Твоя награда - смерть.

      Разгневавшееся на человеческую глупость небо заливало землю сплошным потоком дождя. Может быть, высшие силы устали смотреть на бессмысленную кровавую постановку ничтожных людишек, растрачивающих энергию на убийство себе подобных. Откинув полог палатки, Джейк Дискейн смотрел на Хогвартс, плохо различаемый за пеленой дождя. До конца дня боевых действий не ожидается: последняя атака оказалась безрезультатной. Уставшие бойцы армии Волдеморта отошли на позиции, с которых утром бодро рвались в бой. Настроение на мордах всех, без исключения, волшебников читалось без легилименции. «Нам ввалили, как сраным гоблинам» – светилось в глазах людей, утром кричавших: «Через десять минут отпразднуем в Большом зале нашу пробежку и победу!». Невозмутимо спокойными, как и утром, оставались инферналы, но с мертвецами не спешили общаться. Малочисленная толпа детишек и престарелых маразматиков, по утверждению Малфоев, отразила полномасштабный штурм двухтысячной армии Темного лорда. Половину всех сил составляют магические существа, но это не уменьшало бездарности командования.       Из всего увиденного Джейк сделал для себя выводы, печальные, но подтвержденные реальностью. Англичане не умеют воевать, наверное, вообще разленились после встряски Кромвеля. На чужой земле они предпочитают сражаться руками аборигенов, наемников, оберегая свои волшебные задницы. И в тот момент, когда уже на их земле разгорается пожар войны, они оказываются не способными адекватно реагировать.       Свой воинственный пыл англичане не растеряли, они всего лишь забыли, как им пользоваться. Империя, над которой никогда не заходило солнце, сжалась до острова времен набегов викингов. Вся разница в том, что в конце двадцатого столетия страны Соединенного королевства захлестывают волны не с севера. Наплыв эмигрантов из арабских, африканских, азиатских стран неминуемо уничтожит самодовольных бриттов. Жесткие ограничения для получения гражданства выходцами из славянских стран рухнувшей «Империи зла» на этом фоне смотрятся откровенным лоббированием интересов совсем не европейской части населения Великобритании. Чем быстрее старушка Англия потеряет белый цвет и перекрасится в черно-желтую мусульманскую толпу, тем кому-то это выгоднее.       Волшебники, ранее служившие грозной силой, устранились от проблем не-магического мира, по-детски надеясь, что их оставят в покое. А мир, вне магического, постоянно напоминает об ошибочности тактики страуса, засунувшего голову в песок – задница ведь остается открытой, вот и выстраивается очередь поиметь… таких толерантных дураков. Впрочем, тенденция к поощрению неестественных однополых отношений нарастает по всему миру. «Мужеложство, это нормально, – вопят защитники свободы, – женщине лучше с женщиной, – поддерживают их такие же предатели рода человеческого». Аргумент, что Бог создал женщину, а не еще одного мужчину интересен… наверное, священникам, не опустившихся до венчания извращенцев.       Европейское общество стремительно скатывается до состояния, в котором гетеро ориентированного мужчину вытесняют фактически в резервации. Чтобы продвигать карьеру, заслужить популярность, нормальному мужику нужно опуститься на колени перед «угнетенными» гомосеками и мужеподобными суками, а лучше всего – отсосать у первых и вылизать вторым. Вот при таком отношении «отсталые варвары, пережитки прошлого, сексисты, расисты, нацисты», возможно, получат шанс сдохнуть от старости или заливаться алкоголем от стыда и бессилия что-то изменить. Европейские мужчины, как вид, сражаются на два фронта: против обнаглевших нигеров, арабов, азиатов, выходцев с Кавказа и… как не прискорбно, женщин своей же расы. Война на две стороны всегда, заранее проиграна. Если женщины видят в мужчине не защитника, не любимого, не друга, а всего лишь самца и для них не имеет значения какого цвета член в них входит, какого цвета родится её ребенок – эта цивилизация уже мертва. Без поддержки женщины от мужчин белого цвета кожи останутся только воспоминания, а затем легенды и мифы. «Не можете удовлетворить нас, доказать, что вы заслуживаете нас, – говорят такие «раскрепощенные» особи, – проваливайте на свалку истории. Выживает сильнейший, достойный жить вид, а вы способны только жаловаться и просить. Мусульмане держат своих женщин в жесткой узде и что, их цивилизация вымирает? Их женщины устраивают митинги протеста? Требуют и угрожают отлучением от тела? Ничего подобного, их женщины заняты самым важным для себя – они любят и живут, как того заслуживают». Последний пример слабости мужчин он слышал возле восточной стены, где знакомый девичий голос командовал, довольно эффективно, толпой мужчин.       Но страшнее всего выглядит подмена ценностей в сознании молодых поколений. Идеи, в которых сила золота возводится в абсолют, не блещут новизной, но в последнее время такие утверждения находят всестороннюю горячую поддержку. Зачем работать над собой, меняться в лучшую сторону? Вырви побольше, укради, обмани ближнего, ограбь и заживешь счастливо, а такой штуки, как совесть, в природе не существует, и это доказано учеными.       Мир магический живет теми же проблемами, что и остальной, только интенсивность нарастания деструктивных изменений здесь уменьшена за счет сильных позиций старинных семей. Правда, и они сдерживают натиск жаждущих жить по-новому с большими трудностями. Подрастающие наследники прямо заявляют о вредности умственного труда. Зачем придумывать новые заклинания, рецепты зелий, методы лечения? Чем больше у вас денег, тем вы лучше, значимее, сильнее, но чем заканчивается такая дорога…       Люди, не способные и не желающие защищать свою расу, свою страну, свою землю, свою семью, самих себя неизбежно становятся добычей более агрессивных соседей. Пародия на войну, пародия на штурм Хогвартса наглядно демонстрирует то, что случится с английским волшебным миром в случае открытой экспансии мусульманских волшебников. И реконкисты уже не будет! Некому помочь! В течение недели сыны Востока поставят на колени и противников Темного лорда, и его сторонников. Англичане настолько увлеклись своим междусобойчиком, что