Твоя награда - смерть.

      На протяжении дня Джейк Дискейн испытал достаточно потрясений, чтобы воспринимать очередной каприз леди Судьбы адекватно. В полдень ему объявили — решение суда доставят в течение четверти часа, но ожидать помилования или реабилитации бессмысленно. «Тебя заждалась Арка смерти, пожирательское отродье» — смеясь, проговорил один из охранников и взмахом руки попросил идти «на свидание». Перед выходом из камеры парень тоскливо посмотрел на стену, в которой лежал ключ к свободе, но обещание, точнее два, исключали возможность жизни и побега.       Дожидаясь окончания оформления сопроводительных документов директрисой Хогвартса, он безразлично смотрел прямо перед собой. В памяти продолжали возникать сцены последних, как тогда казалось, шагов на встречу с леди Вечность. Он хорошо запомнил своё трусливое желание жить и страх, бьющий по сознанию, не слабее «Круциатуса». Страх, произрастающий из малодушного побуждения спасти свою шкуру, заставлял совесть корчиться от омерзения. Неимоверным усилием воли парень держался перед толпой, жаждущий зрелища непринуждённо и уверенно. Чтобы закончить земное существование оставалось сделать три шага, но долбаные бумаги никто не приносил. Из арки до слуха доносился невнятный шепот, сквозь который слышался голос «я жду». Нет ничего страшнее, чем стоять в нескольких ярдах от собственной смерти и ждать разрешения умереть. Откуда-то вспомнилось, что перед казнью осужденный имеет право на последнее желание в рамках разумного, и парень попросил у журналистов сигарету. Табак проник в мир волшебный, как и в обыкновенный, достаточно давно, но разница всё же существовала. Волшебники предпочитали курить качественные продукты без всевозможных примесей с ароматизаторами.       «Щедрый» журналюга брезгливо бросил к ногам распечатанную пачку, затем — коробок спичек. Подняв посылку и достав сигарету, Джейк закурил, демонстративно положив пачку в карман куртки. Картина курящего на фоне Арки смерти человека чем-то вдохновила шакалов от пера. Посыпались дурацкие вопросы «что, как, почему» засверкали колдовспышки, но парень не произнес ни слова в ответ. Трое из четырёх «честнейших разносчиков правды» рванули в свои редакции, как только показались недовольные служащие Министерства. — Дальше не интересно, — крикнул кто-то, и борцы за права людей знать всё оставили Джейка самостоятельно выслушивать приговор.       Самые интересные события начали происходить после исхода правдоборцев: не успели чинуши величественно огласить волю Уизенгамота как прибежал Гарри Поттер. Взлохмаченный очкарик уверенно оттащил без минуты покойника от Арки смерти, грозно рявкнул конвойным фразу о том, что помилование лежит в кармане мантии, забытой у министра. Джейк так и не понял, какую власть имеет победитель Темного лорда (газеты в камеру иногда приносили) над аврорами, но предпочёл уступить «спасателю». Возникший юридический прецедент после коротких дебатов с явно ощущающейся примесью неконтролируемый магии разрешился отсрочкой в пользу Поттера. Чиновники согласились с очень убедительной просьбой пройти в кабинет Шеклбота и на месте получить подтверждение.       Самоуверенность очкастой знаменитости поразила Джейка, не говоря уже про авроров. — Конвой свободен, — нагло ухмыляясь, заявил Поттер, — я беру Дискейна под свою ответственность. Никто не сомневается в том, что я уложу его быстрее, чем Волдеморта?       Темного Лорда боялись даже после гибели, потому что храбрые авроры вздрогнули, словно получившие кирпичом по голове, и отошли на дюжину ярдов.       В приемной министра Поттер успел шепнуть: «Молчи и слушай, вдруг дело не выгорит — берём министра в заложники и сваливаем». Про помилование лохматый авантюрист соврал, но в процессе торгов оно появилось. Джейк не вникал в подробности разговора, к которому присоединился лорд Гринграсс, потому что мышление упорно работало в одном направлении: «Я увижу англичанку». Кроме помилования, имелась и другая причина задержаться в мире живых. Накануне казни, в одной из газет ему передали короткую записку от непримиримых фанатиков. «Темный Лорд вернется, его враги скоро сдохнут», — гласило послание с воли.       «Кого постараются убить в первую очередь — понятно, а способность Грейнджер защититься вызывает сомнения». Желая увидеть девушку, он одновременно убеждал себя в том, что не испытывает никакого чувства: «Между тьмой и светом не может возникнуть ничего хорошего — мы обречены на противостояние. Убитые встали между нами непреодолимой стеной, а мой договор вообще превращает малейший намек на что-то в полный идиотизм».       Переговоры между Поттером и Шеклботом затягивались по причине того, что исполняющий обязанности министра, настойчиво добивался от знаменитого парня фактически полной подчинённости. Лорд Гринграсс неоднократно удерживал Поттера от подписания окончательного соглашения. На несколько минут переговорщики отвлеклись и мимолетно решили дальнейшую участь Джейка. Рвущийся к власти Шеклбот поставил свою подпись и печать на пергаменте, вызвал конвой и приказал передать Дискейна на попечение директрисы Хогвартса. Дисциплинированные авроры выполнили приказ в соответствии с откуда-то возникшими инструкциями. — Свободу получишь после того, как МакГонагалл поставит свою подпись на документе, а сейчас мы тебя приоденем соответствующие, — глумился краснорожий аврор, защелкивая ручные и ножные кандалы.       В виде опаснейшего маньяка Джейк и предстал перед сотнями глаз школьников. Периферийным зрением он заметил знакомую англичанку, из-за которой не удавалось нормально жить, не говоря уже про возможность умереть. Авроры получили подписи и беззаботно убрались из помещения, случайно позабыв, что кто-то остался закованный в кандалах. «Кажется, вместо камеры Азкабана меня запрут в какой-нибудь башне замка, чтобы малолетние засранцы получили наглядный пример того, куда заводит сопротивление большинству» — раздумывал о своём будущем Джейк.       Подошедшая директриса сняла с него кандалы и ободряющее улыбнулась. — Ученики! Прошу внимания! — по залу разнесся голос, усиленный чарами — нам всем предстоит решить судьбу Джейка Дискейна. Не сомневаюсь, что все присутствующие знают, в чём его обвиняли, но следственная комиссия установила — мистер Дискейн заслуживает полного прощения. Для тех, кто не знает картины прошедших событий в целом, я объясню подробно. Осенью 1994 года гриффиндорца Джейка Дискейна приговорили к заключению в Азкабане за преступление, которого он не совершал. Тяжёлую травму Теодору Нотту нанёс собственный отец, применив запрещённую тёмную магию. В тюрьме Джейк Дискейн потерял память и, не осознавая своих поступков, перешел на сторону Темного лорда, который обеспечил ему побег. Во время войны мистер Дискейн оказывал помощь Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер, не помня, кто они такие. Некоторые из вас, защищавшие Хогвартс, могут подтвердить, что захватив замок Джейк Дискейн приказал своему отряду не проливать лишней крови. Сейчас от нас всех зависит, каким станет завтрашний день для нашего недавнего ученика: продолжит он учёбу или отправиться в изгнании, а идти ему некуда. Мы можем показать свою признательность за спасенные жизни, оказать поддержку, проявить сострадание к чужой беде. Что подсказывает ваша совесть? Оттолкнуть человека, поддавшись страху или помочь ему влиться в ряды учеников волшебной школы Хогвартс?       Выдержав длинную паузу, директриса продолжила: — Вы можете сегодня принять решение, очень важное, самостоятельно, и ваши родители смогут проверить мои утверждения в департаменте магического правопорядка. Подумайте и через минуту проведём голосование: кто «за», кто «против» присутствия Джейка Дискейна в Хогвартсе. Ученики первого и второго года обучения не голосуют, потому что они совсем не знают, о чём я говорила.       Ущемление своего неожиданного возникшего и тут же пропавшего права поучаствовать в процессе ученики второго года обучения приняли предсказуемо — дальше перешептывания возмущения «несправедливостью» не зашли. Первогодки смотрели на развернувшееся действо со страхом и любопытством.       Джейк стоял, ждал и не надеялся на благоприятный исход. В школе, где он учился, действовало незыблемое правило: волшебник, не способный себя защитить, попавший в плен, заслуживает презрения и смерти. «Сомневаюсь, что эти сопляки чем-то отличаются от тех, с кем приходилось учиться ранее».       Маленькая девочка с пышными волосами, сидящая в нескольких ярдах от парня, вдруг поднялась и уверенно к нему подошла. — Я тебя не забыла, — сказала она так, чтобы услышали многие, — ты спас меня из приюта. Помнишь?       Девочка стояла перед ним и недоверчиво ожидала ответа. — Помню, а ты, как оказывается, ещё и волшебница. — Инфа сотка, — улыбка осветила её лицо, — я Софи Эдисон, Гриффиндор, поэтому учиться будем на одном факультете.       Нисколько не смущаясь, Софи быстро рассказала, как Джейк вывел её из здания приюта, которое, спустя некоторое время, превратилось в могилу для дюжин и дюжин детей. Кто-то из воронов выкрикнул: «Если ты спасал эту девочку, значит знал, что остальных уничтожат». Отрицательно кивнув головой, Джейк негромко произнес: — Ничего подобного мне не приказывали. В приюте дети подвергались… не гуманному обращению со стороны воспитательского персонала. Детали можете уточнить в Министерстве. Темный лорд приказал стереть детям память, а взрослых… доставить к нему. Я не знаю, почему забрал оттуда именно эту девочку.       Больше вопросов или предложений никто не высказывал. Отпущенное директрисой время давно истекло, но школьники продолжали бурно обсуждать дальнейшую участь парня. За столом Гриффиндора, девочка сидела там, он увидел ненавистную рожу рыжего ублюдка, демонстрировавшего всем следы форсированного метода допроса. — Джейк, — девочка дернула его за рукав, — вчера вечером рыжий достал всех своими подвигами. Скажи, это правда, что ранение руки он получил, спасая Грейнджер? — Спрашивай лучше Грейнджер, потому что мне, — на секунду лицо парня исказила кривая ухмылка, — нельзя верить. Рыжий визжал как свинья и насрал в штаны, но он победитель. — Я так и догадывалась, что Уизли придурок, — заявила Софи, забыв про стоящую рядом директрису, — на словах из тапок выпрыгивает, а на деле — обыкновенное ничтожество, вообразившее себя героем. — Мисс Эдисон, минус пять баллов с Гриффиндора за неподобающее школьникам выражения, — незамедлительно получила «награду» девочка от МакГонагалл.       Софи пропустила мимо ушей известие об ущербе для факультета и ехидным голоском поинтересовалась: — Профессор МакГонагалл, как назвать парня, который показывает жест, означающий женскую мастурбацию? За такое в приюте били морду без разговоров, а в Хогвартсе, получается, можно оскорблять безнаказанно. Интересные здесь порядки, как погляжу.       От слов малолетки на директрису напал кашель, или же почтенная дама попыталась таким способом скрыть свое удивление познаниями девочки. Снятые баллы остались в минусе, мисс Эдисон получила указание занять место среди гриффиндорцев. Прочистив горло и прошептав: «Ох уж эти маглорожденные» МакГонагалл попросила учеников закончить обсуждения. В зале повисла напряженная тишина, видимо, репутация у директрисы имелась соответствующая.       Джейк представил в воображении сцену: как бы голосовали ученики в мае, когда он стоял в этом помещении в ином качестве. Насладиться мимолетной фантазией помешал звук открывающейся за спиной двери и решительный голос Поттера, прямо потребовавшего объяснений. Голосование откладывалось на неопределённое время. Поттер выслушал МакГонагалл, а затем… — Джейк Дискейн мой друг, — крикнул авантюрист, — он не выдал меня Пожирателям, имея такую возможность.       Энергичное вмешательство Поттера повлекло за собой новую волну обсуждений и передвижений. Грейнджер подошла как-то неуверенно, сестры Гринграсс встали по бокам, неизвестный крепыш из преподавательского состава ободряюще похлопал по плечу. За пятеркой потянулись остальные ученики и спустя минуту-вторую надобность в голосовании отпала. Противников возвращения Джейка Дискейна в школу волшебства оказалось слишком мало: две дюжины за четырьмя столами, от которых демонстративно отодвинулись подальше первые и вторые курсы. Рыжий брат с сестрой оказались единственными оппозиционерами в среде красно-желтого факультета.       Незнакомые лица нежданных сторонников замелькали перед глазами Джейка, оттеснив первую пятерку, каждый считал своим долгом выразить поддержку или заручиться потенциальной поддержкой… на всякий случай. Поток доброжелателей разогнала пожилая волшебница представившаясяшкольным колдомедиком. — Я мадам Помфри, а ты мой постоянный клиент в прошлом. Из писем одной очень переживающей за тебя, балбеса, девушки я выяснила, что от скверной привычки не щадить собственный организм ты не избавился. Поэтому прошу следовать за мной. — Исполняю, — заученно и привычно ответил Джейк.       Следуя за энергично шагающий женщиной, он размышлял о том, какая последует реакция колдомедика на его травмы. За последнюю неделю перевязки, как предписывала Вердани Дэйн, никто не делал — зачем расходовать лекарства на врага, которого скоро казнят? Мадам Помфри оказалась профессионалом в своем деле: провела диагностику и только после этого попросила раздеться для детального осмотра. Сцепив зубы Джейк сумел стянуть перчатки, но дальше… — Мерлин! — пораженно крикнула колдомедик, узрев грязные бинты на его руках, — это же варварство! — Ноги в аналогичном состоянии, госпожа целительница, — дисциплина, вбитая в сознание, взяла верх над попыткой замолчать все повреждения.       Пробормотав что-то на латыни, мадам Помфри уложила парня на специальный стол и занялась приготовлениями растворов. Руки-ноги парня поместили в небольшие ванночки для того, чтобы повязки размокли. Тошнотворный запах ударил по обонянию, вызвав приступ неуместного стыда. На такую мелочь колдомедик, казалось, не обратила внимания, поглощенная чтением огромного фолианта. Выждав нужное время, она занялась снятием бинтов и, рассмотрев руки, задала вопрос: — Твои раны очень напоминают ожоги от… от… откуда они? Самая дешевая мазь залечит ожог в течение часа. Чтобы вылечить тебя, мне нужно знать источник ожогов, Джейк. — Vestigia est mendax, госпожа целительница, — он использовал латинское название собственного наказания, — «Тропа лжеца».       Прикрыв рот ладонью, колдомедик пристально посмотрела ему в глаза. — Раскалённые магией угли, — прошептала чуть слышно женщина, — средневековое подтверждение непричастности к преступлению. Я не понимаю только одного — почему тебя не вылечили в Мунго сразу после этого варварства. На протяжении первых пяти дней всё можно восстановить, а сейчас ты… — Медленно гнию, — спокойно произнес парень, — я знаю, не волнуйтесь. У меня имелся выбор: вылечиться самому или… неважно, дайте мне мазь, перевязочный материал… — Что? Ты в своём уме? — крикнула мадам Помфри, — ты будешь приходить на перевязки сюда, а потребуется — здесь и поселишься.       Ссылка Джейка на то, что он способен самостоятельно выполнять такие несложные процедуры, разбилась об непробиваемое упорство колдомедика. Напоминание о вонючести мази поколебало настрой мадам Помфри, но окончательную победу принесло воображение. Несколькими фразами он нарисовал целительнице картину, в которой потенциальные пациенты начнут избегать посещения медкрыла из-за «благоухающих» ароматов. Задумавшись на несколько минут, колдомедик вскрыла неожиданную проблему — спальня Гриффиндора также неподходящее место для каждодневных процедур медицинского свойства. И здесь мадам Помфри проявила себя с очень положительной стороны: вызвала директрису, как оказалось, она же декан факультета, и в ультимативной форме потребовала предоставить парню отдельное помещение. МакГонагалл выслушала пожелание внимательно, не отрывая от лица носового платка. — Сегодня останешься здесь, а завтра покажем тебе новое место проживания, — согласилась строгая волшебница.       Обработка ран заканчивалась, когда начался наплыв посетителей. Поттера и сестёр Гринграсс колдомедик грозными окриками просто выставила за дверь, но с Грейнджер фокус не прошел — девушка отказалась уходить. Гермиона подошла ближе, наклонилась над обрабатываемой ладонью и не сдержала всхлип, за что получила от мадам Помфри короткую лекцию о термических и химических ожогах. По лицу Грейнджер он как-то уловил, что девушка хочет поговорить, но выпитое снотворное уже подействовало.       Проснувшись согласно внутреннего будильника в пять утра, Джейк лежал и думал о том, что с момента, когда его нога ступила на землю Англии, больше пары месяцев он нигде не задерживался. «Тик-так, парень тик-так. Эти часы не остановить безболезненно, я должен умереть, чтобы она смогла жить. Зачем повелся на дурацкое освобождение! Захотелось увидеть англичанку? Увидел? И как теперь самочувствие? Смотреть на девушку и понимать, что она никогда не станет моей, это… пытка хуже «Тропы». Дафна Гринграсс поступила как настоящая подруга, спасая Грейнджер, но говорить про ожидание… Как теперь поступать? Как вести себя с… Гермионой? Подойти, сказать: «Ты меня ждала, давай встречаться, но я ни хрена не помню и сдохну до конца года! Чудесный подарок для девушки, она прямо завизжит от восторга. Из того, что известно, на её участь выпали потрясения, которые способны легко свести с ума человека со стальной психикой, а она всё же девушка. С какой стороны не посмотри — отсутствуют варианты для отношений. На минуту допустим: девушка что-то чувствует и можно… Что? Закрутить Гермионе голову, воспользоваться всеми полагающимися привилегиями, а затем драматично уйти… в закат? Вывести из владений леди Вечность душу, чтобы превратить в пустыню? Она сильная личность, несомненно, но какой останется после моего ухода? Я же поступлю как похотливый скот, думающий исключительно членом! Вывод напрашивается совсем тоскливый — необходимо пресекать всякие попытки сблизиться, лучше всего оттолкнуть девчушку. Переболеет сейчас под моим наблюдением и дальше найдет себе нормального парня. Вместе нам быть не суждено, но в моих силах сделать, или хотя бы постараться сделать Гермиону счастливой, даже если придется заставить ее сначала страдать. План отдает настоящим садизмом, но по-другому не получится уйти. Неприятный осадок со временем растворится».       Своим стратегическим планированием, моделированием вероятных событий, просчетом действий людей Джейк гордился, не вслух, но грешок такой за собой чувствовал. Сбой отлаженного механизма происходил редко, поэтому он не видел особых осложнений в поведении девушки. Плохо будет обоим? Не страшно, парень заранее смирился со своей неприглядной участью, а Гермиона… продолжит жить, учиться и найдет себе нормального парня. Прокручивая в мыслях сплошные минусы положения, он механически съел завтрак, доставленные кем-то в медкрыло. Колдомедик заново промыла раны, наложила мазь, забинтовала всё и предложила парню идти на занятия. «Я обязан подчиняться преподавателем, это не обсуждается, но куда идти? Знания про Хогвартс ограничены маршрутом в Большой зал, но там уроки не проводят, наверное. Вот и первая неприятность: выполнить указание, не понимая как выполнять». Ставить под сомнение приказы и указания, пожелания, намёки преподавательского состава его давно и быстро отучили. Воспоминание о процедуре наказания за невыполнение заставило Джейка энергичней натягивать перчатки, изолирующие запах.       На секунду он задержался перед дверью, а затем… его рука провалилась в пустоту — кто-то открыл дверь с внешней стороны. «Кто-то» оказался Блейзом Забини в компании двоих недавних бойцов отряда Джейка. — Привет, командир, — практически в унисон сказали бывшие подчиненные, — мы подумали, что за тобой пойдет Грейнджер, Поттер и сестры, но они что-то доказывают Уизелу. Ты же не знаешь здесь входов и выходов, вот мы и решили…       Блейз прервал свою речь, настороженно к чему-то прислушиваясь. Из прохода в ближайший коридор отчётливо донесся совсем не ласковый голос Грейнджер: — Сколько тебе повторять, Гарри, не ввязывайся в спор с идиотом. Сколько? Из-за твоего языка и я разозлилась, а Джейку…       Вечно лохматый Поттер первым вышел из коридора и, увидев парней, улыбнулся, тем самым показывая, как он раскаивается в своём поведении. Натолкнувшись на его спину, Гермиона не успела закончить нотацию — взгляд девушки нашёл Джейка Дискейна. За время неожиданно возникшей короткой паузы, показавшийся ему очень затянутой, парень выбросил из головы свои намерения. Понадобился только один взгляд кареглазой англичанки, чтобы он осознал: причинять боль этой девушке не в его возможностях. Что-то знакомое взбунтовалось внутри, заблокировало возникшую колкость и потребовало подойти к девушке, выглядевшей усталой и, наверное, невыспавшейся. «За одну ночь Грейнджер заметно изменилась, исчез какой-то огонек из глаз, что-то сильно гнетет её душу. Чёрт! А если девушке хреново по моей вине? Нет-нет, виновен рыжий недоносок, она сама говорила, что разозлилась из-за него».       Печальный вздох Джейка, не поверившему своему самооправданию, почему-то рассмешил Поттера, за ним Блейза и, совсем непонятно, Гермиону. Смеющиеся парни и девушка разрядили возникшее напряжение, но не прояснили школьные порядки: публичный вздох здесь —- это нечто непринятое или у них так нельзя дышать? — Джейк, всё нормально, — утирая платком уголок глаз, успокоила его девушка, — я позже объясню над кем смеются эти балбесы. У нашего друга Гарри появилась отвратительная привычка всех передразнивать, и кого-то он когда-то точно достанет. Кстати, этой пакости ты его научил, так что, как говорится, пожинай плоды трудов своих.       Она посмотрела на образцово-показательную ухмылку Поттера и махнула рукой, признавая поведение пересмешника безнадежным. Для Джейка, наблюдавшего проявление открытых эмоций, подшучивание школьников не воспринималось эталоном взаимоотношений. В его сознании каждый ученик ассоциировался с угрозой для жизни и расценивался как потенциальный источник опасности. Таких отношений, ему демонстрируемых, Джейк не видел в своей прошлой школе и поэтому растерялся, выставив на показ маску безразличия. «Наша жизнь — безоговорочное выполнение приказа, — замелькали в памяти строчки наставления, с которыми он просыпался, учился, маршировал, засыпал, — каждый, кто препятствует выполнению приказа, подлежит уничтожению без исключений. У нас нет совести, нет сердца, нет эмоций, нет души — нам это не требуется. Всегда выполняй приказ! Доверяй и подчиняйся только своему командиру».       Заученные до уровня подсознательных рефлексов наставления столкнулись с тем, что сулило крупные неприятности. Джейк опасался действовать, говорить так, как приучили, потому что немного повеселевшая девушка смотрела на него с ожиданием. «Не смотри на меня так, англичанка, не смотри — я начинаю чувствовать, что схожу с ума. Прекрати! Немедленно!». Неотрывно вглядываясь в глаза Гермионы, он заметил возможно и показвшийся, но слабо уловимый кивок.       Она разорвала зрительный контакт, повернула голову в сторону Блейза и уверенно принялась командовать: — Парни, всем спасибо, но дальше Джейком займусь я.       Недавние подчиненные Джейка не отреагировали на открытое указание пойти куда-нибудь, выразительно посмотрев на бывшего командира. Сам объект повышенного интереса также не загорелся желанием моментально перейти в зависимость от девушки, чтобы не обидеть парней своей капитуляцией, а это выглядело бы именно так, согласись он попросить их уйти. Джейк выбрал путь умиротворения агрессора в юбке. — Блейз с парнями пойдут с левой от меня стороны, а ты… — Слизеринцы шагают прямо и без тебя, — кареглазая, властная особа не признавала компромиссов, — потому что у них занятия на подземном уровне, а мы идём на второй этаж и, какая досада, в противоположную сторону. Твой план не удастся выполнить, Джейк, и блуждание коридорами Хогвартса до конца занятий отменяется. И так, чего ждём, джентльмены? Вам указать направление или придать ускорение для быстроты соображения?       Наблюдая за ситуации со стороны как бы зрителя, Джейк подумал о том, что девушка слишком самоуверенна, и парни сейчас её пошлют подальше… Прогнозированного игнорирования тиранки не последовало: носители зелено-серебристых галстуков уступили. «Что за хаос здесь творится? Одна девка умудряется пугать пятерых парней, не боявшихся заглянуть в лицо смертельной опасности. Возможно, знаменитый друг как-то разбаловал эту вреднющую леди своим покровительством. Вот дерьмо! Куда это я попал? Может быть, выбирая Хогвартс вместо Арки смерти, я охренительно ошибся? У девушки не просто задатки лидера, а самые настоящие прогрессирующие симптомы диктатора».       Поднимать заранее обреченный мятеж против Гермионы не входило в его ближайшие намерения, но бунтарское настроение засело в сознании. — У меня ещё больше претензий, — непонятно к чему, не прочла же она мысли, обронила замечание девушка и взяла его под руку.       Поттер поступил вообще по-идиотски: достал из своей сумки свёрток, увеличил чарами и предложил одеть то, что там находится. На недоумённый взгляд Джейка лохматый очкарик рассмеялся и выдал: — Не бойся, там лежит мантия, которая является обязательным атрибутом школьной формы. — Ваши мантии настоящее убожество и, к тому же, сильно ограничивают движение. — Изъяны моды волшебного мира обсудим позже, а сейчас надень эту мордредову мантию, — заявила Гермиона тоном, не терпящим возражений.       