Снейп и снейпоманка

ГЛАВА 13 (по «концентрации счастья» вполне соответствующая номеру)

      Дверь вела на узкую тёмную лестницу в десяток ступеней. Преодолев их, я оказалась в обширном холле, он же, судя по обстановке, гостиная. Ну, что тут скажешь… Не прибрано. В углу валялось перевёрнутое кресло. Куча осколков у камина напоминала о некогда стоявших на каминной полке безделушках. Переполненные пепельницы источали отвратительный запах.       «Странно, — отстранённо подумала я. — Вроде бы зельевар не должен портить себе обоняние этой отравой».       Кухня тоже была запущенной и пыльной. Из бытовых приборов присутствовала только изрядно загаженная газовая плита. Все поверхности были завалены коробками из-под полуфабрикатов. Поморщившись, я даже не стала входить.       Со второго этажа донеслись невнятные крики и глухие звуки ударов. Я подняла голову, и взгляд упёрся в потолок. Достаточно подняться наверх, и я увижу Северуса словно через замочную скважину. Таким, каким он бывает лишь наедине с собой. Ну, может быть, ещё был с Лили. Но нужно ли мне это? На мгновенье в душе шевельнулся страх. Смогу ли я? Выдержит ли моя ледяная броня ещё одно столкновение с этим человеком? С человеком, который был мне так дорог, а потом ударил в спину. Хотя, нет… О чём это я? Не в спину он ударил. Он просто переступил через меня, не заметив «паршивую маглу», как досадный камушек, раздражающий, но лишь на долю секунды.       Я обхватила плечи руками под шелковистой тканью мантии. Идти? Не идти? И тут в ушах снова проснулись серебряные колокольчики. Я поняла, что мой ледяной замок со мной. Он вокруг меня, пусть его никто и не видит. И я могу в любую секунду захлопнуть резные двери и отгородиться от кого угодно. Даже если этот кто-то будет стоять ко мне вплотную. Губы тронула холодная улыбка: «Обещала, значит, пойду. Но это не значит, что я снова позволю себе испытать боль!»       По ступеням я скользнула, как струя воды — мягко и беззвучно. В коридоре царил полумрак: не горела ни одна лампочка. Но мне и не нужен был свет. Я обнаружила, что невидимый замок словно подсвечивает окружающее меня пространство. «Замечательно. Чем дальше, тем лучше», — снова улыбнулась я. Но это были не радость или удивление. Я просто отмечала новшества, словно глядя со стороны. Словно меня лично они не касались.       Северус нашёлся за первой же дверью. Мне даже не пришлось раздумывать, как открыть её незаметно — она была уже приоткрыта. Щель оставалась небольшая, всего в две ладони. Но я каким-то образом просочилась внутрь, не потревожив створку.       Похоже, это была спальня. Смятая постель, плотные шторы, несколько кресел, зеркало над каминной полкой, какой-то невзрачный пейзаж на стене. Северус стоял у окна, упираясь лбом в стекло, как будто высматривал что-то во дворе. Не знаю, почувствовал он моё присутствие, или я всё-таки немного нашумела, но он вздрогнул и медленно обернулся. Его взгляд упёрся прямо в меня, и я отвела глаза. Ещё не хватало выдать себя неосторожным движением.       Долгие секунды спустя Северус вздохнул и медленно пошёл к камину. Он рухнул в кресло, как будто прогулка в два метра вытянула из него все силы, и налил себе что-то из пузатой бутылки. Я повела носом: коньяк, что же ещё, и не из лучших. Тоже мне, владелец преуспевающей компании.       Сев сидел спокойно, уперев тяжёлый взгляд в зажатый обеими руками полный стакан, и я снова огляделась. Что там было обещано Гермионе? Походить, посмотреть, решить. Что ж… Решила я ещё до того, как сюда вошла. Напротив «походить» и «посмотреть» тоже можно поставить галочки. Mission complete… То есть… Тьфу! Обещание выполнено.       