Твоя награда - смерть.

      Всё выглядело очевидным для Джейка Дискейна – аппарировать в расположение команды, приготовиться к невероятной боли. Каким образом возможно спасти кареглазку он не представлял. Отсутствовали подсказки, которые можно найти в книгах, и сами книги… время на поиски затянулось петлёй на шее. Подобные заклинания пылятся в архивах старинных семей, но кто его туда допустит. При отсутствии понимания того, как спасать девушку, в одном он точно не сомневался – она не должна умереть. «Кто угодно, но только не эта… может умереть Гринграсс, Поттер, координатор с командой, Пожиратели с Волдемортом, но кареглазка будет жить».       Аппарировав в Лютный переулок, Джейк уверенно пошел на встречу с командиром. Товарищи по команде не задавали вопросов, такое не принято в их среде, просто молчаливо кивнули на дверь, за которой ждёт кара и путь спасения девушки, взгляд которой не позволял спать, дышать, нормально думать. – Входи, Дискейн, – раздался голос герра координатора, как только парень поднес руку к двери, чтобы постучать.       Он шагнул в открывшийся проём и заученно доложил: – Новобранец Дискейн прибыл. – Да-да, новобранец, – сказал координатор, закрывая то ли книгу, то ли тетрадь, – до уровня бойца ещё далеко, но всё зависит от тебя. Как дела с печатью? – Успешно снята, герр координатор. – На твоей морде заметны следы крови, из чего следует – действовал прямолинейно. – Да, максимально эффективно, в сжатые сроки, как учили. – Через кого воздействовал на рябую свинью? – Мать. – Она накладывала? – Да. – Ты уничтожил обоих? – Нет. – Дискейн! Ты идиот? Как тебе удалось закончить нашу школу? Постой-постой… не отвечай… англичанка повлияла на решение? Я правильно сказал? – Да, герр координатор. – Этого стоило ожидать, но вы допустили серьёзную ошибку, и она вас ещё настигнет. Дискейн, мы знаем о тебе всё: где родился, вырос, как учился в Хогвартсе, твоё прозвище «Защитник Грейнджер», за что тебя упекли в Азкабан. На прошедших первый год обучения заводится личное дело со всеми подробностями жизни, вплоть до попадания к нам. Твою историю я читал и поначалу опасался того, что в моей команде может появиться дезертир, но ты меня не разочаровал. Ещё бы разобраться, откуда у англичанина проявляется построение фраз, присущее славянским выходцам из Советского Союза… ладно, позже докопаемся, если выживем. И так, продолжим, твои действия в деревне оборотней, в Годриковой лощине, во время совместных операций с людьми Волдеморта безукоризненны. Всё выполняешь правильно и в соответствии с приказом. С появлением Грейнджер у тебя начались проблемы. Ты уже встречал её раньше, до сегодняшнего случая? – Дважды. – И не ушёл с нею, потому что ни черта не помнишь или боишься получить по заслугам. – Я не предам свою команду, герр координатор. – Преданность нам борется в тебе с преданностью девушке, Дискейн. В конце концов тебе предстоит сделать выбор, как бы ты не избегал этого. Почему-то я уверен в том, что англичанка тебя не отпустит, уж очень упрямой личностью показалась мне эта особа. И кстати – сколько дней она сопротивлялась зелью, подавляющему волю? Без хитрости с сознанием жертвы печать не наложится, а добровольцев на такую мерзость сложно найти. – Десять суток. – Чудесно! У нас имеются сведения про шесть дней, но держался мужчина, а здесь… очень сильная личность, по упрямству тебя напоминает. Такая девушка нам бы пригодилась. Хорошо, Дискейн, теперь выслушай мой совет, перед тем, как перейдём к твоим нарушениям. Я так же был молодым, как и ты, отслужил свой контракт и… струсил. Испугался того, что девушка, которую любил, отвергнет меня, а когда до меня дошло, как я облажался – она ушла в монастырь. Поначалу я смеялся, пьянствовал беспробудно, не понимая такого поступка, продолжал делать карьеру, служить. Года полтора назад я набрался храбрости, проник в монастырь и спросил её: «Почему ты не нашла