Игра

Родина встречает меня почти летним теплом, запахом степных трав, виноградниками на холмах, величественным течением Дуная. Я приказываю Иону остановиться не доезжая до замка и остаток пути иду пешком, вдыхая ночной воздух полной грудью. Это ритуал возвращения домой. Сейчас я половиной своей души все еще нахожусь где-то на корабле графа, и мне нужно восстановить целостность в кратчайшие сроки. Или хотя бы видимость целостности. Но не думать о случившемся очень трудно, трудно забыть о пропавшей части своего сердца. Когда я переступаю порог дома, на меня обрушивается такой поток эмоций, что невольно перехватывает дыхание. Вся семья в сборе. От старейших, которые помнят мир до моего рождения, до самых юных, не проживших и одной человеческой жизни. Первыми, с диким визгом мне на шею бросаются девушки, мои невесты. Они пытаются говорить одновременно, и гомон получается еще худший, чем в магазине Ди. Я улыбаюсь, отвечаю на объятья, пытаюсь расслышать хоть одну оконченную реплику. Едва мне удается вывернуться из их объятий, на смену приходят все новые и новые родственники, желающие убедиться что я снова с ними. Церемония приветствия кажется мне бесконечной, но я не могу сказать им, что устал и расстроен. Просто не имею права. Я и так виноват перед ними. Ближе к утру мне все таки удается ускользнуть в свои покои, уговорив родственников повременить и не вываливать на меня все накопившиеся проблемы единовременно. Но побыть одному мне так и не удается. На подоконнике забранного тяжелыми портьерами окна сидит Франческа. Франса. Моя первая любовь. Очень странно видеть ее в военной форме с коротко остриженными волосами. Она сидит по-турецки, вертит в пальцах сигарету, смотрит на меня хитро прищуренными глазами. -Ну, здравствуй, Алек. -Франса, я не хочу сейчас говорить… -Ну уж нет, милый. Даже не надейся, что я от тебя отстану. Где ты пропадал? -Я был занят. -Ах, ты был зааанят… — насмешливо тянет она – я полагаю, что этого «занят» зовут Ди. -И что? – В моем голосе сквозит раздражение, – С каких пор тебя стали волновать мои любовные интрижки? -Алек, не пытайся изображать из себя героя-любовника. Тебя выдают глаза. У тебя взгляд брошенной собаки. Что случилось? -Неважно. -Важно. Ты исчез на десять лет. А здесь была война. – Она очень пристально смотрит на меня, чеканит каждое слово, — Ты бросил свою страну, свою семью. Ради чего? Нам было очень тяжело без тебя, без главы клана. Многие погибли. Чем ты можешь это оправдать? Ты давно не мальчик, милый, и я всегда думала, что ты обдумываешь свои действия. -Я обдумываю. Я заигрался, а потом, так получилось… -Ты говоришь как семнадцатилетний мальчишка, Алек! Так получилось! У клана нет наследника, мы оказались втянуты в человеческую войну, в дополнение к напряженным отношениям с румынскими родственниками! И ты можешь сказать только «Так получилось»! Посмотри на себя. У тебя нет воли, нет желания двигаться вперед! Алек, что он с тобой сделал? -Франса, — я медленно опускаюсь в кресло, откидываю голову назад, — зачем тебе мои объяснения? Я вернулся. Этого достаточно. -Этого мало, — она спрыгивает с окна, подходит, опирается о подлокотники, нависая надо мной, заглядывает в глаза, — я хочу знать, насколько ты вернулся. Хочу быть уверена, что однажды ночью ты не исчезнешь, оседлав попутный ветер. Что ты сейчас видишь в моих глазах, Франса? Мне кажется, что внутри меня пустота, рассеченная вспышками падающих звезд. -Алек… — она обнимает меня, прижимается всем телом, зарывается лицом в мои волосы. Между нами давно нет страсти, только дружба, только бесконечное доверие, — без тебя было очень плохо. Я обнимаю ее в ответ. И рассказываю. Рассказываю ей все, потому что наше прошлое давит мне на плечи. Угнетает самим фактом своей завершенности. И я не смогу принять настоящее, пока вся моя жизнь сосредоточенна там. Франческа, вернувшись на подоконник, задумчиво курит, стряхивая пепел в антикварную вазу. Она, наверное, самая живая из нас, самая динамичная. И самая целостная, завершенная, гармоничная. За это я готов простить ей многое, даже дурные привычки, которые она периодически подцепляет от смертных. -Ками… что ж, у таких как он очень много обязанностей. Возможно, ему тоже пришлось забросить их ради тебя. Но ты грустишь не потому что он ушел, а потому что не сказал тебе что уходит. Она очень хорошо меня понимает. Лучше всех, наверное, за исключением вас, граф. Но у нас была связь душ, а это просто другой уровень – на ступень выше. -Франса, как ты думаешь, он вернется? Девушка пожимает плечами. Она совершенно не намерена меня успокаивать. -Вне зависимости от этого, я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не расквитаешься со всеми долгами, милый. А потом, посмотрим. Возможно, ты сам не захочешь возвращаться. Я молчу. Мне очень хочется воскликнуть «Захочу!», но в глубине души я понимаю, что до момента нашей встречи, если она когда-нибудь состоится, может пройти очень много времени. Гораздо больше, чем я могу себе представить. После разговора с Франческой, мне удалось загнать свои эмоции и воспоминания в дальний угол сознания, позволяя им лишь иногда вырываться во сне, когда я искал вас рядом с собой, когда просыпался в постели один. Остальное мое время расписано буквально по минутам. Я сам захотел так. Для того чтобы не думать, чтобы не давать себе погружаться в воспоминания. Но я ждал. Все это время, я ждал вас. Я не могу описать всю ту гамму переживаний, которая накрыла меня с головой, когда я вновь ощутил тепло вашего присутствия. Вы вернулись, граф. И, если наша связь все еще существует, вы ждете меня. В Берлине. Для нас все дороги ведут в Берлин. -Алекс, я отправляюсь с тобой. И мне плевать что ты против. Кто-то должен будет вернуться с вестями, если ты вновь исчезнешь. Франса… девочка моя, неужели ты так беспокоишься обо мне? Что ж, граф, встреча назначена и я иду к вам. Интересно, сможем ли мы снова быть вместе, спустя столько одиноких ночей наедине с ледяным звездным ветром?