Твоя награда - смерть.

      Своё затяжное, трудное пробуждение Гермиона охарактеризовала лаконично: «Надоело!». Деятельная натура девушки не признавала длительного бездействия. Открыв глаза, она принялась строить планы на… «А какой сегодня собственно день? Может быть за окнами ночь и все спят? Комната выглядит совсем иначе, чем помещение, в котором я..». Сопоставив обстановку вокруг с местом, где её встретили знакомые, но чем-то чужие, зелёные глаза Гарри Поттера, девушка поняла, что очутилась неизвестным образом в другой комнате. «Ничего странного в этом не вижу – перенесли «Локомоторусом», Дафна умеет пользоваться волшебством, в отличии от парней». Имя подруги потянуло за собой нить ассоциаций: Дафна – Джейк – пытки – Гарри Поттер. Желание трезво обдумать, что же её настораживает, вызвало приступ головных болей.       Гермиона отлично помнила всё произошедшее недавно, до момента своего пробуждения. Подлость Молли Уизли откликнулась в сознании девушки взрывом ярости и негодования. Отдельно удостоились и собственные достоинства, так кем-то превозносимые: «Я оказалась не просто дурой, а полностью безголовой и без капли мозга, даже спинного. Так влипнуть на ровном месте! Идиотка! Задницей думала, но точно не головой! Как я могла так бездарно подставиться?! Дура неизлечимая! От вечного рабства меня отделяли считанные дни, и снова Джейк оказался на высоте. Из-за моей непроходимой глупости он испачкался в крови так, что дальше уже некуда падать. А по сути-то вина в большей мере лежит на одной полностью обделавшейся зазнайке. Дафна задала правильный вопрос: «Как ты поступишь на его месте?», и отвечать нужно предельно честно. Чтобы спасти Джейка, я готова поджаривать Молли-суку на очень медленном огне. Мой подход, наверное, не такой эффектный, но не менее эффективный и бескровный. Мерлин! В какое же чудовище я тебя превратила, Джейк? А сама о чём думаю? Чем отличаюсь от тебя? Как мы докатились до такого дерьма? Что с нами случится завтра, через месяц? Мне безумно нравится твоя клятва, неимоверно ласкает самолюбие, но столкновение с действительностью откровенно пугает. Зачем ожесточаться? Гарри переживал у родственников постоянные унижения, издевательства с малых лет, но не озлобился. А ты? Ожесточился и спокойно маршируешь по колено в крови и ненависти. Что с тобой произошло? Почему ты настолько сильно изменился? Помогаешь и тут же заставляешь содрогнуться в ужасе от твоих деяний. Что творится в твоей голове? Где ты пропадал? Учился где-то, но ничего конкретного не знаю, впрочем, если судить по обрывкам слов твоего командира, ты находился… скорее всего… в Германии. И как тебя занесло туда? Происходящее вокруг смотрится безрадостно, тошно и отвратительно».       Задумавшись о своей жизни, отношениях с друзьями, Гермиона непроизвольно заплакала. Мальчишки знакомые повзрослели и теперь не нуждаются в её помощи. Рыжий оказался предателем, если не сказать честно – скотом, Джейк не различает где добро, а где зло, и остается только старый друг Гарри: надёжный, проверенный, никогда не оставляющий в беде. Неожиданно для себя Гермиона представила – изложи она свои мысли в письменном виде, и получится нелогичный набор предложений. От стройности присущего ей мышления не осталось и следа, а когда всё прояснится – неизвестно. Там где появляется Джейк Дискейн – начинаются сплошные противоречия. Девушка вытерла слезы и задумалась над тем, что же случилось после обработки Уизли.       Отчётливо вспоминались уход Джейка, как пропадала куда-то Дафна, а вернувшись – поила её обезболивающими и укрепляющими зельями. Гермиона очень сильно ждала возвращения парня, она хотела поговорить, рассказать как… но Джейк не спешил. Последние часы, когда боль, казалось, отпускала, она много думала. И сейчас воспоминания выворачивали душу наизнанку.       «Заклинание Нотта стопроцентно убивало меня, а я лежу живая и здоровая. Что же вытворил на этот раз или чем пожертвовал? Ритуал, проведённый тобой и Дафной, смело можно назвать чёрной магией, потому что применялась кровь. У тебя всё получилось, но какой ценой заплачено? Миссис Поттер, использовав магию крови, отдала жизнь для спасения своего ребенка. Мерлин! Надеюсь, очень-очень, что у тебя достало ума не обменивать свою жизнь на мою. Я же просто не переживу такую жертву! Ты не посмел, Дискейн, ты… так нельзя поступать, это бесчестно. Подумай, как я останусь без тебя. Уже сейчас, от одной только мысли, мне чертовски больно, а если… Только попробуй меня бросить! Джейк, ты меня очень плохо знаешь: я выполняю свои обещания, особенно, касающиеся тебя. Куда-бы не вляпалась твоя голова – я вытащу тебя оттуда, а потребуется… Не знаю, но легко ты от меня не отделаешься. На данный момент не получается полностью сосредоточиться на твоей, нашей проблеме, но после победы (ты это предсказал) я займусь тобой вплотную. Гарри обещал помощь, а слово Мальчика-который-выжил имеет большой вес в этом долбаном мире волшебства. С его поддержкой и участием лорда Гринграсса я найду тебя даже под землей. Вариант, который напрашивается, выглядит идеальным, но захват в плен может потянуть за собой последствия, как всегда паскудные. Впрочем, схватить и спрятать тебя в надежном месте… очень привлекает, а вопли про гордость, честь и прочие мужские заскоки, спокойно переживу. Для сохранения твоей жизни поступать нужно по-твоему: игнорировать твои же желания». Выработанная стратегия развития отношений с парнем или её подобие развязала Гермионе руки для приведения в порядок насущных дел, и тихонько приоткрывшая дверь Астория застала полностью одетую, умытую, причёсанную девушку. – Слава Мерлину! Наша спящая красавица проснулась! – радостно крикнула Астория и бросилась обнимать Гермиону, – у нас столько всего случилось…       Подруга, точнее – названная сестра, завалила последними новостями. Из словесного потока Гермиона выловила: она находится в последнем из пяти домов, принадлежащих семье Гринграсс, предыдущее обиталище пришлось оставить, опасаясь угрозы обнаружения со стороны приверженцев Темного лорда. – Ещё Джейк убеждал деда сменить предпоследнее место пребывания, потому что не гарантировал своего молчания. Это я тебе рассказываю огромный секрет: подслушала Дафну и деда. Представь – моя семейка разводит какие-то тайны! Без меня! Я им устрою! Плохо только, что Дафну раскалывать бесполезно – Джейк взял с сестры Непреложный обет, и я не услышала того, в чем его смысл, а дальше дед меня спалил. Жутко мучит любопытство по поводу того, какие тайны узнала старшая, но дед оставил меня в полном неведении. Мы теперь самые не информированные в этом доме: эльф и тот знает больше, но молчит, зараза.       Перепрыгивая с одной темы на другую, Астория прояснила вопрос, довольно туманно, касающийся «Длинной жизни». – Двое наших «взрослых, ответственных, серьезных» друзей, Джейк и Дафна, задушу обоих, позже, если не забуду, использовали магию крови для твоего исцеления. Джейк и раньше увлекался тёмной магией, ты помнишь утеплённые мантии, а сейчас поднялся в этих знаниях ещё выше, на твоё счастье. Парень принёс записи, начертил смесь пентаграммы с рунами, Дафна прочитала заклинание на немецком языке (мы владеем им в совершенстве из-за прихоти деда) и всё – ты продрыхла две недели, чтобы… сейчас вспомню… вот, «нивелировать последствия энергетического дисбаланса» после снятия и «Печати раба», и «Длинной жизни». Я отсутствовала дома, когда тобой занимались Дафна с Джейком – помогала Гарри. Наш флаг сопротивления, довольно миролюбивый, получил «сотню героических, опасных» несерьезных ран, удирая с площади Гриммо. Только между нами, Гермиона, парочка ранений нашего «героя» пришлась на его задницу. Он это отрицает, но я видела дырки на джинсах и следы крови вокруг отверстий. Ты вообразить не сможешь, каких ухищрений стоило удерживать Гарри на месте: он сильно беспокоился за Дафну и тебя. А моя вреднейшая из всех вреднейших сестрица ещё и добавила таинственности в происходящее. Это несправедливо, по-моему! Она всё знает, но поделиться, как настоящая сестра, не может, потому что у неё, видите ли, обет.       