не замечают зловещего зарева, разгорающегося на востоке. Французы уже теряют свою страну, как магическую, так и не-магическую. Отбив натиск мавров при Пуатье, они сами открыли свою страну для завоевателей через пятьсот лет. Наверное, Карл Мартелл и Роланд в гробах переворачиваются от позора за свой народ. Падение Англии остается вопросом времени, но сейчас, как и двадцать лет назад, все заняты борьбой со своими соотечественниками. Да, Волдеморт жесток, да, не ценит человеческую жизнь, но он пытается как-то вытянуть, что-то изменить в этом идущем к гибели мире. – Задумался про англичанку, Дискейн? – герр Зейдлиц возник, будто из ниоткуда, и прошел в палатку. – Нет, герр координатор. – Приказываю озвучить свои, несомненно, романтические мысли. – Слушаюсь! Западная цивилизация обречена! Вот об этом я думал! – Аргументируй. – Страны Европы напоминают сад с дозревшими фруктами, который охраняется символически. Высокий забор существует, охранники еще патрулируют, но для рвущихся вкусить сладких плодов представителей иных народов это давно не препятствие. Европейские законы настолько связали по рукам и ногам желающих защищать свою землю, что воры спокойно заходят в сад и берут всё им приглянувшееся. Законы оберегают не защитников страны, а стаи чужаков, несущих с собой свои обычаи, религию и культуру. Всякого, кто открывает рот и кричит: «Убирайтесь на свою землю и там стройте свой мир», соотечественники заклеймят расистом или нацистом. Негра, араба, индуса, китайца, ударившего белую женщину, признают невиновным, назовут жертвой, а человека, защитившего дуру, затаскают по судам или быстро закроют в тюрьме. Особа в чадре может спокойно срать и ссать на газоне посреди Парижа, а полицейского, попытающегося арестовать безмозглую сучку, тут же зарежет ревнивый муж-араб, потому что так принято у мусульман – чужая жена неприкосновенна. Попробуйте поссать в Эр-Рияде, Дамаске, Каире, Стамбуле и толпа вас разорвет за осквернение их земли, а в Европе можно, здесь живут мягкотелые, трусливые бараны. Поднимешь руку на черного или араба в Париже и тут же набежит толпа бездельников, затем начнется бунт, чтобы под шумок грабануть белых трусов, и в конце ответственность возложат на… точно не на черного. Хуже всего то, что большинство европейцев не желают видеть исчезновения нашей расы. Им хорошо сейчас, на этом отрезке времени, а на будущее насрать с Эйфелевой башни. Купленные политики принимают законы, направленные против народа, создавшего эту цивилизацию, потому что их заботит только прибыль своих корпораций и благосостояние своих близких. Не существует большего зла, чем демократия – никто не несет никакой ответственности. Выбрали дармоедов, понадеялись на честность крыс и… слуги народа разошлись по своим делам, а народ стал жить еще беднее. И спросить-то не с кого! Умный американец писал о том, что древо свободы нужно полить кровью патриотов, но в наши дни это древо зачахло. Чтобы оно снова расцвело, его корни необходимо обильно удобрить дерьмом повешенных в ветвях политиков. Не выполнил предвыборные обещания – просуши мозги. Страх наказания отпугнет минимум половину «кандидатов», что позволит выйти из тени хотя бы двум-трем нормальным людям, которые хотят не набить свой карман, а сделать государство сильным и богатым. – Какие страшные идеи бурлят в твоей голове, Дискейн, но какое отношение они имеют к происходящему здесь? – координатор закурил, давая парню возможность продумать ответ. – Самое прямое, – ответил Джейк, – чем больше мы уничтожаем друг друга, тем скорее наши земли захватят. Население не-волшебного мира, я говорю про европейцев, неуклонно сокращается, и мир магии так же спешит вырыть себе могилу. Зачем эта бойня? Почему Волдеморта не придушили люди, обличенные властью, имеющие в распоряжении силу? Кому выгодно уничтожение волшебников? С каждой стороны погибают самые активные представители, а остаются… рабы, для которых неважно, кто ими управляет. Не важно, кто возьмет верх – рабы выйдут чествовать победителя, уверенные в том, что в их рабской жизни не случится ничего плохого. – Пребывание на острове плохо влияет на твой неокрепший ум, Джейк, а в целом ты прав. Оставим глобальные проблемы поговорим о насущном. Завтра произойдет решающее сражение, поэтому нужно кое-что прояснить с тобой. Для начала скажи: где ты встретил англичанку, из-за которой так подставился? – В лесу Дин, часов за шесть-восемь до взятия егерями Нотта. – Она была не одна? – Нет, вместе с Поттером. – Как ты её нашел? – Я находился недалеко от дома, куда зашел Нотт, а затем оттуда спокойно вышел рыжий – света на коридоре хватало, чтобы рассмотреть ржавую башку. Что-то подтолкнуло меня пойти за ним, и спустя несколько часов рыжий оказался возле маленькой лесной поляны. Он не спешил выходить из-за деревьев и мне пришла в голову идея поиздеваться над дураком. Не спрашивайте почему – не знаю и сейчас. «Если на поляне его ждут люди Нотта, извинюсь и уйду, показав, какой ничтожный волшебник в их отряде» – подумалось мне тогда. Увлеченный подглядыванием, рыжий не услышал, как я подобрался к нему со спины. Далее, как учили: палочка между ног, угроза оторвать яйца в случае сопротивления. Он струхнул, привел меня к своим друзьям — оказалось, что я крупно влип. Его встретили пацан и девушка, совсем не похожие на бойцов Темного лорда. Всех троих пришлось нейтрализовать, чтобы подумать. Присмотрелся к очкастому пацану, достал розыскной лист – понял, что поймал Гарри Поттера. Вот тогда я сильно засомневался во внушаемом мне фрау Лестрейндж. По её словам, в тюрьму меня упекли из-за происков троих человек: Грейнджер, Поттера и Гринграсс. Выполняя ваш приказ обеспечить эвакуацию семьи Конрада Гринграсса, я столкнулся с девушками, которые обрадовались моему появлению, словно Мерлину. Люди, совершившие подлость, так себя не ведут, не подходящий случай для лицедейства. После встречи с Гринграсс я ничего не почувствовал, а в лесу начала твориться какая-то чертовщина! Мне категорически не хотелось отдавать девушку и вырубленного пацана. Отговорку придумал быстро: «Рыжий — человек Нотта, поэтому нельзя вмешиваться в чужую