От очередного вздоха разочарования Джейк удержался, но девушка ощутила его позыв и вздохнула сама. Расползающуюся по лицу Поттера улыбку Гермиона стерла своим кулачком, сунутым парню под нос. — Бедняга Джейк, я тебе сочувствую, — с каждым словом знаменитый школьник отступал на полшага от Грейнджер, — у кого-то накопилось столько энергии, столько нереализованных потребностей, желаний… — Гарри Поттер, заткнись и не болтай глупостей, — девушка дернулась в направлении друга, но неподвижно застывший Джейк выступил в роли якоря, не позволив свободной руке Гермионы врезаться Поттеру в живот. — И всё же я очень радуюсь твоему возвращению, — продолжал дразнить девушку Поттер, — потому что теперь её темперамент с придирками и поучениями не придётся терпеть только мне и остальным нашим друзьям. У тебя получалось лучше, чем у остальных, как-то сдерживать нашу Всезнайку и терпения у тебя побольше моего. Джейк, не доверяй доброму и спокойному личику Гермионы — она самая тиранистая особа всей Британии. Как только что-то происходит не по ее правилам — сразу лезет в драку. Не смотри, что она невысокая и худющая: Маклагена избила, Уизела вообще вырубила, учитывай — парни выше её и тяжелее фунтов на тридцать-сорок. Гермиона и меня бы поколотила, но я быстро бегаю, а спорт она не уважает. Ты и сам…       Джейк не узнал, что хотел сказать Гарри — прозвенел колокол. Не отпуская руки, девушка уверенно потащила его за собой без минимальных комментариев. Первым уроком в этой школе оказалась история, которую он изучал ранее. Британская версия кардинально отличалась от того, что ему преподавали на континенте. Сильнее всего парня поразили две вещи: полное отсутствие дисциплины (ученики занимались чем угодно, но не учёбой) и преподаватель привидение. — Ты сидишь со мной на всех уроках, — заявила англичанка, заталкивая ничего не понимающего Джейка за первую парту.       За считанные секунды она обеспечила парня школьными принадлежностями, достала из своей сумки маленький рюкзачок, увеличила его и снизошла до пояснений: — Это твой рюкзак ещё с четвертого курса, я его сохранила. Внутри найдёшь всё нужное на сегодня, остальное получишь позже и не смотри на меня так, будто ты… ладно, поговорим после уроков, сейчас записывай лекцию.       Под таким конвоем Джейк перемещался из кабинета в кабинет до последнего урока, называемого здесь защитой от темных искусств. Ещё в министерской камере его посещали специалисты, которые проверили уровень знаний по ряду дисциплин. Для него стало откровением, что самый важный предмет — защита разума — здесь не преподается.       На предыдущем уроке известный в Европе профессор Флитвик немного расспросил парня о том, как назывались предметы в его школе. Под аккомпанемент дурацких смешков Джейк рассказал, что Чары и трансфигурацию там именовали Общей магией и превращениями. Руны и арифмантика проходили одним предметом — конструирование заклинаний. Зелье изучались в объеме ядов, антидотов, средств, подавления воли и лечения при ранениях. Магические животные рассматривались только с двух сторон: опасность, употребление в пищу.       Приказ продемонстрировать что-то из арсенала Общей магии парень выполнил: показал заклинание «Хамелеон». Отличие от дезиллюминационных чар, принятых в Англии, заключалось в простоте и надежности. «Хамелеон» не делал волшебника невидимым, всего лишь позволял выглядеть полностью незаметным на каком угодно фоне. Заклинание автономно подстраивалась под обстановку, с которой больше всего контактировало тело: пол, стена, дерево, трава. Насмешки учеников сменились вопросами: «Что ещё ты можешь?», но без приказа преподавателя Джейк боялся проявлять инициативу. Профессор поддержал толпу неучей и парень показал динамический щит «Клипеум», далее попросил разрешения выбрать подопытных для демонстрации. Получив согласие преподавателя, Джейк не раздумывая указал рукой на рыжего засранца, сидевшего через два стола позади. — «Капут инанис» — очень тихо произнес парень, и рыжий бестолково замахал руками. — Это заклинание переводится с латыни как «Пустая голова» — начал он комментировать действия подопытного, — у вас используется более простая форма схожего по эффекту «Конфундуса». Отличие в том, что применяя защиту разума можно нейтрализовать английское заклинание, а «Пустая голова» рассеивается самостоятельно через пять-десять минут. Продолжительность действия увеличивается, если у пораженного в голове пусто от природы.       С головой у рыжего оказалось всё нормально — заклинание рассеялась на седьмой минуте. Последовавшее после всего награждение какими-то тридцатью баллами Джейк воспринял как специфический английский юмор. Каждое выученное заклинание для него уже само по себе означало награду, потому что повышало вероятность выживания в старой школе на день, на неделю. «Хогвартс не школа волшебников, а сплошной детский сад, в котором ученикам утирают сопли и всячески потворствуют лени». За два с половиной года его приучили к тому, что на уроке крайне важно, жизненно необходимо учиться, в противном случае можно «прогуляться к окну» или «уйти за ворота». Ученики и преподаватель вели себя совсем непривычно: первые бездарно растрачивали свою силу и время, второй поощрял такую глупость.       Получив задание от профессора, большинство учеников не позаботились мысленным повторением движений палочкой — неучи дружно принялись размахивать волшебным инструментом. Несколько минут Джейк концентрировал внимание, как учили, после чего с первой попытки справился с задачей. Дважды продублировав выученное заклинание, он положил палочку перед собой, ожидая новую вводную. — Не сиди словно изваяние, лучше мне помоги, — послышался очень громкий шёпот сидевший с левой стороны девушки, — зазнайка чёртов.       Он ничего не ответил и продолжил ждать указаний герра Флитвика, но так и не получил ничего до конца занятия. А на перемене Грейнджер его отчитала за высокомерие (не объясняя, где она его увидела), ненормальное поведение и за… бесчувственность? Поттер, слушавший наставления «на путь истинный» за спиной девушки, всё время иронично ухмылялся, показывая, что не стоит относиться к словам Гермионы серьезно. Как только девушка взяла паузу, он просветил Джейка по поводу школьных порядков: — Не нужно вскакивать как ошпаренный после обращения к тебе преподавателей, не вытягивайся по стойке «смирно» — у нас нормальная школа. Выполнил задание и помоги ближнему, а не так как ты, замер в ожидании. — Я запомнил, но не понимаю про помощь, — неуверенно заговорил обвиняемый во всех грехах, — знание спасает жизнь. — Вот с этим я полностью согласна, — сменила гнев на милость Грейнджер, — но помогать слабым необходимо. — Неспособные и слабые становятся обузой в бою, — не понимал Джейк, — они потащат в могилу помогающего. Зачем расходовать время на завтрашнего мертвеца? Кто не хочет учиться — умрёт.       Широко раскрытые глазищи девушки показывали, что она очень удивлена рассуждением об учебе. И лохматый очкарик смотрел достаточно скептично. От дальнейших обсуждений неправильности Джейка спас сигнал к началу нового урока, на котором он сейчас находился. На первых занятиях парень садился, куда указывала девушка, но в конце поднял мини-восстание, заняв самостоятельно последний в левом ряду стол. Захватить лучшую позицию удалось исключительно благодаря храбрости, мужеству, железной воле (девушка отвлеклась на несколько секунд, и Джейк воспользовался послаблением режима).       «Сидеть рядом, постоянно ощущать твоё присутствие, это прекрасно, но у меня должна быть свобода выбора… того же стола. Я не собачка на поводке и требую… если упрется сейчас… пойду, куда скажет. Ох, разбалованная особа, по-видимому, не встречала достойного сопротивления, а начинать самому воспитывать как-то не хочется совсем, и время скоро закончится». Гермиона не начала спорить, показывать норов, как ожидалось, а спокойно заняла свободное место возле парня. Такая несвойственная диктаторше покладистость удивила Джейка, тем самым отвлекая от невесёлых раздумий.       В кабинет вошла преподавательница, в которой он моментально узнал жену убитого в поселении оборотней слюнтяя. Женщина еще только разглядывала учеников, когда его память уже выкинула на поверхность сцену из прошлого.       «Деревня оборотней оглашалась криками, плачем, в некоторых местах мелькали отблески заклинаний — не все перевертыши рвались послужить Темному лорду, поэтому некоторых «уговаривали». На коленях перед герром Зейдлицем стояли мужчина и постоянно меняющая цвет волос молодая женщина. Пятёрка волшебников, в которую входил Джейк Дискейн, прибыла в убогую дыру по приказу лорда Волдеморта. Наниматель поддался настойчивым просьбам Фенрира Сивого прислать усиленный отряд для укрепления собственного авторитета и наказания сомневающихся. В процессе дебатов (двое убитых и дюжина раненых) выяснилось, что в поселение прибыл представитель конкурентов.       Убедительно впечатленные оборотни выдали неудачливого агитатора вместе с его дурищей-женой, оказавшейся аврором, правда, уволенным. Командир провел допрос, словно по учебнику: прочитал мысли супругов и получил все, что пытались скрыть. — Безмозглая сука еще и беременна, — зачем-то поделился сведениями герр Зейдлиц, — её муж нам не нужен, можно… — Умоляю вас, — плаксивым голосом запричитала стоящая на коленях женщина, — у нас будет ребёнок, пожалуйста, не убивайте Ремуса. — Не унижайся, Нимфадора, этим сволочами наплевать на слёзы, — патетично и проникновенно заговорил оборотень Люпин, — не унижайся перед пожирательской мразью.       Джейк пропустил момент, когда в руке Люпина появилась волшебная палочка, и сверкнул луч заклинания. Неудачник промахнулся, получив в корпус две «Авады Кедавра». Поражённая скорой расправой женщина какое-то время неверяще вглядывалась в мертвое тело, а затем повалилась, рыдая, на труп. — Я хотел сказать, что можно обоих отпустить, — произнес командир, — но герр Люпин выбрал свой путь, наплевав на беременную жену. Господа, даму не трогать, пусть убирается. Наша задача помогать союзникам. Убивать разрешаю только в случае прямой или явной агрессии, в остальных — местные должны сами выполнять грязную работу.       С одним из коллег Джейк трижды поддерживал оборотней Фенрира: вышибал двери, обездвиживал особо буйных. Никто из команды не посмел пролить даже каплю крови и двоих беглецов, которых полдня ловили в лесу, захватили без членовредительства». — Здравствуйте, ученики, — приветствие «старой знакомой» вернуло мысли парня в настоящее время, — многие из вас меня знают, но для остальных…       Преподавательница увидела, кто сидит за последним столом, и в ее речи возникла пауза. Негромко покашляв несколько раз, она всё же продолжила: — Я профессор Тонкс и преподаю Защиту от темных искусств. Всех вас более-менее знаю, поэтому проверять по списку не вижу необходимости. На мои волосы не обращайте внимания, поскольку я метаморф — меняю цвет, как мне вздумается. Тема сегодняшнего урока…       Четверть часа пародия на преподавателя болтала не замолкая, расхваливая действие «Ступефай Дуо». Нимфадора Тонкс приводила пример использования заклинания из своего аврорского опыта. Внимание учеников она удерживала хорошо, но польза от её клоунады равнялась нулю. Не скрывая скептического взгляда, Джейк наблюдал за ужимками глупой курицы. «Это существо ничему не научит, разве что валяться в ногах и молить о пощаде». Злость нарастала в сознание от того, что особа ни хрена не понимает в преподавании и к тому же аврор. Магическая полиция волшебного мира Англии у парня навязчиво ассоциировалось с Грентами и Фалтоном.       Показав пять раз как выполнить заклинание, курица-метаморф заметила его выражение лица. — Мистер Дискейн, по вашему виду догадываюсь, что вы всё поняли, прекрасно! Продемонстрируйте нам свои навыки, и мы посмотрим, что умеет вчерашний боец Тёмного лорда. Смелее, мистер Дискейн или без своих дружков Пожирателей… — Тонкс, прекрати! — выкрикнула Гермиона, положив свою ладонь на предплечье парня. — Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, за неуважение к преподавателю, — метаморф ухмыльнулась и превратила свое лицо в облик Гермионы, — вы не понимаете, кого защищаете. А вас, мистер Дискейн, я настойчиво прошу, даже приказываю, снять перчатки, оторвать свой зад от кресла и выполнить мои указания. — Врежь ему, Тонкс, — послышался злорадный, громкий шёпот Уизела. — Я не подчиняюсь приказам авроров, — сдерживая клокочущую ярость, раздельно произнес Джейк, — но ты можешь рискнуть и заставить. — Ты обязан выполнять мои указания, Пожиратель, я профессор, а ты… пока что ученик. И вот ещё, мистер Дискейн, я бывший аврор. — В природе не существует бывших авроров, правда, в одном ты выразилась правильно. Я служил силам зла, я солдат армии лорда Волдеморта, моя душа как ночь черна! Победители всегда клеймят проигравших и называют себя олицетворением света, с этим ничего не поделаешь. Темный лорд погиб, но заслуга в этом не твоя, аврор, а Поттера, не побоявшегося выйти против охрененно сильного волшебника. Своим триумфом ты обязана лохматому авантюристу, потому что сама способна только стоять на коленях. Ты трусливое убожество, аврор, не способное ничему никого научить. Меня учили, что каждый ученик имеет право усомниться в компетентности наставника и делом доказать свои слова. Проигравший уходит за ворота, а победитель получает… Не знаю, чем здесь заканчивается учебный год, пусть будет… законное право изучать предмет самостоятельно или с другим преподавателем. — Я принимаю твои условия, — пренебрежительно отмахнулась рукой аврор, — сейчас выйдем…       Услышав, что условия принято, Джейк мгновенно вскочил на проход между столами, в движении направляя палочку и произнося: «Хастам». Заклинание, в переводе с латыни означающее «Копье», ударило женщину в плечо и силой удара развернула в пол-оборота. Первую атаку она пропустила, но успела выставить щит на «Пугио». Не позволяя аврору опомниться окончательно, он выпустил «Капут Инасис», пробежал половину разделяющего расстояния, кувыркнулся, пропустив над собой ответный удар и, лежа на спине, ударил врага каблуком под коленную чашечку. Правая нога наносила удар, а левый носок подбил в это время аврору пятку. Тело неуклюжей женщины грохнулась на задницу. За доли секунды Джейк оказался за ее спиной, обхватил шею левой рукой, правой приставил острие палочки к глазу. — Так чему ты хотела меня научить, аврор? — он выдохнул свой вопрос прямо в ухо проигравшей. — Остановись, Джейк, успокойся, — по проходу шла Гермиона, держа перед собой раскрытые ладони.       Странная непонятная магия исходила от девушки, охлаждая разгоряченный схваткой мозг парня, но кое-что необходимо закончить. — Аврор, признаешь мою победу? — острие палочки надавило на веко метаморфа. — Да, — сдавленным голосом послышался ответ. — Принято, и за свое благоразумие получи, что очень хотела.       Неудачница осталась сидеть. Парень подошёл к Гермионе и очень тихо попросил наложить на него «Силенцио». Ни секунды не колеблясь, она выполнила просьбу, наверное, догадалась, что процесс снятия перчаток без помощи колдомедика достаточно болезненный. Как ни старался Джейк снять перчатки, не раскрывая рта в безмолвном крике, но дважды боль прорвало барьеры самовнушения. В гнетущей тишине класса притихшие ученики наблюдали за тем, как лицо парня несколько раз искажалось. Перчатки упали перед поднявшейся женщиной, за ними последовали быстро размотанные бинты. Школьники увидели ладони Джейка: обвисшие кусочки кожи, большие пятна крови, нагноений. «Аромат» мази школьного колдомедика ударил по обонянию окружающих, но никто не дернулся зажимать нос — взгляды парней и девушек не отрывались от изуродованных конечностей. — Как тебе, нравятся мои руки? — сквозь стиснутые зубы он задал вопрос: — сможешь превратить свои грабли в такое же украшение?       Аврор Тонкс молчала, но ее волосы меняли цвета с поразительной скоростью. — Джейк, пойдем со мной, я провожу тебя к мадам Помфри, — рядом стоящая Гермиона успела потушить разгорающийся гнев. — Одну минуту, я ещё не закончил. Я служил силе зла, не спорю. Меня называют Пожирателем, но это неправда. Клейма на моей руке никогда не стояло, потому что я сражался на стороне Волдеморта за золото. Я наемник, а не борец за чистоту крови, которая у всех людей одинакова. И меня как-то мало волнуют политические окрашенные идеи! Уже здесь, в Англии, узнал, что вашему величайшему Дамблдору и министру Фаджу предлагали устранить проблему Волдеморта в течение двух недель за пятьдесят тысяч галеонов. Ваши лидеры ответили: «Мы справимся сами, не существует никакого Тёмного лорда». Интересно, кто из присутствующих называл Поттера сумасшедшим? В моей старой школе слова Поттера восприняли крайне серьёзно и целую неделю вколачивали в головы учеников понимание того, к чему приводит гражданская война. Теперь ваше и без того немногочисленное общество разделилось на победителей и побежденных, тем самым ослабев окончательно. Вас учат уважать закон, но не учат защищать самих себя. Аврор рассказывает сказки про глупых зверушек, слабоумных злодеев, тогда как в жизни часто случается всё наоборот. Из недавних событий вы не сделали правильного вывода и продолжаете думать, что сражаться будет кто-то другой. Дело ваше, но я не привык расходовать время учебы впустую — от знаний зависит жизнь.       Закончив монолог, так как учили — запоминается последнее слово, — он неспешно покинул класс. До владений мадам Помфри парень проследовал под конвоем неотступно следовавшей за ним Гермионы. Объяснения с колдомедиком девушка взяла на себя, мягко попросив кое-кого помолчать, потому что много говорить вредно. «Против этой особы я бессилен, — сам себе признавался Джейк, — она подбирает нужные слова, находит правильный момент и разрушает мои намерения. Посмотрит в глаза — сердце колотится, улыбнется — мысли дурные лезут в голову. А если набраться наглости и поцеловать? По морде врежет или простит? Что-то она говорила в Мунго, но тогда я обдумывал план побега, и всё пролетело мимо ушей. Черт, какие глупости приходят на ум. Впереди кого-то ожидает встреча с леди Вечность, а Грейнджер… привязывает меня к себе с каждым днём всё сильнее».       Присутствие девушки незаметно размягчало его душу, вызывало в теле медленно нарастающий огонь, сжигающий запреты и убеждения. Желание, очень далекое от «защищать и оберегать» просыпалось, задавливая на корню идею оттолкнуть девушку. И сейчас, получив помощь от колдомедика, он обогнал на шаг Гермиону, чтобы глаза, живущие своими потребностями, не пялились на… всё, что ниже спины. Бесформенная мантия не преграда для бушующего воображения парня, поэтому он вырвался вперёд.       Открыв дверь перед девушкой, минимум этикета в его знаниях имелось, Джейк зашёл в Большой зал и быстро направился на дальний край стола Гриффиндора. Оторваться не удалось: спустя несколько секунд Гермиона уже присела рядом, почему-то укоризненно покачав головой. Что на этот раз огорчило англичанку парень не догадался, потому что поступал согласно заложенных навыков: прием пищи без задержек, никому не мешать.       Темп поглощения обеда, взятый парнем, вызвал у девушки недоумение, вылившееся в наставление: — Не спеши, никто не заберёт еду, попробуй кушать медленно и ощутить вкус блюд, — мягко прошептала Гермиона.       Он прервал процесс, оглянулся по сторонам, увидел, что ученики едят неспешно. Выразительно посмотрев на Гермиону, парень кивнул, признавая ошибку. — Грейнджер, корми своего пожирателя лучше, — отчётливо послышался за столом голос Джиневры Уизли, — вечером ему понадобятся силы, чтобы повторить сделанное в Малфой-мэноре. Ты не боишься? А может, тебе понравилось? — Заткни пасть, идиотка, — лицо Гермионы исказилось от ярости в доли секунды, — не повторяй сплетни своего безмозглого братца. В мэноре Джейк спас меня от сумасшедшей Беллатрикс, и ничего такого, на что ты намекаешь, не произошло. Продолжишь разносить лживые слухи — твоя семейка предстанет перед судом за клевету. Разозли меня ещё сильнее, Уизли, чтобы я отправила твою мамашу в Азкабан со спокойной совестью. — Не смей угрожать моей маме! — огрызнулась рыжая. — А ты забудь меня и Джейка, — угрозы в словах Гермионы не услышали, наверное, глухие.       За столом гриффиндорцев больных слухом не нашлось. На противоположный конец слова Грейнджер пересказали добровольцы. Публичное оскорбление сестры героя войны еще более прославленной девушкой открыло самым недогадливым глаза на то, что нокаут Рональда Уизли не пьяная случайность. Безоговорочное отделение рыжей семейки от Грейнджер произошло, а если добавить сюда беззаботно обедающего Поттера… В зарождающемся шуме обсуждения мини-скандала отчётливо слышались реплики школьников «совсем озверела… Поттер поддержал… Дискейн убьёт и глазом не моргнет». Главный свидетель и разносчик слухов Рональд Уизли молчал, ограничиваясь взглядами в адрес Гермионы, полными злобы. Перехватив послание рыжего в очередной раз, Джейк нанес превентивный удар. — Гарри, — обратился он к задумавшемуся парню, — можешь просветить по некоторым вопросам? — Смотря каким. — По вашим традициям принято благодарить человека, спасшего тебе жизнь, Непростительным заклинанием? — Нет, не принято, — ответ последовал незамедлительно. — Спасибо, мне почему-то казалось, что у вас это в порядке вещей. — Расскажи подробнее, — попросила Гермиона.       Джейк проигнорировал слова девушки, потому что заметил покидающего Большой зал рыжего засранца. Прикрывшись намерением переговорить с Забини, парень направился догонять жертву. Уизли не ушел далеко: проглоченная жратва мешала ускоренному движению, и Джейк настиг недоноска без труда. — Слушай меня, тварь, — сверх «дипломатично» повел разговор Дискейн, — продолжишь трепаться языком, пялиться на Гермиону — и до утра не доживешь. Я заберу тебя с собой в могилу, мразь, если резко не поумнеешь. Как думаешь, Поттер поможет мне отмазаться от суда, когда узнает, куда ты тащил Грейнджер под «Империусом», или сам тебя кастрирует?       У сволочи нашлась извилина, чтобы сделать необходимые выводы, даже такие, на которые Джейк и не рассчитывал. Во время ужина прозвучала новость о том, что Рон Уизли покинул Хогвартс, не желая учиться в одной школе с недобитыми Пожирателями смерти. «Рыжий просчитал самые худшие последствия, — отметил для себя Джейк, — выставился мучеником и свалил подальше. Следует признать, что соображение у него работает, или же это проявился животный инстинкт самосохранения». Подъем настроения от хорошего известия притормаживала слишком часто пристально поглядывавшая на парня Гермиона. «Переговоры происходили без свидетелей, но связать косвенные факты она вполне способна». На некоторое время Джейк погрузился в размышления на тему: «Закатит выволочку с поучениями, если додумается, или закроет глаза? В лесу она действовала без магического принуждения и всё происходящее позже… стремление отплатить за мэнор? Она хорошо знает мой способ мышления, что я думаю, как поступлю, поэтому имеет преимущество. Добавить сюда ещё и мое к ней отношение… Вот это я влип! Как такое произошло? Куда пропал самоконтроль? Господи, насколько же Гермиона для меня дорога? Ладно, я ещё понимаю желание видеть ее живой любой ценой, но всё остальное… Она самая сильная волшебница на чертовом острове, потому что удерживает меня сильнее «Империуса» и стен тюремной камеры. Еще день-другой, максимум неделя, и я начну тянуть до последнего дня. От неё невозможно отказаться! Только не сейчас, не сегодня, не в следующем месяце».       Удерживать беспристрастную маску удавалось с огромным трудом, но ему казалось, что все усилия пропадают в никуда — Гермиона выглядела спокойной. Теплота ее взгляда, улыбка внушали мысль о том, что все ухищрения, это детский лепет, вперемежку с ужимками младенца. Откуда появлялась такая уверенность в способностях девушки, он не понимал. Подавляющее преимущество Гермионы жутко нервировало, потому что собственное бессилие что-то противопоставить порождало панику.       Средством против дурных мыслей Джейк выбрал проверенный метод: работать над заклинаниями, заодно и Гермиону подтянуть. «Лишнее оружие девушке не помешает. Инфекция поспешила уверить МакГонагалл в том, что я научу ее чему-то необычному — придется выполнять чужое обещание». Гермиона, услышав идею парня, загорелась желанием немедленно ее реализовать. Она поразительно быстро нашла подходящий кабинет и буквально распотрошила арсенал Джейка. Скудность, по сравнению с ее «запасами» убойных заклинаний поначалу огорчила девушку, но все изменилось после близкого знакомства с континентальной магией. Сложность изучения, ограниченность применения охладили пыл ученицы парня. Чтобы показать превосходство над английской магической школой, Джейк рассказал про заклинание «Йакулят» переводившееся как «Укол» и показал правильность его использования: — На ноготь указательного пальца левой руки наносишь руну, можно бесцветным лаком, направляешь в лицо противника, невербально активируешь и получаешь миллиметровую иглу длиной в ярд или полтора повышенной прочности. Удара из безоружной руки никто не ждет, поэтому цель гарантировано уничтожается в пределах досягаемости. Это не беспалочковая магия, в правой руке обязательно должна присутствовать палочка и незаметно выполнять правильные движения. Тело волшебника служит проводником магии, но без инструмента поддержки эффективность заклиная слишком низкая, во всяком случае у меня. Проверь расстояние, которое тебе покорится, настройся соответствующе, и твой враг покойник.       Занятие получилось трудным в плане усвоимости: Гермиона желала бить врага на максимальном удалении, теряя при этом пробивную способность чар. После длительных уговоров с демонстрацией на манекене она признала ошибочность своих действий и ограничилась одним ярдом — на таком расстоянии ее удар пробивал трехдюймовую доску.       