Мнимая обида Астории рассмешила внимательно слушавшую Гермиону. Младшая Гринграсс любит свою старшую сестру, но показывает это всегда не прямо, а своеобразно и только в узком кругу. Улыбаясь, Гермиона сдерживала себя от рвущихся наружу вопросов о Джейке. Он не дождался её выздоровления и умотал по своим шпионским делам. Кого она хотела видеть на месте Гарри, когда очнулась, Дискейна не интересовало – выручил из беды и свалил. Кровавые деяния парня уступали перед чувствами Гермионы – она злилась, не понимала, но не отказывалась от своего выбора.       «Отказаться от Джейка, тоже самое, что отказаться от себя. Он это я, моя сумасбродная часть жизни… или я его упорядоченная, дисциплинированная, неважно. Все его поступки сегодня – следствие моих амбиций и глупостей вчера, три года назад. Действуя разрозненно, мы создаем массу неприятностей друг другу, а если объединяемся – у нас нет равных противников, разве что Волдеморт. Правда, сейчас мы сражаемся по разные стороны, но в этом так же моя вина. Ничего же не мешало уговорить Дафну напоить Джейка снотворным после моего излечения. Поорал бы, попсиховал, повозмущался, но со временем успокоился и сидел бы в этот момент возле меня… может и не сидел, а лежал бы, без… Стоп, не туда занесло. Вместе мы сильнее, Джейк, но ты продолжаешь всё тащить самостоятельно. С твоей помощью я бы разобралась быстро с тем, что произошло в чёртовой Норе. Почему я помню только, как зашла туда и очнулась в «Ракушке». У меня возникает много вопросов, но один не дает покоя: откуда взялось стойкое отвращение на серый цвет? Джейк, Джейк, как мы выпутаемся из всего, что на нас обрушилось? Очень надеюсь, что ты знаешь больше моего, и всё закончится хорошо, даже если не вижу, как всё провернуть безболезненно».       Напротив сидящая Астория сочувственно кивнула, заметив, что Гермиона погрузилась в свои мысли. Забота и участие, легко читающиеся во взгляде младшей Гринграсс, вынудили девушку виновато улыбнуться. – Ты уже вернулась из своих заоблачных странствий? – подозрительно мягким тоном спросила Астория, – может, мне еще поболтать? – Извини, я задумалась… подумала про Джейка и отвлеклась, – честно созналась Гермиона. – Что ты говоришь? Ты подумала? – язвительно спросила подруга и поаплодировала, – браво, наша несравненная гриффиндорская… гусыня. И тебя еще называют самой умной. – Астория, почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? Я чем-то обидела тебя? – Как же с вами разговаривать, мисс Грейнджер? Мягко? Ласково? Сдержанно? Не дождешься! Не заслужила нормального тона! Кое-что я вытянула из сестрички и Гарри, поэтому ты поплатишься за свою непрошибаемую дурость, Гермиона-я-знаю-всё. Мы приняли тебя, как равную, как сестру, но оказалось, что дальше горизонтов, показываемых Уизли, кто-то не способен видеть. Просил тебя Гарри побыстрее покинуть «Ракушку» или не просил? Стыдно вспомнить? Нечего ответить? Сама утверждала «держаться подальше от рыжих», и тут же сунула голову в петлю. Ты мазохистка? Как тебя назвать после такого поступка? Грейнджер, ты беспросветная дура! Ты позволила взять себя голыми руками самой презираемой ведьме мира. Всё знала и подставилась! Ты не дура? Я понимаю, что от газетной статьи и колдографий Скиттер тебе стало хреново, но головой думать обязана! Однажды ты практически вырубилась из-за газеты, помнишь? Рыжий вывел тебя из равновесия и неизвестно, в чьи руки ты попала бы, не появись мы с Дафной. Не исключаю того, что невдалеке караулила Джиневра, с соболезнованиями и новой порцией зелий. Ты этого хотела? Ты обязана, слышишь, обязана думать головой, а не задницей! На тебе лежит ответственность не только за себя, но и за Джейка, потому что твой парень влип во что-то страшное. Нет времени на эмоции – нужно спасать Джейка, иначе он такого натворит… Самая умная волшебница, просто умница, мозг сопротивления! Очень смешно! Ты обыкновенная девчонка, распустившая сопли в критической ситуации. Сколько тебе повторять – волшебный мир не прощает даже малейших