себе нормального мужика, не вышла замуж, почему похоронила себя?», и она ответила: «Я всегда ждала тебя, но ты не приходил. У тебя опасная работа, и всё, чем я могу помочь – молиться за тебя». Мой совет, Дискейн – не выбирай карьеру, славу, риск, деньги, почёт – выбирай свою женщину. Любящая женщина дороже власти, золота, должности, потому что найти такую женщину практически невозможно, даже нереально, но потерять можно за секунду или и того меньше. Мой эгоизм толкнул меня в сторону, где не найдёшь самого ценного в нашей грёбаной жизни. Надеюсь, ты понял, что и про кого я говорил. Теперь о наказании: контакт с врагом нанимателя и подозрения от Малфоя с Ноттом. Воспользовавшись своим правом обратиться раз в год за помощью к вышестоящему офицеру, ты поставил меня в тупик. Помогая тебе – помогаю врагу Волдеморта, тем самым нарушаю условия найма. Ты не получил того, на что рассчитывал, подсказки не считаются, и наказать тебя я обязан. В обстоятельствах, не таких неоднозначных, тебя ждала бы смерть, но в нашей ситуации… Ты уже догадался, что Волдеморт нас подставляет? В сраном Министерстве нашу штурмовую пятерку бросили в атаку без разведки, без минимальных данных о противнике, вообще без поддержки, иными словами – послали на убой. Не признавшие легитимность власти Пия Толстоватого авроры оказались хорошо подготовленными, но самое худшее заключалось в численном перевесе наших целей. Я отправил подробный рапорт командованию на континент и получил ответ «всё в рамках договора». Понятно, что штабным крысам важнее получить от Волдеморта сотню-другую пополнения для школы, и потеря даже нас всех никого не заботит. Доживём до победы – получим деньги, сдохнем раньше – начальству экономия. Исходя из всех факторов, я принял решение: твой контакт остается между нами, потому что в жизни всякое случается. В виде наказания пройдёшь «Тропою лжеца». Высечь тебя плетью покажется недостаточным, но казнить, это перебор и, кроме того, заткнуть рты Малфою с Ноттом придётся.       Последовавшие далее инструкции от командира оказались достаточно несложными: пройти двенадцать шагов по раскалённым магией углям в обнажённом виде. На финише ждёт одежда, обезболивающее зелье и возможность вызова на бой одного из клеветников. Кого требуется устранить, Джейк понимал и без намеков герра координатора. Умереть должен главный фигурант, поставивший под угрозу будущее одной упрямой англичанки. Чтобы получить шанс побороться за жизнь девушки, Джейку необходимо выжить самому и отнять жизнь Нотта. Герр координатор отпустил Дискейна отдыхать до утра. Уснуть не получилось – беспокойно ворочаясь в кровати, Джейк отсчитывал время и до собственного наказания, и до смерти девушки, если не выдержит, не убьёт…       На девятом шаге он упал, успев удержать тело от полного зажаривания на руках, упёршись ладонями в раскаленные угли. Осталось только расслабить мышцы, и в течение нескольких секунд боль прекратиться – контролирующий прохождение командир добьёт без затей, чтобы не мучился. «Нельзя сдаваться, нельзя подыхать, – как молитву твердил Джейк, – кареглазку ещё можно вытянуть, нужно только встать». Неизвестно, что помогло больше: злость на собственную слабость или стоящий перед глазами взгляд девушки, но парень поднялся. Три последних шага сделаны шатающейся походкой пьянчуги, а впереди ещё предстоит схватка с опытным бойцом.       Ему сразу же дали выпить обезболивающего, обработали противоожоговой мазью раны на руках и ногах. Волдеморт, Нотт, Эйвери, Малфой и неизвестный ублюдок с сальными патлами гомосека хранили молчание. Наказание провинившегося, устроенное координатором, произвело на всех неизгладимое впечатление. Тёмный лорд посмотрел на своих затихших сторонников, затем огласил решение: – У моих друзей не имеется претензий к мистеру Дискейну. Господа Малфой и Нотт удовлетворены. На будущее они поостерегутся обвинять ваших людей, мистер Зейдлиц. Координатор чопорно кивнул Волдеморту в знак согласия и, с некоторой ленцой в голосе, сказал: – Волшебник, прошедший «Тропою лжеца», получает право вызвать клеветника на бой. Такие традиции магического мира, герр Волдеморт. Мы все сражаемся за торжество традиционных ценностей, поэтому, надеюсь, вы не станете возражать против поединка.       