Но до перезарядки портала оставалось ещё несколько часов. Не рискуя вновь привлечь к себе внимание, я бесшумно перетекла в дальний угол и села на кушетку. Слава Богу, она не скрипнула, о такой возможности я подумала, уже умостив зад на плюшевых подушках. Северус ничего не заметил. Со своего места я могла видеть его точёный профиль, тонкие нервные пальцы, сплетённые на хрустале стакана, почему-то разбитые в кровь костяшки, длинные худые ноги, бессильно вытянутые к давно погасшему камину…       В очередной раз я спросила себя, что тут делаю, зачем пришла. И не нашла ответа. Вот передо мной сидел человек, которого я любила и видела во сне даже тогда, когда думала, что его не существует. Вот лицо, в которое я с тревогой вглядывалась, ловя каждый вздох. Вот пальцы, так нежно касавшиеся моих рук… Хотя, опять же, о чём это я. Не меня он касался, а той, которую любит. Той, которой мне не быть никогда.       В мыслях, не затрагивая души, проплыли воспоминания, как когда-то я мечтала стать попаданкой в эту самую Лили. Как шептала, что уж я-то смогла бы сделать его счастливым. И уж точно не стала бы обижаться на одно грубое слово, и уж тем более выходить замуж за заносчивого мерзавца Поттера. Я почувствовала, как невольно кривятся мои губы, при этих воспоминаниях. Что это было, улыбка или гримаса, я не знала. Да и не хотела знать. Сейчас я даже на своё прошлое смотрела сквозь толстую призму льда. Боль, чувства и любовь меня тогдашней, не достигали меня нынешней, оставаясь искусной диорамой, картинкой, которую можно видеть, но нельзя почувствовать.       Ирония судьбы. Когда-то я твердила, что одно слово не смогло бы разрушить мою любовь. И вот… Именно одно единственное слово её если и не разрушило, то погребло под такой толщей льда, что я даже отголосков не слышу.       «Обливиэйт!» — то самое слово так явственно снова прозвучало в ушах, что я вздрогнула. — Обливиэйт! — и по комнате раскатился хриплый каркающий смех.       Только теперь я поняла, что слышала не очередной глюк, а Северуса. Это он сидел сейчас, откинувшись в кресле, и хохотал, как умалишённый.       «Какое разочарование, — равнодушно отметил мозг. — Блестящий маг, искусный зельевар, один из самых сильных легилиментов своего поколения, оказался просто придурком, напивающимся в гордом одиночестве. Фи…»       Впрочем, на самом деле я не испытывала разочарования. Я вообще ничего не испытывала. Даже удивления, когда Северус, так и не пригубив коньяк, вдруг с криком «Обливиэйт!» швырнул стакан в зеркало над камином.       Стекло осыпалось сверкающим крошевом, а он откинулся в кресле, прикрыв глаза, будто этот порыв вытянул из него последние силы.       Какое-то время не происходило ровным счётом ничего. Я даже подумала, что зельевар уснул, что судя по теням под запавшими глазами было ему крайне необходимо. Момент показался мне идеальным, для того, чтобы тихо убраться из разгромленной комнаты, найти себе уголок поспокойнее и без неожиданностей дождаться перезарядки порт-ключа. Но стоило мне пошевелиться, как кушетка предательски скрипнула. Я замерла в совершенно идиотской позе, застыв на полусогнутых ногах. Северус тоже услышал скрип. Он поднял голову и посмотрел в мой угол. — Мисс Грейнджер? Вы опять тут?       Разумеется, я не ответила. — Не надоело шпионить? — он с заметным трудом поднялся.       «Сейчас он схватит меня за шиворот, — с лёгким неудовольствием подумала я, глядя, как он, вытянув вперёд руки, идёт прямо на меня. — И почему я не остановилась в другом углу?»       Я смерила взглядом расстояние до привлекательного уголка. Там валялся перевёрнутый котёл, который уж точно не стал бы скрипеть, вздумай кто-то на него усесться. Северус, походя, захлопнул дверь, отсекая мне все пути к бегству, и я поняла, что нам не разминуться, ну, никак. — Снимайте мантию-невидимку, Мисс Грейнджер, — проговорил мужчина, наступая на меня. — Снимайте эту чёртову тряпку! Хватит шпионить!       