Не лезьте в наш любовный треугольник! Нас и так там семеро...

      — Я хочу чтобы ты оставил меня в покое, — Майкрофт Холмс откинулся назад на кресле. На том самом кресле, с их прошлой беседы. Как и тогда перед ним стояла бутылка, но на сей раз не коньяк, а вино. Не очень дорогое, не коллекционное даже, из обычного магазина, доставленное не курьером, а приобретённое лично.       Джим Мориарти только хмыкнул. Искривил лицо в какой-то невообразимой гримасе.       — А в прошлый раз ты рыдал и мечтал подарить мне весь мир.       — И подарил бы. Может даже не один.       — И в чём же причина такой перемены, любовничек?       — У тебя нет права называть меня так. Ты отверг всё, что я предлагал тебе. Меня. Мою любовь. Саму нашу совместную жизнь. Вообще какую-либо жизнь. Ты предпочёл разнести вдребезги свой мозг… Я долго горевал, я оплакивал тебя и молил, я держал тебя в Чертогах… не Чертогах разума даже, а Чертогах сердца.       — Кто бы мог подумать. Даже у Шерлока таких нет. А уж он куда горячее чем ты.       — Я прошел через все стадии, Джим. Отрицание, гнев, торг, депрессия… наконец, наступило принятие. Я принял и понял. Ты — мёртв. Это объективная реальность. Это правда. Как бы я не мечтал об обратном. Как бы не ждал, что однажды ты заявишься ко мне, развязный и неотразимый, как всегда, и объявишь, что это всё было лишь искусной инсценировкой, что ты даже чуть разочарован во мне, потому что я поверил в это…       — Оу…       — Тебя никто не заставлял. Это был твой личный выбор. Возможно — под действием момента, драйва. Возможно — удержись ты в ту секунду, осознал бы насколько это нелепо, умирать ради дурацкой игры. Но мы должны это прекратить. Уходи.       — Ты же понимаешь, что я больше никогда не вернусь? Никогда. Даже так, как сейчас?       — Раны должны отболеть, Джим, и превратиться в шрамы. Если рана останется раной, на теле ли, на сердце ли, в душе ли… она превратится в свищ или воспалится, затем заражение крови, что приведёт с смерти. Ты должен стать воспоминанием. Болезненным, горьким, но… твоё место в моём прошлом. В будущее тебе дороги нет.       — Я тебя понял, Холмсик… Чтож… раз ты больше не нуждаешься во мне. Прощай. — Джим развернулся и направился к той стене, где располагались окна. За окном кружился пушистый предновогодний снег.       — Джим! Еще минуту. Один вопрос.       — Да? — он только чуть повернул голову, даже не обернулся.       — Что ты чувствовал ко мне? Любил? Ненавидел? Был равнодушен?       Майкрофт видел его лицо почти в профиль. Оранжевый свет и чёрные тени.       — Майки… зачем тебе мой ответ? Ведь это будут твои мысли. А у тебя они каждый раз меняются. С умершими не поговорить, ни о чём не выспросить. Ни к лицу такому умному человеку заниматься таким самообманом.       — И всё же… скажи. Что тебе стоит?       — Мне? Ничего. А вот тебе стоит вылечиться от болезни под названием «Джим Мориарти». И это — первый шаг к этому. Прощай, Майкрофт.       Джим отвернулся, сделал шаг и просочился сквозь стену. Его изящная фигура, всё в том же идеально сидящем сером костюме и синем галстуке, истаяла среди вихрящихся снежинок, как несбывшаяся мечта. Как последнее воспоминание о любви, что уходит из жизни насовсем.       Майкрофт долго смотрел ему вслед. Он ушёл. Ушёл навсегда. Такой же загадочный и непонятный, каким был при жизни. Или, вернее, сказать — непонятый?       Холмс-старший посмотрел на бокал, но больше пить ему не хотелось. Не очень хорошая идея при его должности надираться одному на ночь. Да и здоровье уже не то.       