Дискейн прекрасно видел, что сидевший на подобии трона Тёмный лорд обратил на него пристальное внимание, после слов герра Зейдлица. Что творится в мозгах человека, поставившего на колени магическую часть Англии, оставалось загадкой. На некоторое время в холле Малфой-мэнора воцарилась гнетущая тишина – ожидалось решение хозяина. Неоднократно разговаривавший с Волдемортом парень сложил о нём собственное мнение, и сейчас оно получало подтверждения. Тёмный лорд, что бы о нем не врали трусливые враги, умный человек, жестокий и расчётливый – другие не рвутся к власти. За безумным маньяком не пойдут люди, добившиеся высот влияния в политике, бизнесе. Силой только клейма не заставишь преданно служить. Волдеморт требовал от подчинённых много, но и давал щедро. Сама его идея сегрегации маглорождённых и чистокровных многим пришлась по душе.       Дети, выросшие вне волшебного мира, привносили своим появлением, сами того не подозревая, бациллы разложения общества. Семья для магглорождённых не являлась ценностью, брак – пережиток прошлого, атавизм, половые отношения, это сброс напряжения, польза для здоровья, но никак не высшая форма отношений. Для них секс в четырнадцать лет вполне естественен, и такое мировоззрение привносилось в умы своих товарищей по школе.       Волдеморт понимал, какую страшную заразу тащат в мир волшебства дети обыкновенного мира, и пошёл на конфликт с властью. Малочисленное сообщество волшебников задохнётся, деградирует без притока свежей крови, все это понимают, но впускать в свой дом людей, не знающих, не уважающих и не соблюдающих законы этого дома тоже не правильно. Сейчас, прикрывший красные глаза волшебник вероятнее всего искал подвох в словах координатора, потому что слишком уж гладко всё выглядело. Жизнь Малфоя или Нотта значила для Волдеморта намного больше, чем жизнь какого-то поджарившегося парня. Долгие раздумья закончились тем, что Тёмный лорд согласился, ограничив дело одной схваткой. Подозрительность лидера Пожирателей не позволила рискнуть, даже гипотетически, обоими давними сторонниками.       Джейк молча указал палочкой на Нотта, и противников развели на двадцать ярдов в противоположные стороны от центра холла. Предстоящий бой никто не назвал бы дуэлью или местью – готовилось обыкновенное убийство. Один хотел отнять жизнь, чтобы спасти чужую девушку, а другой… наверное, желал наказать наглого выскочку. Свои шансы против взрослого, прошедшего через десятки смертельных схваток волшебника, парень оценивал по самому высокому рейтингу – откровенно хреновые. Шансов вообще-то и не имелось! Даже не потеряй он силы после «прогулки», будучи абсолютно здоровым – нереально грохнуть ветерана. Оставалась призрачная надежда на то, что Нотт вздумает позабавиться, показать неоспоримое превосходство над рискнувшим его вызвать, но… «Не может волшебник поступать настолько нелогично, – настраивался Джейк на худший вариант, – никто, в здравом уме не балуется со смертью. Два, максимум три заклинания, и я труп. Если же Нотт подпустит на ближнюю дистанцию, тогда посмотрим». Подтверждение совершенной нелогичности поступков Нотта он увидел в первые секунды поединка. Опытный Пожиратель смерти стоял, презрительно ухмыляясь, разглядывая сокращавшего расстояние, шатающегося Джейка Дискейна. По скоротечному анализу парня выходило – Нотт настолько уверен в своих силах, что свёл бой до обмена одним ударом. Заклинание обязательно пробьёт щит противника, который и на ногах с трудом держится, поэтому не стоит опасаться ответа.       