Лишь в небе с драконом нежнейший вальс

      — Спасибо, Анияку-сан, дальше я дойду сама.       — Не заблудишься, а, Сэн? — младший заведующий купальнями улыбнулся и поправил фонарь, который он держал на длинной изогнутой палке.       — Да тут негде заблудиться, вон он ждёт меня! — я махнула головой в сторону Рюити, который стоял чуть дальше середины моста.       — Ладно. Зови, если что, я тут рядом дежурю.       Анияку, закрепив фонарь в специальной высокой подставке на полу, вернулся на свой пост неподалёку от главного входа в купальни. Я все ещё была удивлена тому, как он бодро подскочил с парой гэта* и с вопросами: нужна ли мне помощь? проводить ли меня? не холодно ли мне? Не желая обижать внезапно приветливого ками, я позволила ему сделать со мной эти не более ста шагов, отделявших его стойку от ворот купален. Он с добрым любопытством поглядывал на меня снизу вверх и действительно был рад оказать мне эту маленькую услугу. Ностальгия перемешивалась с острым чувством тоски: я даже не попыталась переубедить Рин. Я ничего не сделала, чтобы она вернулась домой. Я чувствовала и вину перед Тоси, что не смогла воссоединить его с сестрой и что я сама никогда не вернусь домой.       А ещё я очень скучала по Хаку.       Такие чувства съедали меня, когда я шла к Рюити. Он расслаблено стоял, левой рукой облокотившись на широкие перила, над которыми бегали крошечные огоньки. Их было всего пять, но они так быстро сновали туда-сюда, не касаясь деревянной поверхности, что казалось, будто их было намного больше. Я заворожённо смотрела на них, остановившись в нескольких шагах от Рюити. Ками не сразу обратил на меня внимание: когда же он повернул голову, наши глаза встретились. Я постаралась улыбнуться, но, кажется, получилось не очень убедительно.       — Красивая магия, — сказала я, подходя ближе к Рюити и протягивая ему тарелку с лапшой и палочки, которые мне дал на кухне неразговорчивый повар, демонстративно скривившийся, когда я поблагодарила его.       — Спасибо и спасибо, — улыбнулся Рюити, забирая свой ужин, — я давно мечтал снова поесть в купальнях Абурая…       Я не сдержалась и усмехнулась, но ками явно рассчитывал на такую реакцию: я заметила это по такой знакомой мне довольной полуулыбке, которая иногда быстро появлялась на его лице и так же быстро исчезала. Огоньки продолжали бегать по своей дорожке, и от их игры тень перемежалась беспокойным, но веселым светом.       Рюити начал есть, немногословно, зато искренне хваля блюдо с кухни Абурая. Я стояла рядом и поглядывала то на него, то вниз, на реку, то в сторону, на ярко освещённое здание, живущее бурной ночной жизнью. Молчать с Рюити мне было комфортнее, чем с Рин. Да и вообще я поймала себя на внезапной мысли, что мне больше не хотелось её видеть, хотя я и понимала, что несправедлива к ней.       — Грустишь, Тихиро-сан? — негромко спросил меня Рюити.       Я пожала плечами:       — Как думаешь, Бо скоро вернётся? Мы ждём уже больше часа, да?       — Должен скоро вернуться, не переживай. Но ты явно не об этом думаешь, — он поскрёб палочками по дну тарелки, — в чем дело?       — Я пока не хочу об этом говорить, — со вздохом сказала я, следя взглядом за поездом, тихо скользившим по водной дороге. — Откуда здесь берутся поезда, если они не возвращаются обратно?       — Всё возвращается, просто не всегда так, как мы к этому привыкли, — поймав мой недоумевающий взгляд, Рюити слегка цокнул языком, — ну, нужно же было что-то сказать. Я же не могу признаться в том, что не знаю ответа.       — Почему? — с улыбкой спросила я.       — Я тут пытаюсь изображать из себя классного всезнайку, не хочется отказываться от этой роли.       — Меня всегда раздражали всезнайки, так что можешь быть спокойным, если чего-то не знаешь. О чем вы разговаривали с Камази-саном?       — Рассказывал ему, как мы жили втроем да как мы с тобой шли сюда. Он очень приятный собеседник, потому что, в основном, молчит.       