Оставшуюся половину дня парень безвылазно просидел в библиотеке под ненавязчивым контролем, надеясь, что девушка не выдержит длительного времени за книгами. Его заблуждение развеяла Астория Гринграсс перед самым ужином, объяснив всё с хитрющей улыбочкой: — Ты выбрал идеальный вариант угодить Гермионе, потому что учёба для неё святое.       Джейк допивал сок, думал и признавал: «Я ничего не понимаю в девушках, а Гермиона вообще сплошная непредсказуемость. Намерение просто держать дистанцию приводит к тому, что англичанка полностью захватывает моё сознание, не прилагая особых усилий. Всякая возможность сопротивляться оборачивается для меня поражением. Черт знает, что в ее голове происходит. Необходимо найти достоверные источники информации, и лучше всего использовать кого-то как щит, иначе… Тик-так, тик-так, тик-так».       Переключение мышления помогло сбросить чары Грейнджер. Еще большую помощь оказал Гарри Поттер, выпросивший в прямом смысле этого слова у девушки разрешения пообщаться мужской компанией, заодно спрятаться от надоедающих с каждым днём всё сильнее поклонниц-охотниц. — Только рискните выкинуть какое-нибудь художество, и вы пожалеете, — напутствовала парней чем-то недовольная Грейнджер.       Не успели они пройти и половину пути до места обитания Дискейна, как появился эльф с приказом срочно прибыть в кабинет директора школы. — Очень хорошо получилось, — заговорщицки прошептал Поттер, — задавим МакГонагалл моим авторитетом и твоей оценкой уровня преподавателей. Я давно указывал друзьям на хрень, которой нас обучают, но две зануды рубили на корню мои идеи. По их мнению, я прочитал недостаточно книг, чтобы оценивать профессорский состав объективно. Как-то я утер зазнайкам носы, но, боюсь, полной победы без твоей помощи не видать. Поддержишь торжество мужского ума над всевозрастающим женским беспределом? — С удовольствием, мистер Поттер, — согласился Джейк, — правда, у меня полностью отсутствуют данные по нашим оппонентом. — Этим я тебя обеспечу, можешь не сомневаться.       До самого кабинета директора Хогвартса новоявленные заговорщики обсуждали нелогичность поведения знакомых девушек. Изредка встречавшиеся по пути школьники наблюдали подозрительную картину: вчерашние враги что-то тихо обсуждали, коварно ухмыляясь.       Минерва МакГонагалл попробовала выставить мистера Поттера за дверь, но самозваный адвокат отказался уходить без своего товарища. В отместку за своеволие директриса разразилась часовой нотацией. Джейку Дискейну досталось за подрыв авторитета профессора Тонкс двумя неделями отработок, а коллеге лохматому — столько же за неповиновение директору. В конце выступления строгая женщина «наградила» факультет Гриффиндор пятьюдесятью баллами в минус. Как пряник послужило «высочайшее» разрешение Джейку Дискейну не посещать уроки Защиты от темных сил. Поттер ринулся получить и для себя послабление (Темного лорда он же победил), но получил отказ. — Лишнее свободное время вы, два лодыря, используете не по назначению, создавая Хогвартсу плохую репутацию, а тогда приходится защищать учеников уже от вас. Способность мистера Дискейна ставить школу на уши я запомнила. Вы же, мистер Поттер, обладаете феноменальной склонностью находить неприятности на ровном месте. С такими талантливыми учениками я однажды проснусь на руинах замка. Для того, чтобы вы, мистер Поттер, не чувствовали себя «обделенным», добавлю — от занятий по Защите освобождена мисс Грейнджер. Она получила разрешение сначала у профессора Тонкс, а затем у меня, аргументировав свои действия высоким уровнем теоретической и практической знаний. Кроме того, мисс Грейнджер пообещала, что мистер Дискейн научит ее заклинаниям, которые не изучаются в среде английских волшебников. Как видите, мистер Поттер, попытка использовать свою славу принесла вам совсем не такой результат, на который вы рассчитывали. На этом я закончила, можете идти своевольничать дальше. — Тебе не пофартило больше, — сказал Гарри, закрыв дверь в кабинет МакГонагалл. — Наверное, — неопределённо проговорил Джейк, — наша знакомая что-то задумала. И когда успела? Из библиотеки она отлучалась минут на двадцать, но последствия будем разгребать месяцами. — Ага, ты сам её научил видеть дальше, чем на пару шагов. Теперь у тебя не получится водить нашу умницу за нос. Она, по-моему, переросла своего учителя. За несколько месяцев четвертого курса кое-кто разбаловал Гермиону до такой степени, что со временем она совершенно распоясалась. Плохо, что ты ничего не помнишь, но твои «Гермиона лучшая, Гермиона умнейшая умничка, Гермиона чудесная девушка» вскружили ей голову. Она и до знакомства с тобой отличалась высокомерием, а после твоей обработки, мягко говоря, доставала меня и окружающих до печёнки. Хреново, что ты пропустил пятый-шестой год! Из парней и поговорить-то ни с кем не получалось. Невилл возился со своими растениями, Блейз всегда слизеринец, про Дебиллиуса лучше не вспоминать, остальные видели во мне мальчика-который-выжил. Гермиона мой друг, самый надежный, но как-то на шестом курсе она и Дафна…       Развёрнутый экскурс в прошлое Гарри проводил со всей тщательностью: не скрывал своих намерений послать занудных подружек дальше, чем в библиотеку, критиковал себя за неспособность донести в мозги умниц важность информации. Гарри посыпал голову пеплом и соглашался с тем, что его не понимали из-за того что он плохо объяснял. Слушая парня предельно внимательно, Джейк понимал повышенную словоохотливость. У каждого человека, особенно мужчины, возникают моменты, когда необходимо выговориться. «Девушки прекрасные создания, но иногда ведут себя, как инопланетянки, которых никто не видел и, тем более, не понимает» — подвел итог своих отношений с женским полом Гарри.       Для проживания Джейку выделили комнату в башне над подземельем слизеринцев. На правах хозяина он предложил Поттеру зайти внутрь и обустраиваться. От его взгляда не укрылось разочарование, промелькнувшее на лице беглеца от девичьего внимания.       Всю обстановку помещения составляли: стол, стул, кровать и маленькая полка на стене. Из единственного окна открывался вид на темноту — вечер уже поздний. Джейк занялся разбором содержимого рюкзака, Гарри ушёл искать решение проблемы с другой кроватью. По истечении четверти часа хогвартские эльфы установили для победителя Темного лорда необходимый предмет отдыха.       Вернувшийся Поттер увидел читающего за столом Джейка и скептически заметил: — Раньше ты не выглядел фанатиком учёбы, а сейчас — копия Гермионы в мужском варианте. Думал, что ты… — Гарри, помолчи, — раздражение выплеснулась из Джейка, — тебе нужно где-то спрятаться или просто попиз… почесать язык?       От вынужденного эмигранта не последовало сопротивления, и парень продолжил: — Чем больше знаний в моей голове, тем выше шанс дожить до рассвета. Каждое новое заклинание — это возможность неприятно удивить противника. Мои старые преподаватели крепко вбили такую догму в сознание, и жизнь после выпуска подтвердила их правоту. Ты сам притащил меня в Хогвартс и вдруг, оказывается, учёба тебя мало интересует. Ваше отношение к получению знаний выглядит абсурдным, но я продолжу заниматься так, как приучен. — Я вижу, как ты приучен, — преувеличено спокойно сказал Гарри, вращая палочку между пальцев, — зарываешься в книги при первой же возможности. Вас так сильно заставляли вызубривать учебники? Теория без практики — мертвый груз для мозгов, уж это я точно знаю. — Практическое применение новых заклинаний всегда отрабатывается под контролем опытного волшебника, потому что последствия излишней любознательности часто заканчиваются необратимыми или летальными последствиями. Проверенные преподавателем заклинания можно использовать, а не верифицированные запрещено. За нарушение этого правила можно уйти за ворота или отправиться сушиться. Теперь не болтай и не отвлекай меня. — Как хочешь, — безразличным голосом произнёс Гарри и завалился на кровать.       Джейк повторял пройденные занятия ровно до девяти сорока пяти. Аккуратно расставив учебники на полку, он присел на кровать и начал осторожно снимать обувь. Правый ботинок удалось снять без стона, но левый… — Поттер, наложи на меня «Силенцио» или заткни уши.       Слава Богу, кое-кто понял всё правильно и выполнил требуемое — использовал магию. Обработав раны на ногах, Джейк отменил действие заклинания и разлегся на кровати, не забыв положить палочку под тонкий матрас с правой стороны. — Нужно собраться на днях всем и поговорить, — засыпать эмигрант не собирался, — война должна закончиться в наших мозгах. Мы расскажем, как «героически» заблевали стены замка, а ты и остальные поделитесь своими впечатлениями с другой стороны. Херни, устроенной Волдемортом, можно избежать в будущем только в том случае, если волшебники поймут, что гражданская война — путь в забвение. Еще двух-трех тёмных лордов магическое общество не переживёт, потому что победителя элементарно не останется. Ты согласен? Идея с примирением принадлежит девушкам, но я поддерживаю такую инициативу: лучше договариваться, чем убивать друг друга. Гермиона и Дафна не верят, что я тебя уговорю. — Согласен, Поттер, согласен, не мешай спать. — Вот как чувствовал, ты боишься поговорить с Гермионой. — Поттер! — рявкнул Джейк, — заткнись! И без тебя хреново. — Уже молчу, — удерживая смешок, согласился с просьбой миротворец хогвартский, — хотел рассказать кое-что о Гермионе и ее гневном возмущении, но ты… — И чем я снова ее обидел? — заинтересовался Джейк. — Ты вчера ляпнул, что девушка красивее смотрится в юбке и Гермиона… словами не передать, это нужно видеть, поэтому слетаю за Омутом к МакГонагалл. Просмотром чужих воспоминаний Джейк занялся немедленно, как только Гарри принес Омут. Сцена с разбушевавшейся Гермионой сразу подняла настроение: «Как только у него хватило наглости заикнуться о том, во что я одета?! — кричала девушка, — почему я должна носить эти чёртовы юбки?! Может, я их ненавижу всей душой? Может, я хочу сжечь их на костре вместе с ним и его желаниями в мой адрес? — наматывала очередную милю Гермиона. Негодование бурлило в ней и извергалось вулканом на невольных, а если быть точнее, насильно усаженных слушателей. И если парни мечтали сбежать и вздрагивали каждый раз, когда Грейнджер смотрела на них, то девушки задумчиво следили за живым маятником с машущими руками и порой кивали в ответ. Подобная реакция только подогревала накал чувств ораторши, закладывая её маршрут на новый виток неровного круга. Поток гневных вопросов продолжался. К счастью для окружающих, отвечать на них не требовалось. «Я серьёзно, почему девушки не могут спокойно одеваться так, как им удобно? Откуда взялась эта мода на погоню за внешностью, черт побери? Так сложно обратить внимание на душу? Мужчинам, что, только тело подавай? Вот ты, Гарри, тоже думаешь только о своём удовольствии? А ты, Невилл? Вам же плевать на чувства девушек по этому поводу, ведь так?» — спросила она, на секунду остановившись. Не дожидаясь отклика, она продолжила своё шествие, переходя к утверждениям, и переход этот ещё больше пугал: «Вы даже не обратили бы на нас внимание, если бы мы не соответствовали вашему вкусу, прошли бы мимо, будь мы дурнушками. Вы идёте на поводу своих животных инстинктов, забывая о том, что перед вами личность, а не просто живое существо, вы…» Неожиданно шаг сбился, с ним и ход мыслей Гермионы. Она замерла, склонив голову и уставившись на свои ноги. После проделанного марафона дыхание долго не могло успокоиться».       Джейк подметил, что Гермионе обидно до слёз, и только осознание того, что не то и не тем людям она говорит, останавливало её от продолжения этого монолога. Для себя парень отметил: «Язык мой — враг мой».       Привычно сработавший внутренний будильник вырвал Джейка из сна как всегда рывком. Первые секунды ушли на ориентацию в незнакомом пространстве, затем всё покатилась по накатанной колее: смена бинтов, пытки с обувью и перчатками. Невозможность использования физических нагрузок для рук с ногами он компенсировал изнурительной работой над верхним и нижним прессом. Полтора часа оставшиеся до начала завтрака парень использовал на повторение вчерашнего учебного материала и подготовку к сегодняшним занятиям. Безмятежно спящий Поттер ещё оставался в своей постели, когда Джейк тихо закрыл за собой дверь.       В помещение для приёма пищи он вошел, как и планировал: часы показывали восемь ноль одну до полудня. Английские школьники соизволили появиться приблизительно через четверть часа от начала завтрака. Периферийным зрением Джейк заметил, как пришла Гермиона, и сразу же посыпались вопросы: — Где Гарри? Привет. Почему ты его не разбудил? Джейк, у нас принято помогать, не бросать товарища. Сам поел, а мальчик останется голодным, это неправильно. Вернись и подними Гарри, пожалуйста. — Я ему не нянька, — флегматично сказал Джейк, — если переживаешь за ребенка, сама сходи. Уговори малыша встать, одень и приведи за ручку.       Девушка уже набрала воздуха, чтобы удариться в поучения, но, посмотрев на Джейка, смиловалась. Виновник «утренних прений» прибежал с заспанной мордой и повторил слова Гермионы: — Почему не разбудил? У нас… — Джейк тебе не нянька, Гарри, и ты уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно оторваться от кровати, — утреннее ехидство девушки всё же нашло мишень.       «Заряд бодрости», полученный от подруги, вынудил Поттера воздержаться от дальнейших расспросов и заняться едой. Дожидаясь, пока Гермиона закончит завтракать (непонятно куда идти), парень отметил, что не только он просыпается в самом «радужном» настроении. Градус раздражительности девушки понизился с началом урока гербологии, и в дальнейшем она вела себя вполне нормально, даже в ситуациях, когда кое-кто напрашивался на колкость. Блондинка на пару с индианкой задавали Гермионе вопрос: «Когда?» ехидно ухмыляясь. В чём смысл давления на девушку никто не объяснял, сама же допрашиваемая молчала и почему-то краснела. «Ее вынуждают сообщить мне какую-то неприятную новость, и бедняга мучается, не зная, как всё правильно выложить». Чтобы подтолкнуть девушку он решился на осторожный разговор, потому что интуитивно чувствовал: в деле он сам и замешан. — Гермиона, не знаю, чем шантажируют тебя эти дуры, но поддаваться нельзя. Они вынуждают что-то рассказать или сделать, причинить боль, а ты пошли всех подальше. Если твоя проблема касается моего самочувствия — забудь и не волнуйся. В твоём прошлом не найдется ничего, что смогло бы меня огорчить. — Я проиграла пари и не выплатила ставку, — после тяжкого вздоха сказала девушка, — вот они и требуют… — Понял, — с явным облегчением в голосе произнес Джейк, — ты задолжала и не имеешь возможности рассчитаться. Такая мелочь устраняется очень легко — я найду тебе нужные средства. — Ты о чём говоришь? — в глазах Гермионы отразилось искреннее недоумение. — Назови сумму. — Какую сумму? — В галеонах или фунтах. — Причём здесь деньги? — Ты же сама сказала, что не выплатила ставку. — О-о-ох, ты дурак, Джейк, не всё меряется деньгами, — Гермиона в очередной раз мило покраснела и направилась в сторону озера.       Разглядывая спину уходящей девушки парень анализировал диалог и не находил причин для критики своих умственных способностей. «Обозвала и свалила, но не разозлилась. Что она восприняла как дурость? Вот и помогай после такой «благодарности». Кто бы подсказал, что творится в прекрасной головке Гермионы? Чёрт! Она же ушла сама, а я здесь себе мозги ломаю! Нужно догнать девушку и далеко не отходить: друзья Темного лорда слов на ветер не бросают».       Джейк побежал, несмотря на болезненный огонь, разливающийся по ногам, на ходу проклиная основателей Хогвартса за отсутствие возможности аппарировать по территории школы. Рывок на две сотни ярдов оказался оправданным: на пути Гермионы наблюдался Малфой-младший с парнем из младших курсов. Блондинистый недоносок стоял в пол-оборота к перешедшему на спокойный шаг парню. До слуха Джейка донесся мерзкий голос Малфоя: — Рано обрадовалась… мы вас обязательно раздавим…       Ответ стоящей спиной Гермионы не удалось расслышать, но палочку девушка держала в руке. Успокоив дыхание, Джейк тихо подошел и замер позади девушки. Его присутствие первым обнаружил помощник Малфоя и, судя по реакции блондина, подал какой-то знак. Носители гербов Слизерина сразу же освободили дорогу, отступив шаг назад от Гермионы. — Ты трус, Малфой, трусом и остаешься, — глумливо произнесла девушка, — прячешься за чужие спины, как настоящий хорёк. Вижу, нашел себе нового дурачка на роль помощника. А ты рассказал ему, чем закончили Кребб и Гойл? Глупые парни верили тебе до конца, за что и умерли, пока кто-то удирал с поля боя. Я хорошо видела, как ты драпал во время нашей атаки! Откупился награбленными деньгами и снова принялся искать дурачков для грязной работы. Может быть, я в чём-то ошиблась? Может, первым свалил не представитель благородного аристократического семейства хорьковых, а кто-то похожий на тебя? И почему ты заткнулся? Нечего сказать? Ты же всегда обожал обливать меня грязью! — Мы приносим свои извинения за неподобающее поведение, мисс Грейнджер, — голос неизвестного подельника Малфоя явно дрожал. — Что? — выдохнула Гермиона. — За твоей спиной стоит смерть, Грейнджер, поэтому… прошу прощения, — сквозь зубы извинился блондин. — На такую гнилую уловку я давно не реагирую, — Гермиона предупреждающе направила палочку в грудь идиота, — только дернись, слизняк, и увидишь цвет собственного ливера.       Страх на морде слизеринцев читался отчётливо: «храбрецы» боялись пошевелиться. «Репутация у девушки серьезная» — сделал для себя заметку в памяти Джейк и подошел ближе. — Малфой не врёт, — он начал говорить, неотрывно смотря на блондина, — после вашего побега из мэнора Темный лорд приказал мне отрезать ухо кое-кому, чтобы папаша лучше слышал приказы. Как слух, засранец? Ухо нормально прижилось? Целитель из Волдеморта как из меня Мерлин. Запомни, если у Гермионы Грейнджер возникнут малейшие осложнения со здоровьем: насморк, прыщик, голова разболится, то твоя башка отправляется в подарок мамаше отдельно от твоего вонючего туловища. Попробуешь вякать за спиной или посмотришь злобно — останешься немым и слепым на всю оставшуюся жизнь. Она может убить тебя быстро, а я предпочитаю использовать методы покойной тетушки Беллы. Не забыл миссис Лестрейндж? По твоей роже вижу, помнишь, поэтому сейчас ограничусь предупреждением. Малфой и ты пацан, сделайте так, чтобы я вас искал и не нашел.       Извилина, отвечающая за самосохранение, всё же присутствовала в мозгах реваншистов — они пропали из поля зрения со скоростью близкой к аппарации. — Запугивать Малфоя бессмысленное занятие, Джейк, и необязательное. Я вполне способна за себя постоять, но от твоей помощи не откажусь, потому что так у меня получится защитить уже тебя. Несколько лет назад лорд Гринграсс прояснил для меня смысл одной клятвы, предупредив, чем она опасна, и сегодня ты… ты… готов уничтожить каждого, вставшего на моём пути. Пойми, Джейк, создавать видимость бездушного убийцы и пугала для окружающих необязательно, не нужно — я знаю, какой ты настоящий, видела твою настоящую душу.       Гермиона посмотрела за спину парня, фыркнула и взяла его под руку: — Давай прогуляемся по берегу Чёрного озера. Поговорим без посторонних, а Боунс может задавиться от зависти.       По какой причине племянница главы департамента магического правопорядка должна покончить с собой парень так и не понял. «Тайны мышления прекрасной половины человечества не расшифровал ни один мужчина, а мудрецов среди нас хватало. Египетские письмена раскололи, в космос вышли, ядерную реакцию научились контролировать, но перед женской логикой оказались бессильны». Вторая половина дня выдалась солнечной, теплой, безветренной и на зеркале озера царил штиль. Гермиона у кромки воды отпустила руку Джейка, глубоко вдохнула, словно готовясь нырнуть, и спросила: — Как ты ко мне относишься? — Нормально, хорошо, — ответил он, удержав на языке более честные слова. — Я понимаю, что поспешность вредит, но к чёрту Асторию и ее советы, — взволнованно говорила девушка, — три с лишним года ожидания в полной неизвестности, Джейк. Я каждый день ждала твоего возвращения или весточки о том, что ты живой, поэтому сейчас просто не могу себя сдерживать. Джейк ответь без уверток, ты в них мастер: я тебе нужна?       «Да! Да! Да! — беспомощно кричало его сердце, — нужна как свет, как воздух, как вода, как сама жизнь». Сжатые в кулаки ладони требовали свободы и немедленного стискивания девушки в объятиях. Душа рвалась захватить полный контроль над телом и ощутить вкус губ Гермионы, но… «Тик-так, тик-так, — методично напоминала совесть — ты ходячий мертвец. Тик-так, тик-так, тик-так, скоро ты станешь трупом, но перед этим можешь воспользоваться всем, что предлагает тебе девушка. Поцелуй, отведи в пустой класс, насладись ее телом и преврати душу Гермионы в пустыню. Месяц, второй-третий сплошного счастья, а дальше забытье для меня и нескончаемый ад обманутых надежд для самого дорогого человека, для самой дорогой девушки». — Ты… мне… не нужна, — каждое слово звучало хрипением умирающего, — Гермиона, пойми, я не тот парень, которого ты знала. — Очень плохо врёшь, — раздельно произнесла девушка. — Нет, я говорю правду, — Джейк лихорадочно придумывал способы убеждения, — готов повторить свои слова под «Веритасерумом». Я оставил небольшую закладку, когда захватывал твою школу и зелье у меня в наличии. Если не веришь, сейчас же докажу твою ошибку. — Мне не требуется доказательство, — абсолютно спокойно и немного снисходительно заявила Гермиона, взглянув на появившийся флакон в его ладони, — я чувствую тебя сердцем, но, если хочется выглядеть глупым — вперёд.       Он решительно открыл сосуд, поднес к губам и, заметив саркастичную улыбку девушки, тяжко вздохнул. — Подобным трюком я провел Тёмного лорда и Лестрейндж, тогда, после мэнора. Младшая блондинистая мразь сомневалась в том, что Дискейн способен причинить боль Грейнджер — пришлось блефовать. Настоящий «Веритасерум» недоступен из-за цены, но создавать имитацию с помощью иллюзии меня давно научили. Возьми это себе, может быть, когда-нибудь пригодится.       Не прекращая улыбаться, Гермиона сокрушенно покачала головой и забрала подарок. — Джейк, не вздыхай так демонстративно, не нужно меня смешить. Лжец из тебя совсем плохой. Ты и раньше меня не обманывал: не рассказывал всей правды, но не врал в глаза, иногда недоговаривал, неправильно понимал, противоречил и всё же не врал. Сейчас моя способность чувствовать тебя, твое состояние возросла на порядки по сравнению с осенью девяносто четвертого. Я точно знаю, что ты очень боишься честно ответить на мой вопрос, поэтому попробовал навешать лапши на уши. Зачем ты так поступил? Всё предельно просто: продолжаешь меня оберегать, разводя ненужную секретность. Ты всегда поступал именно в таком духе, уж эту черту твоего характера хорошо запомнила. Ждёшь, что начну давить на тебя, выспрашивать? Ничего такого не сделаю, потому что со временем сам всё расскажешь. На мои вопросы, просьбы у тебя заготовлен аргумент: «Я делаю это для твоей безопасности, Гермиона, скоро ты всё узнаешь». Не смотри на меня настолько удивленно — твои мысли я давным-давно оккупировала. Хорошо, что вспомнила: Джейк, ты тоже не выполнил свое обещание. На днях профессор МакГонагалл сделает объявление про Зимний бал, и мы туда пойдём вместе. От тебя требуется только подтверждение своего приглашения времён четвертого курса. Если хочешь, попробуй сослаться на отсутствие памяти и подумать пару недель. У нас с тобой сложились изначально отношения так, что прояснением личных симпатий я занимаюсь, а ты обеспечиваешь мне комфортные условия для учёбы. Не скажу, что ситуация неправильная, скорее нестандартная, но ты всегда ошибался в моём случае. Твое воображение рисовало меня какой-то эфемерной, недосягаемой звездой, в действительности же всё выглядело не так грустно. Иногда у меня складывалось впечатление, что ты слушаешь, но не слышишь, поэтому, при всём твоём свободолюбии, я предпочитаю сейчас командовать. И так: на прошлый бал мы не попали, этот не пропустим, потому что Волдеморт сдох, его соратники забились в щели, серьезных проблем на горизонте не наблюдается с моей точки зрения. Для бала потребуется купить тебе костюм, обувь, а мне подобрать платье. Деньгами ты всех, кроме себя, обеспечил, поэтому не волнуйся за финансовую сторону. На балу танцуют, Джейк, и мы займёмся твоей подготовкой в этом направлении. Ты же не хочешь просидеть всё время, болтая с парнями? Наш первый бал будет незабываемым — сам увидишь! Не настаиваю, но я менять своего партнера по танцам не собираюсь, как бы дико это не выглядело. Джейк, ты только представь: откроются двери, и профессор МакГонагалл скажет: «Добро пожаловать на бал! Добро пожаловать на бал, леди и.».       Безобидные слова девушки поначалу напугали парня, а затем он успокоился и загрустил. Никакого Зимнего бала для него не предусмотрено, но говорить об этом, разрушать надежды Гермионы не хотелось, во всяком случае, в течение ближайших недель. Произнесённое слово «бал» отдалась в голове кратковременными вспышками болезненных импульсов. Непонятная дрожь расползалась по телу, и всё же парень не перебивал девушку. Фраза «Добро пожаловать на бал» неожиданно заставила испытать всепоглощающее чувство страха. В области затылка с каждым ударом сердца пульсировали иглы, затапливая мозг болью.       