Идущий на противника парень готовился не побеждать, нет, он готовился забрать врага с собой, за грань, или покалечить навсегда. В план, возникший спонтанно, верилось слабо из-за того, что сил выбросить на чашу весов серьёзный аргумент катастрофически не хватало. На единичное заклинание он ещё способен, но продолжения уже не получится. В запасе есть собственное заклинание щита, выпускной проект, недоделок, за который не поставили высшего бала. «Может быть, неизвестные чары удивят Нотта, отвлекут? Мне много не требуется» – стиснув зубы, Джейк настраивался отразить выпад вчерашнего союзника. Зрители ожидали от Нотта классических «Авада Кедавра» или «Круциатуса», но услышали: «Ступефай дуо». – Эгидес, – ответ парня проявился в возникшем на пути красного луча бирюзовом щите, которым он двигал перед собой.       Нотт начал произносить «Авада Ке..» но Джейк рывком сократил между ними расстояние и ударил подъёмом стопы в пах. Пожиратель согнулся, успев захватить полу куртки парня. Спустя мгновение палочки отлетели в стороны, и двое сцепились словно звери. Волшебство напрочь вылетело из мозгов дерущихся – верх захватили инстинкты хищников. Будучи физически сильнее, Пожиратель быстро оказался сверху, и его пальцы стиснули горло Дискейна. «Еще не конец, тварь, – молча ярился парень, – в кулаке зажат последний довод… четыре минуты без доступа к воздуху я выдержу. Ты только наклони шею ближе, мразь… чтобы наверняка».       Задушить человека нужно уметь: кто-то просто перекрывает приток кислорода, а кто-то делает быстро и правильно. Нотт не умел грамотно, за минимальное время вырубить противника без использования магии. Сдавливая горло жертвы, Пожиратель уверился в том, что без воздуха пацан уже общается с Мерлином, сдох. Расчёт Джейка на незнание анатомии человеческого тела волшебниками, не способными найти сонную артерию, проверить пульс, оправдался. В пылу драки слышишь, как грохочет собственное сердце, адреналин полностью отключает тактильное восприятие, и только глаза подыхающего врага служат весомым доказательством смерти.       Джейк медленно закрыл веки, безвольно опустил руки – Нотт должен поверить в свою победу. Хватка Пожирателя постепенно ослабела, и в этот момент левая рука парня осторожно зашевелилась. Смрадное дыхание Нотта, решившего услышать дыхание жертвы, не успело приблизиться, когда Джейк ударил его в шею выдвинувшимся из рукоятки перочинного ножа лезвием. «Ударить, рвануть лезвие в сторону затылка, перерезать артерию, убить» – сквозь багровый туман мешающий зрению сумбурно думал Джейк. Силы, вложенные в удар, и рывок лезвия, оказались последними, поэтому парень уже не видел падения на него поверженного Нотта, фонтанирующего кровью из распоротой шеи. – Дискейн очнись, – требовательный рык командира выдернул спящего на кровати парня из блаженного забвения, – отдохнёшь в могиле, а сейчас слушай внимательно…       Герр координатор поведал о том, что убийство Нотта разозлило Волдеморта, и ближайшие десять дней кое-кому лучше не высовываться из палаты Мунго, заодно и раны подлечить. Перед уходом герр Зейдлиц затолкал под подушку книгу или тетрадь, виденную Джейком ранее. – Я горжусь тобой, парень! Пройти «Тропою лжеца» и грохнуть после этого здорового, матерого бойца – поступок не новобранца. Как видишь: ты живой, он труп, из чего следует – нас учат лучшие. Я обещал тебе кое-что, и слово сдержал, можешь почитать на досуге. От себя добавлю, что поспешность в действиях часто вредит нужному результату. Не обязательно устраивать красное шоу, иногда достаточно угрозы разоблачения, чтобы получить требуемое. Тебя оправдывает только цейтнот, надеюсь, ты исходил из этого ограничения. И вот еще, Дискейн, не спеши убивать авроров. Трое уже мертвы – от них ничего не узнаешь, Нотта зарезал, а он свидетель. Непонятно, что произошло с тобой в Азкабане, но остался последний из четырех авроров, причастных к твоему делу. Том Фалтон, кузен троих братьев, убитых тобой на пару с безумной Лестрейндж. Фалтон сейчас в бегах, по нашим сведениям, и я дарю его тебе, как награду за победу и… компенсацию за… ты понял.       