Твоя награда - смерть.

      Поначалу, встретившись с Гринграссами за обедом, Гермиона понадеялась на снисхождение – вдруг они ограничатся имитацией бойкота, но всё пошло согласно объявленному Асторией. На вопросы никто не отвечал, саму Гермиону никто не расспрашивал. Осведомлённость Дафны и лорда вызывала жгучее любопытство, но… бойкот, пришлось терпеть.       Таким, довольно болезненным образом девушке продемонстрировали, что означает традиционная волшебная семья в новой грани. Поддержку от всех получила самая младшая по возрасту, невзирая на заслуги и прожитые годы. Гермиона спокойно читала скрытое послание, передаваемое молчанием: «Мы всегда поддержим своих, – легко расшифровывался слегка виноватый взгляд Дафны, – лучше кому-то усвоить этот урок и постараться не совершать опрометчивых поступков». Лорд Гринграсс ограничился грустной понятливой улыбкой.       И вынудили Гермиону стоически переносить выпавшее наказание: заслуженное, обидное, но терпимое. Маленькой отдушиной в изоляции служили редкие, ничего не значащие разговоры с Гарри, открыто поддержавшим «репрессированную» подругу. Он всегда находил её в фамильной библиотеке и старался подбодрить свежими рассказами про всё, происходящее в мире магии. Друг поведал о том, что Орден феникса, особенно старшие члены, не занимаются ничем, кроме пустой говорильни. Разговоры, лозунги в кругу единомышленников и никаких активных действий. Пожиратели смерти проводят свои акции устрашения среди волшебников и среди маглов, а борцы с тёмными силами продолжают строить прожекты. Обыватели магической Англии предпочитают делать вид, будто не происходит ничего страшного. Волшебники озабочены сохранностью исключительно собственных жизней и не рвутся оказывать организованное сопротивление. Волдеморта боятся откровенно, Гарри Поттера поддерживают… молчаливо, в лучшем случае – треть способных за себя постоять. Гермиона не пыталась переубеждать друга в том, что сторонников у него несколько больше, потому что не хотелось врать.       Проведённые в мире волшебства годы научили девушку понимать людей и сделать «ошеломляющее» открытие – люди везде одинаковы. У всех свои заботы, проблемы, радости, печали и никому нет дела до несчастий ближнего: «Меня не трогают, и хорошо, а кто-то может рисковать, вдруг получится – поаплодируем ему и продолжим жить, как раньше». Встречи с другом помогали девушке легче переносить отсутствие собеседников и в то же время, Гермиона уговаривала Гарри поддерживать бойкот. А друг всё отмахивался и повторял, что всегда поможет, какие бы глупости она не вытворила. – Ты выступила против всех тогда, на четвертом курсе, помогая мне, и сейчас предлагаешь бросить тебя, – приводил последний аргумент Гарри, когда девушка давила на совесть. Весомого довода в противовес она не сумела подобрать. Ссылка Гермионы на заслуженность наказания всегда вызывала у парня ироничную ухмылку. Недавний мальчик, неуверенный в себе, незаметно превратился в парня, совершенно не считающегося с её мнением. Года три назад Гарри Поттер всегда прислушивался к словам подруги, а сейчас… «Сейчас парень демонстративно наглеет и начинает меня поучать. Да, общение с Гринграсс пошло другу на пользу, но командовать мной не получится. Он может тысячекратно апеллировать к тому, что пообещал Джейку оберегать меня, но мнение останется неизменным: виновна, должна понести наказание». Однажды Гарри увлёкся и проговорился – для неё готовят сюрприз. Парень поздно осознал, что сболтнул лишнего, и наигранно попросил его не выдавать. Гермиона легко согласилась, не удержавшись от вопроса: – В чём заключается сюрприз? – Я точно не знаю, – принялся изворачиваться Гарри, – слышал только, что собираются праздновать твой день рождения. – Ничего не понимаю, – заинтригованно сказала девушка, не улавливая связи между сюрпризом и прошлогодней датой, – Гарри, хотя бы намекни! Я теряюсь в догадках. – У меня такая же история, Гермиона, сам ни черта не врубаюсь. Ладно, признаюсь: подслушал, как Дафна объясняла Астории, что теперь у Гермионы Грейнджер день рождения пятнадцатого апреля. Не спрашивай почему – далее пошёл трёп о тортике для именинницы. – Очень странные, эти чистокровные волшебники, у меня день рождения девятнадцатого сентября.       