слабостей. Учим-учим тебя, и всё напрасно. Скажи мне, только честно, ты считаешь окружающих людей глупее себя? Ты у нас лидер в юбке, охрененно умная, а остальные… примитивные дикари? Почему молчишь? Переубеди меня! Не хочешь? Тогда объясни, попытайся для себя, почему ты бездарно вляпалась сама, подставив под удар и Гарри, и Дафну, и Джейка? Мы постоянно твердим о том, что в случае возникновения ситуации, в которой тебе ничего не понятно или слишком явно, когда на душе дерьмово, когда чертовски хреново и обидно необходимо отступить в защищённое укрытие. А ты что сделала? Вместо того, чтобы взять газету с колдографиями, заодно и Гарри за шиворот, и аппарировать к нашему дому ты подарила себя Уизли. Не могла аппарировать? А просто удрать от рыжих, трудно для «самой умной»? Посиди, пореви и приходи к друзьям, но кто-то предпочел Молли Прюэтт-Уизли. Ты валялась в «Ракушке», а здесь люди с ума сходили из-за тебя! Гарри психовал, Дафна плакала, дед ходил мрачнее дементора. Мы разобрались с «неопровержимыми фактами» Скиттер: волшебники, изображенные там, никого не казнили. Настоящие палачи стоят справа от мистера Зейдлица, но колдография сделана так, что они не попали в ракурс камеры. Убивали наши, английские маги, а немцев попросили встать рядом уже после казни для того, чтобы предъявить Волдеморту свидетельства нерушимого союза. Не знаю, как там с нерушимостью, но подставила Скиттер наёмников знатно: и наши как-бы не палачи, и немцы виноваты. Дед выяснил всё в течении трех дней, а ты… Это еще не всё, Грейнджер, дальше будет больно – Дискейн убил троих авроров. Сначала ими занималась Беллатрикс, а позже… три «Авады Кедавра» от твоего парня. Или уже не твоего? Не стесняйся, отрекись, я никому не скажу. Давай, кричи, возмущайся! Может быть, девочка предпочитает страдать молча? Поступай, как хочешь, но выслушай следующее: Руперт Грент, Эдвин Грент, Хьюго Грент и Том Фалтон посещали Азкабан в качестве проверяющих каждый месяц, начиная с Рождества 1994 года и заканчивая концом июня 1995 года. До и после этого отрезка времени они не приближались к тюрьме. Кому-то напомнить дату выхода газеты с известием о побеге Пожирателей и гибели Джейка или сама пошевелишь извилинами? Гренты и Фалтон имеют репутацию в среде авроров волшебников крайне нечистоплотных на руки и подлых. За деньги готовы закрыть глаза на любые преступления, но у министра они всегда находили поддержку. Слухи утверждают о том, что через Амбридж четверка передает часть прибылей на верх, правда, доказательств не имеется и никто не рвется их добывать – своя задница ценнее. Фалтон и братья Грент проходили свидетелями по делу побега Лестрейндж, Долохова, Кэрфакса и смерти Дискейна. Агентами деда установлено точно – уничтожили Грентов за воровство золота, собранного для передачи Темному лорду. Официальная версия гласит: «За укрывательство Гарри Поттера». Вчера мы узнали, что Джейк разыскивает, осторожно и негласно, оставшегося в живых Томаса Фалтона. Догадаешься, «умница», что произойдет, если твой парень успеет добраться первым до шкуры аврора? Он убьёт последнего свидетеля, способного пролить свет на события в Азкабане. Я не общалась нормально с Джейком, но и увиденного мне достаточно, чтобы понять: у нашего друга огромные проблемы. С парнем что-то случилось в тюрьме, что-то изуродовало его, что-то сделало не таким, каким мы его запомнили. Я считаю – необходимо найти Фалтона раньше, чем до него дотянется Джейк, и вытряхнуть всю правду. Ты можешь упиваться своей болью до посинения, ничего не имею против, но не смей, даже мимолетно, обзывать парня убийцей и палачом. Слышишь, Грейнджер, даже не думай так низко про человека, которого я всегда назову другом! Мы узнаем, что произошло в Азкабане и тогда… намекни, что он тебе не нужен. В отличие от «самой умной волшебницы столетия, умнейшей умнички», дуры безголовой, я не стану терзаться сомнениями, а сделаю всё, чтобы Джейк принадлежал мне, и плевать на мнение остальных. Я выразилась предельно откровенно, Гермиона. И сейчас, от имени семьи Гринграсс объявляю вам бойкот, мисс, на семь дней: дед и сестра меня поддержали. Продолжите в таком же стиле… ты… мы ведь любим тебя!»       