Дверь за командиром не успела закрыться, а Дискейн уже дёрнулся, чтобы достать подарок из-под подушки. Резкое движение вызвало головокружение, тошноту и сильные боли в ладонях. Упав на подушку, немного успокоившись, парень посмотрел на свои забинтованные руки. Сквозь перевязочный материал проступали бордовые пятна, наверное, мази и крови. Осторожно подтянув одеяло выше, к подбородку, он заметил аналогичные цвета и на ступнях: белые – от бинтов, красные – от крови. Общее состояние тела Дискейн оценил, как непригодное для действий, но валяться в постели не оставалось времени. Подниматься на ноги он еще не пробовал, опасаясь того, что без ударной дозы обезболивающего не сможет даже стоять.       Злость на собственное бессилие, слабость накладывалась на всепоглощающее желание быстрее вернуться в квартиру Гринграсс, и смесь эмоций растекалась по сознанию ядом отчаяния. «Не успеваю, осталось немногим больше суток, а я прикинулся бревном. Гермионе сейчас во сто крат хуже, чем мне, но как вырваться отсюда? Больничная хламида не одежда, девушки могут испугаться, полезут со своей дурацкой жалостью и начнут оттягивать время. Такой расклад нам не подходит. Необходимо получить одежду, зелье и… перчатки, чтобы спрятать бинты на руках.       Он аккуратно достал тоненькую книгу командира, открыл на вступлении и занялся изучением теоретического материала магии для командного состава. Сто семь страниц прочитались на одном дыхании – решение «Длинной жизни» нашлось, но не наблюдалось возможности реализации плана спасения. Врачи не-волшебного мира, целители магического всегда заняты помощью неблагодарным пациентам… или пьют кофе. Прикрыв веки, Дискейн ожидал появления в палате представителя медицины, стискивая под одеялом врученную герром Зейдлицем палочку. «Не удастся договориться – действую напролом. Опасаться за репутацию не стоит, потому что мёртвым она бесполезна».       Сквозь неплотно сжатые веки он наблюдал за появлением в палате симпатичной целительницы. Вздох облегчения вырвался произвольно. Молодая женщина подходила как нельзя лучше для осуществления задуманного – она не должна успеть обрасти броней профессионального цинизма, очень распространённого среди медиков. – Почему вздыхаем, молодой человек? – доброжелательно спросила целительница, расставляя на столике флаконы разных цветов. – Извините, как ваше имя, доктор? – пропустил вопрос парень и занялся воплощением плана в жизнь. – Вердани, Вердани Дейн, а вы не вежливы. – Прошу прощения, Вердани, мой вздох – попытка вызвать сочувствие с вашей стороны. – Обезболивающего не дождетесь. Мазь должна поработать над ранами еще три дня, а зелье нейтрализует лечение. Вы же не хотите остаться калекой? Двое суток проспали и еще поспите. Займемся вашей перевязкой и нечего смотреть на меня большими глазами – не разжалобите.       «Двое суток, – похоронным набатом бились в его голове слова Вердани, – я не выполнил обещание. Дерьмо! Вонючее дерьмо! Получить возможность спасти девчонку, и всё проспать. Нет, мы еще поборемся, Грейнджер! Ты жива, ты слишком упрямая, чтобы сдаться без сопротивления, и я не позволю тебе умереть! Не вздумай сбежать от меня!». Дождавшись окончания перевязки Джейк медленно поднялся на кровати, не касаясь пола ступнями. – Немедленно ложитесь, – приказала целительница Вердани Дейн. Он проигнорировал строгий тон, само указание и задал вопрос, надеясь, что слух его подвёл: – Какой сегодня день недели? – Среда, сейчас же… – Подождите, Вердани, – парень пытался успокоиться, чтобы не вспугнуть потенциальную союзницу, – послушайте меня, пожалуйста. От вашего дальнейшего решения зависит жизнь человека, молоденькой девушки. Вы откажете мне, убившему только