Гарри поддержал её серией энергичных кивков, и продолжение обсуждения нелогичности волшебников прекратилось. А мысли Гермионы с того дня все чаще вращались вокруг непонятного сюрприза, колоссальным усилием воли девушка сдерживала себя от желания показать, сказать сестрам, что всё знает, но ничего не понимает. «Заклинание Нотта сняли одиннадцатого, «Печать» тварь убрала девятого апреля, это я помню точно. Какого черта, спрашивается, они назначают вторым днем рождения совершенно не подходящую случаю дату? Проснулась я, и что здесь необычного, праздничного? Где логика?». Риторический вопрос Гермиона задавала себе постоянно, сталкиваясь с чем-то подобным в мире магии, и давно прекратила поиск ответов.       Погружаясь в царство книг, она изредка позволяла себе улыбнуться – девочки не злятся и готовятся поднять настроение. Светлые эмоции нужны всем, а для Гарри и Гермионы – особенно. Девушка читала в библиотеке не всё без разбору, загружая мозги, а собирала крупицы информации по банку гоблинов. В ближайшие дни предстоит как-то пробраться в Гринготтс, и всё указывало на то, что без гоблина Крюкохвата затея провалится на старте. С другом дважды обсуждался план изъятия чаши Хельги Хаффлпафф из сейфа Лестрейндж и дважды они сходились во мнении, что личина Беллатрикс не гарантирует открытия сейфа. Всё упиралось в заносчивого коротышку, отдыхавшего под пристальным оком «добрейшей» миссис Уизли.       Настоятельные просьбы Гермионы не спешить и подумать лучше друг игнорировал по неизвестной причине. С каждым днем Гарри становился все нетерпеливей и настойчивее в подготовке налета. Препятствие в виде упрямого гоблина считалось вполне устранимым – друг надеялся склонить Крюкохвата к сотрудничеству. В остальном… уже после отмены бойкота (ровно через семь дней), празднования второго дня рождения, Гринграссы, Гермиона и Гарри собрались на военный совет или сходку налётчиков.       План проникновения все признавали вполне жизнеспособным, но оставался гоблин в лапах Уизли. Отказ Гермионы появляться даже в окрестностях «Ракушки» одобрительно встретили сестры, а когда друг узнал, что сделала мать рыжих – Гарри Поттера связали. Девушки поочередно успокаивали парня, говорили, что Джейк сполна отомстил сволочам, но Гарри всё порывался убить подлую мразь. – Ты не тронешь даже пальцем Молли Уизли, – вступила в убеждения тяжёлая артиллерия в лице Конрада Гринграсса, – убийство вызовет раскол в среде твоих и без того немногочисленных сторонников. Показания Дафны и Гермионы оправдают твой поступок, но в остальном мы проиграем. Газеты и слухи разнесут весть о том, что Гарри Поттер использует «Печать раба» на волшебниках для создания своей армии. Смерть Уизли вывернут попыткой скрыть применение самой черной из магий. Привыкай Гарри к тому, что каждый подвиг, каждое благое дело можно извратить и выставить героя монстром. Это политика, парень, и без неё война не обходится. Не всегда получается наказать негодяев, чаще всего приходится терпеть их присутствие или, в худшем случае, с ними договариваться. Удар по рыжей семейке вызовет нежелательные сейчас движения. Открытый переход на сторону Волдеморта нескольких Уизли, лизоблюда в Министерстве не учитывать, ударит по сопротивлению