операцию». Кроме того, приказа найти и задержать Поттера вы не давали. Я стер рыжему час памяти, предупредил не прямо очкарика, с девушкой не получалась… не сумел… не знаю как объяснить… отключала она меня, и ушел, а утром лодырей повязали егеря. – Дискейн, ты плавно увел меня от главного, не вынуждай читать твою память. Ты сказал, что встретил англичанку, но свой рассказ построил на рыжем и Поттере. Не волнуйся, наказание ты получил, вот только для себя ничего не уяснил. Отвечай прямо – почему отпустил врагов Темного лорда? Кто из троих повлиял на решение? Шпион Нотта? – Нет. – Поттер? – Нет. – Девушка? – Нет. Да, герр координатор, я сам не понимал, почему нужно просто уйти. – А сейчас, после всего сделанного для неё, ты разобрался в своих мотивах? – Полностью. – Это означает, что в лесу отпустил девушку, чем-то дорогую, но ты не осознавал, чем именно? – Да, она самая настоящая ведьма, наваждение, повторяющийся сон, она… – Достаточно, ты описываешь общеизвестные симптомы, а меня интересует, как ты обезопасил англичанку от повторных посягательств. Ты же обезопасил? Защитил? – В какой-то мере, герр координатор. – Подробности. – Дафна Гринграсс принесла Непреложный обет в обмен на информацию обо мне, исключая сведения о школе. Рассказал, что ничего и никого не помню. – Зачем требовать обет? – Я не доверяю никому, кроме вас, герр Зейдлиц, поэтому поступил так, как подсказала интуиция. Гринграсс из жалости способна разболтать Грейнджер о том, что несчастный мальчик потерял память, но я закрыл вероятную утечку обетом. Не хочу, чтобы меня жалели или убеждали в неправильном выборе стороны. Отсутствует уверенность в том, что, узнав правду, люди не попробуют обмануть, само собой для моей же пользы. Фрау Лестрейндж уверяла, что враги вот эти, а Гринграсс, Поттер, Грейнджер примутся доказывать обратное, склоняя к предательству. Зачем мне такие проблемы? На мое решение с обетом повлиял тот факт, что Грейнджер спасла рыжему недоноску жизнь, там, в лесу. Она помешала мне прикончить сволочь! Гринграсс поняла, что я не такой, каким меня помнят, практически за пару минут, а Грейнджер не замечала никого, кроме обосравшейся мрази! И после снятия печати она выпросила жизнь твари. Не стану врать, что она мне безразлична, но и вызывать жалость не хочу! Я помогал, как умел, а дальше – устраивает свою жизнь по собственному усмотрению.       Замолчав, Джейк жестом попросил сигарету и закурил. Вдыхая табачный дым, он молился, чтобы герр Зейдлиц не воспользовался легилименцией. Проверка памяти грозит тем, что командование может узнать об успешной реализации проекта «Орфей», после чего все фигуранты просто исчезнут. Нелогичный на первый взгляд Непреложный обет Гринграсс в дальнейшем гарантирует молчание. «Грейнджер никогда не узнает, что я уже фактически мертвец и не выкинет легко просчитываемой глупости».       Докуренная сигарета полетела в грязную лужу. Совсем не хотелось задумываться о том, что сегодня леди Судьба предоставляла стопроцентные возможности закрыть договор. Как-то незаметно, возвратившись из Мунго, он внушил себе, что перед возвратом к всесильной Смерти необходимо увидеть чертову ведьму Грейнджер. Нерациональная эгоистичная потребность принудила Джейка больше заботиться своей защитой во время штурма. Все ударные заклинания, им выпущенные, попадали или в стену, или в пасмурное небо. Опасение задеть девушку, встряхнувшую осколки души, давило на сознание не слабее ощущения уходящего времени.       Неожиданная встреча в Хогсмиде, случайное ранение (осколок сильно пропорол кожу, и натекло много крови, потеря сознания не считается) закончилось как-то неправильно. Парень всегда должен спасать девушку, а не валяться возле ее ног в кровищи. В её глазах отсутствовало намерение уничтожить или нанести травму, но получилось всё совсем не красиво. Наверное, девушка винит себя за случившееся, а по сути… она невиновна, очень невнимательна, это верно. Осколки камня разлетались непредвиденно, даже ее могли поразить, поэтому Грейнджер не нужно себя изводить, если она просто не забыла всё. От паскудного стечения обстоятельств не застрахован никто. «Мы разбежимся по моему сценарию и совсем не так драматично, как у тебя получилось». – Успокоился? – ироничный тон командира насторожил парня. – Да. – Тогда слушай, Дискейн, ты ревнивый осел, как и все мужики. Я видел взгляд англичанки, направленный на тебя – жалостью там не пахло. На подсознательном уровне восприятия ты ненавидишь рыжего ушлепка и готов уничтожить. Это самая обыкновенная мужская ревность, которая превращает нас в агрессивных идиотов, способных только разрушать. Ты заметил исключительно реальность, нарисованную ревностью, а как обстоят дела по настоящему… Почему-то мне кажется, что девушка еще попьет твоей крови из-за слепоты, порожденной размышлениями, не мозгами. Сражаясь на стороне врагов подружки, не помня прошлого, ты всё же продолжаешь ее защищать, при этом теряя рассудок от ревности. Выскажу предположение – англичанка намного умнее тебя, поэтому не позволила в лесу совершить кому-то хладнокровное убийство. Ты поступаешь так, как тебя приучили, не учитывая того, что для неё такие методы неприемлемы, пойми это своей ослиной головой. В бою она будет сражаться на смерть, но спокойно прикончить безоружного не сможет – уровень жестокости и обозленности крайне низкий, и нашу школу она не заканчивала. В таком поведении для вас спрятана надежда. Она сумеет показать тебе иную сторону жизни, не привычную по шаблонам школы. Всё это возможно, если ты откровенно поговоришь с девушкой, раскроешь свои глаза, подумаешь мозгами. Дискейн, оставив мой вопрос о защите девушки без ответа, ты косвенно признал ее сверхсильное влияние на тебя. Попросила оставить своих мучителей, попросила, не спорь, в живых и ты уступил, придумав удобные тебе мотивы её поведения. Ты не подумал о том, что отголоски «Печати» еще бродили в ее сознании? Мгновенно такое волшебство не исчезает, но твой ревнивый ум всецело поглотила дурная обида: «не оценила спасителя, как несправедливо». А подумай кто-то спокойно и понял бы – нельзя отпускать таких врагов живыми. Магический