Голос девушки исчез, реальность вокруг мгновенно исказилась, превратившись в непроглядную тьму. За доли секунды Джейк оказался в своём самом страшном кошмаре, который его настигал во снах. Страх и холод полностью поглотили сознание, вынуждая душу корчиться безмолвным криком. «Добро пожаловать на бал… танцы… партнер… добро пожаловать… бал… бал… бал…» он слышал голоса, рождающиеся, казалось, со всех сторон. Из темноты появлялись перекошенные злобным смехом ублюдочные хари Фалтона и Грантов. Мертвые или живые авроры возникали из темноты, с каждой секундой приближаясь. «Гвозди забили неправильно — пробилась мысль в сознание парня, — руки, мои руки горят». Не успел он закричать, как лица садистов в человеческом обличии сменились на медленно надвигающуюся фигуру. От знакомого и одновременно неизвестного существа исходило ощущение холода, проникающего во все уголки сознания. Джейк чувствовал, что необходимо бежать, кричать, прятаться, но застыл на месте словно парализованный. Холод приносил с собой долгожданное забвение и в тоже время пробуждал смутные воспоминания: «Я, Рейн! Рейн! Нет, это часть фамилии Грейнджер. Я Джейк! Нет-нет, это не моё имя, я… я… не помню… моё имя.». — Джейк! Очнись! У тебя кровь идёт носом! Что творится? — кошмар исчез, позволив глазам рассмотреть перепуганное и прекрасное лицо Гермионы.       Очень тёплые, по-настоящему горячие ладошки девушки удерживали опускающиеся голову Джейка. — Держись, я тебя не оставлю, –паника в голосе нарастала с каждым словом, — смотри на меня. Твое лицо слишком холодное, это ненормально, но мадам Помфри поможет. Что случилось, Джейк? Твое лицо, словно кусок льда, а мои руки… Боже! Они горят, как в день чёртового бала! Не закрывай глаза, слышишь?! Не закрывай.»       Перед тем, как провалиться в бессознательность, он успел наклонить свое тело в правую сторону, чтобы Гермиона не пострадала. Джейк начал падать и не видел, как девушка рухнула вместе с ним, удерживая его голову от знакомства с острыми камнями. Он не увидел подбежавшую Сьюзен Боунс, ставшую свидетельницей «преступления»: нижняя половина лица парня и руки девушки, лежащей рядом, залитые кровью.       Из умиротворяющей темноты парня выдернули самым грубым способом — резким убойно-вонючим запахом. Не успел парень открыть глаза, как чьи-то руки бесцеремонно принялись открывать ему рот и вливать внутрь нечто тошнотворное. — Глотай лекарство, не прикидывайся бревном, — добродушный сарказм в голосе Вердани Дейн он сразу узнал, — поваляешься в кроватке Хогвартса, а сейчас…       Одной порцией лечебной гадости целительница не ограничилась: две пинты отравы, по приблизительным оценкам, пришлось выхлебать. Самочувствие организма улучшалось постепенно… и слишком быстро. В голове прекратился нескончаемый звон, до слуха донеслись сквозь закрытые двери отзвуки самого «страшного» сражения. Голоса девушек, яростно спорящих на плохом французском, вызывали иррациональное желание прикинуться совсем больным, лет на сто впасть в кому. — Джейк, поднимайся и выметайся отсюда, — своему язвительному амплуа мисс Дейн не изменяла, — твое состояние нормализировалось, поэтому нечего отнимать моё время. Тебя заждались сразу две девушки: знаменитая Гермиона Грейнджер и племянница главы департамента магического правопорядка. Мисс Боунс притащила тебе зелий: дорогих и по сути бесполезных. Известная всей магической Англии девушка поступила лучше, потому что не лезла с советами, достаточно профессионально рассказав про твой приступ. Из ее объяснений узнала, что причиной недомогания послужило напоминание о событиях прошлого. Твоя память отреагировала на слова, попробовала восстановить заблокированные участки мозга, из-за чего ты и вырубился. Обманывать не стану — как работает человеческий мозг волшебному миру практически неизвестно, поэтому приготовься стойко выдерживать все прелести возврата памяти. Мой тебе совет — избегай одиночества, иначе можешь не пережить последующие вспышки воспоминаний. Поднимай свой зад, выходи из палаты и выбери себе ангела-хранительницу. — Мисс Дейн, может, я просто как-нибудь незаметно тихо уйду? — Вот это новость, — целительница рассмеялась, — кровожадный убийца боится каких-то девчушек. Как-то не вписываешься в образ, Джейк. — Я не боюсь, вы неправильно поняли, — он перевёл дыхание, указывая пальцем на дверь, — вот там, это… ух… легче сразиться с дюжиной Волдемортов, чем успокоить двух разъярённых девушек. Они же меня на клочки порвут и не заметят! Девушки самые трудные противники для парней, а если они еще и злющие… Ваша половина способна переносить нагрузки, которые убьют самого сильного мужика тысячекратно и вообще — в своей ярости вы полностью теряете инстинкт самосохранения. — Вот это им и расскажешь, мне же мозг не нужно засорять. Иди и не бойся — мы все добрые, пушистые, милосердные, всепрощающие, может и выживешь.       Джейк попробовал жалостливо посмотреть на целительницу, получив в ответ только кивок головой в сторону дверного проема. «Что за чертовщина со мной происходит? Перед Аркой смерти так не трясло! Страх давил, но не настолько сильно, как сейчас — ноги отказываются повиноваться. Я ничего плохого девушкам не сделал! Или сделал?»       Подрагивающими пальцами он приоткрыл дверь, ожидая увидеть пылающих яростью фурий, но увидел слегка взволнованные личика Гермионы и Сьюзен. «Ничего не понимаю, кричали как резаные, а сейчас смотрят так, словно погоду обсуждали. Наверное, попал в самый глаз урагана и шаг в неправильную сторону меня разорвет. Какая неправильная сторона? Она только одна, всегда одна и останется такой. Да-да-да, всё верно, но как это ей объяснить? Кто-то желал бедняге Сьюзен удавиться, а сейчас кто-то и меня грохнет». — Леди, ваш парень здоров, поэтому забирайте свое сокровище, — плеснула масла в огонь целительница. — Мисс Дейн, — первый заговорил Сьюзен, — благодарю за помощь, но вы немного ошиблись: Джейк Дискейн не «ваш», а мой парень.       «Всё, убьёт обоих, прощения не будет. Бежать? Нет, лучше аппарировать. Ага, сначала добеги до зоны аппарации. Эх, от себя не убежишь… Гермиона в гневе очень прекрасна, и глазки такие огромные.».       Совсем не соответствующая моменту улыбка тронула уголок губ парня, неотрывно смотрящего в глаза безмолвно застывшей Гермионы. — Я покажу тебе воспоминания учеников всех факультетов, и ты сам увидишь, что со мной ты был счастливым, — продолжала хаффлпаффка.       «Боунс, ты неплохая девушка, но злить Гермиону… Господи! Прими душу убиенной Сьюзен Боунс и мою за компанию». — Грейнджер, ты же не станешь отрицать наличия воспоминания, в котором из-за тебя Джейк ослеп на трое суток? — продолжила рыть себе и парню могила могилу Боунс.       Гермиона в ответ отрицательно покачала головой, тем самым признавая поражение и безжизненным голосом прошептала: «Не стану». — Леди, кто из вас имел проблемы со здоровьем в конце марта — начале апреля? — неожиданно вмешалась в разговор Вердани Дейн. — У меня со здоровьем полный порядок, — радость Боунс выразилась победной улыбкой. — Я получила заклинание чёрной магии и длительное время болела, — отвечая, Гермиона пристально посмотрела на целительницу. — Тогда вам, мисс Грейнджер, не стоит волноваться. Выбросьте глупые страхи из головы. А вам, мисс Боунс, следует разборчивее выбирать методы борьбы. — Мы уже уходим, мисс Дейн, — парень поспешил разорвать зарождающийся процесс, грозящий ненужными подробностями прошлого, — спасибо за всё. Мирно разойтись не пожелала выглядевшая спокойной Гермиона. — Стоп! — громко, на грани рыка произнесла она, становясь между ним и Сьюзен.       Ярость заметно бурлила в ее крови, туманя разум. Пальцы рук, даже сжатые в кулак, слегка подрагивали, но это не замечалось на фоне того, как от злости трясло всё тело. В критических ситуациях она сохраняла толику спокойствия и способность логически размышлять, а сейчас не отдавала отчёт своим действиям и не знала, что скажет в следующую секунду. — Не смей, — прошипела девушка, с трудом выговаривая слова, так сильно её душили эмоции.       Он видел, как они клокотали, требовали рвать и метать, срывали все ограничители, но Гермиона не могла понять, на кого направить злость. На него? Или на Сьюзен? А злость ли? В какой-то момент смутная догадка о правде охладила голову Гермионы эффективнее ведра холодной воды, и осознание разом лишило всех сил. Ее руки сами собой опустились, а слова, ядом горевшие на языке, так и остались невысказанными. Ревновала ли Гермиона? Естественно, потому что она хотела быть единственной, кто видит такую его улыбку, кто может стоять рядом с ним на расстоянии дыхания, кто может касаться его. Недовольна? Безусловно, вот только не могла сказать точно, чем недовольна. Что позволил или что посмела? Злилась? Нет, не злилась. Это просто ширма, красочная маска, так, для отвлечения, искусный самообман. За яростью трусливо спрятались боль и одиночество, безжалостно сжимавшее сердце. Гермиона перевела взгляд с Боунс на Джейка, желая найти ответ, который бы успокоил.       Почему-то ее глаза зацепились за отражение в окне. Неужели это она такая жалкая? Беспомощная, одинокая и лишняя, ошибка в арифметическом уравнении. Не хватает для полного набора только беспомощности. Гермиона всё же нашла в себе силы взглянуть на парня. И что-то в его взгляде позволило её боли утихнуть. — Пожалуйста, — голос дрогнул. Потратив пару секунд для того, чтобы успокоиться, Грейнджер более твёрдо продолжила, — перестань с ней общаться, не давай надежду. А ты…       Девушка снова обернулась к Сьюзен, и эхо ярости тихими нотами зазвучало в ее словах:       — А ты заруби себе на носу –этот парень мой! Был, есть и будет! Так что забудь о своих великих планах по завоеванию. Я собственница до мозга костей и ни в коем случае не намерена делиться с кем-либо. Запомни это, Сьюзен Боунс. Если подобное повториться, клянусь, Круциатус тебе покажется раем. За свое я намерена бороться до последнего. Впечатленный до крайности такой экспрессивностью, Джейк сделал уверенный шаг влево, и его ладонь взяла маленькие пальчики Гермионы. Поступить в стиле настоящего самца: предоставить самкам во всём самим разбираться он не пожелал, потому что относился к Гермионе Грейнджер как личности, умной и очаровательной девушке. Они молчаливо приближались к зоне аппарации, и с каждым шагом в душе парня отчетливее непостижимым образом проявлялось понимание того, что чувствует Гермиона. «Она беспокоится, волнуется, раскаивается за свои слова и поступки. Глупышка, тебе же сказали не переживать. Эх ты, умница, говорила, что хорошо чувствуешь меня и не догадалась про взаимность. Я знаю, как тебе сейчас грустно: ты нервничаешь, упрекаешь себя за несдержанность языка, за ненужную поспешность. Употреблять матерные выражения нельзя, мисс Грейнджер, это не эстетично даже в мыслях».       Погруженные исключительно каждый в свои, каким представлялось, размышления, парень и девушка добрались до площадки аппарации. В кратковременном споре: «Я спокойно перенесусь сам» — Джейк, победила Гермиона: «Рисковать здоровьем не позволю! Я доставлю нас точно в нужное место! Не спорь, Джейк, или всё дело в Боунс?».       Слегка прищуренные глазки девушки свидетельствовали о том, что спор закончится походом за лопатой, и закапывать чье-то тело будет точно не Джейк. — Хорошо, ты лучше ориентируешься в окрестностях Хогвартса, — он попытался заретушировать безоговорочную… ничью.       Выполненная парная аппарация произвела на Джейка неизгладимое впечатление — такой деликатностью начала и завершение перемещения не могли похвастаться, даже старые преподаватели, считавшиеся супер мастерами аппарации. — Ты непревзойденная волшебница, — честно признал парень, — такого мягкого перехода я не добьюсь никогда, а тренировали меня лучшие наставники. — Спасибо за лестную оценку моих способностей. Джейк, мне очень приятны комплименты, но вынуждена попросить — прекращай меня баловать. В свое время Гарри пострадал именно из-за моего чрезмерно раздутого самомнения. Урок я усвоила, но рецидив вполне возможен, потому что ты… ладно, забудь.       «В самокритике Гермионе не откажешь, а по поводу разбаловать — обращение не по адресу» — подумал Джейк, бережно удерживая ладонь девушки. Медленно идущие молодые люди наслаждались присутствием друг друга. Слова куда-то испарились, уступив место общению сердец, в котором невозможно солгать. Они вздыхали в унисон и также синхронно краснели, опасаясь нарушить хрупкое взаимопонимание. С приближением стен замка длина шага уменьшалась — никто не спешил отпускать бесценную половину. Незримые нити, соединившиеся души пульсировали, словно единое целое. Четверть часа или четверть столетия, течение времени исказилось для обоих, сознания Джейка и Гермионы немыслимым образом смешались. Перед внутренним взором парня промелькнула картинка, в которой он… намеревался поцеловать девушку? Воспоминание оказалось таким коротким и ярким, что Джейк на несколько секунд прикрыл веки, стараясь запомнить приятный момент. Тела передвигались по несовершенной земле, а души… души беседовали на языке понятном только для двоих.       Эхо шагов, пробившись сквозь блаженствующее сознание, указало — они внутри школы и пришло время ненадолго расстаться. Без пререканий и отговорок Гермиона позволила провести себя до гриффиндорской башни. Колоссальным усилием воли он отпустил ладонь девушки, пожелал приятных сновидений и удалился.       Укладываясь спать, Джейк подумал над тем, что судьба испытывает его слишком жестоко. «Смотри, вот она, девушка, которая может сделать тебя самым счастливым из живущих. Расскажи ей, что ты чувствуешь, поцелуй, возьми на руки и никогда не отпускай. Отпусти свое сердце навстречу радости, забудь про уходящее время. Она… скоро… тик-так, тик-так, я не похотливая скотина. Я подожду ее там, на другом берегу жизни».       Противоречия, с новой силой обрушившиеся на сознание, отравляли часы парня до момента появления Гермионы. Ощущение сидящей рядом девушки, запах ее волос, улыбка разрушали возведённые внутренние баррикады, успокаивая пылающий рассудок. На занятиях проявилась ранее не свойственная рассеянность, потому что глаза сами искали Гермиону, а мысли вращались только вокруг ее губ. Он не замечал, что девушка и сама на него посматривает, не отвечает на вопросы раньше остальных учеников, не отходит от него далеко. Логическому завершению нежно-молчаливых отношений препятствовало только одно несокрушимое обстоятельство, перед которым Джейк оказался бессилен.       Иногда, когда Гермиона убеждалась, что никого нет рядом, она усаживала Джейка куда-нибудь рядом с собой, брала его руки, укладывала их к себе на колени и аккуратно снимала перчатки. Ещё в самом начале, когда она в первый раз увидела, что случилось с его руками, девушка пообещала себе никогда их не отпускать, но Джейк не хотел лишний раз показывать свои увечья. Только Грейнджер была упряма, ему пришлось смириться и признать, что ей это чуть ли не жизненно необходимо, а потом… потом он и сам стал ждать, когда же она снова положит его руку к себе на ладонь, тихонько подует и будет невесомо водить пальцами другой руки, на грани касания, будто разглаживая все неровности и заново рисуя линии жизни. Делясь своим теплом.       Вечером пятницы Гарри Поттер вытащил обоих книгочеев из библиотеки на мероприятие примирения. Неугомонная Астория Гринграсс уговорила или достала всех своей идеей встретиться недавним противникам и обговорить минувшую войну. — Попаду домой — сразу сломаю телевизор, — чрезвычайно уверенно заявила Гермиона, складывая книги на руки Джейка, — потому что эта доморощенная психолог переходит границы допустимого.       Парни обменялись недоуменными взглядами, отреагировав на такое непонятное намерение очень умной, наверное слишком, девушки. На выходе из библиотеки Джейк и Гарри, не сговариваясь, встали по бокам от Гермионы, чтобы защитить от возможной угрозы. — Я помню о постоянной бдительности, но если вам так удобней… — Гермиона замолчала, достав палочку из чехла на предплечье.       Гарри Поттер в роли гида по школе оказался намного лучше слизеринцев, и до нужного класса все добрались без приключений с блужданиями. Переступив порог первым, Джейк вскользь осмотрел сидящих школьников. «Гринграсс, Забини с компанией слизеринцев, Лонгботтом, Браун и Патил… сборщики слухов, какие-то незнакомые лица, это я понимаю, но зачем сюда приперлась Джиневра Уизли?.. Еще бы брата притащила, дурище».       Астория Гринграсс, инициатор встречи, предложила всем потесниться и найти места для самых одиозных фигур предстоящего действа. Недостающие кресла трансфигурировала Гермиона, и, когда начали рассаживаться… Гарри Поттера от Джейка оттерла мило улыбающаяся младшая Гринграсс. Поначалу разговор не клеился: недавние противники сдерживали порывы высказаться прямо, без намека на культуру речи. Большинство из присутствующих потеряли в братоубийственной войне родных, друзей, знакомых и часть вины подсознательно ложилась на того, кто сражался по другую сторону. Сдвиг в положительную сторону удался Гарри Поттеру, не пожелавшему сотый раз пересказывать, как он убил Темного лорда.       Победитель Волдеморта сбегал за Омутом памяти к директрисе и, вернувшись, энергично залил в сосуд свои воспоминания. Просмотром эпохальных сцен из жизни знаменитого героя дело не ограничилось: каждый, исключая Джейка и Гермиону, поделился собственным видением сражения за Хогвартс. Взгляд на войну глазами вчерашнего врага прорвал плотину предвзятого отношения. Слизеринцы откровенно делились «героическими деяниями» и не стеснялись упоминать многократно прочищенные желудки с мокрыми штанами. Невилл Лонгботтом вызвал улыбки всех, заявив, что не обгадился только по причине полного отсутствия аппетита, а чай не считается едой.       Комментарии, пропущенные подробности, иногда вызывали смех, но чаще всего сочувствие. Взаимного прощения не произошло, и всё же злобные огоньки в глазах многих исчезли. Гермиона выложила свои воспоминания, уступив просьбе Трейси Дэвис — вопросов к ней не последовало. Время близилось к плановому отбою, и Джейк понадеялся, что мрачная репутация защитит от участия в обмене. Он уже несколько раз порывался уйти, но спокойной взгляд англичанки кареглазой удерживал крепче самого мощного заклинания. — Дискейн, а ведь ты один ничего не показал, — очень нехорошо посмотрела на него Уизли, — или ты боишься открыть свое истинное лицо? Мы знаем — тебе отшибло память в Азкабане от страха, но всё остальное после тюрьмы ты же помнишь. Покажи нам, как учили Пожиратели, как сделали из тебя убийцу, палача без совести и сострадания. Про мой сожженный дом не забыл? А лучше объясни нам, почему ты уцелел в последнем бою с аврорами: двадцать один волшебник погиб, но ты здесь сидишь живой. — Уизли, ты ничем не лучше своего дебила брата! Несешь полную бессмыслицу, поэтому захлопни пасть, — секунду назад расслабленная Гермиона вскочила с кресла, словно разъяренная тигрица, — твой братец-урод донес в Министерство мою, запомни, теорию, тем самым приговорил к смерти двадцать одного человека! — Не выгораживай своего защитника, Грейнджер, и не затыкай мне рот или пожалеешь! — Заткнись, дура, — ровным тоном произнес Джейк, вставая рядом с Гермионой, — ты получишь ответы на свои вопросы, а пожалеешь об этом или нет — решишь сама.       Вместилище памяти заполнилось практически до верха после того, как Джейк выложил туда последнюю серебристую нить. Дернувшуюся первой все увидеть Лаванду Браун он аккуратно остановил раскрытой ладонью: — Я покажу для всех, не нужно спешить.       Обнажив левое предплечье, парень достал перочинный ножик, сделал аккуратный разрез кожи, пролил тонкий ручеек крови в Омут памяти и залечил рану невербально. Также без слов описал замысловатые фигуры над Омутом, затем вставил туда палочку. — Фон получится красноватым, потому что это заклинание из магии крови, но вы увидите всё и сразу. Звук будет таким, каким я его воспринимал. Вопросы не задавайте и не сбивайте концентрацию.       Из острия волшебной палочки блеснул короткий фиолетовый луч, превратившийся в совершенно прозрачный шар большого диаметра. Парень заранее знал, что покажет этим изнеженным недоучкам, знал, как раздавить Уизли, но один момент он пропустит.       «Кандидаты в новый мир! Сегодня у вас праздник! — перед затихшими школьниками появилось изображение подтянутого мужчины в военной форме без знаков различий, — поэтому можете развлекаться, как пожелаете. Доступные девки никому не откажут, спиртное и наркотики не ограничены! Можете делать друг с другом всё, что взбредет в голову. Для тех, кто не потеряет мозги, объявляю: подъем в шесть утра и построение здесь.       Оратор ушел, и толпа парней взорвалась криками: «Братва! Мы попали в рай! Бухло, шлюхи и колёса! Вперёд развлекаться! Живём только сегодня!». Десятки, сотни любителей бесплатных удовольствий разбежались в сторону открытых ящиков. Особо «голодные» рванули к одноэтажному зданию, из окон которого призывно махали руками особы женского пола.       Сцена начала разгула поблекла, изменившись на полу-тёмное помещение, где собрались адекватные на вид подростки. «Баррикадируем вход кроватями, — говорил кто-то негромко, — ломайте стулья и вооружайтесь чем получится. Пацифисты хреновы и непротивленцы насилию могут валить отсюда. Кто хочет спасти свою шкуру и жопу — готовьтесь убивать иначе всем п****ц наступит». До слуха готовящихся оборонятся парней, доносились пьяные выкрики, ругань, вопли о помощи, звуки падающих тел и предсмертные хрипы.       На хлипкую преграду напоролся пребывающий в наркотическом или алкогольном угаре пацан, осмотрел ее и закричал дурным голосом. Спустя секунды закипела беспощадная драка…       Ножки от стульев били по головам, плечам. Острые щепки втыкались в глаза, рты, уши и куда придется…       Пасмурное утро наступило, показав убитых, раненых, перепачканных чужой и своей кровью два с половиной десятка выживших. На лицах всех читалось только одно намерение — вырваться из этого ада.       Перед многократно уменьшившимся количеством парней выступал всё тот же мужчина: — Поздравляю выживших разумных! Из пятьсот тридцати восьми кандидатов осталось сто семнадцать. Не прошедших отбор мы отправим за ворота. Вам же предстоит учиться. Кто не хочет — пройдите налево за ворота, вас встретят и проводят на выход. Всех оставшихся научим дисциплине и повиновению, а также использованию самого настоящего волшебства.       Преподаватель вошел в класс, где находились одиннадцать по одному сидевших парней. — Перед тем, как вы, куски грязи, выберете себе волшебное оружие, каждый изучает по десять заклинаний из раздела Общей магии. Движения ставите с помощью муляжа палочки. В книге приведены схемы выполнения заклинаний: время на подготовку — двадцать четыре часа.       Обучение разделялась на три части: четверть часа на теорию, четверть — отработка на манекене, две четверти — схватка с таким же учеником. Новое заклинание укладывалась в голове действенным методом. После трех неудавшихся попыток следовал удар «Круциатуса».       Из одиннадцати в классе осталось семь человек. Кто-то умер, не сумев выполнить заклинание, кто-то повесился, кто-то ушел за ворота. В конце каждой недели, пойманных за нарушение дисциплины учеников вешали, — «оставляли просушиться» и виселица не пустовала.       Передвижение вне стен учебного корпуса — исключительно строем. Марширующие ученики и всегда повторяли одни и те же слова: «У нас нет сердца, у нас нет совести…» По приказу преподавателя, сидящий впереди парень, отвлекшийся на движение соседа, выпрыгнул из оконного проема. Для тех, кто не хочет учиться, всегда существует прогулка за окно. Не успевший выполнить заклинание ученик напал на преподавателя и уже в обед «ушел сушиться». — Вы можете проверить своего наставника на профессиональную пригодность, но в случае неудачи платите жизнью, — вещал на плацу волшебник в военной форме.       Ученики не имели имён, фамилий: всё заменял номер. Состав групп менялся постоянно для исключения дружеских привязанностей. На лицах парней никогда не появлялась улыбка, потому что нагрузки исключали всякую возможность подумать о чём-то приятном, даже отвлечься не получалось.       Особое внимание заслуживала трансфигурация как самый сложный и нужный предмет. Покрытую серебром заостренную спичку с помощью «Вингардиум левиоса» втыкали в глаз манекена. Предметы, камни, одежда превращались в холодное оружие или цепи, обездвиживающие противника. Арсенал оборонительно-наступательных заклинаний из раздела трансфигурации изучался каждый день.       Урывки летних и осенних пейзажей сменились на зимние, а затем на весенние. В качестве экзамена послужило объявление о том, что кандидатов на второй год обучения слишком много. Из восьми десятков должна остаться половина самых способных к выживанию. Разрешалось объединяться в группы не больше десяти человек. Закон «сильный живёт» имел силу в стенах казармы от заката и до рассвета. Утреннее нападение команда Джейка отбила, потеряв семерых ранеными. — Сегодня вы начнете второй этап обучения, — снова говорил старший волшебник, — но сначала все пройдут тест. Вас разделят на тройки, поставят перед вами цель, которую нужно уничтожить. Не справившиеся с заданием, уходят за ворота. Цель — такие же отбросы общества, как и вы: убийцы, воры, бандиты, сбежавшие из тюрьмы преступники. Отличие в том, что они не владеют волшебством. Каждая ваша цель уложила в могил по меньшей мере троих человек, поэтому смерть они заслужили.       