в Англии пятерых, и она умрёт. Спасая убийцу, вы лишаете будущего девушку, не успевшую и пожить нормально. Я не могу доставить её сюда, в Мунго, не спрашивайте почему. У меня осталось крайне мало времени, Вердани. Пожалуйста, прошу вас, помогите выбраться из больницы. Двойная порция обезболивающего позволит аппарировать туда и обратно. Я обязательно вернусь через несколько часов. – Ваша девушка настолько ценна, что вы готовы остаться калекой и, в придачу, толкаете меня на должностное преступление. Почему бы вам не обратиться к вашим… товарищам. – Вердани, – начиная говорить, Джейк завёл руку под одеяло, – девушка, которая нуждается в помощи, выступает за команду противника. – Вот даже как, – целительница неожиданно улыбнулась, и рука парня не выхватила палочку, – Пожиратель смерти, сочувствующий сопротивлению Тёмному лорду? – Я не Пожиратель, вы же видите мои руки, и дело не в сочувствии. – Тогда в чём? – Слишком долго объяснять, Вердани, её время уходит. Или вы мне доверитесь, или девушка умрёт. Нужна моя одежда, обязательно, обувь и несколько часов. Обещаю – вернусь сразу же, как только она будет вне опасности.       Целительница медлила с ответом, глядя в его глаза, машинально переставляя флаконы на столике. Не проронив ни звука, она покинула палату, оставив Дискейна в неведении. Уже приготовившись атаковать возможных противников, он облегчённо перевёл дыхание – в открывшуюся дверь вошла только Вердани Дейн. Всё так же молча, она достала из кармана уменьшенный пакет с одеждой, после чего изящным взмахом палочки вернула гардеробу исходный размер. Грустно улыбнувшись, целительница протянула Джейку пузырек с обезболивающим. – Половину выпей сейчас, вторую – спустя два часа. Не знаю, почему я впутываюсь в это сумасшествие, но, на всякий случай, подстрахуюсь. На твое место уложу пациента, который меня порядком уже достал: всё у него болит, всё ему плохо, а сам здоров как бык. Несчастная жена вкалывает на двух работах, чтобы оплатить наши услуги и его лень. Подержу засранца под снотворным с оборотным, а там поглядим, чем всё закончится. Целительница отвернулась, позволив Джейку переодеться. Осмотрев внешний вид парня, она скептически заметила: – У тебя же на лбу написано «Подыхаю», но ты упорно рвёшься кого-то спасти. Как знаешь, лучше бы доставил девочку сюда. Ох, хорошо, выйдешь из двери, поверни два раза налево и раз направо – окажешься в зоне аппарации для персонала. Надеюсь, дезиллюминационными чарами ты владеешь, потому что на главном входе ваши дежурят.       Понятливо кивнув, он наложил на себя чары и решительно открыл дверь. Аппарировав из Мунго в квартиру Гринграсс, парень застал обеих девушек живыми. Грейнджер порывалась что-то сказать, но её никто не слушал. Дискейн и Дафна поочередно упрашивали слабеющую на глазах девушку не открывать рот. На выслушивание гневной тирады Гринграсс у парня не нашлось выдержки, но заметив, что девушка распаляется, сердито произнёс: – Замолчи, будешь мужа своего воспитывать. Потерявшая на время дар речи Дафна не успела обидеться, потому что получила новую задачу: – Помоги спасти Гермиону, а дальше – изгаляйся, сколько пожелаешь. Сейчас просто замолчи и выполняй мои команды.       Каждое свое слово он подтверждал, энергично помахивая палочкой возле кончика носа Гринграсс. Ответ в виде молчания девушки его устроил. Достав заветную книжицу, Дискейн обвел взглядом помещение, задумался и принялся мерить периметр шагами. Размеры для предстоящего действа не понравились. Он подошел к лежащей Гермионе, поколебался несколько секунд, затем взял девушку на руки и положил на пол в предполагаемом центре комнаты. Парой движений палочки Джейк уменьшил всю мебель, оставив только кресло, на котором сидела Дафна. Заглянув еще раз в книгу, он принялся вырезать ножом на паркетном полу линии пентаграммы с руническими символами вокруг тела Грейнджер. Вырезание закончилось, и парень внимательно проверил свою работу, сверяясь с книгой.       