа, а по большому счету и отвечать ему не обязательно. Но девушка может помочь спасти Грейнджер, поэтому говорить придется. – Я не знаю твоего имени, – безжизненно тихо сказал Дискейн. – Дерьмовая шутка, Джейк, сейчас не время для твоих… – Это не шутка, – прервал он начавшую заметно злиться девушку, – если хочешь узнать всю доступную правду – от тебя потребуется Непреложный обет, молчать об услышанном до смерти Джейка Дискейна. Точную формулировку обета я скажу. Ты согласна? Учти, времени у нас очень мало, особенно у меня.       Размышления девушки заняли от силы половину минуты, затем последовала договоренность о формулировке обета, исключающая уязвимости для обхода. Уступка, на которую он пошел, заключалась в информировании Конрада Гринграсса, предварительно получив его слово чести не разглашать услышанное. Проговорив вслед за Дискейном слова Непреложного обета, девушка нетерпеливо сказала в конце: – Я тебе доверяю, Джейк, но будь добр, расскажи всё честно, насколько это возможно и безопасно. – Рассказывать особенно нечего, мисс Гринграсс. Моя память осталась в прошлом, вероятнее всего – в Азкабане. Из тюрьмы моё издыхающее тело вытянула Беллатрикс Лестрейндж, о чём она не перестает напоминать. При поддержке её друзей меня переправили за канал, в … Неважно куда, но факт остается – своей жизнью, даже такой урезанной, я обязан Беллатрикс. Два года с лишним я учился: где, чему, к делу не относится. Перечитывая газетную вырезку про суд и собственный побег со смертью, я спрашивал себя: «Почему на суде никто не выступил в мою защиту? Свидетелей обвинения имелось в избытке, а защитников не наблюдалось. Получается – в Англии нет никого, кто бы меня поддержал в тяжелую минуту. Говоря откровенно, я не понимаю логики своих теперешних поступков. От меня отвернулись все, а взамен я зачем-то помог тебе, очкарику, этой… – Её имя Гермиона, а моё Дафна, – печально прошептала Гринграсс. – Да, этой Гермионе, спасибо за подсказку. Поверишь ты или не поверишь – не волнует, потому что сегодня меня уже ничем не удивишь. Знаешь, Дафна, от моей памяти остались только гребанные четыре буквы: «рейн». Некоторое время я думал, что Рейн моя фамилия, потому что «Дискейн» для меня абсолютно пустой звук, как и имя. Как-то я смирился, привык, выжил и вот я здесь, стою перед вами. Ты видишь сама, что я сражаюсь на стороне Волдеморта, и доведись нам встретиться в бою – не ждите пощады. На этом предлагаю закрыть пустой разговор и заняться твоей глупой подругой.       Дафна молчала непозволительно долго, переваривая услышанное, а когда заговорила – выдала истинно женское видение ситуации: – Рейн, это часть фамилии Грейнджер, Гермионы Грейнджер. Ты не помнишь ни себя, ни меня, ни Астории, ни Гарри, но держишься за долбанные четыре буквы, которые даже не принадлежат тебе.       Гринграсс заканчивала фразу, уткнувшись лицом в его грудь, судорожно всхлипывая. Необъяснимая реакция девушки отвлекла парня от намеченных действий. Застыв, он не представлял, что делать в такой ситуации. Плачущая девушка воспринималась мозгом, как помеха на пути спасения кареглазки и в тоже время – помощницей, без которой не обойтись. Он намеренно запугивал Дафну, угрожая смертью на поле боя, стремясь отдалить и её, и Гермиону подальше от себя. Что он сделает, доведись им столкнуться в противостоянии, Джейк понимал, но для остальных всё должно оставаться без изменений. – Дафна, соберись, позже порыдаешь, – прошептал он девушке на ухо, – нужно быстро найти комнату с каминной сетью и вызвать мамашу ублюдка. Это же она наложила печать? – Да, Молли Уизли, – вытирая слёзы тыльной стороной ладони, ответила девушка. – Отлично, в таком случае – проблема только в помещении с каминной сетью. – Дай подумать, – взяла паузу Дафна, устремив взгляд в потрескавшийся потолок, – вспомнила, у деда имеется место, не засвеченное, для тайных встреч, туда и аппарируем.       Переместившись с Дафной в известную ей комнату, он поочередно доставил Грейнджер и рыжую мразь. Обоих пришлось приводить в сознание из-за опасности расщепления бесчувственного тела во время аппарации. Уизелу досталось «Фините Инкантатем» и тройка увесистых оплеух, а с девушкой Джейк обошелся деликатнее. И без того скромные познания в медицине куда-то испарились, руки предательски тряслись, в сознании откуда-то появилась безумная мысль «поцелуй её и всё вернется», но страх мешал даже прикоснуться.       Дрожащими пальцами, позор какой, слава Богу, не видит герр координатор, он достал флакон антипростудного зелья, открыл емкость и поднес к носику девушки. «Не нашатырный спирт, но сойдет»– оценил свои труды Джейк, дожидаясь реакции на резко пахнущую лечебную гадость. Зелье, вернее – запах зелья, выполнило ожидаемую функцию – девушка очнулась. Подождав полного возврата в сознание англичанки, Джейк изложил ей, куда нужно аппарировать и что от неё требуется. Заметно обессиленная девушка попробовала подняться, но, застонав, не удержалась на ногах. Парень бережно взял её на руки, не встретив сопротивления, и на короткое мгновение ему показалось, что именно эту девушку руки уже держали. Аппарация, с её ощущениями, затмили намёк мышечной памяти. Времени на размышления «носил – не носил» катастрофически не доставало, а сделать предстояло ещё очень и очень много.       В предоставленном Гринграсс помещении он первым делом уложил Грейнджер на кровать и… связал. Пребывающая под воздействием «Печати» особа постарается спасти своих поработителей, что будет совершенно лишним для задуманного. Джейк не получил вполне предсказуемых проклятий, угроз, возмущений от Грейнджер. Вместо всего этого девушка пристально всматривалась в его лицо, пристально и до боли в сердце знакомо.       Разобравшись с кареглазкой, он приступил к подготовительной части обработки обездвиженной рыжей свиньи в человеческом обличье. Получив луч «Империуса» в брюхо, рыжий послушно назвал адрес «Ракушки» и позвал ведьму, по ошибке называемой матерью. – Мама, с Гермионой что-то происходит, – волнуясь и запинаясь, как того требовал от него Джейк, кричал Уизел, – она твердит про «Печать» и рвётся срочно поговорить с Гарри. – Что она сказала? – задал вопрос Джейк, закончившему слушать рыжему. – Придёт сюда через минуту. – Адрес камина назвал? – Да. – Отлично, садитесь в кресло, пациент.