Блуждание по лесу, применение «Хоменум Ревелио», и вот тройка Джейка настигла свою жертву. Рослый парень с покрытыми татуировками руками внезапно выпрыгнул из-за дерева и пробил кулаком в голову правому из тройки. Мелькнули верхушки деревьев, затем, спустя секунды, кто-то произнес: — Джи-пять, ты живой? Наш третий в отключке. Дерьмо! Напоролись на сраного каратиста, но я его грохнул. Как он засветил тебе с ноги!       Строгость или жестокость по отношению к учащимся возрастала. На занятиях по форсированным методам допроса без использования магии каждый, кто не удержал содержимое желудка оставался голодным двое суток. Минимальные навыки целительской магии отрабатывались на собственных телах. Перед каждым приемом пищи наставники собственноручно капали на язык парней «Веритасерум» для вырабатывания в организме иммунитета.       Под проливным дождем стояла шеренга внимательно слушающих молодых людей. — Выпускной экзамен, господа! Выходите в охраняемый периметр вдвоём — возвращается только один. Ваша жизнь зависит от уровня знаний и способностей. Как вы убьете своего противника, нас не интересует: факт выживания доказывает превосходство.       Напротив Джейка стоит высокий широкоплечий парень и презрительно цедит сквозь зубы: — Ты проиграл, Джи-пять, но мне неинтересно убивать магией. Даже «Круциатус» не приносит такого наслаждения, как последний вздох жертвы, задушенной собственными руками. Я убил двоих до школы, здесь ещё девять и ты будешь двенадцатым.       Открылись ворота, за которые выносили погибших. В эти ворота иногда уходили парни, не выдержавшие темпа учебы. Мертвые тела сбрасывались по желобу на дно прямоугольной ямы прямо в магическое пламя.       Прибытие в Соединенное королевство и встреча Беллатрикс Лестрейндж, осень-зима: мелькание знакомых и неизвестных обличий Пожирателей. Просьба Риты Скитер союзникам Темного лорда встать перед трупами казненных мистером Эйвери для создания в мозгах обывателей имиджа жестоких волшебников.       Старый дом семьи Уизли. На пороге появился Рональд, и сцена дернулась, изменившись на приоткрытые двери, за которыми слышались стоны и возгласы одобрения. Порыв ветра распахнул дверное полотно, показывая Джиневру Уизли, занимающуюся сексом с тремя мужчинами. — Не хочешь присоединиться к ним, Дискейн? — спросил старший команды. — Нет, герр координатор, — ответил голос Джейка, — это не для меня. Секс под «Империусом» ничем не отличается от изнасилования без магии. На уровень животного я не скатился в школе и здесь не стану. Убить врага смогу, а так, как эти — противно. — Ответ правильный, Дискейн, и поэтому я объясню тебе, почему не останавливаю этих скотов. На войне больше всех страдают женщины, особенно женщины проигравших. Тысячелетиями победители насилуют жен, дочерей мужчин, которые не сумели их защитить. В каждом человеке сидит сущность, готовая жрать, трахаться, издеваться над слабым, но кое-кто из нас способен думать мозгами, а не только брюхом с членом. От этих троих я избавлюсь позже, сейчас у нас и так некомплект: в Министерстве мы потеряли половину состава группы. При первом же крупном столкновение любители «сладкого» пойдут на самый хреновый участок. Твой рейтинг в моих глазах резко поднялся, как для новобранца. Как только закончат с девкой — сжигаем этот свинарник, называемый, наверное, в насмешку домом и уходим. Приказ выкурить рыжих «друзей малыша Поттера» мы выполнили. И ещё, Дискейн, ты подал сигнал к атаке слишком рано, твоя поспешность понятна, но лучше не испытывай мое расположение. Искажение, своеволие в выполнении приказов приводит к хаосу в команде. Ты сам видишь, чем закончилось для рыжих паника. Они так спешили удрать из своего свинарника, что бросили застрявшую в комнате сестричку, а ведь пару минут трусливая семейка имела шансы продержаться.       Волшебник прекратил говорить, потому что из дома вышел один из насильников. За ним появились ещё двое, поддерживая под руки обнаженную Джиневру Уизли. — Проваливай к своим, б***дь малолетняя! — рыжую отпустили и не сильно толкнули в спину, — на старость ещё вспоминать нас будешь. Джейк использовал «Адеско Файр» и на фоне горящего дома обнажённая фигура уходила вдаль, подернутую туманом.       На невысоком холме посреди зеленеющего моря травы стояли парни и девушки, которых давно похоронили. Настороженные, надеющиеся, уставшие, но еще живые благодаря воспоминанию. Двадцать один человек, последний организованный отряд Темного лорда вслушивался в слова Джейка Дискейна: — Парни и… леди! Наше предложение отклонили, поэтому приготовьтесь сражаться. Авроры с добровольными помощниками превосходят по численности, но это ещё не гарантирует победу. Разделяемся на две группы и бьем по флангам, после удара сдавливает толпу к центру. От нас всех потребуется максимальное усилие! — Дискейн, на каждого из нас приходится где-то по три противника, — послышался чей-то голос, — мы здесь все ляжем. — В истории войн достаточно примеров, когда малочисленная армия побеждала врага в пять-семь раз превосходящего числом. — Что-то такого Бинс нам не читал. — Я говорю про не-волшебников, так сильно вами презираемых. — Нашел кого вспомнить. — Тогда советую всем попрощаться — мы уже мертвы. У кого остались силы на аппарацию, можете подергаться. Лично я устал бегать, скрываться, поэтому закончу всё здесь и сейчас. Между «сдохнуть на коленях» и «смерть в бою», мой выбор всегда будет бой. А вы… сами решайте. — Парни, я же ни с кем не целовалась в жизни, а теперь умру, — русоволосая девушка печально вздохнула.       Признание соратницы повлекло волну затяжных поцелуев: девушки прощались с парнями, одаривая их частичкой своей нежности. Кто-то из девушек сделал шаг по направлению к Джейку. — Дискейн, ты один остался без поцелуя. — Спасибо, Джеки, но я без этого обойдусь. — Не переживай, Дискейн, никто не заложит, она не узнает, потому что все свидетели твоей невинной шалости скоро умрут. — Я буду знать и закончим на этом.       Бойцы Волдеморта первыми двинулись в атаку. Не ожидавшие такого нелогичного поступка авроры оказались дезорганизованными. По команде Джейка, идущего в центре, Пожиратели смерти разделились на две колонны и сконцентрировали основные силы удара на волшебниках, противостоящих на флангах. Мелькали лучи заклинаний, кто-то падал, но в целом план удался.       Зажатые с двух сторон авроры больше мешали один одному, чем помогали. Разгром сторонников света виделся уже делом решенным, но в самый ответственный момент несколько человек, из правой колонны атакующих покинули строй и рванули в сторону леса. Разрыв в рядах использовали авроры и оставшихся Пожирателей уничтожили. Всех убежавших, недалеко от цели забега встретили авроры и гиппогрифы — пленных не брали. Голова Джеки Хоббс отделилась от шеи, брызгая струйками крови на замершее тело. Убийца девушки получил в грудь разрывное заклинание и в мешанине плоти отчётливо просматривалась бьющееся сердце. Перед Джейком, всё время закрывавшим щитом своих союзников, ударила в землю «Бомбарда» и парня отбросило на землю взрывной волной. Он успел откатиться в сторону, но несколько заклинаний пропустил. Изображение стало нечетким, а затем что-то вздернуло парня вверх».       В импровизированном кинотеатре царила тишина: всхлипывания девушек ее только подчеркивали. Воспоминания Джейка в целом, особенно два последних эпизода, оказали на зрителей гнетущее впечатление. — Все показанное тобой — это ложь! — от выкрика Джиневры Уизли все будто очнулись, — ты пожирательская тварь и всё выдумал!       Рыжая выбежала из класса, не забыв громогласно хлопнуть дверью. — До уровня подмены воспоминаний мне еще лет двадцать нужно тренироваться, — Джейку захотелось оправдаться в глазах сидящий рядом Гермионы. — Забудь дурную курицу, Дискейн, — предельно точно выразился кто-то из слизеринцев, — лучше объясни: какое предложение отклонили авроры? Ты показал последние минуты жизни моего кузена, и я хочу знать полную правду. — Все вопросы, касающиеся бойни, столкновения, находятся под грифом «секретно». — Ты же показал сражение. — Да, но всё остальное расскажет новый министр, если захочет. — Джейк, я заметила, что в твоей старой школе отсутствовали девушки, — прекратила мужскую тему Лаванда Браун, — или мы чего-то не увидели?       В какую сторону клонит блондинка и на что намекает, все догадались. Парни поддержали Джейка, как настоящие храбрые мужчины: предпочли опустить глаза или смотреть в… куда-нибудь. — Школа, где я учился, — осторожно повел рассказ Дискейн, — предназначалась для парней, поэтому девушки отсутствовали. За первый год увидел особ вашего пола только в день прибытия. Кстати, все парни, воспользовавшиеся услугами бесплатных давалок, подхватили венерическую заразу и ушли за ворота. Что это значит? Вы видели. Допускаю мысль, что где-то существует школа и для девушек, но я очень сильно не хотел бы столкнуться в бою с ее выпускницами. — Из этого следует, что ты не видел девушек до приезда в Англию? — в интонациях Лаванды все услышали нотки жалости. — Ты не дослушала, — продолжил Джейк, — поэтому искаженно восприняла мои слова. Для тех, кто пережил первый год, на втором ввели форму поощрения: трое лучших учеников по успеваемости и дисциплине получали возможность посетить бордель. Выпиваешь медленно действующий яд и вперёд, получать удовольствие. Не вернулся в течение двух часов — твой труп вернут и повесят на просушку. — За два часа всего не успеешь, — заметил достаточно ехидно Забини. — Не льстите себе, парни, — реплика Джейка получилась ироничной, — для часовых «подвигов» требуется практика. — Ты говоришь так, словно хорошо освоил «предмет», — фраза Патил вызвала смешки у слушателей.       Переждав волну скабрезных замечаний с комментариями, он продолжил: — В октябре или ноябре девяносто шестого мне улыбнулась удача: семь человек получили взыскания и травмы во время аппарации. Как оставшийся в строю, я автоматически получил первое место и пропуск в бордель. Юмор в том, что по дороге в заведение на меня напали трое черножопых. Волшебство вне школы запрещено, из-за чего, заработав пару трещин в ребрах, вернулся в школу с побитой мордой. Вложили мне не слабо, признаю. Один из преподавателей, герр Хауссер, сказал: «Не умеешь защитить себя — не защитишь свою семью». На три месяца меня исключили из списка претендентов, а дальше я уже сам не рвался. Мой поход завершился болезненным ударом по самолюбию, ребрам, морде и дополнительными занятиями физической подготовкой. Вот так складывались у меня отношения с женским полом. — Облом очень обидный, — признали парни чуть ли не хором. — Кто знает, может это был знак свыше, — не поддержал своих сторонников Джейк, опасаясь даже взглянуть на Гермиону, — чтобы указать кое-кому неправильно выбранное направление. — Заканчивай оправдываться, — парни оказались достаточно прозорливыми, — ты двигался в нужную сторону, но фортуна отвернулась. Появись такой стимул в Хогвартсе, и мы учились бы только на «превосходно». — А куда пойдут девушки, вы подумали?       На такой сверх провокационный вопрос Дискейна мужская половина ответила соответствующе: замолчала и плавно перевела разговор на безопасную для гордости тему. — Ты учился там, а сейчас здесь, — вкрадчиво заговорил Невилл, — скажи, где лучше готовят волшебников? — Хогвартс однозначно проигрывает, но всё не так плохо. Меня натаскивали как солдата, вы же имеете возможность самим выбирать. Хотите чего-то достичь в жизни — учитесь, не хотите — более сильные решат ваши судьбы. Я сталкивался с тремя вашими знаменитостями: Грейнджер, Поттер, Уизел. Рыжий вообще не пытался сопротивляться и наложил в штаны, Поттер оказался безоружен, и только девушка меня практически раскатала в тонкий блин. Не поддайся она эмоциям — лежал бы в могиле. Гермиона в двух следующих встречах выглядела лучше, что привело к моему пленению. На мой взгляд, только она заслуживает право называться волшебницей, а все остальные… — Как же тогда называть Гарри Поттера? Он победил самого Волдеморта! — Я не видел боя, но скажу: без вмешательства леди Удачи не обошлось. Темный лорд имел такую практику, которой Поттеру и не снилось, поэтому победить должен ветеран, а не новичок. Выскажу допущение, что Волдеморта погубила чрезмерная уверенность в собственной непобедимости. Он не видел, за счёт чего школьник-недоучка может создать проблемы, за что и поплатился.       Продолжение вечера примирения утонуло в жарких дебатах по поводу «Поттер сильный волшебник или везучий счастливчик». Среди сторонников варианта превосходства в силе неожиданно оказались все слизеринцы, аргументируя свои утверждения тем, что победить сильного способен только более сильный. Критики такого подхода указывали на откровенное раздолбайство Поттера в плане учебы, особенно за первые четыре года. Поведение самого объекта дебатов выглядело очень достойно: Гарри сдерживал смех или сарказм, так и рвущийся на волю. Какие бы факты не приводили спорщики, но результат действий Поттера оставался неизменным — Тёмный лорд погиб, а Гарри живой и здравствует.       В процессе обмена мнениями наметилась тенденция к сближению ранее открыто враждующих факультетов. Такому эпохальному событию способствовали представительницы Гриффиндора, перед которыми открылась легальная возможность безболезненно испытать свое очарование на мужской половине Слизерина. Посягательства на своих, даже если они и даром не нужны, парней, слизеринки прекратили достаточно элегантно. Сначала Трейси Дэвис, а затем еще несколько девушек указали собравшимся на «очень-очень» позднее время и завтрашние уроки. Как показательная акция — слизеринки мгновенно разобрали своих «заблуждающихся в предпочтениях» парней по парам, фактически указав наглым гриффиндоркам на бесперспективность поползновений. Потерпев сокрушительный разгром от извечных противниц, Лаванда Браун принялась терзать свою коллегу по факультету: — Грейнджер, сколько ты будешь тянуть? Неужели так трудно выполнить условие пари! А может, ты чувствуешь омерзение… — Ближайшее воскресенье, — Гермиона не позволила блондинке конкретизировать, — сразу после окончания обеда.       Абсолютно непонятные для Джейка слова вызвали у остальных слушателей волну смешков и ехидных улыбок. Интуитивно он понял, что в воскресенье с ним что-то произойдет, и главным действующим лицом будет Гермиона Грейнджер, проигравшая какое-то пари. «Попробую уточнить у англичанки и снова получу… «комплимент» для своих мозгов. Нет, обойдусь без незаслуженной награды, и спокойно, очень спокойно дождусь чертового воскресенья. И почему оно не завтра?».       Тем временем бессмысленные слова Гермионы подействовали на большинство присутствующих с эффектом близким к появлению здесь и сейчас Тёмного лорда. Основная масса людей поспешила покинуть класс, совершенно не заботясь культурным окончанием встречи. Провожая уходящих школьников ироничным взглядом, Гарри Поттер заметил: — Все рванули поделиться грандиозной новостью. — Куплю себе большой, очень большой аквариум, — мечтательным голоском добавила Гермиона, — запущу туда рыбу и буду наслаждаться. — Джейк, не обращай внимания, — просветила или ещё больше запутала парня младшая Гринграсс, — у нашей Гермионы давно появилась навязчивая идея превратить Браун в рыбу, холодную, скользкую и всегда молчаливую. Не бойся, тебя она не тронет, наверное.       Фразы, слегка отдающие сумасшествием, вынудили парня пролистать слишком длинный список собственных прегрешений. Ничего похожего на оскорбление, унижение, пренебрежение в адрес Гермионы он не совершал, но плавать в аквариуме не спешил однозначно. «Незнание мною заклинания превращения человека в рыбу не означает, что такого заклинания не существует. С талантом и способностями англичанки вполне возможно появление чего угодно. А кто выступит в роли подопытной мышки? Боунс она точно не забудет и найдет еще сотню причин, из-за которых мне станет «весело».       На несколько минут он погрузился в пучину поисков аргументов и контраргументов, мысленно прокручивая одну ситуацию за другой. Парень отстраненно наблюдал, как из помещения ушли Поттер, Гринграсс, Забини и Дэвис, оставив его на съедение… или свидание? «Романтики не предвидится, и допроса не избежать» — подумал он, заметив, как Гермиона забрала из рук друга Омут памяти. — Джейк, у меня огромная беда, — первые ласковые, даже слишком, слова девушки подтвердили нерадостные предположения, — с которой ты и только ты можешь помочь. — Заткнуть кому-то рот? Навсегда? Скажи, и я сейчас же… — Нет-нет-нет, не так радикально, — Гермиона улыбнулась, пододвигая Омут памяти ближе к парню, — мне нужно увидеть кое-что, чего я не помню.       Некоторое время парень смотрел на девушку и не понимал сути проблемы. «Она не верит, что я не дошёл до борделя, она думает… она мне не верит». — Дело не в твоих похождениях, а в моих, — от такого признания парень незаметно расслабился. — Случаи, при которых мы встречались, тебе известны. — Речь совсем про другое, — волнение в голосе Гермионы прозвучало довольно неожиданно, — ты показывал воспоминания и кое-что пропустил. Откуда я это знаю? Можешь не спрашивать. Джейк, уверена, что возле дома Уизли или в самом доме ты видел меня. День, когда сгорела Дыра, я практически не помню и подозреваю, что в этом виновны рыжие твари. Очень прошу, Джейк, покажи, что ты видел! Я же не смогу спокойно дышать пока не узнаю всего произошедшего. Покажи мне правду и ничего не скрывай, как бы мерзко это не выглядело. У меня достаточно силы воли принять самое страшное, но неизвестность убивает сильнее медленно действующего яда. — Хорошо, — согласился невольный свидетель, — если выполнишь мои условия. — Десять? Сотню? — Первое — не побежишь сейчас же мстить рыжим, второе — спокойно обдумаешь, и не ранее чем недели через две обговоришь планы со мной. Я помогу все сделать… — Джейк, принимаю условия безоговорочно, — нетерпеливо прервала парня Гермиона, — не тяни Крукшенса за хвост, показывай.       «Каким образом она догадалась, что я опустил одну деталь?» — задумывался парень, вытаскивая новую нить воспоминаний. Девушка не рванулась на просмотр того, что пару минут назад очень настойчиво выпрашивала. Покусывая уголок губ, она присела возле Джейка, нервно поправила волосы за ухом, сделала глубокий вдох-выдох и прошептала: — Ты уже видел, что там случилось, я… боюсь… смотреть сама… если он… убью тварь и сама… — Ничего страшного не найдешь, — неожиданно для самого себя он обнял Гермиону свободной рукой за плечи, — минимальных причин для казни я не видел, честно, но вдруг у тебя иные принципы… смотри сама.       Из волшебной палочки пролился свет, и перед девушкой развернулась сцена возле дома Уизли: «Входные двери открылись, показалась Гермиона, следом вышел Рональд. Рыжий что-то говорил, энергично жестикулируя руками, но расстояние в два-три десятка ярдов до наблюдавшего за процессом Джейка, не позволяли дословно все расслышать. Руки засранца неоднократно пытались схватить Гермиону, но девушка ускользала от бурных проявлений темперамента. Увернувшись от очередного знака внимания, она повернулась спиной к поклоннику и успела сделать пару шагов. — Дискейн трахнул тебя в мэноре, но передо мной строишь недотрогу! — громкий вопль рыжего спугнул мирно сидевшую ворону на крыше дома, — нехер ломаться, грязнокровка! Такие безмозглые маглы, как ты, всегда будут служить чистокровным волшебникам.       Палочка Уизела выпустила красного цвета луч, ударивший в спину замершей девушки, и до слуха донеслось трижды повторенное рыжим заклинание: «Империус». — Иди в сарай и начинай раздеваться, — самодовольным голосом крикнул ублюдок.       До надругательства над Гермионой дело не дошло: Джейк ударил невербальной «Бомбардой» в крышу дома, из окон которого торчали морды семейства Уизелов. Неудавшийся насильник догнал девушку, схватил за воротник мантии и резво затащил в помещение». — Ничего другого я не видел, — уверенно и спокойно сказал Джейк, — спустя две минуты мы ворвались в дом, но взяли там только попавшую под завал дуру. Тебя увели, вероятнее всего, через каминную сеть, потому что звука аппарации я не слышал. — Я верю тебе, — проговорила Гермиона минутой позже, — спасибо, что снова, как всегда, развеял мои страхи. За этот момент тебя отчитывал командир? — Да. — Твоя ненависть к Дебиллиусу спасла меня. Джейк! Ты не представляешь, насколько моя жизнь стала лучше! Огромное спасибо, а все остальные благодарности получишь позже, в ближайшие дни. Проводи меня до нашей башни, спать уже хочется. Зайдем по пути на кухню, попрошу эльфов вернуть Омут профессору МакГонагалл.       Девушка говорила, не прерываясь до самой башни Гриффиндора. Всевозможные кары на голову ржавого недоноска сменялись самокритикой: «Я относилась к нему, как нормальному человеку, — часто повторяла Гермиона, — называла другом целых три года. Признаюсь, иногда жалела несчастного дурачка, даже узнав, что его мамаша хотела со мной сотворить, но такого животного поведения от урода не ожидала! Джейк, не волнуйся, я выполню твои условия и через две недели мы обговорим план вместе. И каким местом кто-то думал…»       Риторических вопросов Гермиона задавала всё больше и больше, словно стараясь увести мысли парня в заведомо неразрешимые размышления. У портрета, охранявшего вход в гостиную, девушка остановилась, поцеловала Джейка в щеку, улыбнулась очень искренне, пожелала спокойной ночи и ушла.       Прижав ладонь к месту прикосновения губ Гермионы, парень возвращался в свое обиталище. Мысли, далекие от учёбы, блуждали в голове, и глуповатая усмешка не сходила с лица. В помещении он начал снимать обувь, чтобы сменить мазь и повязки, когда резкая боль отрезвила замечтавшееся сознание. «Гермиона верно подметила «Ты дурак, Джейк» — реалистично проанализировал свое состояние парень, наматывая повязки, — не заметить ее намерения может только слепой или я, дурак безголовый. Она же специально забивала мне мозг избыточной информацией, при этом сама болтушкой не является. Ох-ох-ох, это девичье коварство не приведёт ни к чему хорошему. Поцелуй — вообще вершина изощренной хитрости. Глупый парень окажется полностью дезориентированным, потеряется в романтических фантазиях, а кое-кто в это время… Английская зараза! Подожди, поймаю чью-то хитрую попу возле дома рыжих и как… схвачу на руки. Гермиона, вот почему с тобой так нелегко? Не слушаешься мудрых советов, доказываешь что-то и кому-то. Такими темпами ты прикончишь меня в течение месяца, потому что сердце просто не выдержит нервотрепки».       Джейк закончил медицинские процедуры в ускоренном режиме, не переставая молить Бога задержать взбалмошную девушку на полчаса. Что сделал Всевышний, он не узнал, но поблагодарил за то, что не объявился Поттер, тем самым сэкономив время на ненужные разъяснения. Для того, чтобы покинуть Хогвартс, парень выбрал старый надежный метод: трансфигурировал веревочную лестницу и спокойно выбрался через окно пустого класса.       Помянув очень «теплыми эпитетами» в очередной раз основателей школы, он добежал до границы антиаппарционного барьера и переместился в нужную точку. Окрестности, где располагалось жилище рыжих свиней, Джейк хорошо помнил по предыдущей весенней операции, поэтому не потерял лишние минуты на поиски места для засады. Заклинание «Фиделиус» не скрывало дом, наверное, ленивые твари не сменили хранителя после прошлого «визита вежливости». Джейк использовал на себе дезиллюминационные чары и затаился под деревом, растущим недалеко от входа в свинарник.       Перехватить коварную англичанку он намеревался в момент, когда Немезида появится в поле зрения, потому что пройти мимо входных дверей она не должна и зарослей вокруг хватает. Впервые предстояло защищать объект, что само по себе вызывало усмешку. «Скажи мне кто-нибудь в мае, что стану оберегать ублюдка от Гермионы Грейнджер — назвал бы такого человека сумасшедшим». Предаваясь саркастическим размышлениям, парень стоял, напряженно прислушиваясь к окружающей обстановке.       Ночные существа бегали по своим заботам, ветер шелестел листьями. Иногда слышалось уханье совы или филина, поймавшего зазевавшуюся добычу. Британская погода помиловала наблюдателя отсутствием дождя и чистым звездным небом, на котором светила луна. На протяжении первого часа ожидания Джейк испытал жгучее желание убить… ужа или гадюку, проползшую куда-то в опасной близости от ботинка. Пресмыкающиеся вызывали у парня чувство отвращения, брезгливости, иррационального страха. Естественный порыв уничтожить гада «Редукто», лучше «Бомбардой Максима», получилось задавить с помощью напоминания про опасность преждевременного обнаружения. Стрелки наручного хронометра показали второй час после полуночи, но вреднющей особы не слышалось и не наблюдалось.       «Не поверю никогда, что инфекция сейчас сладко дрыхнет в кроватке и видит сон про глупого Дискейна, который мерзнет второе тысячелетие. Сколько можно собираться Грейнджер? Нормальные люди, даже волшебники, давно уснули, а ты чего-то боишься. Девушка, у меня ноги затекли, спина болит, глаза слипаются. Гермиона Грейнджер! Ты собираешься мстить или уснула? Если кто-то узнает, что я простоял целую ночь, дожидаясь девушку, а она не пришла — позора не оберешься на всю… Бог с ней, с этой жизнью, осталось не так уж и много».       Мрачное настроение не успело затопить душу приунывшего Джейка — изволила проявиться Гермиона, засвидетельствовав такой факт приглушенным хлопком аппарации в дюжине ярдов за спиной парня. Набирая в лёгкие воздуха для длительного монолога по поводу бесчестного поведения, он услышал слова, заставившие подавиться заготовкой. — Джейк, я чувствую твое присутствие, — негромко заговорила Гермиона, — извини за опоздание и задержку. Твои условия не нарушены: обещала не бежать и не бегу, я иду неторопливым шагом. Мстить сейчас не стану всего лишь получу информацию. Ты же не злишься? Правда? Захватила бодроперцового зелья, чтобы ты согрелся. Видишь, какая я предусмотрительная.       