Проверив последний фрагмент, не обращая внимания на выразительные взгляды затихшей Гермионы, он снял с себя куртку. Тоном, не терпящим возражений, парень потребовал от Гринграсс маленькую ёмкость, желательно флакон для зелий. Получив нужную вещь, Джейк произнёс заклинание извлечения жидкости «Адсорбео Сингвис». Отделяющиеся от материала куртки большие капли крови Нотта бережно помещались в пузырёк.       Достаточное количество жидкости набралось медленно, после чего Джейк выразительно посмотрел на Дафну – понятливая девушка тут же подала пустые емкости. Особо не церемонясь, парень сделал разрез на внутренней стороне ладони Грейнджер, сцедил вялотекущую кровь девушки, и повторил процедуру донорства со своей рукой: разрезал свою руку на пять-шесть дюймов выше края перчатки. Чтобы избежать риска всё перепутать, Джейк взял пузырек своей крови в левую руку, кровь девушки поставил возле её головы, а кровь Нотта вручил Гринграсс.       Макая кончик палочки в подходящий ингредиент, он начал наносить линии и точки на своем творении. Работа продвигалась очень медленно из-за боязни допустить ошибку – на второй заход крови Нотта недостаточно. Потратив более часа на приготовления, Джейк наконец-то закончил, вытерев мокрый лоб низом рубашки. Осталась самая важная часть, в которой Гринграсс отводилась ключевая роль. Раскрыв с пятой попытки подрагивающими пальцами книгу на требуемой странице, он показал текст заклинания Дафне, попросив не задавать вопросов. У помощницы оказался строптивый характер, или же любопытство рождается в мозгах женщин независимо от обстоятельств. – Джейк, здесь сказано, что заклинание «Длинная жизнь» перейдёт от наложившего через жертву… – Перейдёт на меня, забудь о такой мелочи. Герр координатор вытащит или отправит лечиться. «Скорее всего, обзовёт идиотом и прибьёт, чтоб не мучился».       Отчитываться перед девушкой в том, что свою возможность получить помощь он уже использовал, означало терять время на уговоры. Неизвестно, какое решение примет герр Зейдлиц, но факт предоставления секретной книги указывал на однопроцентный, благоприятный исход. Потеря командиром половины вверенного состава не позволит ему разбрасываться людьми. В самом худшем случае – никто особо не станет горевать над его могилой. Любопытная Гринграсс тем временем прочитала и принялась препираться: – Ты сумасшедший! Я же могу убить вас обоих! Дискейн, это магия крови высших порядков! Я боюсь ошибиться, ты… – Дафна, успокойся, в заклинании нет ничего сложного, – успокаивал девушку Джейк, – ты, главное, не волнуйся, произноси слова внятно, а всё остальное магия сделает сама. У нас нет времени на страх, потому что у Гермионы оно вообще заканчивается. Соберись и приступай.       Джейк прилёг возле Гермионы, положил её кровоточащую ладонь на свою разрезанную руку и попросил Дафну начинать. Помощница непозволительно долго настраивалась. Парень повернул голову в сторону Гермионы, чтобы встретиться с пугающе-знакомыми карими глазами. Гринграсс уверенно читала заклинание, а двое лежали молча и смотрели друг на друга. Она не могла говорить, потому что он запретил, и сил на слова уже не осталось. Дискейн настраивал себя на резонанс с девушкой, чтобы уменьшить давление заклинания на сознание. Согласно подсказки герра Зейдлица, должно произойти стремительное повышение болевых ощущений в области солнечного сплетения. Затем перепад «жар-холод», кратковременная потеря сознания и… три дня на избавление от заклинания.       