мир не для слабаков и чистоплюев! Здесь не прощают, не проявляют милосердие, не подставляют другую щеку – здесь платят за ошибки своей жизнью. Почему ты не использовал «Империус», не вывел проблему в лес? «Авада Кедавра» устраняет опасность для девушки, а заодно убирает с дороги воображаемого соперника. Она простила бы тебя, не сразу, но подумав, всё же признала твои действия обоснованными. Нельзя создавать прецедентов, на выходе из которых враг остается безнаказанным, это ошибка. Но ты не можешь противиться ее просьбам, даже самым глупым, потому что… сам понимаешь, о чем я говорю. Теперь послушай, к чему привело твое преклонение перед англичанкой: наложившие «Печать» волшебники остаются занесенным мечом над шеей, и она остается в опасности. Волшебники всегда идут до конца, это их естественное состояние, а ты поддался на уговоры девушки, мыслящей категориями самоубийственными для здешнего мира. Устраняй проблему, Дискейн, иначе окончательно потеряешь свою подружку. Недобитое зло вчера обязательно вернется завтра, и ты окажешься не готовым, как следствие – попрощаешься с девушкой. Слушай внимательно: в случае нашей победы хватай её и проваливай подальше, за пределы центральной Европы, а если она окажется в победителях – сдавайся уже ей, врастай в ее мир. Твой контракт перед школой я оплатил из средств отряда. Мы остались вдвоем, а остальным золото уже не нужно. Документы ушли в штаб, пришло подтверждение, поэтому целью тебя не объявят – ты практически свободен в выборе дальнейшей жизни. Советую не повторять мою ошибку, потому что без неё ты медленно и уверенно или сопьешься, или сдохнешь. И последнее…       Герр Зейдлиц всё же просмотрел его память, но увиденное не понравилось командиру: «Мутно серая стена тумана закрывает всё внутри тебя» – разочарованно признал он. – Не знаю, кто поставил такую защиту, но уверен – ты влез в серьезные неприятности, потому что бесплатно такие подарки не делают. У начальника нашей школы намного слабее защита разума по сравнению с твоей, учитывая, что он признанный всемирный лидер в окклюменции. На этом напутственная лекция закончена, Дискейн, и нам осталось пережить завтрашний день.       Неспособность командира прочитать память обрадовала и огорчила смотрящего в даль парня. Леди Смерть позаботилась о сохранности своих тайн, лишив его возможности… Достав палочку, приставил ее к виску и попробовал, очень осторожно вытянуть нить воспоминания про школу. Болезненных ощущений или сопротивления не последовало – можно делиться прошлым только по собственному желанию. Попытка достать воспоминание про леди Вечность закончилась… сильнейшим уколом головной боли и потоком крови из носа. Намек выглядел более чем однозначным.       Очистившись от крови, он вернул палочку в чехол и тяжело вздохнул (от кого-то подхватил привычку). Странная помощь герра Зейдлица развязывала руки на будущее… которое неумолимо заканчивается. Он вслушивался в стучащие по палатке капли дождя и слышал совсем не звуки погодного явления. «Тик-так, тик-так, так-так» – отсчитывали капли секунды жизни. Обдумывая слова командира, парень признавал за ними железную логику, проклиная себя и несвойственную мягкотелость в ситуации, требовавшей твердости характера. «Ведьма Грейнджер, сама того не подозревая, сильно влияет на мои поступки. Господи, сделай так, чтобы она не догадалась,насколько я уязвим! Молись не молись – смерть неизбежна, поэтому не стоит растягивать мучения. Никаких взглядов, размазывания соплей по ушам! Захотела оставить рыжих тварей живыми… она добрая и не понимает, чем всё обернется. И что остается? Убрать всю семейку, чтобы наверняка, с гарантией, и погибнуть? А если возьмут в плен и посадят в камеру? Самоубийством кто-то запретил все заканчивать… Риск в таком деле не допустим, но ничего толкового не приходит на ум. Это Грейнджер виновна, больше некому, запутала мне мозги, зараза английская». Продолжать обвинять девушку в собственной глупости он прекратил из-за вернувшихся от целителей волшебников, которые размещались вместе с ним в палатке. Услышанные новости воспринимались неоднозначно в свете личных неприятностей. Армия Волдеморта понесла неслыханные потери по меркам волшебного мира: более трех сотен убитыми и тяжело раненными. В среде Пожирателей преобладало уныние, местами звучали голоса, призывающие к прекращению прямых столкновений: «Нам нужно взять Хогвартс в осаду, и через пару недель всё закончится бескровной победой – голод быстро поставит Поттера на колени. Вездесущих эльфов будут отлавливать наши эльфы, устроим засады и магические ловушки, отравим продовольствие, которое они начнут воровать, перебьем уродов постепенно».       Соседи по палатке открыто обсуждали вероятные пути дезертирства, не опасаясь лежащего на походной кровати парня. Жестокость Волдеморта имела свои пределы, и заниматься показательными казнями накануне решающей битвы опытный волшебник не позволял. Его сторонники это прекрасно понимали, поэтому никого не опасались – завтра умрут все или выживут. Прислушиваясь к пустой болтовне Джейк уснул, надеясь, что до утра ему удастся отдохнуть. Сон продлился ровно до трех часов ночи, ровно столько показал наручный хронометр (волшебный «Темпус» показывал время, но имел огромный недостаток – всегда демаскировал), когда парня разбудили.       Посыльный, при свете «Люмуса», передал приказ лорда немедленно прибыть в его ставку. Волдеморт занял для себя дом в Хогсмиде, что вынуждало Джейка месить английскую грязь. Способности в аппарации позволяли сократить дорогу, но спешить не хотелось. Вызов к начальству посреди ночи ничем хорошим не заканчивается, уж это Джейк усвоил еще в школе. «С передовой меня не отзовут, поэтому остается одно – предстоит выполнить очередной идиотский план человека, ни хрена не смыслящего в проведении боевых операций. Для полного «счастья» не достает атаки осажденных. Противниками лорда командует опытный, закаленный настоящей войной офицер в отставке, а такой человек способен преподнести неприятный сюрприз оппоненту. В массе народа обязательно найдутся шпионы, как здесь, так и в чертовом замке. Какой-то слизняк прислал Волдеморту известие про реальное положение защитников Хогвартса, что и привело к моему раннему вызову. Похоже, что рыжий, имеющий общие дела с Ноттом, постарался прикрыть свою хитрую жопу».       