Закончила свой превентивный, сокрушительный удар Гермиона взмахом палочки, что привело к потере невидимости парнем. — Невербально выполнять заклинания мы тоже умеем, — шептала девушка, стуча кулачком по спине отчаянно кашляющего Джейка. — Ты невыносимая особа, — признал он очевидно, успокоив дыхание. — Очень даже носимая! И на руках, и на плечах! Веди себя хорошо и получишь возможность доказать ошибочность собственного мнения.       Минута общения с Гермионой показала парню полную бесперспективность какого-либо планирования в отношении девушки. Тщательно продуманное обвинение оказалось впустую потраченным временем. Выслушав англичанку, он понял, что почувствует себя неблагодарным скотом, если откажет в помощи или попытается отговорить. Несколькими фразами она умудрилась перевернуть ситуацию с ног на голову, и Джейк осознал себя виновным: непонятно в чём, но виновным. Еще больше запутался в понимании логики девушки после ее просьбы: — Верни невидимость, двигайся за мной слева, и мы получим результат при минимальных усилиях.       «Почему она не хочет использовать мою рожу, как средство запугивания? — напряжённо думал Джейк, выполняя просьбу, — моего вида достаточно для того, чтобы рыжие навалили в штаны. Бесшумно вскрываем двери, находим цели, пробуждаем засранцев и никакого сопротивления никто с перепугу не окажет». На такой логичный план в мыслях парнях Гермиона ответила не менее элегантно. — «Бомбарда Максима» — выдохнула девушка и побежала в развороченный дверной проем, — миссис Уизли! На вас напали Пожиратели! Мы пришли вам помочь!       Девушка кричала и поднималась по лестнице на второй этаж. От такого бесшабашного вторжения Джейк на несколько секунд застыл неподвижно. «Гениальная идея! Разбудить жильцов взрывом, кричать об угрозе и собственной помощи. Проснувшийся человек, каким бы параноиком не был, не оценит правильно ситуацию в течение первых минут».       Подтверждение высоких умственных способностей девушки вышло в лице заспанной, ничего не соображающей Молли Уизли. Женщина появилась наверху лестницы с волшебной палочкой в руке, но, услышав повторное обещание помощи от Гермионы, опустила оружие. — Где Рональд? — совершенно не к месту прозвучал вопрос девушки. — Мой мальчик спит, он сильно устает в магазине.       Гермиона кивнула головой в проход, показывая Джейку, кого и где нужно взять тёплым. Выждав несколько секунд, она невербально забрала палочку из руки растерявшейся хозяйки дома. Пробегая мимо женщины, парень заметил периферийным зрением, как тело Молли Уизли опутали верёвки, а сама связанная повалилась на пол.       «Обезоружила, связала, вырубила — умничка, а не школьница» — прокомментировал он таланты Гермионы, открывая дверь в спальню ублюдка. Мистер Дебиллиус Уизел спали сном праведника, не подозревая, чем обернется для него пробуждение. Чтобы не отставать от девушки Джейк оглушил «Ступефаем» тело, после чего опутал трансфигурированными из простыни, оказавшейся во многих местах непонятного жёлтого цвета, цепями.       Ангел мщения (одними вопросами Гермиона не ограничится) вошла в комнату, окинула взглядом результаты работы и попросила Джейка не отсвечивать своим лицом при беседе «старых друзей». — Просыпайся, мой «очень дорогой» Ронникинс, — ласково говорила девушка, сильно ударяя ладонью по щекам недоноска, — упс, забыла, ты же под заклятием. Сейчас всё исправлю, мой «добрейший дружок».       Из кармана куртки она достала три самозатяжных пластиковых хомута и затянула их на руках и щиколотках жертвы. Произнеся «Фините Инкантатем», девушка продолжила монолог: — Открой глазки, Ронникинс, ты уже проснулся, по движению глазных яблок под веками это хорошо заметно. Не желаешь увидеть девушку, которую так рвался осчастливить? — Что ты здесь делаешь? — рыжий всё же открыл глаза, в которых отчётливо светился страх. — Зашла проведать по старой памяти. — А связывать зачем? Такому научил Диске… — Я запретила тебе упоминать имя и фамилию этого парня, — прошипела Гермиона, впечатывая кулак в морду Уизела. — Грейнджер! Ты сумасшедшая! Ты мне нос сломала, — рыжий захрипел, прочищая «рубильник» от крови. — Упс, какая жалость, — от «ласки» в голосе девушки у Джейка мурашки пробежали по коже, — носик сломала бедняжке. Тебе не очень больно? Нет?       На свои вопросы она не получила ответов и вряд ли они требовались, потому что кулак с новой силой врезался в «хобот» ублюдка. Рыжий попытался извернуться, свалиться с кровати, но заведенные за спину руки мешали такому перемещению и ботинок Гермионы на животе отвлекал. — Больно тебе, мразь?! — распалялась девушка, направив острие палочки в глаз недоноска, — что ж ты не задумался над последствиями, когда собирался поломать всю мою жизнь? Молчишь? А придётся отвечать, Ронпед вонючий! Играешь в шахматы, значит должен соображать, что здесь и сейчас тебе мат без вариантов! Помощи не жди — мамаша валяется на своей любимой кухне-помойке, связанная и парализованная. Предлагаю поделиться нужным мне, добровольно. — Не понимаю, чего ты хочешь. — Неверный ответ… может быть, отправить патронус Джейку? Он появится здесь очень быстро и займется повторным лечением твоих нежных пальчиков.       Упоминание давнего врага вызвало на морде лежащего гримасу ужаса. Шумно выдохнув, заодно испортив воздух, Ронпед жалостливо заголосил: — Что тебе нужно? Я ничего не делал! Это всё мама виновата! Оставь меня в покое, сумасшедшая! Тебя посадят в тюрьму за нападение! — Скажи, что ты хочешь узнать? — завизжал «герой», получив третий раз в носяру. — Вот теперь ты готов к диалогу, — широко улыбнулась девушка, — поэтому расскажешь всё, что произошло со мной в день, когда сожгли твой свинарник. — Ничего не произошло. — Неверный ответ, тварь, а обманывать меня нельзя, «Круциатус».       Длительность воздействия пыточного заклинания Гермиона отмеряла по наручным маленьким часикам. Душераздирающий крик звучал на протяжении, самое меньшее, минуты. Признав процедуру «лечения от лжи» завершенной, она отменила Непростительное заклинание. — Продолжишь ночную серенаду или расскажешь правду? — Скажу, я всё скажу, — с каждым словом рыжий старался отодвинуться от «целительницы» Грейнджер подальше, — но я точно ничего не делал. Умоляю, Гермиона, поверь. Мама сказала, что ты будешь сговорчивой и в тот день я вывел тебя из «Ракушки», чтобы Флер не помешала. — Зачем ты меня вывел? — Я… я… хотел… заняться с тобой сексом, а ты не поддавалась, и тогда я ударил тебе в спину «Империусом». Но ничего не произошло! Клянусь! Я не успел, нет-нет, отказался от своего намерения, дальше напали Пожиратели. Мы забежали в дом, я помог тебе забежать, а там паника, мама орёт, всё рушится. Через камин перешел в «Ракушку», мама передала тебя и там тебе чуть-чуть стерли память, чтобы не проболталась Поттеру. Я не стирал память, я не умею использовать «Обливиэйт», ты же знаешь. Это всё мама придумала, а я ничего не сделал, и больше никогда такая мысль не приходила в мою голову. Прости пожалуйста, Гермиона, мы же когда-то дружили. Мне очень стыдно, поверь! — Верю, как самой себе, — саркастично или цинично произнесла девушка, — но сначала «Легилиментс».       Не ожидавший вторжения в свои мысли рыжий застыл, позволяя Гермионе беспрепятственно просмотреть нужные воспоминания. Разорвав контракт, она брезгливо скривилась, словно съела лимон и запила уксусом неразбавленным. — Умный мальчик рассказал правду, умолчав про оскорбления. — Прости, извини, — визгливо вымаливал снисхождение «пациент». — Такому куску дерьма, как ты, Уизел, милосердие противопоказано. Ты и подобные тебе твари принимают доброту за слабость, поэтому поступим соответственно.       Появление небольшого флакона в руке девушки Джейк позорно проморгал — наслаждался запуганной, окровавленной харей неудавшегося насильника. Окончательно разочароваться в собственной наблюдательности помешала очередная, нелепая просьба Гермионы: — Джейк, помоги зафиксировать моего страстного воздыхателя. Удерживай ему ноги, а остальное сделаю сама. — Ты же обещала, — панический крик рыжего, увидевшего своего ужасного «добродетеля» ударил по слуху помощника и девушки. — Ты простишь мне небольшой обман, — самым честнейший голоском произнесла Гермиона, придавливая коленкой часто вздымающуюся грудную клетку рыжего, — впрочем, на твои эмоции наплевать. Хотел получить удовольствие — тогда сожрешь дерьмо сейчас, если я прикажу. Как тебе понравиться поздний ужин или ранний завтрак под «Империусом» сволочь? По харе заметно, что собственные фекалии не вызывают у тебя аппетита. И какой же выбор сделает Рональд Биллиус Уизли? Выпьет бодренько моё зелье или предпочтет жрать отходы жизнедеятельности человеческих организмов? Наложу на тебя, как ты на меня, «Империус», приведу в общественный туалет Министерства магии… и волшебники увидят кавалера орденом Мерлина поглощающего дерьмо, а я постою под мантией-невидимкой. Ты же обожаешь славу, мразь ржавая! Появился шанс нахлебаться ею на века! — Не нужно славы, пожалуйста, — запричитал связанный, — лучше сдохнуть от твоего зелья, чем такая популярность.       Неизвестное «избавление» рыжий заглатывал практически с радостью, вероятнее всего, ожидая кратковременных болей и смерти мученика. За четверть часа, последовавшего после приёма зелья, не последовало ни болей, ни переходов в мир иной. Каждые пять минут Гермиона использовала диагностические чары и после третьего сеанса удовлетворённо выдохнула: — Похвальная реакция, не сопротивляешься действию «лекарства». Поздравляю, Ронникинс, ты импотент на ближайшие лет десять, наверное, если я ничего не перепутала с дозировкой. Вижу, не понял значение слова «импотент», недоумок. Разъясняю доступно: с этой минуты свой первичный половой признак можешь использовать исключительно в целях мочеиспускания. Вот такой приз получает «гений стратегии» от всего лишь девчонки! А теперь поднимайся в кроватке, я освобожу твои ручки-ножки и спать уложу.       Выполненный собственноручно приговор показал Гермиону Грейнджер волшебницей, умеющей не только постоять за себя в бою, но и способной карать за подлость, невзирая на какие-то заслуги прошлого. Джейк наблюдал за действиями девушки, освободившей рыжего, приготовившись вмешаться в случае агрессии источника информации.       На полторы головы выше и значительно шире в плечах Рон Уизли покорно стоял перед хрупкой, невысокой и смертельно опасной девушкой. Животный ужас, застывший на харе рыжего, не вызывал сочувствия. Задумчивым взглядом осмотрев подопытного, Гермиона хлопнула себя ладошкой по лбу и призвала чужую палочку, чтобы сломать волшебный инструмент на несколько частей. Сделав шаг назад от рыжего, она вложила свою палочку в чехол на предплечье, злорадно ухмыльнулась, мгновенно повернулась и в движении с разворота впечатала носок туристического ботинка между ног Уизела.       Удар девушки, сбившей тонко скулящего здорового парня на пол, получился настолько неожиданным, что Джейк рефлекторно прикрыл ладонью… нужную часть тела… своего. Одним ударом Гермиона не ограничилась и врезала ногой в район паха рыжего повторно пять или шесть раз. Втянув носиком воздух, она недовольно сжала губки, а затем беззаботно сказала: — Ты снова обделался, Ронникинс, как тогда, в лесу. Как же ты боишься боли, герой. Надеюсь, я не испачкала свои ботиночки в твоих экскрементах, но, если на них что-то появится, вернусь и почищу об твою немытую рожу. Пойдём, Джейк, нас дожидается матриарх этой грёбаной семейки: добрая, чуткая, бескорыстная Молли Уизли. Одного источника информации недостаточно для восстановления достоверной картины минувшего события. — Не скучай, мразь, я могу как-нибудь навестить тебя, — аккуратно прикрывая дверь за собой, оставила пожелание девушка.       Допрос Молли Уизли, нет-нет, получение информации, прошёл без рукоприкладства. Непонятно от чего: милой улыбки, вызывающей дрожь в коленях, Гермионы, или от спокойного выражения лица Дискейна, а может возможности продолжения хирургических процедур над чьими-то пальцами, но женщина открыла свой разум безропотно. В мозгах второго источника девушка задержалась намного дольше. — Словно в вонючем дерьме искупалась, — вынесла окончательный вердикт повеселевшая Гермиона, — наверное, чтение мыслей этой твари — моя ошибка. От таких гнусных намерений в мой и Гарри адрес хочется завыть, убить суку. — Не нужно этого делать, — Джейк отвел руку девушку, сжимающую побелевшими пальцами палочку от головы потенциальной жертвы. — Ладно, пусть живёт, но кое-что я оставлю на память. Как она умудрилась превратить новый дом в старый, смердящий свинарник? Я исправлю такой отстойный дизайн!       Взрывными заклинаниями девушка принялась исправлять всё, на что падал взор: стены, потолок, мебель, кухонную утварь. Буйства урагана «Гермиона» не избежали даже ложки с вилками, улетевшие в ночную тьму разбитого окна. Из некоторых мест явственно потянуло дымом, но гнев Немезиды только распалялся. Она крушила и ломала по одной ей известной методике, и притихший Джейк не рисковал останавливать увлекательнейшее занятие.       «Гермиона имеет полное право уничтожить здесь всё и всех. Злость, которую выплескивает девушка, направлена в первую очередь на собственную слепоту. Годы дружбы оказались обманом, доброта — циничным расчетом. С каждым выпущенным заклинанием Гермиона старается убрать из памяти насквозь лживые воспоминания. Всё стереть не удастся, но сильнее она станет. Плохо, что я не способен забрать ее боль себе». Розтрощив первый этаж, девушка самую малость успокоилась или просто выдохлась — капельки пота на раскрасневшихся щечках появляются от переутомления. Она посмотрела по сторонам, кивнула собственным мыслям, признавая результат «обновленного дизайна» удовлетворительным. — Я поступила с вами очень мягко, — зачем-то начала объяснять свой поступок Гермиона, –цените мою доброту, но такое из области фантастики. На ваше счастье Гарри Поттер не знает, что намеревался совершить его вчерашний друг. Если мне приспичит уничтожить вашего сыночка — покажу всё, что сегодня выяснила, и своего ублюдка будете соскребать от стен после визита Гарри Поттера, потому что насильников он люто ненавидит. Семейка Уизли причинила достаточно зла и мне, и ему, но мы как-то удерживались от отмщения. Запомните сегодняшнюю ночь, Молли, и больше не испытывайте терпение людей. Держитесь от нас подальше — проживете спокойную жизнь.       Перед уходом девушка произнесла: «Экспеллиармус», эффектно поймала летящую палочку хозяйки дома, после чего… мелкие кусочки полетели в разные углы задымленного помещения. Надежда Джейка на то, что взбалмошная англичанка успокоится, оправдались наполовину: Гермиона захотела посмотреть издалека на свое «произведение». — Без палочек они даже шнурки на обуви не могут завязать, вот и посмотрим, как волшебники, входящие в элиту магического мира, справятся с начинающимся пожаром. Простой человек владеет элементарными навыками борьбы с огнем, а эти… Повеселитесь, господа волшебники, в десятом поколении, повеселитесь. Смеяться у вас хорошо получалось, сейчас же пришло моё время веселиться. Джейк, ты хочешь что-то мне сказать? — застигнутый врасплох зигзагом мышления девушки парень растерянно развел руками, показывая, что не понимает, о чем она говорит. — От вас, мистер Дискейн, должна последовать лекция с нравоучениями, — задорно улыбнувшись, она взяла парня под руку и повела от разгорающегося пожара. — Тебя учить уже поздно, — тяжело вздохнув, произнес Джейк, — из чего следует, что нужно просто попросить. Гермиона, хладнокровное убийство оставляет в душе каждого убийцы неизгладимый след. Ты девушка, когда-нибудь станешь мамой, и отпечаток твоей души отразится в ребёнке. Не поверю, что ты хочешь видеть своего сына или дочь злобными, жестокими существами. Защищать себя, сражаться за друзей, близких ты имеешь право, но спокойно убивать, казнить — оставь такую работу мужчинам. Мы созданы для… — Стоп, Джейк, я поняла и не нужно давить на совесть мужским шовинизмом. Ты поверил, что я хотела убить? — Естественно, у тебя же глаза прямо пылали яростью. — Чудненько, значит и Молли поверила, — Гермиона даже поаплодировала себе. — Ты хочешь сказать. — поражённый очередным коварством парень с трудом подбирал слова, — что не собиралась грохнуть мегеру? — Нет, только напугать, — снова начала смеяться девушка. — Получается, всё, что я говорил… — Знала заранее и предоставила тебе возможность высказаться, проявить заботу и потешить мужское эго. — Инфекция! — Ещё какая! Хочешь расскажу, что замышляешь ты и думают про меня некоторые недалекие как бы друзья?       Ответ в виде горестно вздоха Джейка рассмешил и подзадорил Гермиону: — Ты продолжаешь меня защищать, как и в прошлом. Все твои действия, поступки диктуются обеспечением моего благополучия, безопасности. Поделиться всем не можешь и натура у кого-то слишком скрытная, но в скором времени я узнаю твои тайны. У меня хорошая память и твой фокус со значками в финале идиотского турнира изучен досконально. Джейк, нужно обязательно показать тебе в Омуте, какими рожами светились «доброжелатели» Гарри Поттера после сигнала к старту завершающего этапа. Смеялись все, включая преподавателей, но особенно взлетели в цене значки после финала — ты не поверишь… Упс, увлеклась, извини. С тобой разобрались, остались дурацкие предположения, смысл которых в том, что Гермиона Грейнджер должна повиснуть на Джейке Дискейне сразу после его появления в пределах досягаемости, подразумевается Хогвартс. Я ведь ждала парня столько лет и поэтому сразу начну выяснять отношения. Твои проблемы меня совершенно не волнуют, потому что я очень долго ждала. Джейк Дискейн должен прямо светиться чувствами к Гермионе Грейнджер и, не дай Мерлин, не отталкивать девушку. По логике некоторых… особ мне наплевать на твои неприятности, трудности: моё эго требует моментального, романтически-положительного развития старых отношений. В случае вашего, мистер Дискейн, намерения держать меня подальше от себя или оттолкнуть… Гермиона Грейнджер бросает учебу (она никогда не любила учиться, прикидываясь заучкой и всезнайкой) по-быстрому соблазняет Гарри Поттера и сваливает в, например, Австралию. На далёком континенте я развлекаюсь с серфингистами, залечивая душевные раны, и наплевать мне на всех с высоты Эвереста. Мне интересно, что плохого я сделала таким засранцам? Чем обидела, разочаровала? Почему меня рисуют эгоистичной стервой? В чужих представлениях Гермиона Грейнджер способна использовать друга в качестве фаллоимитатора для того, чтобы отвлечься от горьких мыслей? Джейк, если послушать некоторых… получится, что меня заботят исключительно собственные чувства, а что происходит в твоей душе, в душе друга и подруг волнует, как прошлогодний снег. Стоит тебе оттолкнуть меня, и я непостижимым образом превращаюсь в эгоистичную, сексуально озабоченную дурочку. У таких «сценаристов» присутствует громадный недочет: как почувствует себя развлекающаяся в обществе серфингистов девушка, когда узнает причину, из-за которой ее, такую ранимую, отталкивали? Астория найдёт меня под землей, на Луне, чтобы ткнуть высокомерным носом в промах, уже неисправимый. А если с тобой что-то случится, плохое, ужасное? По мнению озабоченных телесно, Гермиона Грейнджер продолжит спокойно развлекаться? Джейк, разговор на такую тему я, признаюсь, подслушала, но самое невероятное в том, что гнусную картину обсуждали парень и девушка. — Покажешь этих стебщиков мне и увидишь, как они веселятся. — Джейк, не вздумай никого убивать. — И не собирался, но безнаказанными такие слова нельзя оставлять, потому что они воспримут молчание как вседозволенность. Не остановим любителей стеба сейчас и повторный удар, намного болезненней, гарантирован спустя месяц-другой. — Может быть ты и прав, а теперь аппарируем к Хогвартсу. Жду тебя возле озера у двух дубов, не промахнись сильно.       Крик парня «Стой» прозвучал в пустоту — Гермиона аппарировала, не задерживаясь на детальные указания. «Инфекция английская! Ни грамма совести и ответственности! Какие именно два дуба она подразумевала? В предполагаемом районе растёт минимум одиннадцать пар, подходящих под адрес. Исключаем три ближайших к деревне и перемещаемся на середину оставшихся». Настраиваясь аппарировать, Джейк вздохнул, чертыхнулся и пообещал себе избавиться от заразной привычки… милой, но не обязательной для исполнения парнем.       Его появление в «очень конкретном месте» ознаменовалось падением в неглубокую лужу, не высохшую после прошедшего дождя. Колокольчики смеха Гермионы подсказали: промахнулся не сильно, но точку выхода выбрал неудачно. — Джейк, ты не изменяешь своим привычкам, — сквозь смех щебетала девушка, подбегая к водолазу или грязелазу, — стоит мне отпустить кое-кого на пару ярдов от себя, и он тут же найдёт, где испачкаться. Ты словно маленький ребенок — не пропускаешь ни одной лужи, даже если она единственная на квадратный акр. И не нужно говорить, что это я во всём виновата, потому что перед аппарацией ты думал про меня.       Потеря такого весомого аргумента для отговорки принудила сознание парня… гордо промолчать. Выбранная тактика принесла безоговорочную победу — Гермиона занялась чисткой и просушкой его одежды (невиновные так не поступают) от грязи и воды. «Люмос», использованный девушкой для оценки внешнего вида пострадавшего, получился блеклым и непродолжительным. Заправив непокорную прядь волос за ухо, она удовлетворенно сказала: — Нормально, сойдет, если не присматриваться. Джейк, твои повязки не пострадали? Как ты себя чувствуешь? — Не волнуйся, — немного хрипло ответил парень, стараясь не глазеть на такие близкие губки девушки, — состояние тело идеальное. В качестве примера могу слона поднять. — Какая чудная новость, — руки Гермионы легли на плечи Джейка, — может быть, такой сильный парень поможет слабой девушке добраться до кроватки? Ножки меня не держат, силы покинули тело, идти так далеко и страшно.       От такого непривычного поведения девушки у парня пропал дар речи. «Обожающая разглагольствовать о личной независимости англичанка не способна наглым образом проситься на руки! Это не Гермиона, а кто-то под оборотным зельем. Я хорошо знаю образ ее мышления? Откуда? Что тут думать, придурок! Девушка сама…» — Мне до утра ждать? — капризным и чуточку усталым голосом она сбила стратегические размышления Дискейна. — Извини, опыт в подобных делах у меня отсутствует, — прошептал он, подхватывая драгоценную ношу на руки. — Опыт у нас появится со временем, обещаю. — Посмотрим. — Какие мы суровые и недоверчивые, — беззаботно говорила Гермиона, уткнувшись носиком в шею парня, — займусь твоим перевоспитанием прямо сейчас. Доверяй мне, Джейк, и всё будет хорошо. Вспомни — час назад ты называл меня невыносимой, а сейчас… Кого ты несёшь? Вот видишь, я очень даже носимая девушка. Кстати, ты сам меня научил так перекручивать слова, но если тебе трудно… — Спокойно, Гермиона, ты лёгкая ноша. — Это радует и означает, что до своей комнаты ты меня донесешь. — Своей? Моей? — Джейк сбился с ритма и закашлялся. — Конечно, — совершенно уставшим голоском подтвердила она, — до своей комнаты я не дойду. Ты же не бросишь беззащитную девушку на жесткий диван в гостиной Гриффиндора? Что про меня подумают утром? Ты не волнуйся, приставать не стану — только сон. Заодно проверю, как там Гарри устроился и…       Фразу «нет ли там никого постороннего» Гермиона произносила достаточно тихо, но чуткий слух парня уловил абсурдное предположение. — На днях нужно попрактиковаться с точностью твоей аппарации.       Он понял — девушка намеренно меняет тему разговора, но предпочел проверенное молчание и дыхание не сбивается при движении. — Я думаю, что после правильного разъяснения у тебя всё получится, — Гермиона нырнула в стихию поучений, — сейчас же, твоя точность оставляет желать лучшего. — У меня приемлемая точность, — не удержался от спора Джейк, — просто кое-кому следовало выбрать не такой размытый ориентир. — Ориентир как ориентир и чему тебя учили? Увидев твои воспоминания, я подумала, что выполнять аппарацию ты должен лучше меня. — Меня учили, — он всё же вздохнул, — очень сильные волшебники. И стимул всегда присутствовал двойной. — Двойной? Первый жизнь, это понятно, а второй? — Голод, заставляющий соображать предельно точно. Вводную часть, теорию аппарации, мы изучали самостоятельно. — Ужас, такой подход неправильный… — Не перебивай, пожалуйста. Первую «радость» аппарации каждый прочувствовал с помощью преподавателя, чтобы запомнить процесс и собственные ощущения. Вторую и третью попытки выполняли самостоятельно, аппарируя в помещение без выхода, размером пять на пять ярдов. И все, кто не сумел выбраться из помещения после третьей попытки, там и сдохли. В последний год для получения завтрака, обеда, ужина надлежало аппарировать в чёртов подвал и взять бумажку с номером. Не успел или опоздал — ходишь голодным, не выбрался — умер. — Прости, Джейк, не представляла, что возможно такое бесчеловечное обучение. А как же расщепы? У нас две трети учеников не избежали этой напасти. — Принцип трех попыток использовался повсеместно. Три раза помогают, после чего — не можешь удержать часть тела при себе, значит, она лишняя, и калека уходил за ворота. — Я сошла бы с ума в такой школе, а ты выжил. Господи, Джейк, я так виновата перед тобой. Из-за меня ты пошёл в Азкабан, из-за меня… — Ты ни в чём не виновата, Гермиона, забудь и не казни себя понапрасну. Всё в прошлом, а моя школа… Такая сильная личность, как Гермиона Грейнджер, там обязательно не просто выжила бы — она стала бы лучшей. С твоим прилежанием, дисциплинированностью и тягой к знаниям первое место и походы кое-куда обеспечены. — Кое-куда? — девушка рассмеялась, — по твоей логике, все девушки повернуты на сексе. Джейк, половая близость не доминирует над моим сознанием, и я нашла бы, куда потратить два часа с пользой. Посмотреть фильм, посидеть в кафе, погулять среди людей, чем плохо такое времяпрепровождение? Это у вашей половины постоянный голод, в мыслях уж точно. — Ничего подобного, но иногда проскакивает. — Не «иногда» — очень часто! — Неправда. — А сам куда направлялся? — Так ведь не дошёл? — Твое счастье, Джейк Дискейн, — кулачок девушки трижды легонько постучал его по лбу, — что не дошел и честно признался в своем заблуждении. Представь, мужчины-проституты также работают в борделях и по вызову, поэтому задумайся — с кем может утешиться твоя девушка.       