В качестве добровольных, по-другому не сработает переход, акцепторов «Длинной жизни» выступали осужденные преступники, получавшие возможность улучшить материальное состояние своих родных, если такие имелись. Случалось, что заклинание брал на себя, крайне редко, очень близкий человек. Как преступник Дискейн подходил по всем параметрам, как близкий человек… Не воспринимал он себя близким для Грейнджер, не помещалось почему-то подобное в голове. Какие-бы доводы не приводила Дафна и герр Зейдлиц, а в лесу он видел достаточно. Грейнджер готова умереть вместо рыжего и без «Печати раба». В лесу она защищала недоноска так, как защищает своего парня обыкновенная влюблённая девушка. Откуда он знал, что печать ещё не стояла на Грейнджер, тогда, в лесу? Дафна Гринграсс доходчиво объяснила, а стерва Молли Уизли разжевала понятно даже для последнего олигофрена.       И всё же, Джейк сознательно пошёл на риск или смерть – как повернётся фортуна. Столкнувшись с мыслью о том, что девушка умрёт, он испытал приступ паники и ярости. Дискейн категорически отказывался верить, что жизнь Гермионы Грейнджер оборвётся. Не важно кто он для неё, неважно, что она спасла рыжую мразь, неважно, что, по сути, они враги – Грейнджер должна остаться живой, независимо от цены, которую он заплатит.       Мысли крутились в его сознании, помогая переносить вторую ступень перехода заклинания. По телу поочередно прокатывались ощущения жара и холода. Джейк посмотрел на лицо девушки, закрывшей веки, удивился её спокойствию и… Гринграсс закончила читать, но завершающего этапа, потери сознания, не наступало. Минута тянулась за минутой, Джейк ждал, уговаривая себя: «Всё нормально, всё в порядке, сейчас отключусь..». Прикинув в уме время приёма обезболивающего в Мунго, он подумал, что зелье не позволяет ему потерять сознание, поэтому волноваться преждевременно. Джейк лежал без движения, опасаясь создать даже тень угрозы переходу заклинания. Неизвестность давила на чувства, обострённые до предела, и парень прислушался к звукам в комнате. Страшное предчувствие кольнуло в сердце при виде беззвучно плачущей Дафны. Подождав ещё пару минут, он не выдержал неопределенности. – Ты ревёшь от радости? Всё получилось?       Напряженно вглядываясь в заплаканную девушку, Джейк хотел услышать положительный ответ. Гринграсс молчала, и парень повторил свои попытки прояснить ситуацию. Со второго захода его услышали и ответили: не прекращая плакать, Дафна отрицательно завертела головой. – Читай сначала, Гринграсс, прекращай реветь, читай… – Она мертва, я думала… ты тоже, – сквозь слёзы проговорила Дафна, – в книге написано, что передача заклинания завершается успешно, после испарения линий крови черным или фиолетовым туманом. Этого не произошло, Джейк! Понимаешь, ты опоздал, а я… прочитала что-то неправильно! Я её убила, я…       Впадающая в истерику Дафна подстегнула парня действовать. Взяв ладонь Грейнджер в свою, словно боясь потерять её, он встал на колени, свободной рукой достал верный нож, открыл лезвие, натер его до блеска и осторожно поднес к носу лежащей девушки. Признака дыхания – запотевание на лезвии не наблюдалось. Прикладываясь ухом к грудной клетке, он уже понимал – Гринграсс не обманула, но проверил сердцебиение. Минуту, две, может быть пять Джейк упрямо прислушивался, умоляя биться сердце англичанки – в ушах отдавалось биение только своего насоса перекачивания крови.       Стиснув губы в узкую полоску, Дискейн встал, применил «Репаро» на одежду Грейнджер и обвел комнату невидящим взглядом. Сам не понимая того, что хотел увидеть, с каждой секундой парень чувствовал, как исчезает боль в ладонях и ступнях. Всё тело начало терять тепло ощущений: холод проникал в каждую клетку, принося с собой неживое спокойствие. Он не пытался закричать, заплакать, упасть или сдохнуть, нет, публичных проявлений эмоций Джейк не признавал, даже перед одной Гринграсс. Отчаяние, боль утраты и тоскливая обречённость не вырвались наружу, всего лишь клокотали в душе. Для человека эмоционального, открытого его вид показался бы отрешенным и спокойным, но так выглядело иллюзорное, общедоступное лицо Джейка Дискейна. Если бы крик оживил девушку – он кричал бы громче тысяч баньши, а так… молчать, терпеть и думать.