Покинув дом, где получил приказ Волдеморта, парень больше не сомневался в своих подозрениях по поводу шпиона. Рыжий донес или кто-то другой стукнул, установить не удалось, но факт получения информации озвучил сам Темный лорд. В соответствии с приказом Джейку поручалось возглавить, как самому опытному и подходящему по возрасту, группу молодых Пожирателей шестнадцати-восемнадцати лет. Тридцать шесть человек дожидались его прибытия в доме на краю деревни.       Темный лорд приказал однозначно: «Проникнуть в школу подземным ходом и связать противника боем». Неизбежно возникающая паника в рядах осажденных позволит основным силам преодолеть стены с минимальными потерями, а дальше бросят в атаку оборотней и толпы инферналов. В темное время мертвецы особенно опасны для привыкших сражаться днем волшебников. Звериное обоняние оборотней найдет всех, кто вздумает спрятаться в помещениях. Время общей атаки назначили на пять часов утра. Отряд Дискейна должен выдвинуться в четыре и ни минутой позже. В просторном холле большого особняка Джейка встретили три с лишним десятка практически одногодок. Кто-то воспринял его появление удивленно, кто-то безразлично. «Некоторые из присутствующих меня знают, по глазам заметно, но я ничем не могу помочь». – Парни, – он обвел взглядом собравшихся, – извините, не заметил, и девушки. Нам поставили серьезную задачу и многие из вас уверены в том, что мы уже покойники. Такое настроение уменьшает и без того слабую вероятность выполнения приказа. Наши противники также боятся, хотят жить, но у нас перед ними преимущество: мы ударим первыми, внезапно, там, где нас не ждут. На минуту представьте, какая паника начнется в нашем лагере, если враг нападет именно сейчас. И подумайте над тем, как заметаются люди в замке после нашего «дружеского» визита. «Темный лорд здесь, – закричат они, – спасайтесь, бежим». Это случится, не сомневайтесь, а мы, под шумок, захватим удобное помещение для обороны и продолжим давить до определенного момента. Как только противник организует сопротивление, долго резвиться нам не позволят, мы постепенно, медленно отойдем на захваченный плацдарм. Наш рейд ставит защитников на уши, а ударные части нашей армии спокойно берут стены под контроль. У нас есть надежда! Не хороните себя преждевременно! Кого-то из нас убьют, кого-то ранят, на войне это в порядке вещей. От каждого из вас зависит не только собственная жизнь, но и жизнь товарищей в строю. Утром взойдет солнце, заглянет в ваши глаза: пустые и мертвые или усталые и живые. Через несколько часов всё закончится и мы узнаем, как назовут нас потомки, какими мы останемся в людской памяти. Кто будет доблестным победителем, а кто — чудовищной тварью еще не решено. Нас прославят на века или навсегда смешают с дерьмом, не забыв свалить свои преступления на головы проигравшего. Чтобы приглушить страх, думайте о том, что вы уже мертвы и солнце освещает ваше тело. Рядом проходят волшебники и говорят… Достойный человек? Пожирательская сволочь? От нас это тоже зависит. Наши дела останутся в памяти выживших, но какими словами их назовут? Ответ мы получим очень скоро, а сейчас разбейтесь на тройки и выходим – нашим коллегам в замке пора просыпаться.       Захват плацдарма, коридора второго этажа, получился слишком спокойным и бескровным, что сразу насторожило Джейка. Интуиция не успела закричать: «Ловушка!», как послышались недобрые донесения от авангарда. Идущие впереди парни первыми добрались до окон северного направления и поспешили передать всем – в лагере Темного лорда полыхало сражение. Отсутствие защитников в коридоре указывало, что все силы осажденные бросили в атаку. Тактически правильное грамотное решение давало сторонникам Поттера неплохой шанс на победу. Темный лорд запланировал свой ход, рассчитывая на внезапность, но, как оказалось, его переиграл более компетентный в науке войны волшебник.       Отряд получил нежданную возможность ударить в тыл наступающим и Джейк это осознавал. Непрошенные советники уже подсказывали кратчайший путь до Большого зала, намекая, что нужно действовать. Ему очень не хотелось делать что-то, непредусмотренное приказом. Свою задачу, захватить и удерживать часть замка, он спокойно считал выполненной. А что никто не нападает, так это прекрасно – никто из своих не погибнет. «Не обманывай себя, кретин, – правда заговорила голосом герра Зейдлица, – ты боишься за англичанку. Имеешь шикарный шанс склонить часу весов в пользу Волдеморта и не спешишь этого сделать. Ты хочешь, чтобы победу праздновала Грейнджер, а не волшебники, ждущие только твоей команды. Глубокомысленное выражение морды еще удержит подчиненных от самостоятельного похода, недолго, но каждая минута задержки здесь, это усиливающаяся вероятность победы Поттера. Убеждаешь себя, что спасаешь жизни, а на самом деле – жертвуешь людьми для выживания Грейнджер. Всех стоящих вокруг ожидает печальная участь побежденных, но тебе наплевать: на Темного лорда, на Поттера, на волшебников. Тебя заботит исключительно жизнь Грейнджер, поэтому ты стоишь».       Спорить с самим собой и оправдываться как-то не получалось – договор с леди Вечность расставил заранее все приоритеты. Джейк поочередно смотрел в лица парней, девушек, стоящих вокруг и понимал, что их смерть ничего не значит для него: «Жизнь для девушки, это правильно, а вы можете спешить бежать подыхать, если сильно не терпится». Горячие головы призывали арестовать Дискейна, обвиняя в стремлении спасти тощую задницу Грейнджер, потому что когда-то давно он ее всегда защищал. По непонятным причинам, азартнее всех доказывала измену одна из девушек. Джеки Хоббс, узнал он позже, непозволительно громко принялась отдавать команды: – Дискейн, ты арестован, – трое направили на парня палочки, – после победы, мы в этом не сомневаемся, тебя будет судить наш повелитель. Мы же сейчас пройдем через Большой зал и ударим в спину грязнокровым выродкам. За мной все! – Постойте, идиоты, – Джейк старался отсрочить смерть, совсем ненужную никому, поэтому говорил честно, – вышлите вперед разведку, слишком легко мы взяли коридор. У противника не хватает живой силы на полноценный контроль, но первый этаж — это стратегически важный узел обороны и они обязаны его защищать. Сунетесь толпой и получите… – Закрой рот, защитник гребаный, – рявкнула девица и повела людей за собой.       