В качестве доказательства собственного предпочтения он сильнее прижал Гермиону к груди, заставив девушку тихонько пискнуть. По всей видимости, она замолчала, действие понравилось больше чем жалкая отговорка про«не дошёл». Остаток пути Гермиона предпочла обжигать шею Джейка горячим дыханием. Выполняя указание в точности, он занес ее в свою комнату, положил на кровать и увидел девушку, спящую сладким сном. Аккуратно, опасаясь разбудить, Джейк снял с Гермионы куртку, обувь и носки, чтобы уставшее тело отдохнуло нормально, потому, что хозяйке наплевать на такие мелочи.       Взглянув на спящую кровати, он подумал: «Прилечь рядом сверх заманчиво, но, в таком случае, кто-то пропитается запахом моих лекарств… не выспится… позже бедняжку начнут дразнить. Трансфигурирую себе матрас, такое я умею, и завалюсь на полу — не привыкать спать по-спартански». Джейк устроился на своём «роскошном ложе», укрылся курткой (одеяло превращать поленился) и, засыпая, отметил, что Гермиона вместе с Поттером совсем обнаглели, вынуждая законного хозяина помещения валяться на полу. Он поклялся себе исправить такое безобразие, загоняя в самые дальние уголки сознания мысль о том, что причина, из-за которой он лежит не с Гермионой, кроется в реакции, особенно утренней, исключительно мужской части организма на близость девичьего тела.       Подсознательный будильник поднял Джейка в положенное время, невзирая на то, что поспать удалось не более трех часов. Недавнее намерение покарать всех растаяло без следа, после взгляда на безмятежно спящую Гермиону. Совесть парня взбунтовалась от самой мысли, что прекрасного ангела нужно разбудить. Компенсировать свою темную сущность парню удалось с помощью Гарри Поттера, поднятого до официального подъема. Предварительно наложив на жертву «Силенцио» Джейк очень тихо, на ухо, посоветовал или приказал Гарри вести себя тише воды ниже травы, а лучше — валить дрыхнуть в свою койку. Постоялец увидел, кто спит на соседней кровати, злобно-беззвучно что-то сказал и побрел в указанном направлении.       Во время завтрака Гарри Поттер отыгрался за марш-бросок: хитрая улыбка не покидала его лицо. Джейк не понимал причины веселья знаменитого школьника, но почему-то занервничал. Интуиция намекала на грядущие неприятности, но сознание упорно не видело оснований для чего-то подобного. «Гермионе необходим здоровый сон, и предметы она знает лучше некоторых профессоров. Пусть девочка отдохнет нормально».       Девочка пришла, влетела на третий урок, в подозрительно спокойном настроении и Джейк расслабленно перевёл дыхание. Гарри Поттер глазами указал ему на сидевшую рядом Гермиону, взял себя пальцами за горло, имитируя удушение, улыбаясь во все тридцать два зуба. На перемене Джейк в который раз осознал факт того, что нужно доверять своей интуиции. Выспавшаяся девочка учинила ему фирменный разнос, правда, обошлось без свидетелей. — Ты бессердечный, безответственный человек, — шипела Гермиона, –на тебя нельзя положиться. — Я же хотел как лучше, — попробовал сбить накал парень. — Лучше? — взъелась она, — пропустить целых два урока, это по-твоему хорошо? Учеба для меня намного важнее сна, запомни, Джейк! Сам говоришь, что от знаний зависит жизнь, и тут же меня бросаешь. Как тебе не стыдно! Я на тебя надеялась, а ты ушёл на занятия без меня. Как я посмотрю преподавателям в глаза на следующих уроках? Как же с тобой трудно. — Я расскажу и покажу тебе всё, что ты пропустила, — раскаяние захлестнуло парня, подтолкнув к исправлению нанесенного «вреда». — Обязательно расскажешь, Джейк, и покажешь, ты теперь мой должник… навечно.       Вздернутые на немыслимую высоту брови недоуменного должника рассмешили Гермиону и она проявила милосердие. Взяла Джейка под локоть, прекратив изображать из себя рассерженную змейку. — Ты пообещал мне давным-давно, что мы будем, в общем, навечно и без исключений.       Спорить с такими планами он не посмел, и рвущийся чёртов вздох, удержал — вечность для кого-то неумолимо приближается.       На уроке истории кое-кто продемонстрировал насколько для неё дорога учёба. Гермиона подсела ближе к парню и принялась шептать: — Ты думаешь, что я полностью нелогичная особа: говорю одно, а делаю совсем другое. Прокручиваешь мысль о том, что девушку невозможно понять, но в этом ты ошибаешься. Непростительное заклинание и вправду отнимает много сил, добавь сюда легилименцию, аппарирование домой, в Дыру, в Хогвартс. Пластиковые хомуты для «темпераментного» засранца я взяла из машины отца. Джейк, почему я обязана оправдываться? Не знаю, может быть так для тебя будет намного понятней. Последний раз мы нормально общались в конце октября девяносто четвертого года, и прошлой ночью мне показалось, что момент подходящий. Звездная ночь, луна, мы вдвоём, так почему бы не взять всё в свои руки — от тебя же не дождёшься инициативы. Я дико соскучилась, Джейк, мне не хватает твоих нравоучений, подсказок и вообще всего, что связано с тобой. Сильная усталость ночью у меня точно присутствовала, но больше всего захотелось проверить свое предположение, покапризничать самую малость. И всё получилось самым лучшим образом. Я очень сожалею о том, что ты не помнишь ничего из прошлого, но урок в поезде я не забываю. Ты слишком самоуверенно относишься к собственным выводам, из-за чего упорно не замечаешь очевидного. Сейчас поступаешь и думаешь аналогично прошлому, не подозревая, что сам показывал ход своего мышления, а позже благодарил меня за вторжение в «супер правильные» выводы. Я не стану влезать в твои секреты, потому что однажды горько поплатилась за свои не менее «логичные выводы». Джейк, пообещай мне только одно — с тобой ничего плохого не случится, мы будем счастливы. Своевременно проснувшийся Гарри Поттер попросил Гермиону не убивать бедного Джейка слишком быстро, тем самым спас парня от дачи заведомо ложного обещания. От девушки последовал вопрос «что», полный возмущения, и до окончания урока она занималась воспитанием победителя Темного лорда, не позволяя бедняге задремать.       Перед обедом, улучив момент, когда Гермиона отошла с Дафной, зловредный Поттер продолжил мстить за раннее утро: — Я же предупреждал тебя на завтраке и показывал, что она с тобой сделает. Гермиона никому не прощает пренебрежение учёбой, ты же выставил ее прогульщицей — сочувствую, но ты сам заслужил. Всего-то и требовалось разбудить меня в человеческое время, чтобы я точно предсказал ее поведение. — У нас всё нормально, — Джейк позволил себе улыбнуться, — разногласия устранены. Гермиона очень чуткая и понимающая девушка.       Гарри на секунду приоткрыл рот, а затем махнул рукой: — Ты продолжаешь ее баловать, невзирая на всё, что она творит. Джейк, нельзя же постоянно гладить девушек по головке, иногда нужно спускать с небес на землю. — Зачем? Самая лучшая девушка сама всегда всё понимает. — Совершенно верно, — Гермиона вынырнула из-за спины Поттера. — О-о-о, вы просто невыносимы в своих заблуждениях, — лицо Гарри покраснело от раздражения на ослепленных друзей. — Я вполне носима и не нужно наговаривать! Правда, Джейк? — Истинная.       Ничего не понявшему другу осталось только признать поражение, покрутить указательным пальцем у виска и уйти подальше от улыбающихся сумасшедших. Джейк и Гермиона обменялись понимающими без лишних слов взглядами. «Я тебя обожаю, — светилось в его глазах, — я знаю, — искрилось ответное понимание». Незримый диалог прервал микро-шторм Астория Гринграсс, подхвативший друга и подругу под руки и увлекая за собой в Большой зал, не упустив возможности для двойной шпильки. — Сначала пообедайте, неисправимые романтики, а дальше можете витать в своих небесах до посинения. Урчащий живот отвлекает от возвышенных мечтаний, и на голых эмоциях вы невысоко взлетите.       Синхронный, абсолютно непреднамеренный вздох с обеих сторон привёл Асторию в восторг, который закончился заразительным смехом. Что ели за обедом Гермиона и Джейк не запомнили, затуманенный взор обоих видел только им доступные реальности. Парочка сплетниц Браун — Патил подметила состояние соседки по комнате, занялись перешептываниями, но встретив «очаровательную» ухмылку Гарри Поттера, отрицательно кивающего головой, предпочли найти иной объект для пересудов. В последний учебный день недели Гермиона заявила о том, что субботу, Джейк и она проводят вместе, потому что девушка желает поговорить серьёзно, вне стен Хогвартса. От предложения Джейк попробовал увильнуть, сославшись на договоренность с Гарри, но «побег» пресекли: — Можешь отталкивать меня, держать дистанцию, — вытягивала на свет все потаенные замыслы англичанка, — придумывать на ходу правдоподобные отговорки и вести себя, как рыцарь печального образа. У тебя имеются для этого основания, в этом я уверена. Вот только ты забываешь самое важное — я чувствую твои намерения и желания. Джейк, тебе не помогут ухищрения, потому что твоя душа и глаза не врут. Вполне допускаю, что мои эмоции так же не секрет для тебя. Зачем отравлять жизнь, когда всё вокруг радуются? Война закончилась, мы победили, и в этом огромная часть твоих заслуг. Чтобы ты себе не запланировал, но вести себя как нормальный человек тебе никто не мешает. Все серьезные проблемы остались в прошлом, пойми, а всё остальное благополучно разрешится.       На лице парня промелькнула печальная улыбка, отразившая в малой части моральное состояние. «Я не скажу тебе правду, моя дорогая девочка, тик-так, тик-так, тик-так Гермиона, время неумолимо приближает нашу разлуку. Для меня не существует победного варианта войны, которая ещё продолжается. Моё сражение закончится после перехода во владении леди Вечность, чтобы ты продолжила жить». Озвучивать свои мысли Джейк не посмел, опасаясь малейшим намёком отравить девушке настроение. — Не нахожу аргументов против таких доводов, поэтому сделаем по твоему плану. — Слава Мерлину! Ты прозрел! Отлично! Встретимся в библиотеке через полтора часа. Дафне потребовалась моя помощь, и я не смогла отказать. Искренне улыбнувшись, Гермиона оставила парня наедине с безрадостными раздумьями. Девушка уходила, а его сердце болезненно сжималось — завтра, спустя месяц, она останется только в душе. Джейк подумал над тем, что загонять себя в депрессию совсем не мужское поведение и Гермиона не заслужила лицезреть его кислую морду. «Хороший способ отвлечься — посмотреть на Чёрное озеро, и погода еще позволяет». Забросив учебные принадлежности в комнату, он отправился на берег водоема, усиленно изгоняя из сознания проклятый звук «тик-так, тик-так, тик-так».       Человек способен бесконечно смотреть на горящий огонь, текущую воду, и как кто-то работает. Безрадостный огонь в его душе имелся, вода плескалась в паре ярдов, а работающие… Процесс ухаживания за девушками можно с натяжкой назвать работой. Исчезновение угрозы, ассоциировавшейся с Темным лордом и Пожирателями, привело к тому, что большинство учеников выпускных классов (младшие также не отставали) спешили найти себе достойную или доступную пару.       Парни оказались после войны в более выигрышном положении: на одного приходилось минимум две представительницы лучшей половины человечества. Самый необъяснимый парадокс, замеченный Джейком, заключался в том, что рейтинг популярности у девушек возглавляли парни, меняющие своих подружек каждый день. Гневно обзывая таких личностей «похотливыми козлами», девушки, тем не менее, рвались занять освободившееся место неудачницы. В среде девушек, по слухам, идеальными для тесного общения без обязательств считались Лаванда Браун, Джиневра Уизли, Парвати Патил. Запланированный удар по репутации рыжей принёс обратный эффект: ее «способности» оценили и Уизлета меняла поклонников чаще, чем Браун, а может они ими обменивались. От слухов нельзя скрыться или заткнуть всем рты и себе уши. Обсуждением достоинств и недостатков занимались как парни, так и девушки.Из всеобщей картины выбивались Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер и сестры Гринграсс, по известным для любителей свежих новостей причинам.       Возвращение Джека Дискейна сделало из Гермионы полностью неприкасаемую личность и, кроме того, сама девушка имела мрачноватую славу. Она, как говорили, легко побьёт парня, а затем ещё и наложит проклятие. Победителя Темного лорда опасались обсуждать открыто, потому что обладатели длинных языков часто теряли зубы после своей несдержанности. Сестры Гринграсс применяли менее устрашающие методы, используя для расправы слова, намеки, угрозы из-за чего вокруг них образовался своеобразный барьер, внутрь которого допускались только избранные. Сообщество учащихся Хогвартса признало четвёрку исключением из правил. Непонятливые идиоты мгновенно попадали на безжалостный язык Астории и моментально достигали «просветления». Наблюдая за гуляющими школьниками, Джейк давно заметил: его сторонятся, избегают, отворачиваются при зрительном контакте. Софи Эдисон с детской непосредственностью однажды на перемене сказала: — Джейк, тебя называют убийцей, монстром, у которого руки по локоть в крови. Безмозглые животные отказываются понимать, что палач и маньяк не стал бы спасать девочку из приюта — это проходит мимо их мозгов, точнее — извилины и той прямой. Не парься из-за дебилов, потому что для меня ты всегда будешь хорошим.       Парень сидел на берегу, рассматривал пейзаж и думал о том, что родственники, знакомые, самое меньшее трех дюжин школьников, своим существованием обязаны палачу. Свидетельства парня, выставляющие английских волшебников в истинном свете, убрали из опросных листов. Команду наемников всегда держали в оцеплении. Сторонники Волдеморта предпочитали лично объяснять заблудшим соседям, знакомым кто теперь власть. Ответные ходы приверженцев Поттера также не ограничивались исключительно переговорами. Темные и светлые, злые и добрые английские волшебники уничтожали друг друга, не стесняясь в методах. Джейку неоднократно приходилось в упор не замечать бегущих из домов детей, женщин, стариков. Видел он убитых после актов «возмездия» совершённых членами «самого светлого» ордена жареной курицы. На возраст, пол жертвы никто из врагов не смотрел — все убивали всех в ненужной братоубийственной войне.       По прибытию на туманный Альбион герр Зейдлиц пообещал лично скормить свиньям того кто убьет безоружного. «Мы бойцы, сражающиеся за деньги, — говорил он, — поэтому всю грязь обе стороны постараются на нас повесить. Женщины и дети нам не враги, запомните! Человека, сдающегося в плен, надлежит передавать представителям Волдеморта». Перед первым заданием на оцепление командир приказал действовать в соответствии с контрактом: уничтожать вооружённого врага. Плачущие дети и перепуганные женщины всегда беспрепятственно проходили мимо наёмников, чего не скажешь про английскую часть оцепления. Кроме вспомогательных функций, наемников использовали по главному профилю, но даже в боях с противником они не опускались до того чем «блистали» англичане.       Сегодняшние победители и недавние побежденные в одинаковой мере спокойно переступали через тела неволшебников. Статус секретности не позволял оказывать первую помощь истекающей кровью «говорящей обезьяне». В отношении пострадавших не-волшебников каждая из сторон конфликта придерживалась принципа: «сотри маглу память и забудь». Наемники, при всей жестокости к врагам, отличались от «цивилизованных» английских магов тем, что всегда старались оказать помощь случайным жертвам. Волшебники на континенте давно усвоили: скотское отношение к людям, не владеющим магией, может обернуться заранее проигранной войной, поэтому лучше их не втягивать в свои проблемы. — Джейк, ты должен ждать в библиотеке, — неожиданно прозвучал голос Дафны Гринграсс, подошедшей достаточно неслышно. — Захотелось подышать свежим воздухом, — объяснил зачем-то свое присутствие парень, — надоело торчать в замке. — В таком случае… всё нормально, — девушка едва заметно улыбнулась, — просто у тебя такое мрачное выражение лица, что я подумала, будто ты злишься. — Я спокоен, всего лишь вспоминал прошлое. — Это радует, а я вообразила, что ты психуешь из-за... — Дафна глазами указала за спину парня, — недоразумения.       Он повернул голову и заметил… Гермиону, уверенно обнимающую Гарри Поттера за плечи. Веселье, беззаботность, восторг лучились на лицах знаменитой пары школьников. Джейк видел счастливых влюбленных, но его сердце от такого зрелища в одно мгновение оказалось вдребезги разбитым. — Гермиона и Гарри подходят друг другу идеально, — каждое слово он произносил максимально спокойно, — лучшую пару невозможно придумать.       Дальше глазеть на девушку и Поттера расхотелось. «Я уйду, и Гермиона найдёт себе парня, но, чёрт бы меня побрал, по-моему, кто-то хочет усидеть на двух стульях. Ничего не понимаю! Что я видел раньше? Она обманывала? Нет, всё указывает на честность. Сейчас с Поттером она тоже очень искренна». — Ты неправильно понял, — в интонациях Дафны прозвучали отчаяние и раздражение, — Джейк, я сейчас всё объясню. — Ничего не говори, слова здесь лишние. — Джейк! — девушка посмотрела на часы, — позволь… — Гринграсс! Ты специально рвешь душу? — Джейк подошел к Дафне вплотную, — чего ты добиваешься? С твоей памятью всё нормально? Не поверю, что забыла, куда… не важно. Ты знаешь больше всех и вдруг начинаешь говорить полную бессмыслицу. Вспомни весну и выбрось ненужные объяснения из своей головки. Зачем мне слова, когда я вижу настоящую гармонию: Гермиону и Гарри. Она счастлива и я спокойно завершу незаконченное дело. Дафна, пожалуйста, избавь меня от бесполезной болтовни. Твои слова это только слова, а за моей спиной мы видим настоящее счастье. Гермиона и Гарри заслужили самое лучшее. На всякий случай, Дафна, предупреждаю: найдешь способ обойти Непреложный обет и тут же об этом пожалеешь.       Разговаривая с Гринграсс, точнее — убеждая себя, Джейк чувствовал нарастающую с каждой секундой в сознании злость. Не выплеснуть эмоции ещё удавалось, но разглядывать… не доставало терпения. Кивнув девушке, он молчаливо побрел в сторону замка. Смотреть на чужое счастье и понимать, что ничего подобного для него не предвидилось изначально, Джейк отказывался.       Вместо отдыха и успокоения он получил дежурный эмоциональный удар, из-за чего голова трещала от болевых импульсов в затылке. Несколько минут на берегу озера сменили расставленные ранее приоритеты и наряду с болью парень ощутил странное облегчение. «Она девушка красивая, имеет полное право выбирать, с кем встречаться. Возможно, с моим возвращением возникла проблема: кого из нас выбрать? Глаза Гермионы не лгали, но это не значит, что в ее сердце не найдется места для другого. Для парня нормальным считается разрываться между двумя девушками, а для них это недопустимо? Вместе с Гарри она с первого года, победила в войне, и нет ничего удивительного в том, что между ними возникли чувства. Так даже лучше! Гарри сделает ее счастливой — заметно по его трепетному отношению уже сейчас. Я же принесу в ее жизнь только ощущение потери и сожаления. С такими неприятностями Гермионе поможет справиться годами проверенный друг, теперь уже больше чем друг. Отсюда проистекает вывод: дальнейшее существование Джейка Дискейна бесперспективно и опасно для Гермионы Грейнджер. Пришло время уходить, надеясь, что в следующей жизни удача не отвернет свой лик от меня».       До назначенного часа встречи, совершенно ненужной, оставалось достаточно времени для того, чтобы взять в библиотеке пару книг, относящихся к обитателям Запретного леса. Счастливая сцена, увиденная недавно, послужила толчком к формированию плана выполнения договора со Смертью. Чтобы отгородиться от глупых разговоров Джейк отправился в медкрыло, и причин посетить колдомедика у него образовалось с избытком. Мадам Помфри выслушала жалобы на «страшную головную боль», прописала добровольному пациенту постельный режим, закреплённый зельем сна-без-сновидений, чего кое-кто и добивался. Джейк не считал свой поступок малодушием или трусостью, наоборот, он чувствовал, что затягивать общение с Гермионой дальше уже нельзя. Между кем бы не разрывалась девушка, ему обязательно нужно уйти и не морочить ей голову.       Субботнее утро парень встретил как никогда уверенно: информация про акромантулов, почерпнутая из книг, недвусмысленно указывала на смертельный исход в случае вторжения в гнездо пауков. Остался нерешенным вопрос: почему рука в больничной пижаме благоухает жасмином? Задумываться над таким казусом не хватало времени. Джейку предстояло незаметно покинуть Хогвартс, устроить геноцид паукам и по пути не попасться на глаза Гермионы Грейнджер. При встрече с девушкой его намерения всегда позорно исчезали из мудрой головы. Идеальным вариантом представлялось утреннее дефиле, но чёртовы пауки в такое время пребывали в апатичном состоянии. «Уйти можно и сейчас, дождаться пика активности тварей на месте, вот только где гарантия того, что англичанка меня спокойно отпустит? Сама хвасталась, что найдёт, куда бы я ни спрятался, поэтому процедуру с пауками необходимо проводить в кратчайшие сроки — у девушки хватит ума и таланта появиться в самый неподходящий момент».       Напоминание выдающихся способностей Гермионы заставило сердце болезненно сжаться. Часть души, самая трусливая, нашептывала мысли о том, что поход в Запретный лес можно перенести на следующую субботу… следующего месяца. Джейк признавал заманчивость такой идеи, но продолжал действовать согласно задуманного. Если бы вчера он не увидел Гермиону и Гарри счастливыми…       Неспешно одевшись, поблагодарив мадам Помфри, отчего-то прячущую улыбку, парень уверенно направился навстречу неизбежному. Основная масса школьников утром выходного дня предпочитала безнаказанно дрыхнуть, из-за чего в коридорах царила несвойственная школе тишина. В паре ярдов от последнего поворота Джейк передумал заходить в отведенную комнату — там поджидает засада. Он побрел по темным коридорам не выбирая конкретной цели маршрута. Бессмысленное блуждание привело парня на последний этаж, а затем и в пустующую часть башни. Отведённые часы парень решил провести наедине со своими тоскливыми мыслями, заодно не отравлять день счастливым волшебникам.       Разрушенная душа терзалась глупой вчерашней обидой, досадой, и одновременно гордо поднимала голову уверенность в правильности предстоящего поступка. «Она остаётся в надежных руках, — без особой радости констатировал Джейк, — потому что Гарри - это ее пара. Ещё прошлой осенью в лесу я подсознательно знал — ничем хорошим для меня встреча с девушкой не закончится. И теперь всё пришло к логическому завершению: Гермиона и Гарри счастливы, кровавый палач и садист незаметно исчезает. Такой финал является тысячекратно правильным финалом их многолетней дружбы. Про меня скоро забудут, и в этом нет ничего страшного. У самой идеальной пары впереди счастливая жизнь, а моя дорога сегодня закончится. Хочется верить, что лорд Гринграсс никогда не покажет, какую договорённость я выполнил. Не знаю, какие планы крутились в моей голове до Азкабана, но сейчас полностью уверен – счастье Гермионы превыше всего. И, судя по увиденному, у меня всё получилось, а собственная смерть… так даже лучше. Вариант, в котором все живы, обязательно приводит к тому, что я куда-нибудь сбежал, потому что делиться никогда не стану, сам уйду».       Внутреннее признание давалось Джейку тяжело, угнетая и так безрадостное состояние. Отчаяние захватывало душу с каждым ударом сердца. У парня не получалось ни отвлечься, ни задуматься о чём-то второстепенном. «Счастье Гермионы превыше всего» — повторял он, словно заклинание, и боялся смотреть на хронометр, оглушительно отсчитывающий: «тик-так, тик-так, впереди забвение». — Прекращай столбом стоять, — раздался голос из пустоты.       Джейк отпрыгнул при первых же словах, на лету доставая палочку и направляя в предполагаемое место, откуда заговорил сволочный призрак. Реальность подернулась, показывая на свет Гарри Поттера, трижды чихнувшего. — Тебя заждались и замучились искать, — сказал знаменитый «призрак», — заканчивай медитацию, и пойдём. — Как ты меня нашёл? — задал вопрос Джейк, не убирая палочки. — Карта мародеров, от которой в Хогвартсе не спрячешься, позже расскажу, сейчас нам… — Иди, я подойду через час. — Джейк! — от крика Гарри в помещении посыпалась пыль, — прекращай мучиться на ровном месте и Гермиону пожалей. Она очень просила ничего тебе не говорить, а так бы я всё сейчас же выложил. Ты ведь знаешь, наша Гермиона бывает до ужаса упрямой и способна переубедить каменную статую, не говоря уже про меня. Пойдём, выслушаешь ее, меня, Дафну, Асторию и… вот зараза! Извини, ничего нельзя говорить — испорчу долбаный сюрприз. Заканчивай хернёй маяться! Вечерний и утренний психоз Гермионы я ещё как-то понимаю: она девушка, а девушки без эмоций не существуют, но тебе из-за чего сходить с ума? Неужели ты нихрена не видишь? О чём ты вообще думаешь? Джейк, в вашем всем заметном состоянии кое-кто полностью отключил мозги, но не до такой же степени. Ладно, Гермиона не убила вчера никого и на том спасибо. Скажи, тебе какого хера истерить? — Где ты видишь истерику? — Охренеть! Ты издеваешься? — Поттер практически светился недовольством. — Отвали в туман, – «глубокомысленно» ответил Джейк.       