очень сильно. Не забывай и того, что кто-то из рыжих захочет отомстить, заклинание в спину похоронило не одну светлую голову. Держите друзей возле себя, мистер Поттер, как говорил великий корсиканец, а врагов держите ещё ближе. Со временем понимаешь – недруга лучше не выпускать из поля своего контроля, при случае используя его или в качестве щита, или как средство дезинформации. Успокойся и прими это как необходимое зло. На данном этапе нам требуется выработать линию поведения в отношении семьи Уизли с учетом того, что гоблин у них и… финальная битва уже приближается. Ни тебе, ни Уизли не выгодно обнародование информации: они это понимают, мы это понимаем. В тоже время они не могут вести себя так, будто ничего не случилось. Поэтому Уизли постараются дискредитировать вероятное свидетельство моей внучки, а ты подыграешь, как того от тебя ждут. Гермиона получила заклинание от Нотта и рыжие выставят девочку ничего не соображающей жертвой колдовства: от действия «Длинной жизни» она не воспринимала адекватно происходящее вокруг. Дафну распишут слизеринской интриганкой, стремящейся опозорить благородную маму честнейшей семьи и жаждущую продвинуть интересы своей родни. Про нашего друга Джейка и говорить нечего – аргументы солдата Темного лорда для обывателя всегда означают ложь. Безболезненным для всех выходом из возникшего кризиса я вижу возможность отложить разбирательство с Уизли, поскольку момент для устранения Молли и Рональда упущен. После победы вскроем нарыв, если сильнее всех пострадавшая не побоится начать судебный процесс.       Взвешенные доводы лорда подействовали на разозленного до крайности парня. Остаток дня Гарри провел совершенно свободным, но под ненавязчивым присмотром кого-то из девушек. Желание Гарри Поттера спасать всех общеизвестно, и подруги лучше всех осведомлены о такой черте характера друга. Подопечный разгадал немудреную опеку, но дальше передразнивания Гермионы (закатывал глаза и вздыхал) ничего не предпринимал. Посещение «Ракушки» парню разрешили только спустя трое суток после встряски. Все эти дни девушки усиленно восстанавливали утраченную боевую форму Гермионы. Тренировками Гарри занимался лично лорд Гринграсс.       В начале мая из штаба Ордена феникса поступило сообщение – гоблин полностью выздоровел, готов оказать всестороннюю помощь. Известие обрадовало и одновременно огорчило: предстояло снова рисковать жизнью, свободой, а кому-то… столкнуться со своим парнем. Перед тем, как проникнуть в банк, Гарри отправился в «Ракушку» забрать гоблина, но вернулся по истечении двух часов один. Запланированное мероприятие срывалось – Рональд Уизли настаивал на личном участии. Взбешенный Гарри, рассказал собравшимся, что услышал от рыжего.       Рон признал факт применения «Печати раба» своей матерью и открестился от её действий. «Друг» уверял в том, что не имеет ни малейшего отношения, как и остальные члены семьи, к тому, что собиралась вытворить мать. Молли Уизли просила прощения у Гермионы, клялась никогда более не заниматься черной магией. Двуличная стерва постоянно твердила «желала только счастья для своего сыночка», и только из-за такого возвышенного мотива она «немного» переусердствовала. Как знак её добрых намерений и раскаяния – она отпускала Ронникинса в такой «не детский поход». Предавший не единожды «друг» всячески демонстрировал готовность идти вместе с Гермионой и Гарри даже в преисподнюю.       Пересказывая, Гарри отметил существенную деталь – все извинения он получал без свидетелей, а уговоры на участие рыжего велись открыто, в присутствии членов Ордена. В результате тонкой манипуляции Молли Уизли ему не осталось ничего другого, кроме «искренней благодарности» в адрес «друга» и согласиться на его участие.