Прикрыв веки на минуту, Джейк мысленно попросил: «Господи! Укороти мою жизнь, ты можешь! Спасая одного человека, я обрекаю на гибель тридцать шесть волшебников и не чувствую раскаяния. Каждое мое действие называют предательством, какими бы мотивами я не руководствовался». Он осознавал, что способен легко справиться с глупыми конвоирами, но ничего не предпринимал. Независимо от исхода сражения, Джейк Дискейн остается предателем для всех, и приговор будет однозначным. Перспектива получить заслуженное не пугала парня, наоборот, вызывала чувство спокойного удовлетворения. Чем раньше он закончит свое существование, тем быстрее исчезнет угроза для кареглазой ведьмы, а с рыжими она должна и сама разделаться, в случае эксцессов. «Только бы у тебя нашлись мозги, и ты не полезла в первые ряды нападающих» – он горестно выдохнул, понимая, что в бою случается всякое.       Зарождающиеся размышления про бестолковую, ненужную храбрость прервал оглушительный топот ног и голоса возвращающихся битых взбунтовавшихся подчиненных. В пределах пары минут удалось выловить из панических возгласов причину всеобщего бегства. Влетев на коридор первого этажа, бравые детишки попали в засаду: из темных ниш ударили магически управляемые доспехи. Пятеро волшебников умерли мгновенно, еще четверо получили тяжелые резаные раны. Ценой жизни одного добровольца раненых вытащили из мясорубки.       Вглядываясь в перепуганные обличья «героев», Джейк отчетливо понял: ему выделили в команду волшебников, не имеющих даже призрака опыта ведения боя в ограниченном пространстве. Молодые сторонники Волдеморта имели только одно положительное качество – желание сражаться. Шум голосов медленно затих, и выжидательные взгляды скрестились на парне. Низложение своего командира волшебники предпочли забыть. – Дискейн, извини, ты предупреждал нас, а мы… давай замнем прошлое и сделаем по-твоему, – «обрабатывала» парня Джеки Хоббс.       Джейк выдержал длинную паузу и согласился, представив себе, что атака в первом ряду разрешит все сомнения и проблемы. Повторно опросив «героев-штурмовиков», он изменил построение: колонна показала уязвимость и трансформировалась в клин. На острие удара парень выставил самую достойную кандидатуру – себя. Позади идущие получили грозный приказ меняться с товарищами сразу после использования трех-четырех заклинаний. Ротация позволит держать высокую интенсивность натиска, бить мощными ударами и… не успевать перепугаться. Обеспечение постоянной смены возлагалось на Джеки Хоббс, отвечающей за арьергард. Смелая девушка попробовала взбрыкнуть и получить место в первых рядах, но очередное «восстание» удалось подавить болезненным аргументом: «сообщишь родителям погибших о смерти детей».       Предстоял прорыв сквозь строй магических конструктов, а также их полное уничтожение, но вырисовывалась серьезная неприятность: доспехам не причиняют вреда большинство известных заклинаний. Резать, жечь таких врагов то же самое, что бросать кролика в кусты, в виде наказания. Непростительные бесполезны – жизнь в конструктах отсутствует, поэтому оставалось импровизировать прямо в бою.       За ростовыми щитами притаились управляемые доспехи, перегородив проход на всю ширину. Приблизительный расчет показывал, что пробивать нужно строй сотни, самое меньшее, железных защитников. Напрашивалось простое решение – применять «Бомбарды Максима» и разметать противника на запчасти. Уязвимость такого решения крылась в том, что враг не будет стоять, дожидаясь полного истребления. Быстрое и эффективное устранение возможно при одновременном синхронном залповом применении заклинания. В этом случае атакующие получат не меньше защитников! Динамический удар в замкнутом помещении при взрыве пяти «Бомбард», как минимум контузит всех, имеющих уши, живые оглохнут и превратятся в инвалидов. Исходя из таких ограничений, Джейк разработал простой способ нейтрализации и последующего уничтожения ходячего металлолома. Ударом «Секо» или другого короткого заклинания отклонить щит доспеха, «Редукто» бьет в ногу упавшего или стоящего, но потерявшего конечность, вытаскивать «Вингардиум Левиоса», затем отрывать конечности тем же «Редукто» или отсекать режущими чарами.       Примитивный замысел затрещал по швам в первые секунды боя, но ничего альтернативного никто не предложил. Отсутствие скоординированности в отряде сильно усложняло действия Джейка: раскрытые доспехи часто не добивали, вытянутых железяк просто бросали под стену. И всё же, потеряв троих убитыми и двоих ранеными настолько серьезно, что война для парней закончилась, удалось проломить металлические ряды защитников. Поливая каждый ярд потом и кровью, бойцы армии Темного лорда пробились к дверям в Большой зал. Безвозвратно потерянная треть состава, недавно живая и здоровая, знакомая с детства, подействовала настолько отрезвляюще на фанатично верящих ещё час назад приверженцев чистоты крови, что отдай он команду отступить назад, на второй этаж, и все вздохнули бы с облегчением.       