Последние слова Астория выкрикнула сквозь слёзы и убежала, громко хлопнув дверью. Обещанная Дафной выволочка оказалась слишком болезненной для Гермионы. Она видела, как в процессе монолога Астория менялась от язвительной до строгой, от взволнованной до разъяренной? и закончилось всё неожиданными слезами. От стыда за свои поступки, сомнения девушка не знала куда спрятаться, и не найти такого уголка, где совесть не будет продолжать пожирать мысли. Неимоверно больно резанула по сердцу фраза «мы ведь любим тебя», и от такого захотелось уже самой разреветься.       За годы, прошедшие после знакомства, Астория Гринграсс успела занять в душе девушки место гласа совести, подчас язвительной, обидной, но честной до крайности. И Гермиона любила девочку, как младшую сестру, а оказалось, что её саму любят не меньше. Понимание того, что она причинила боль любящим людям превращало паскудное настроение в беспросветную тоску. А если вспомнить, что совершал Джейк для её спасения…       «Натворила глупостей, похлеще самой последней на Земле идиотки и друзей втянула. Господи, как же стыдно смотреть в глаза Астории. За меня переживают, волнуются, мне стараются помочь, рискуют собой, спасают мою задницу, а я создаю проблемы на ровном месте. Вот каким образом Астории удается взбодрить меня и одновременно заставить почувствовать себя полной дрянью? За четверть часа разложила передо мной всё по полочкам и поставила перед элементарным выбором: Джейк моя жизнь или я способна только на пафосную болтовню. Астория подсказала, как нужно действовать, даже в случае, когда весь мир против такого выбора. Спасибо, сестричка, я не отступлюсь от своего парня, что бы он не совершил, а ты себе ещё найдешь молодого человека. Достаточно легко сказать: «Джейк, ты убийца, я не хочу иметь с тобой ничего общего», и всё указывает на логичность такого поступка. Но как я почувствую себя, когда выплывет вся правда? Что скажу, узнав причину, из-за которой парень решился на убийство? Начну жалобно блеять: «Извини, я не знала, давай забудем» и молить о прощении? Кому-то не прочистили мозги поспешные выводы и временная слепота парня, а как обещала, как клялась… Джейк спасает меня уже не первый раз, но получает благодарность в виде непрекращающихся сомнений. У меня с мозгами всё нормально? Если судить по собственным мыслям – не совсем. Может быть, стоит обратиться к психоаналитику? Или провериться на зелья? Не могла же я резко поглупеть… но поглупела. Кто спас меня от Беллатрикс? И через несколько часов мисс Грейнджер уже страдает из-за поступков своего парня, не попытавшись во всем разобраться. Я просто неповторимая дура! Джейк меня спасает – он хороший, как только кто-то показывает гребанные колдографии – сразу начинаются сопливые вопли: «Ах, какой подлец, как он посмел так поступить, жить не хочу». А подумать головой, своей, не рыжей… стыдно. Мне сейчас тяжко, очень дерьмово, но, сколько можно трястись над собой! У меня дорогой человек в беде и думать нужно о нём в первую, сто первую и последнюю очередь. Как он себя чувствует? Я об этом задумывалась? Помню, как Джейк спрятал испачканные кровью руки, словно школьник, пойманный за постыдным занятием. Парень снова вытянул меня из безнадёжной ситуации, дважды, и кровь на его руках в равной доле лежит и на моих, если не больше. Послушав Гарри в проклятой «Ракушке», я избежала бы участи получить и «Печать», и заклинание Нотта, и смотреть на пытку. Кратковременная, минутная потеря контроля вылилась в страшные события. По моей вине Джейк угодил в Азкабан, по моей вине его руки в крови. Моя глупость дорого обходится всем окружающим, а парню, которого… по высшим расценкам. Всё, никаких сомнений дальше не появится, хватит стонать и сырость разводить. Отправила парня в тюрьму? Пришло время расхлебывать последствия. Джейк, только об одном прошу: пожалуйста, не умирай, я обязательно тебя вытащу».