Направление с указанием движения Гарри проигнорировал или пропустил мимо возмущенного сознания. Обвинительно указывая пальцем в сторону Джейка, он продолжил: — У тебя на лбу написано «мне хреново» и такое я видел еще у одного человека, после того как тебя закрыли в Азкабане. Сам догадаешься или подсказать? — Гарри, тюрьма осталось в прошлом, как и всё остальное. — Ты сумасшедший? — Со стороны виднее, но такой факт ничего не меняет. — Дискейн, заканчивай бредить и меня запутывать. — Никакого бреда не вижу, Гарри, мне нужно уйти кое-куда. — Сначала поговоришь с Гермионой, а дальше уйдем, куда пожелаешь, только… про бордель лучше не говори при девушках, даже не думай. Убить не убьют, но проклянут знатно. — Поттер, ты способен думать о чём-то кроме секса? – Я не думал, допустил мысль, что со злости ты способен сделать глупость. — Сдаюсь, пойдём, — рассудок Джейка не выдержал извилистости мышления хорошего парня. — О-о-х, не верю в такое счастье! А если честно, куда мы уйдем? — У меня назначена встреча, Гарри, которая тебе ещё не скоро предстоит. — И кто она? Не поверю, что ты променял Гермиону на какую-то… — А сейчас, Поттер, уже ты сошел с ума. — Джейк, здесь ты Америку не открыл. Снейп и Дурсли называли меня похлеще.       Дальнейший разговор превратился в ироничный монолог Гарри Поттера. Победитель Темного лорда сжато рассказывал историю своих «умственных наград», полученных как заслуженно, так и необоснованно. Джейк слушал парня, в нужных местах возмущался, а сам панически боялся посмотреть девушке в глаза. Один грустный взгляд Гермионы легко перечеркнет все благие побуждения, и он этого опасался.       Несмолкающий Поттер провёл Джейка короткими путями прямо к выходу из замка: в открытых воротах уже ждали девушки. До стоящей в пол-оборота девушки оставалось пройти дюжину шагов, и Джейк осознал — смерть тела ничего не изменит, его душа навечно остается с Гермионой. Принятие такой простой истины позволило парню вымученно улыбнуться и поприветствовать девушек. — Привет Джейк, — бойко откликнулась Астория и тут же взяла его под локоть, — старушки сейчас же выплатят моё золото, честно заработанное. Гермиона и Дафна переглянулись, оставив выпад младшей безответным, наверное, смирились со своим «немолодым» возрастом. Старшие девушки достали по два галеона и вложили в требовательно раскрытую ладонь юной вымогательницы. — Чтобы купить заветное платье осталось собрать триста сорок четыре галеона, — объявила Астория, спрятав деньги в карман, — на какой бы спор еще кого раскрутить?       В детали финансовых махинаций сестры парня посвятила Дафна, рассказав о том, как младшая представительница славной семьи Гринграсс грабит всех, кто заключает с ней в пари. Поводом для увиденного Джейком роста денежного благосостояния Астории послужил факт прихода его самого. Хитрая девушка ненавязчиво предложила пари: «придёт обязательно», и две пессимистически настроенные особы снова пополнили ее счёт.       Победительница смеялась над повествованием сестры настолько заразительно, что и проигравшие не удержались от улыбок. Энергия радости, веселья передавалась окружающим щедро и безвозмездно. Астория разыграла в лицах театр одного актера, изобразила и озвучила реплики Гермионы с сестрой. На робкое замечание «кто-то всё перекрутил до невозможности» начинающая звезда юмора пообещала: — В следующий раз ещё и слёзы покажу, сдам кого-то с потрохами.       Девушки веселились, Джейк и Гарри незаметно переглянулись, каждый спросил только одно: «кого?», правда, мысленно, не рискуя обратить на себя внимание Астории, не на шутку разошедшейся. Своеобразный конвой, под которым Джейка вели в Хогсмид: по бокам Астория и Гермиона, не оставлял парню малейшего шанса на запланированный визит к акромантулам. В деревне компания столкнулась с непредвиденными трудностями. Все места в кафе и пабах оказались занятыми. Устранить последствия «чьей-то задержки» взялась Астория, пообещав использовать запомнившийся урок из прошлого.       Гарри Поттер и Дафна Гринграсс загорелись идеей посмотреть на способности одной, слишком много возомнивший о себе девушки. Посреди улицы осталось стоять только Джейк и заметно волнующаяся Гермиона. Последнюю четверть часа парень честно пытался разглядеть виденное вчера. Ему зачем-то понадобилось подтверждение надёжности рук, в которых останется девушка, завладевшая его душой. Вот только «надежные руки» вели себя совершенно неадекватно прошлому: чёртов Поттер постоянно держался возле Дафны. «Мало того, что наговорил хрен поймёшь чего, так еще и улыбается непонятно чему. На Гермиону смотрит нормально, а вчера… С такими нелогичными людьми я загремлю в палату для тихопомешанных безумцев! Какие на хрен сюрпризы?! Мне убраться нужно незаметно, а они развели секретность. Господи, за какие прегрешения надо мной так издеваются?».       Повисшие неловкое молчание попыталась развеять девушка уже и рот приоткрыла, но в этот момент раздались частые хлопки аппарации. Над Хогсмидом взвился немного подзабытый знак погибшего Волдеморта. Улицы заполнялись дюжинами и дюжинами волшебников в масках, и полилась кровь. Пожиратели убивали, не разбираясь, поджигали дома, сеяли панику среди жителей и многочисленных школьников.       Схватив девушку за руку, Джейк оттащил ее к стене и закрыл своим телом. За доли секунды непонятливая особа встала рядом с парнем и сходу развалила все аргументы для её же защиты: — Я не стану прятаться за спиной, а затем рыдать над твоим телом! Из меня не получилось благоразумной романтичной девицы, Джейк, и ты это видел. — Где? — В лесу. — Я тогда поддался. — Да-да, расскажи это своей заднице, на которую ты тогда плюхнулся. — Сумасшедшая, тебя же могут убить. — От сумасшедшего слышу, а смерть… Джейк, у нас не получилось испытать лучшее в жизни, поэтому давай хотя бы умрём вместе.       Намерения парня совершенно не вписывалась в желание Гермионы, согревшее душу, но полностью неправильное. При неблагоприятном исходе разгорающегося боя он намеревался использовать свою репутацию среди не сдавшихся сторонников Волдеморта.       Хаос в деревне тем временем сменился: стихийно возникли очаги сопротивления из школьников, жителей, немногочисленных преподавателей. На улицу выбежал Гарри Поттер с десятком учеников старших курсов. Появление врага номер один не осталось без последствий — Пожиратели на скорую руку собирали отряд, готовясь взять реванш. Замечая знакомые лица с обеих сторон Джейк понял — сегодня его снова назовут предателем. Такое клеймо он получит от тех, с кем весной штурмовал Хогвартс.       «Кровопролитие нужно остановить, — решил парень для себя, — или, как минимум, потянуть время до прибытия грёбаного подкрепления». Он шагнул навстречу Пожирателям, поднял руки вверх, удерживая палочку внешней частью фаланг пальцев. — Дискейн, опусти руки и займи свое место среди нас, — послышались крики из увеличивающейся толпы реваншистов. — И проиграть вместе с вами? — парень задал вопрос, останавливаясь в двух-трех десятках ярдов от бывших «коллег». — Мы грохнем Поттера и одержим победу, — вперёд выступил Драко Малфой, — потому что в эти минуты волшебники, верные лорду Волдеморту, атакуют Министерству и захватывают Азкабан. Мы установим новый порядок! Темный Лорд вернется и тогда твою грязнокровку… Хорек направил свою палочку в лицо стоящей рядом Гермионы, начал произносить «Ава...», но девушка сработала выше всяких похвал. Ее недавно выученный «Йакулят» проделал маленькое отверстие между бровей теперь уже последнего из рода Малфоев. Серо-стальная игла исчезла в вытянутом пальце девушки, и блондин рухнул к ее ногам. Молниеносная расправа без палочки, голой рукой, впечатлила врагов. От маглорожденной никто не ожидал такого уровня владения магией и такой… чистокровной линии поведения. — На этом предлагаю закончить дурацкую войну, — громко и уверенно говорил парень, отвлекая внимание на себя, — не имеется никакого смысла убивать из-за идей мёртвого Волдеморта. Остановитесь здесь и сейчас! Разойдитесь по домам, вас же кто-то ждёт! Не хотите жить в таком мире? Господа! Европа и бывшие колонии с радостью вас примут! Достаточно крови! — Предатель! — юношеский вопль последовал за красным лучом заклинания.       Уклоняясь, Джейк увидел, что несносная, упертая Гермиона Грейнджер удерживает перед собой магический щит. «Могущество ударило в голову или моча залила кому-то мозги. «Аваду Кедавра» не остановишь щитовым заклинанием, Грейнджер». — Ложись, — крикнул парень, заметив десятки палочек Пожирателей, направленных в их сторону.       Девушка упала в ту же секунду, пропустив над собой всевозможные заклинания. Залп врагов получился неэффективным — большая половина заклинаний ушла в никуда. Наработанные годами рефлексы вздернули тело Джейка в вертикальное положение с одновременным применением щита. Отставание Гермионы получилось не критичным: стоило взбалмошной девице подняться на ноги, как он жестко обнял инфекцию и аппарировал в сторону Поттера.       Перемещение на короткую дистанцию получилось идеальным — баррикада из камней, возведённая вынужденными защитниками, оказалась за спиной. Повод для гордости точностью аппарации испортила смеющаяся Гермиона. — Джейк, спокойно — меня не мучит совесть из-за придурка. Он намеревался закончить нашу глупую вражду и поплатился за свою несдержанность. Заклинание получилось очень действенным и убедительным… для мозгов. — Ты увлеклась и… — Я правильно выполнила команду «ложись», — присев за укрытием, прокомментировала свои поступки нелогичная особа, — но лучше делать неправильно.       Вывод Гермионы вызвал смех у всех без исключения девушек и части, почему-то меньшей, парней. Среди тех, кто глубокомысленно скреб ногтями по затылку числился и Джейк Дискейн, не понявший сути, потому что не ожидал подобного в такой ситуации.       Пожиратели оценили бесперспективность фронтальной атаки. Внезапное нападение перешло в фазу позиционного противостояния, в котором шансы обороняющихся выглядели предпочтительнее. Над баррикадами постоянно мелькали разноцветные лучи, и всё же необратимых потерь удалось избежать. Тройка тяжелораненых поплатилась своим внешним видом из-за каменных осколков, накрывших ближайшую группу после попадания в стену чьей-то особо мощной «Бомбарды». Сообразив, чем грозит такой обстрел, Гарри Поттер приказал половине волшебников постоянно удерживать над баррикадой «Протего».       Обменявшись длительными сериями безрезультатных выпадов, противоборствующие стороны пришли к негласному перемирию. Магические силы волшебников имеют свой предел, поэтому никто не рвался выложиться до обессиливания. Изредка Джейк высовывал палочку над верхом баррикады и посылал «Ступефай» куда-то в сторону врагов. Убивать парню совершенно не хотелось, достаточно крови уже пролилось. Малфой получил неприродное отверстия в башке из-за своего раздутого самомнения, отягощенного несдержанностью в словах. Короткое время учебы и недавние события указали Джейку на то, что белобрысый никогда не изменит своего отношения к миру и людям. Рот хорька всегда изрыгал оскорбления, поэтому безнаказанность подтолкнула его… подтолкнула в могилу.       Ряды защитников пополнялись набравшимися храбрости (запах огневиски присутствовал) школьниками, и кое-где послышались неуместные шутки. Автором такого воодушевления выступила Астория Гринграсс, успевавшая влепить точно заклинание и пройтись острейшим язычком по моральным качествам парней обеих сторон. Старшая сестра умоляла новоявленную Жанну Д’Арк прекратить неоправданный риск, но всегда получала одинаковой ответ: — Не мешайте развлекаться! Вам можно воевать, а мне школу охраняй! Отвяжись, зануда.       Реплики девушки поднимали настроение, бесспорно, и всё же такое наплевательское отношение к опасности Гарри Поттер пресекал. На пару с Дафной он постоянно, силой заставлял «Жанну Д’Арк» приседать за баррикадой. Энергия Астории передалось и Гермионе, повторявшей: «Я вам покажу, какого цвета кровь» после каждого удачного попадания. Одернув девушку в очередной раз и вынудив мстительницу укрыться, Джейк посмотрел ей в глаза, после чего укоризненно покачал головой: — Не навоевалась, валькирия? — Они первыми начали, — Гермиона улыбнулась, присела и поправила волосы, — оскорблять меня вздумали. Я уже давно не миролюбивая овечка и кишки через горло выдерну таким ораторам. За нанесенную обиду, даже словом, в мире волшебства принято наказывать.       Джейк утвердительно кивнул, потому что девушка говорила правду, но попробовал сдержать воинственный пыл англичанки: — Не высовывайся, ты нужна всем живой. — Все меня волнуют слабо, а тебе я нужна?       От такого вопроса парню захотелось броситься в атаку, бессмысленную, как сам вопрос. Поведение, поступки, слова Гермионы разрывали душу на части сплошными противоречиями: в обед она спрашивает одно, после обеда светится в объятиях другого. «Нет-нет, двух парней у тебя не будет, обойдёшься Гарри Поттером». Нейтральный ответ потерялся в извилинах замученного мозга, поэтому парень кивнул, тяжко вздыхая. — С тобой намного труднее, — Гермиона показала ему кончик розового язычка и встала, игнорируя все просьбы, прозвучавшие недавно.       Голова у несчастного парня закрутилась окончательно — полнейшая абсурдность поведения девушки элегантно погружала сознания в ступор. Накал внутренних терзаний погасила личность, которую Джейк предпочитал избегать. От второй, дальней по улице баррикады прибежала Нимфадора Тонкс. — Как у вас дела? — спросила аврор-преподаватель. — Держимся, – Астория везде успевала отмечаться, — кто умеет — отправил патронус, в остальном всё нормально.       Настойчиво потянув Гермиону за руку вниз, парень ощутил всем телом непонятный холод: необъяснимый, иррациональный и одновременно знакомый. Осмотр позиций противника не выявил источника сторонних ощущений, не наблюдалось и прорыва второй баррикады, но холод в теле нарастал.       В сознание короткими импульсами проникал страх, требуя бежать как можно дальше или случиться беда. С интуицией Джейк не спорил, научился, но бросить Гермиону отказывался, какой бы ужас не надвигался. Он повторно оглядел улицу, дома и задумался: «Какого чёрта Пожиратели не отступают? Затяжной бой для них невыгоден, потому что в Хогсмид обязательно подтянуться авроры. На что они рассчитывают? Кого ждут? Придётся заняться тем чему меня учили: разведкой, обнаружением замаскированных резервов врага. Одного меня кое-кто не отпустит, но выход сам пришел». — Аврор, не побоишься пройтись с пожирательским отродьем? — он намеренно отвлекал Гермиону от правильной оценки задуманного манёвра. Девушка услышала в вопросе парня попытку, пусть и саркастично прозвучавшую, примириться с хорошо знакомой преподавательницей. Желание никуда никого не отпускать отчётливо читалось в ее глазах, но стремление уладить глупый конфликт перевесило — Гермиона промолчала. — Куда-то собрались, мистер Дискейн? — не менее саркастично поинтересовалась Тонкс. — Хочу поискать прячущихся школьников, — небрежным взмахом руки Джейк указал на проулок. — Какой благородный порыв! Пойдём, «пожиратели бывшими не бывают».       Гермиона получила указание организовать парочку залпов прикрытия, и парень рванул, низко пригибаясь в сторону отчётливо надвигающейся опасности. Забежав в проулок, он не успел увидеть ничего подозрительного. Вопрос догнавшей его Тонкс: «Куда летим?» повис в воздухе. Он тихо попросил помощницу держать рот закрытым и пошёл вдоль стены. Стараясь идти максимально бесшумно, Джейк добрался до разветвления.       Наложив дезиллюминационные чары, парень осмотрел левую сторону улицы, повернулся направо и… быстро отскочил за угол. — Оттуда, — он показал Тонкс направление палочкой, — идут двое пожирателей. — Мы их сделаем, – аврор, бывшая, не отличалась терпением. — С ними дюжина странных существ, от которых кровь застывает.       Тонкс повторила действия парня и по возвращению уверенно выдохнула: — Дементоры, чтоб мне провалиться к Снейпу. Мы влипли, Дискейн. — Собралась жить вечно, аврор? — У меня сын останется сиротой. — В таком случае добьешь или задержишь тех, кто пройдет через меня. — Ты рехнулся, Дискейн? Без моего патронуса тебя сожрут. — Чем больше ты треплешься, тем ближе подходят твари. Что случится с защитниками баррикад, когда в спину ударят дементоры? Хочешь помочь — предупреди Поттера, а если хочешь жить — прячься. Вижу, ты не спешишь уходить, не плохо, как для аврора. Тонкс, я атакую, ты… по обстоятельствам.       Идиотская мантия упала к ногам парня, следом легла куртка — в предстоящей схватке потребуется максимальная подвижность. Уничтожить всех врагов он не надеялся, но задержать подольше рассчитывал. Доступная информация по дементорам гласила, что существо неуязвимо для волшебства. Отогнать тварь возможно только с помощью «Экспекто Патронум» в тоже время существует заклинание «Адеско Файр» уничтожающее всё живое и неживое. «Темная магия опасна для вызвавшего? Во мне накопилось столько тьмы, что сам недалеко ушел от чудовища. Я продержусь, ты превыше всего, ты превыше всего». Разжигая в душе ярость, Джейк не осознавал, что последние три слова произносил в голос. Существа показались из-за угла и парень начал свой последний, безнадежный бой.       Страх, холод, неуверенность забылись — он сражался за жизнь своей девушки. Удар адским огнем отшвырнул парочку дементоров, но остались ещё твари, включая погонщиков или контролеров. Сверхбыстрое перемещение дементоров сдерживал патронус Тонкс, позволяя Джейку использовать в основном арсенал не английской школы магии, и такой подход себя оправдывал. Вложив в «Хастам» изрядную долю силы, удалось пробить щит контролера вместе с грудной клеткой. Кратковременный успех не удалось закрепить — дементоры избегали горящего пламени и рвались дотянуться до жертвы. Парень дрался как никогда в жизни, потому что где-то позади осталась Гермиона. «Пятерка тварей из шести исчезла, погибла или разрушилось контролирующие заклинание — заметил Джейк, уворачиваясь от зелёного луча Пожирателя, — осталось совсем немного».       Сила как магическая, так и физическая в теле парня практически истощилась. Он рискнул вложиться в последний удар, выбрав целью волшебника, предполагая, что дементор предпочтет убраться после потери контролера. Ставка, наверное, «Гладио» оправдалась — враг зажимал ладонями наполовину перерубленную шею, но существо осталось. Джейк выронил палочку из обессилевшей руки и медленно пошел на дементора. В облике демонической твари проскальзывала нечто знакомое, забытое, страшное. Словно магнитом его тянуло к существу, и, ступив четыре шага, он схватил дементора за обрывки одежды, возможно, это были части тела.       Неимоверный холод ринулся в душу, вымораживая и вытягивая капли светлых эмоций, но спустя несколько ударов сердца тьма ударила из человека в тварь. Вселенная боли, отчаяния, страха, ненависти, злости вырвалась из сознания Джейка и влилась в дементора. Темная энергия человеческой души начала разрушать чудовищный разум и перед развоплощением тварь выбросила всё накопленное в мозг Джейка. Взрыв тела или сущности дементора отбросил теряющего сознание парня на груды обломков под стеной.       Безвкусная вначале, а позже вязкая жидкость, льющаяся в рот, вырвала Джейка Дискейна из блаженного забытья. Слух и обоняние восстановились, позволив расслышать спокойный, на грани истерики, голосок самой прекрасной девушки: — Ты меня слышишь? Джейк, вернись немедленно или пожалеешь. Джейк, не вздумай умирать, я же тебя… — Слышу, — прохрипел он, — всё нормально, переутомление с каждым случается. – Дурак! Какой же ты дурак, — сквозь ткань водолазки парень ощутил влагу, льющуюся из карих очей. — Не плачь, Гермиона Грейнджер должна выглядеть для всех сильной личностью. — К чёрту всех! — кулачок девушки врезался в его плечо.       В первые же секунды выхода из бессознательного состояния голову, мозг, всё тело терзала нарастающая адская боль. Потерянная память вернулась в одно мгновение, словно укол в тысячи нервных окончаний. Парень сдержал рвущийся крик, и присутствие Гермионы действовало отвлекающе.       «Господи, что я натворил, как докатился до такого дерьма? Азкабан, пытки, убийства! Без всего этого можно обойтись, но кто-то возомнил себя слишком умным. Гордыня погубила множество благородных начинаний, и теперь уйду как Джейк Дискейн. Моего настоящего имени никто так и не узнает, безвестность послужит достойной наградой за вмешательство. Кому память, кому слава, кому темная вода, — ни приметы, ни следа, это точно про меня. Хотел сделать Гермиону счастливой? Сделал всё, как задумал и даже перевыполнил. Изначальный план свести Гермиону и Гарри, перевыполнен — разговор в поезде и на поляне лучше бы не вспоминался. Один раз леди Судьба улыбнулась, но я снова всё испоганил. Лучшая девушка всех реальностей… теперь уже поздно, потому что хитросделанный дятел облажался. Моё счастье продлилось меньше суток, наверное, не заслужил большего. Гермиона остаётся с Гарри, это понятно, и всё же мне хреново, мягко говоря. Так бездарно всё про… шляпить. Нет, дебил не Уизли, это я полнейший дебил, потому что упустил такую девушку. Поттера обзывал, а сам оказался полным муданцем! Секретности захотелось? Не доверял? Теперь жри последствия».       Он гладил по волосам притихшую на груди Гермиону и думал… как избавиться от девушки. Внутренние истязания, пытки совести не освобождали от выполнения договора, контракта со Смертью. Грустно взирающий в небеса человек осознавал со всей ясностью — пришло время Джейку Дискейну умереть. Осталось выполнить обещание лорду Гринграссу и найти девушку в следующей жизни. Предстояло как-то отдалить Гермиону, потому что сама девушка отпускать его явно не собиралась.       На место боя подошла, судьба всё же послала помощь, Дафна и план вспыхнул в сознании. Гринграсс вложила ему в ладонь оброненную палочку. — Гермиона, ты мне поможешь? — предельно мягко и беззаботно спросил Джейк, опасаясь пресловутого подслушивания мыслей. — Да, конечно, что нужно сделать? — девушка не заподозрила подвоха. — Я бросил мантию с курткой где-то там, — он указал рукой направление, — принеси ее, пожалуйста. — Сейчас, вот гусыня, могла и сама додуматься, — возмущалась Гермиона собственной недогадливостью.       Девушка поднялась на ноги, улыбнулась, и душа парня заплакала — он видит свою мечту последние мгновения. Выждав, пока звезда мечты отойдет на достаточное расстояние, он тихо прошептал Дафне: — Помоги мне встать. — Нет, сначала тебя осмотрит целитель, он скоро придёт. — Гринграсс, время пришло, понимаешь? «Последний свет» тебе нужен? — Ты вспомнил? — слизеринка неверяще смотрела на сидящего парня. — Дафна, ты знаешь, куда я должен вернуться и Гермиона может помешать. Дай мне руку и ничего не бойся, или я забуду про «Последний свет». Гринграсс помогла ему встать на ноги, отрицательно покачивая головой. — Да, — прошептал Джейк, — её счастье превыше всего.       За доли секунды до аппарации он увидел бегущую Гермиону, беззвучно кричащую «не-е-е-т», но выбора уже не оставалось. Промедление грозило страшными бедами в первую очередь самой дорогой девушке. Крепко обняв Дафну, парень аппарировал туда, где намеревался закончить свою жизнь. «Искать акромантулов дело не быстрое, а руины с мертвецами всегда на месте». — Нельзя так поступать, Джейк, она тебя… — Прибьёт, — оборвал пустую, по его мнению, фразу Джейк, — забудь, неприятности Гермионы уже в прошлом. — Дискейн, слепой ты дурак! Ты всё неправильно понял! — Гринграсс! — он впервые повысил голос, — не отвлекай.       Для надежности Джейк прикрыл ладонью девушке рот и продолжил:  — Моя память вернулась, ты правильно сообразила, но тянуть дальше… не смогу смотреть Гермионе в глаза, это запредельная пытка. Твои цветочки ждут в левой части руин, наверху обломков, найдёшь. В радиусе сотни-полтора ярдов от цели из подземелья выбираются зомби, мертвецы ходячие, вы называете таких инферналами. Я могу ошибаться, но наличие подобной гадости как-то связано с произрастанием цветка, поэтому нельзя всех уничтожать. Впрочем, проверите как-нибудь, но лучше не рисковать. Дафна, ты очень хороший человек, чудесная девушка, я желаю тебе счастья. В этом мире ты и Астория стали для меня младшими сёстрами. Очень жаль, что мы так мало пообщались. Молчи, не дергайся, ты же знаешь… Это тело медленно гниёт, левая ключица повреждена гиппогрифом. Я наделал много глупостей, принёс массу неприятностей, потому что осёл безмозглый. Не знаю, как ты всем объяснишь моё исчезновение, придумаешь, но Гермионе скажи правду — Дискейн погиб. Она способна удариться в бессмысленные поиски, если не получит подтверждения моей смерти. Как же всё дерьмово заканчивается, Дафна, но вы будете счастливы, я верю. Молчи, пожалуйста, молчи, позволь уйти спокойно.       Он вытер бегущие дорожки слез на щеках девушки, вымученно улыбнулся и пошёл умирать, чтобы его мечта продолжила жить. В вышине прогремел гром, небеса пролились дождём, словно оплакивая несбывшиеся надежды неспешно бредущего человека, который не сумел обрести счастье и в чужом мире. У входа в подземелье в его памяти возникли строки, звучащие эпитафией всем поступкам: «Если спросят вдруг, где любимая и друг? Промолчи в ответ с улыбкой, пусть никто не видит сердце поседевшим от разлук».