Тошнотворный запах фекалий, мочи, крови, отрубленная голова друга, упавшая под ноги и безмолвно раскрывающая рот, девушка, вопящая от боли и зажимающая обрубок голени охладили воинственный пыл. Возникшим затишьем большинство волшебников воспользовались, чтобы «отпраздновать первую, тяжелую победу» – заблевали все углы. – Вы требовали действий, господа? – задавая вопрос, Джейк не ожидал получить ответ, – рвались героически сражаться за идею? Судя по вам, героизма теперь у каждого полные штаны, как вы того и жаждали, но это еще не конец. За дверью нас обязательно кто-то встретит, возможно «Авадой Кедавра» в грудь, такие же восторженные героические идиоты, какими вы смотрелись недавно. Может быть, я кого-то оскорбил? Нет? Кое-чему вы уже научились – держать пасть закрытой. У вас пять минут, чтобы привести себя в подобающий чистокровным волшебникам-героям вид, господа. Время пошло, выполнять! Никто из «героев» не стебался над теми, кто ринулся в классы чистить нижнее белье. Счастливчики, которым удалось остаться сухими, молча помогали менее выдержанным товарищам, понимая, что спустя минуты и сами вполне могут… не сдержаться. Реальность растерла иллюзии и мечты за секунды, оставив взамен вонь крови и дерьма – такая война настоящая. Страх, боль, ужас, гибель друзей детства за доли секунд нанесли сокрушительный удар по психике юношей и девушек, поэтому на такие мелочи, как мокрые штаны, никто не обращал внимания. На молчаливо-сосредоточенных лицах своих подчиненных Джейк видел знакомое выражение приговоренных: «Я хочу жить! И как меня сюда занесло? Жить… жить...». Желающих выпустить кишки «всяким грязнокровкам» в массе волшебников, хорошо рассмотревших цвет своей крови резко уменьшилось. Язык за зубами они будут держать, потому что лучше спокойно договариваться, чем… смотреть на мертвых друзей.       Джейк понимал стремление выжить, одновременно сдерживая собственное, диаметрально противоположное желание броситься в атаку без раздумий. Кровожадные мысли, посетившие его на втором этаже, сменились жалостью к людям, которыми заранее пожертвовали. Поступив по-своему, как очень хотелось – умереть в бою, он заберет крохотный шанс на выживание у доверившихся ему парней и девушек. А помогая, спасая жизни, Джейк умножал угрозу для девушки, которая сражается на стороне противника. Жизнь кареглазки имела высший приоритет, но бросать ребят на погибель, казалось, наверное, подлостью. Волки сыты только за счет жертв, а кто станет хищником-победителем еще не понятно, и овцы не такие уж беззащитные…       Очистка предметов одежды заняла больше отпущенного времени, но Джейк не торопил народ. «Небольшая передышка пойдет вам на пользу, а лишние минуты пригодятся заразе Грейнджер. Она самая настоящая инфекция! Только она виновата в том, что я вожусь с этими засранцами. Из-за неё появилась неуместная на войне жалость и сострадание». Нападки на Грейнджер, даже безответные, успокоили парня, отчего утихомирилась совесть, и получилось заняться подготовкой к следующему этапу операции, уже никому не нужной.       Большой зал взяли малой кровью: трое легкораненых, вернее – сильно оглушенных, и отрубленная «Гладио» лично Джейком нога защитника. Очень похожий на гориллу, отвратительно говорящий на английском придурок стоял впереди жидкой толпы в компании таких же идиотов. Джейк предложил, сзади подсказали, что это «сам Виктор Крам, супер – мега звезда квиддича» и шестерке его коллег отдать палочки, сохраняя жизнь себе, а также перепуганным мальчишкам и девчонкам за его спиной.       Предложение «храбрец» отверг, попытался закатить речь, а Джейк с неожиданной для себя злостью ударил рубящим «Гладио». Отрубленная на середине бедра нога, брызгая кровью, отлетела в толпу. Липкие капли, истеричные стенания звезды квиддича, продемонстрированная жестокость подействовали угнетающе на последний резерв Хогвартса. Шесть товарищей «героя» старшие возрастом, сразу бросили волшебное оружие, упали на колени, но остальные… столпились у выхода во внутренний двор и отказались сдаваться.       Для двадцати двух бойцов Темного лорда, уже нюхнувших запаха крови, малолетние защитники не выглядели противником. Джейку оставалось отдать команду «Вперед» и трупы детей рухнут на пол в течение четверти минуты. Вместо уничтожения он выбрал путь переговоров… или очередного затягивания времени. – Мы уважаем вашу храбрость, – обратился он к подросткам, – поэтому предлагаю следующее: вы пропустите меня, одного, посмотреть на происходящее за стенами. Если победили наши – вы сдаетесь.       Посовещавшись, малолетние борцы за дело Поттера расступились, образовав проход в своей массе. Джейк приказал своим подчиненным не двигаться, никого не трогать, иначе грохнет нарушителя без слов, и вышел из замка наружу. Он взбежал на пустующую стену, которую вчера не захватил, достал бинокль и пристально начал разглядывать утреннее сражение. Шедевр оптики фирмы «Цэйс» приблизил последние аккорды отчаянного удара противников Волдеморта: стороны замерли, предоставив возможность своим лидерам померяться… силами. Победный рев сотен глоток, удирающие в сторону замка десятки волшебников подтверждали заранее известный результат – опытный маг убил Гарри Джеймса Поттера. Не успел Джейк спрятать бинокль, как услышал за спиной чьи-то торопливые шаги и взволнованный голос: – Джейк, я только хочу посмотреть и… – Сказать, что я сражаюсь на неправильной стороне, – продолжил он фразу подошедшей вплотную девушки. – Как ты… ты же не помнишь ничего! – Чтобы догадаться о вашем намерении, мисс Астория Гринграсс, не требуется особых талантов. Прибыв на остров, я столкнулся с тем, что очень многие пытаются манипулировать мною, ссылаясь на мое же беспамятство. – Вот дерьмо! Ты меня узнал? Вспомнил? – задавая вопросы, девушка вглядывалась в его глаза с неподдельной радостью, – мы с сестрами тут Фалтона выпотрошили и увидели, что с тобой произошло, мы… извини, Джейк, я представила, какие мордашки будут у Дафны с Гермионой, когда они узнают от меня, что ты вспом… – Вы ошибаетесь, Астория, – подыгрывать обрадовавшейся девушке, попросту врать, он не желал, – согласно полученной мною информации за день до захвата вашего дома, у лорда Гринграсс две внучки: я видел вас обеих, а спустя несколько месяцев пообщался с Дафной, старшей из сестер. Как видите, всё просто до примитивности. – Эх, ты снова меня перехитрил, жаль, дай бинокль или ты такой же жадный, как мои «честнейшие» сестры-заразы? – наглая девчонка бесцеремонно выхватила прибор и поднесла к глазам, – Джейк, там Гермиона, ты ей поможешь? Не поверю, что тебе наплевать на Грейнджер. Её проще обмануть, потому что она… упс, сама скажет, а на меня твои фокусы не действуют. Я же по глазам вижу – ты рвешься к ней, туда, в бой. – Нельзя, всё уже предопределено… Если я уйду, чтобы спа… схватить глупую девчонку – вас здесь всех перебьют, а затем ударят в спину… вашим. Я тяну время, ничего не делая… большего не ждите… от предателя и палача. – Не говори всякую хрень, Джейк, не уподобляйся Грейнджер. У неё, в отличие от некоторых, для словесного бреда имеются основания, а ты ведешь себя, как обиженный ребенок! Вот хрень! Ничего не понимаю! Часть наших драпает! Странно… ваши почему-то также разбегаются. Всё, теперь вижу – наши победили, Волдеморт валяется трупом и Пожиратели выпрыгивают из штанов, удирая.       