Я инстинктивно отклонилась и вдруг поняла, что теку… Расплываюсь… Плавлюсь, как кусок льда, вместе с мантией-невидимкой, кроссовками и флаконом-порталом. Долю секунды спустя я уже стояла в облюбованном уголке. Очередная демонстрация новых способностей повергла в шок даже тот кусок льда, каким я себя ощущала. Забыв о присутствии Северуса, я провела ладонью по бедру, пробуя на ощупь совершенно нормальное, плотное тело под джинсовой тканью. Потом потянулась всем существом в другой прямо противоположный угол. И снова ощутила это странное состояние… Я стала паром, влагой рассеянной в воздухе… Мгновенье меня не было нигде, и в тоже время я была везде. И вот уже моя полностью материальная тушка, укутанная в мантию-невидимку, проводит рукой по отполированной спинке кровати. «Удобно», — констатировала я спокойно. Странная возможность уже потеряла новизну, а вместе с тем и мой интерес. Волшебники аппарируют, а я — перетекаю… Ничего особенного.       Пока я тестировала свои умения, Северус размахивал руками в том углу, где меня уже давно не было, пытаясь поймать невидимку. Он стоял ко мне спиной, и я, сконцентрировав вокруг себя тончайшую водяную плёнку, развлекалась, лениво рисуя на ней морозными узорами его фигуру. Вода повиновалась беспрекословно. — Мисс Грейнджер, — рявкнул он, признавая поражение. — Где бы Вы ни были — убирайтесь!       Естественно, ему никто не ответил. Он огляделся и медленно поднял волшебную палочку. — Акцио, мантия-невидимка! — воскликнул Северус, видимо, решив прояснить всё наверняка.       Шелковистая ткань слабо трепыхнулась, огладив кожу, и осталась на месте.       «Опять Долг Жизни? — равнодушно подумала я. — Или вода не пропускает его магию?»       Зельевар начертил кончиком палочки какой-то замысловатый финт и на одном дыхании выдал что-то совсем уж непонятное. От него во все стороны разошёлся голубоватый свет и… Обогнул меня так же, как кресла, камин и мозаичный столик. Поисковое заклинание, а это было именно оно, если я хоть что-то понимала, меня не заметило. — Что Вам нужно? — спросил зельевар в пустоту. — Желаете опять сообщить своему бывшему профессору, что он кретин?!       Северус резко выдохнул, так и не дождавшись результата, и пробормотал себе под нос: — Ваш бывший профессор и сам это знает, мисс Грейнджер.       Он устало ссутулился и, едва передвигая ноги, словно глубокий старик, поплёлся обратно к креслу. Но не дошёл. Судорожно втянутый сквозь сжатые зубы воздух. Полустон-полувсхлип. И вот уже грозный волшебник лежит на полу, сжавшись в позу эмбриона.       «Откат. Заклинание поиска оказалось слишком мощным, — поняла я, чувствуя, как стены моего призрачного замка становятся плотнее и толще, отгораживая меня от чужой боли, серебряным перезвоном заглушая чужие стоны, напоминая, что это чужая боль. Чужая, а не моя! Я холодно, словно в театре, смотрела, как Северус с трудом поднимается сначала на колени, а потом, цепляясь сведёнными судорогой пальцами за подлокотник кресла, на ноги. — Да, мисс Грейнджер, полный кретин, — проговорил он, долгие минуты спустя, наконец, рухнув в кресло. — Ни на что не годный кретин. Зачем умнице-красавице такой кретин? А, мисс Грейнджер? Молчите? Вот, то-то же…       Новый стакан, до краёв наполненный коньяком, водворился на подлокотник, но пить Северус не спешил, глядя в стену остановившимся взглядом. О чём он думал? Почему до сих пор не вернулся в свой волшебный мир? Не избавился от ограничителей? Я этого не знала. Я стояла, прислонившись к стене в своём углу, и молча смотрела в его лицо. И не видела злости или отвращения. Даже извечная маска гордого безразличия словно сползла, как некачественная краска. Только усталость. Усталость и безграничная тоска легко читались в его помертвевших глазах. — Но мне… Мне ты нужен, — неожиданно для себя самой беззвучно прошептала я. Ледяной хрусталь моего безупречного замка угрожающе зашатался. «Зачем? Зачем?» — всполошились серебряные колокольчики. Я не успела ответить на этот вопрос. Не успела даже задуматься над ним. Внизу на первом этаже что-то отчётливо брякнуло, отвлекая меня от неуместных раскопок в собственной душе: «Герми? Разве уже вечер?»