Unknown victims of Charlie Manson

07:43

Отец был в крайней степени ярости, и даже её мама теперь предпочитала быть на его стороне, смотря на взбалмошную дочку тяжелым, неодобрительным взглядом. Именно последнее сейчас ввергало девушку в отчаяние, заставляя её плакать, закрыв глаза руками. Избиения от отца уже давно вошли в привычку, и она даже смогла выработать определенную долю пофигизма, не обращая никакого внимания на его мнение, но мама для нее была иным, чем-то реально дорогим и важным, поэтому разочаровывать её она очень не хотела. Не хотела, но судя по всему, все-таки разочаровала, и теперь она не знала что с этим делать. — Вали с глаз моих, Линетт! Вали куда угодно, плевал я на то, куда именно ты пойдешь, хоть к той проститутке, с которой ты развлекалась всю ночь! — в сердцах прорычал отец и, ударив кулаком по столу, достал из верхнего ящика её паспорт, безжалостно кидая его в лицо своей заплаканной дочери. — Главное ключи не бери и не возвращайся! В моей семье никогда не будет шлюх и лесбиянок. — Уильям, а может, не надо? — все же неуверенно попыталась вступиться за дочку женщина, умоляюще взглянув на мужа полными испуга глазами. — Она все-таки наша дочь… — Нет, все, я так решил! Я тут один зарабатываю деньги, и это значит то, что правила проживания тут тоже буду устанавливать я! — холодно отрезал он, хватая Фромм за локоть и таща её вслед за собой к двери. — Я устал краснеть за своего ребенка и кормить её шалав за свой счет! — Да каждая из них в миллионы раз лучше, чем один ты! — не выдержав нравоучений отца, рыкнула ему в ответ Линетт, все еще отчаянно пытаясь вырваться из его захвата, дабы подбежать к матери. — Они хотя бы не бьют меня, не обманывают, как ты обманываешь мою маму и дарят мне любовь и ласку, которой я почему-то уже давно не нахожу в своем родном доме! Уверенные и дерзкие слова Линетт заставили по-военному сдержанного мужчину вновь затрястись от ярости, но вместо того, чтобы снова ударить глупую, по его мнению дочь, он открыл дверь и указал ей пальцем на улицу, не взирая на умоляющий взгляд своей супруги. — Ну так раз тебе лучше с шалавами, чем со своей семьей — тогда тем более вали на все четыре стороны. — Вот и пойду! Мне надоели твои истерики по поводу и без, — самоуверенно выпалила ему в ответ Фромм, выпутавшись-таки из его хватки и зашагав из дома, гордо вскинув голову. — Ты сам об этом еще пожалеешь! Лишь когда хлопнула тяжелая дверь их дома, Линетт наконец-таки почувствовала полный спектр той задницы, в которой она оказалась, садясь на тротуар и обхватывая руками свою рыжую голову в попытках быстро придумать что-то дельное, но в голову ничего упрямо не приходило, хоть убей! Можно было вернуться к Сандре, тем более она предлагала остаться у нее, но ей не хотелось доставлять ей лишних проблем, ведь они познакомились всего лишь пару часов назад. Единичный, пусть даже и качественный секс — это не повод впустить в свой дом малознакомую девчонку! Она, формально, могла податься на Хет-Эшбери, но всегда считала, что жить на улице домашняя девчонка не сможет, а денег на съем квартиры у нее не было. Этот скупердяй же выгнал её из дома без гроша в кармане, а от вчерашних денег уже давно ничего не осталось. Из этого всего вытекал неутешительный факт того, что податься ей было некуда от слова ВООБЩЕ и именно тогда, когда она думала окончательно пасть духом, рядом с ней остановилась весьма вместительная машина, чем-то напоминающая фургон, из окна которой тут же вылезла патлатая голова мужчины, показавшегося Линетт весьма милым и даже добрым. — Дитя, что случилось? Почему ты сидишь тут и плачешь? — с наигранным состраданием пробормотал Мэнсон, смотря на нее не отрываясь. — Ты в порядке? — Нет, я не уверена, сэр… Я не знаю куда мне идти, — глухо отозвалась Линетт, осматривая незнакомца еще внимательнее. Он был похож на хиппи, хоть она и не видела никогда хиппи его возраста и, что самое главное, он не вызывал ни капельки сомнений в его искренности. Взрослая, мужская опора— вот чего Линетт не хватало в отце, что она сходу рассмотрела в том, кто находился перед ней на расстоянии вытянутой руки. Она, хоть убей, не понимала, почему