Вернув себе бинокль, он проверил откровенную глупость и… не поверил увиденному. Минуты назад победители, позорно разбегались от малочисленных, но организованных групп противника. Армия Волдеморта исчезала буквально на глазах, представляя собой стадо перепуганных животных. Такое случается только в одном случае: лидер, на котором держалось абсолютно всё, погиб, не позаботившись дублированием своих полномочий на случай непредвиденных обстоятельств. Гибель сильного, закаленного боями волшебника от руки школьника-недоучки, не имеющего и доли опыта, еще вчера выглядела невозможным событием. У чертового Поттера не имелось шансов против Темного лорда, но очкарик одержал победу.       «Без вмешательства божественных сил явно не обошлось – думал Джейк, просчитывая варианты дальнейших действий, – вероятнее всего, парня поцеловала в лоб госпожа Удача. Ладно, все спасают свои шкуры, поэтому нужно позаботиться о подчиненных. И зачем мне обуза из двадцати одного боеспособного и четырех раненых волшебников? Это влияние Грейнджер, точно, не пойму, как она умудряется выворачивать мои мозги из правильного русла, но чувствую – изменения, это ее рук дело. Дьявол в юбке, а не девушка! Один взгляд и мой разум выдает мысли про жалость, милосердие. Карие глаза Грейнджер послужили в лесу главной причиной, из-за которой я всех отпустил». В лагере Темного лорда наблюдался полнейший хаос, а над Хогвартсом кто-то в это время подвесил темную метку. – Скоро ваши трусливые крысы добегут до школы, – спокойно заговорил Джейк, – нам нужно убираться подальше. – Зачем? – Астория от удивления схватила его за руку, – всё закончилось! Тебе нельзя никуда уходить! Джейк, ты должен остаться здесь, подождать Гермиону, Дафну-злюку, всех наших! Мы поможем тебе и всё объясним, а заодно я прославлюсь, как волшебница, пленившая захватчика неприступного Хогвартса. Класс! Девочки описаются от зависти! Заканчивай свои внутренние терзания и пошли со мной. Джейк, мы очень… – Люди в Большом зале ждут меня, Астория, и многие из них не готовы признать поражение. Кроме неготовых, существует такая штука, как право победителя. Удравшие с поля боя твои коллеги вполне способны отыграться за свою трусость на пленных и свидетелях позора. Мои подчиненные не заслуживают участи погибнуть безропотными овцами от рук дезертиров. Я уведу своих людей, а через несколько недель, может быть и месяцев, новая власть объявит амнистию, и тогда они спокойно сдадутся. Сейчас победители опьянены кровью, уверены в своей несокрушимости, жаждут поквитаться с врагами, поэтому нам лучше затаиться. Вчера вы боялись нас, тряслись от ужаса перед грядущим, а сегодня… отплатите сполна за пережитые унижения. Волдеморт погиб, но волшебники, его поддержавшие, остались и теперь им предстоит ощутить на себе «благодарность» толпы. Кого-то казнят, кого-то засадят надолго, а кого-то… убьют еще до суда, чтобы скрыть свои «подвиги». Так поступают все победители, и в этом не вижу ничего неожиданного. Прощайте, Астория, и поздравьте с победой Грейнджер.       Гринграсс оказалась достаточно умной особой, но излишне упрямой. За короткий отрезок времени, потребовавшийся на возвращение в Большой зал, Джейку не удалось переубедить девушку в необходимости исчезнуть с поля зрения приближающихся «победителей» войны. Астория твердила как одержимая: «Ты должен остаться, тебя ждут» и отказывалась воспринимать идущие вразрез с её желанием аргументы. На последнем отрезке пути девушка, судя по интонации голоса, решилась применить последний довод: – Извини, Джейк, но я…       «Сомниус» парень использовал невербально, начав разворачиваться к приотставшей девушке сразу, после ее слов. Джейк успел подхватить усыпленную (и наконец-то замолчавшую) волшебницу на руки. Перекидывая идеальную девушку (не разговаривающую) на плече, он грустно подумал: «Бей в спину молча, девочка, вот тогда у тебя всё получится». Передав девушку испуганным малолетним защитникам, парень подошел к товарищам по несчастью. – Мы уходим, господа, война закончилась и Волдеморт погиб. Остатки нашей «доблестной» армии дружно разбегаются, словно тараканы по щелям. Не верящие мне могут выбрать альтернативу – героически сдохнуть. Сюда бегут волшебники Поттера, числом в пять дюжин, они доходчиво растолкуют всё тем, кто сомневается. – А перед уходом мы прикончим этих мелких предателей, – выкрикнула, наверное, Джеки Хоббс, захотевшая громко хлопнуть дверью на прощанье. – На сегодня смертей и так с избытком! – закричал Джейк, – кровопролития не будет! Поражение волшебника, за которым вы следовали, не означает того, что можно превращаться в зверей! Своих мертвых мы не вернем, но подарить жизнь врагам вполне способны. Они это запомнят и когда нибудь скажут «спасибо», а наша задача сейчас – выжить. Шевелите задницами господа, мы сваливаем! Хоббс, красавица, пожалуйста, сними долбаную метку, это твоя работа.       Джеки выполнила команду-просьбу и угрюмые, потерявшие боевой задор непобежденные бойцы разгромленной армии Темного лорда начали отступление. Перед тем, как покинуть замок, Джейк приказал спрятать раненых в школе. Тащить их за собой, равносильно убийству, растянутому во времени, а оставляя здесь… Они сдадутся кому-то из преподавателей и получат возможность прожить дольше, чем несколько дней. Последние бойцы отряда перебрались через пролом в стене и Джейк Дискейн шагнул за ними. За его спиной оставались руины, трупы погибших с обеих сторон, горечь поражения и безнадежность. Продвигаясь в арьергарде, удаляясь от Хогвартса, парень чувствовал тоску, стискивающую сердце с каждым пройденным ярдом. Он спасал вверенных ему людей, но душа требовала вернуться, игнорируя опасность.