Майкрофт вынул из кармана телефон, отыскал нужный номер, хотя он и так помнил все цифры наизусть. Нажал набор.       Ответили на третьем гудке.       — Да?       — Добрый вечер, Грегори. Ни от чего не отвлекаю?       — Майкро… то есть, мистер Холмс. Нет. Ни от чего важного. Слушаю.       — Грегори… ты же любишь меня, не так ли?       В трубке какое-то время царила тишина. Бархатная тишина.       — Да.       — И ты был бы не против… секса?       Тишина.       — Сегодня? — хрипло с последующим кашлем.       — Да. Сейчас.       — Ммм… я… не против. Но… почему?       — Мне нужна разрядка. Смена эмоций.       — Вот как. Ясно. Скажите, Майкрофт… а как ВЫ относитесь ко мне?       — Как к существу с интеллектом аквариумной рыбки, но привлекательным телом. Не обижайтесь, большинство людей имеют только первое определение.       Ещё немного тишины.       — Ясно. Чтож… благодарю вас за честность. Мне что-нибудь привезти?       — Да, раз уж вы спросили. Наручники захватить можете?       — НАРУЧНИКИ?!       — И еще такую штуку… не плеть, а вроде гибкой палки, трости. Стек, кажется. С такой кожаной нашлёпкой на конце. Я видел такую у Шерлока. Если приобретёте по дороге, буду признателен.       — Вы… вы… предпочитаете… так?       — Имеете что-то против?       Глубокая космическая тишина.       — Я такого никогда не практиковал.       — Я тоже. Но сейчас это то, что мне нужно.       — Для первого раза стальные наручники лучше не использовать, можно очень сильно пораниться. Лучше кожаные.       — Рад что вы так подкованы в этом вопросе. Флаг вам в руки. Жду вас через час. Не приедете — позже можете не приезжать. Найду какую-нибудь фирму для подобного рода услуг. Уверен, такие есть. Всего наилучшего, Грег, — и положил трубку.       Грегори Лестрейд некоторое время ошарашено смотрел на телефон. Нажал на сброс. На набор. Ответили после пятого гудка.       — Шерлок?       — Да, Грег.       — Ты не очень занят? Можешь уделить мне пару минут?       — Могу и не пару. Судя по твоему голосу, парой не обойтись.       — Да. Слушай… ты знаешь что-нибудь о… м… постельных предпочтениях брата?       — Он предпочитает мужчин. Но об этом ты в курсе.       — Скажи… он… словом… про наручники и плети был когда-нибудь разговор?       — Всё так плохо, да…       Грег был уверен, что Шерлок добрался до дивана или кресла и сел.       — Я… я не знаю как быть. Я хочу поехать к нему, хочу поддержать его… но… не знаю как далеко он может зайти…       — Теоретически его разум всегда держит эмоции в узде, но практически… Думаю, мне стоит поехать с тобой.       — Шерлок…       — Что? Он мой брат, а ты мой друг. Тебя я уже видел обнажённым, его… давно дело было, но не думаю что у него там что-то новое выросло. Зато ты хоть будешь знать, что он под присмотром.       — Или вы насядете на меня вдвоём.       — Да. Такой вариант тоже возможен. Знаешь что, Грегори, оставайся дома, я поеду к нему. Помогу пережить кризис… а когда он придёт в норму, может, снова тебя позовёт, уже без плетей и прочего.       — Вообще-то он хотел стек… или как эта штука называется? Которой ты проверял, появляются ли у покойников синяки?       — А, ясно. У меня есть запасной, кстати. Ни разу не использованный. А наручники я знаю где купить.       — Кожаные.       — Разумеется.       Грег помолчал.       — Может это самое моё глупое решение в жизни, но я поеду. Где встретимся, Шерлок?       Через сорок пять минут оба стояли у дома Мистера британское правительство.       — Ты точно уверен что хочешь этого? — ещё раз спросил детектив.       — Как я могу быть уверен? Но я… думаю я… могу попробовать.       — Хорошо. Тогда идём.