разглядела в нем того отца, которого всегда хотела иметь, но факт был фактом: это было так, и от данного было не уйти, даже если бы она захотела, а Линетт не хотела! Может быть, виной всему было то, что она слишком долго прожила в нестабильной обстановке с деспотом папашей, который их с матерью ни во что не ставил, но скорее всего это произошло из-за влияния наркотиков на её разум, которых она приняла немерено, когда они с Сандрой все же решили вернуться к её друзьям, не суть теперь важен этот факт, за этим мужчиной ей просто захотелось пойти и все! — Тебя что, выгнали из дома? Какое вероломное недоразумение! — моментально вспыхнул Мэнсон, и Фромм от этих нежданных слов аж подбросило от удивления. Как это? Откуда он узнал вообще?! Каких-либо сомнений у Фромм все еще не было, но и выглядело это само по себе странно. И не отреагировать именно так, как она отреагировала сейчас, рационально-мыслящая девушка просто не могла. Либо он попал пальцем в небо, либо он мессия — не иначе! — Как ты узнал?! Услышав столь логичный вопрос, Мэнсон спохватился, в панике начиная придумывать варианты, которые бы оправдали его слова, но в итоге лучше самого банального он так и не придумал, решив-таки использовать проверенный и действенный вариант. — Это ведь очевидно, дитя! Ты сидишь тут одна и плачешь напротив этого прекрасного дома… — словно отец родной, начал говорить Чарли, выйдя из машины и положив ей руку на плечо. — Ясно видно, что он твой, и тут живут твои родители. А ведь правда! Все достаточно логично, и зря она всполошилась, еще и человека, который хочет просто её поддержать, обидела, небось, своим недоверием. — Простите, сэр, вы действительно правы. Мои родители выгнали меня из дома, — со вздохом пробормотала Линетт, облизнув свои губы. — И я не в курсе, что именно мне делать теперь. — А как тебя зовут, милая? Моё имя — Чарльз Майлз Мэнсон, и я руковожу небольшой общиной, в которой мы будем рады видеть любого! Особо такую милую девушку, как ты. Ты сможешь остаться у нас столько, сколько тебе понадобится для того, чтобы подняться на ноги, если тебе у нас понравится, то ты можешь остаться с нами навсегда. Община. Это было для Фромм чем-то новым и неизведанным, но уж точно более надежным, чем жизнь под открытым небом, поэтому она, особо не раздумывая, протянула ему свою руку, кивая в знак согласия. В её случае все будет лучше, чем прозябание бомжихой! — Меня зовут Линетт, и я согласна поехать с вами, Чарльз, — спокойно и уверенно выдала ему Фромм, без страха садясь в машину к незнакомцам. — Я рада, что встретила вас. — Да что ты, Линетт, приятно должно быть мне, ведь ты красавица… — довольно улыбнувшись, прошелестел ей в ответ Мэнсон, усаживаясь на место пассажира, одним движением руки намекнув Грогану на то, что за рулем сейчас будет он. — Вези нас к нашим, Клем. Мы должны познакомить их с их новой сестрой. Сказав об этом, Чарли быстро пристегнулся и уставился в окно, как бы между прочим протягивая девушке таблетку ЛСД с уже привычными для него словами: — Возьми, дитя, это поможет тебе окончательно успокоиться, расслабиться и обо всем забыть… А в то самое время, когда они неспешно проезжали мимо Уэбстер стрит, Чарльз Дэнтон Уотсон как раз вышел из подъезда, где находилась его съемная квартира, уверенно шагая в сторону местного центра занятости, дабы встретиться там с работодателем, недавно предложившим ему хорошую работу в Лос-Анджелесе. Он был слишком погружен в свои мысли и не почувствовал на себе опасно пристального взгляда Мэнсона, устремленного на него, зато сам Чарли сходу отметил в приличном и собранном пареньке те качества, которых ему так не хватало в Грогане. — Останови тут, Клем, я прогуляюсь, а вы ведите Линетт к нам на Хет-Эшбери и собирайте народ, мы сегодня отправимся дальше. — Ты кого-то нашел, Чарли? — тут же оживившись, отозвался Гроган и, получив в ответ неопределенное хмыкание, тут же выпустил его из машины, вновь заводя мотор и кивая ему без тени сомнений в его решении. — Я все сделаю, Чарли, мы будем ждать тебя. Они будут ждать… Естественно, черт возьми, будут! Еще бы он перед Гроганом отчитывался, кого он нашел, а кого нет!