Я улыбнулась. Как я скучала по простой болтовне в тот момент. Мне безумно хотелось говорить о чепухе и ни о чем не беспокоиться, но я не могла позволить себе такую роскошь. Слишком много мыслей, сожалений и поводов чувствовать вину, в которой мне некому было признаться, потому что рядом не было нужных людей. Рядом был только Рюити, аккуратно поставивший тарелку перед собой и заставлявший огоньки перепрыгивать через это нехитрое препятствие. Те играючи справлялись с ним, и я опять не могла отвести от них взгляда: я пыталась понять, действительно ли это просто магия, или в каждом огоньке жила своя душа? И страдали ли эти души, как моя…       Я искренне пожелала им только радоваться, даже когда они прекратят свой яркий танец.       Теперь Рюити одной рукой дирижировал своей труппой, а другую спрятал в карман плаща. Я поняла, что его поза, прежде казавшаяся мне предельно расслабленной, не была таковой. «Да и с чего ему чувствовать расслабление, — тут же мысленно сказала себе я. — Мы даже мечтать об этом не можем, пока не вернём Хаку».       Я взялась за перила обеими руками, чем добавила огонькам ещё препятствий, но они, нисколько не смутившись, легко подпрыгивали чуть выше и бежали дальше. Рюити перестал водить длинным пальцем и оставил своих подопечных в покое. Их бег чуть замедлился, но не прекратился.       — Тихиро-сан, прости, если я делаю это не вовремя, но мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.       Я настороженно повернула голову в сторону Рюити. Значит, я была права: его что-то терзало, возможно, с нашего первого разговора. Ками очень серьёзно смотрел на меня темными глазами. Я мысленно выругалась из-за злости на саму себя. Вечно я думаю только о себе, а о том, что моих ближних тоже может что-то мучить, — ни сном, ни духом. Вздыхая по дракону, я не замечала, что моя лучшая подруга тоже влюблена. Пытаясь сделать что-то для спасения всё того же дракона, я бежала от мысли, что Рюити о чем-то хочет поговорить. Хороший же я друг, ничего не скажешь…       Молчание слишком затянулось, поэтому я поспешно сказала:       — Прости. О чем ты хотел поговорить, Рюити-сан?       — Я давно пытаюсь подобрать нужные слова, потому что это действительно очень важно, — после небольшой паузы сказал Рюити, нервно тряхнув головой, — но откладывать уже некуда, я должен сказать тебе всё до возвращения Бо.       Я почувствовала, как ноги снова начали подкашиваться.       — Что-то с Хаку, да?.. — упавшим голосом спросила я.       Что-то случилось. Ничего более важного Рюити не мог мне сообщить, к тому же, с таким-то похоронным выражением лица, которое внезапно на мгновение скривилось, будто от боли.       Или всё-таки мог?..       — Только Хаку на уме, да? Ну что ж, — Рюити криво усмехнулся, — всё равно я уже не могу не продолжить говорить. Хоть я и не раз об этом пожалею. Ну и чёрт с ним, как сказали бы наши друзья.       Я застыла, не в силах отвести от него глаз. Всё же он был красивый… и так нервничал, словно отрывался за все свои скудные на эмоции предыдущие реакции. Мне даже показалось, что у него задрожали руки, но, возможно, это была лишь тень.       — Рюити-сан? — только и смогла вытянуть из себя я, боясь наступления катастрофы.       Ками одним резким движением убрал волосы с глаз и внимательно посмотрел на меня. На его лице я увидела тонкие, едва заметные линии, повторяющие росчерки на его маске. Я была уверена, что раньше их совсем не было видно. Наверное, в купальнях Абурая его магия чуть слабела.       — Давай уйдём отсюда, Тихиро-сан. Далеко, как сможем. Навсегда.       Взрыв. Катастрофа. Только огонь продолжал танцевать, не обращая внимания на то, что происходило рядом с ним.       — Рюити… — еле прошептала я, надеясь, что всё это было неправдой. Вдруг я ослышалась?       — Посмотри на меня, — он сделал шаг в мою сторону, я же отступила назад, но всё же подняла глаза. Ками смотрел на меня с болью и безумием. Я почти не дышала от страха. Губы Рюити дёрнулись в непонятной улыбке, — да, я был прав. Ты правда его любишь. Но ты сможешь полюбить и меня. А я смогу защитить тебя, и он никогда не найдёт нас. Мы сможем жить где угодно: в этом мире или в твоём, мне без разницы. Я отведу тебя, куда ты захочешь. Он приносит тебе только боль и страдания. Все эти годы ты не могла спокойно жить из-за него, только из-за него! — голос Рюити сорвался на крик, — я этого не допущу. Ты будешь счастлива. Ты больше не будешь страдать, Тихиро. Я… с первого мига, как увидел тебя, мечтаю, чтобы ты была счастлива. И я хочу стать причиной твоего счастья, просто позволь мне это сделать.       Я долго не понимала, что он говорит. Голова разрывалась от боли, и сердце стучало так, что отдавало в ушах. Волосы Рюити чуть приподнялись, отчего его шевелюра казалась наэлектризованной. Он тоже тяжело дышал, опустив плечи.       — Я же чувствую тебя, — продолжил говорить ками, — лучше, чем кто-либо, можешь мне поверить. Дзэниба не хотела это признавать, как не хотела смириться с тем, что я тоже умею любить. А ты веришь в меня, только ты одна, — Рюити взял меня за дрожащую руку и чуть погладил её большим пальцем, — и я знаю, что в твоём сердце уже родилась любовь ко мне. Сейчас она слабее, чем к нему, но ей просто нужно дать время… я готов ждать. Только доверься мне чуть больше, и дракон Хаку никогда тебя не потревожит.       Это имя всегда отрезвляюще действовало на меня. Наваждение и ступор отступили от меня, и я вырвала свою ладонь из руки Рюити, отступив еще на несколько шагов назад.       — Лжец… — прошептала я.       — Тихиро, подожди, дай мне…       — О нет, Каонаси, ничего я больше тебе не дам, — я хватала ртом прохладный воздух, но не могла избавиться от ощущения, что я задыхаюсь, — зачем я ушла с тобой? Ты… ты просто хотел выманить меня из дома и что? Заболтать, отвлечь, соблазнить?       Я схватилась за голову, чувствуя, что снова плачу. Мысли, похожие на те, что приходили мне в голову в больнице, во время моего последнего разговора с Дзэнибой, снова вернулись ко мне. От ужасающего осознания предательства мне снова хотелось звать богиню Идзанами.       И боги, ведь он был прав. Я поняла это в ту секунду, когда он произнес эти страшные слова. Получается, и я предала Хаку? Снова?       — Тихиро, — бессильно произнес Рюити. Я подняла вверх обе руки, пытаясь остановить его дальнейшие слова.       — Хранитель Иваки старался предупредить меня, — мой голос дрожал, как и руки и всё тело, — «беречься дракона и тех, кого ты считаешь друзьями». Так он говорил, да? Я считала тебя другом. Я безумно радовалась, что больше не одна, что могу поговорить с тем, кто понимает меня. А ты действительно понимаешь меня, манипулятор и лжец.       Чуть переведя дыхание и стерев с лица слёзы, я спросила:       — Ты соврал про луччолу и кровь Хаку?       Рюити помотал головой и начал что-то говорить, но я прервала его криком:       — АНИЯКУ-САН!       На Безликого было бы жалко смотреть, если бы он не предал меня с самого первого нашего разговора. Я ненавидела его, но больше я ненавидела себя: как можно было оказаться такой идиоткой? В моей голове всё снова перемешалось, включая и то, как мы с ним смеялись, как долго шли за руки, как он накрыл мои плечи шалью, улыбаясь самой красивой улыбкой.       «Дзэниба отпустила его со мной, но почему? Он соврал и ей, это очевидно. «Никто не верит ками, у которого не было лица, даже если теперь всё изменилось», да? Что ж, ты повелась на это, Огино», — думала я, до боли в суставах сжимая кулаки. Я была уверена, что Анияку должен был меня услышать, но он что-то задерживался.       — Хотя бы здесь тебе хватило порядочности, — я шмыгнула носом и постаралась вложить в свой взгляд максимум презрения, на который только была способна, — говоришь, ты всё для меня сделаешь? Тогда исчезни отсюда и сделай так, чтобы я больше тебя не видела. Спасибо, что довёл меня досюда, хотя, думаю, я справилась бы и без тебя.       — Тебе нельзя искать дракона в одиночку, он убьёт тебя! — выпалил Рюити.       Я засмеялась:       — Меня больше этим не испугаешь. Сегодня меня дважды предали те, кому я верила больше всех в этом мире. Что ж… Хаку есть за что меня убить.       — Тихиро…       — Тебе плевать на всех, да? На девочек, живы они или нет? На того, кто считал тебя братом? Да и на меня тебе плевать, что бы ты ни говорил. Любишь меня, ну надо же! Тот, кто любит, ни за что не стал бы обманывать и уводить своего возлюбленного из-под надежной защиты. И уж тем более… пытаться спекулировать на его чувствах. Боги, какая я дура.       — Я не…       — Уходи отсюда, я хочу забыть, что видела тебя, — слёзы текли по лицу, причиняя мне невыносимую боль.       — Уходи, не слышал, что ли? — наконец-то доковылявший до нас Анияку быстро понял, что к чему, — скоро вернётся Бо-сама, и тогда тебе несдобровать, Безликий.       — Ты пожалеешь, что прогнала меня, — голос Рюити внезапно стал чуть спокойнее, хотя росчерки на его лице проявились и стали ещё ярче, — и пожалеешь, что не ушла со мной. Но я готов ждать.       — Безликий, — сурово сказал Анияку, — ты не один умеешь колдовать. От имени Бо-сама приказываю тебе покинуть территорию купален Абурая.       Рюити усмехнулся. Так привычно для меня, что мне захотелось разбить себе голову, чтобы забыть обо всём хорошем, что произошло между нами. Чтобы вырвать из своего сердца эту улыбку и эти глаза.       — Я бы убил тебя одной рукой, — процедил темноволосый ками, — но Тихиро слишком близко стоит. Я уйду, моя госпожа, — от этого обращения мои волосы встали дыбом, — но я надеюсь, что у тебя хватит ума не отправляться на поиски дракона в одиночку. Помни, что я желаю тебе только добра.       — Ничего не хочу слышать, Безликий, — я не могла говорить громче, но знала, что он меня услышит.       Рюити одним нечеловеческим прыжком поднялся на перила моста. Огоньки продолжили свою чехарду, бегая между его ногами в высоких ярко-красных кедах. Ками вполоборота посмотрел на меня, и моё сердце чуть не разорвалось от очередного приступа боли. Всё же я нашла в себе силы негромко поблагодарить Анияку и направиться в противоположную сторону от купален Абурая — в цветник Юбабы. Заведующий купальнями что-то кричал мне вслед, но я не могла разобрать ни слова из-за того, что в ушах стояли насмешливый голос Рюити и тихий смех Хаку.       Я обернулась, лишь оказавшись рядом с калиткой, ведущей в цветник. На мосту стоял только Анияку, призывно махавший мне обеими руками. Рюити и его весёлые огоньки исчезли. Очередной удар, не первый даже в ту ночь, убил бы меня, если бы только мог. Я не нашла в себе сил распахнуть калитку и упала на колени, прижимая руки ко рту, как это делал Хаку в моих снах.       Да, возможно, Безликий был прав. Но я ни за что не забыла бы своего бело-зелёного дракона. «Раз друг оказался хуже врага, я отправлюсь за тобой одна. Кто знает, может, Рин права, и моя любовь к тебе сильнее любой магии. Дзэниба тоже говорила о том, что только любовь ко мне способна спасти тебя. Возможно, именно поэтому я так беспечно доверилась Безликому. А если мы все ошиблись… то что? Мне всё равно не жить без тебя», — так думала я, второй раз за день выплакивая то, что было внутри меня. При встрече с Рин я смогла избавиться от своего страха, а тогда, сидя под кустом гортензии, я исплакивала то, что, по мнению Безликого, могло обернуться любовью к нему. Его красота, его тёмные глаза, поглощавшие свет, его ухмылки и полуулыбки, его руки с длинными пальцами, все его долгие речи, его книжный магазин в Токио, — всё уходило навсегда. Я никогда не взрослела так быстро. По моим ощущениям прошло не больше часа, но за это время я успела распрощаться с наваждением, успокоиться и твёрдо решить, что делать дальше.