Unknown victims of Charlie Manson

— Кай, мужик, ну может ты перестанешь маяться хренью и отпустишь меня? — устало застонав, взмолился Сэт, смотря то на их старосту, то на все еще пустое место декана, обещавшего им вернуться через десять минут. — Мне скучно! Причем мы из-за тебя пропустили урок математики, и теперь наша местная мегера меня и Мэтью сожрет живьем! — Отпустить? Ты смеешься что ли, мужик? — с пренебрежением хмыкнув, отчеканил Кай, сидя на стуле по соседству со стульями Сэта и Мэтта с видом каменной статуи. — Вы совершили уйму херни за последние несколько часов, и я не собираюсь спускать вам это с рук. В действительности Каю и самому было тошно тут сидеть, да и математику он пропустил наравне с этими двумя, поэтому прилетит ему от математички наряду со всеми, но он реально не мог оставить это просто так, ну не позволяла ему совесть и все тут! Он до сих пор прекрасно помнил пример своего близкого друга, с которым он был знаком буквально с детского сада, который откинулся от передоза пару лет назад — в то время вся эта пакость только начинала подбираться к их стране, и наркотики были интересной диковинкой, которую хотелось попробовать всем, кому не лень и у кого на это были деньги, дабы почувствовать себя круче, ну и, конечно же, его приятеля не мог не отличиться! Он говорил, что не привыкнет, потом говорил о том, что сможет слезть с дури чуть позже, но естественно ни одного, ни другого не случилось. Каю оставалось лишь наблюдать за тем, как его друг портит свою жизнь и жизнь других. Он стал резким, нервным, раздражительным, а во время ломок и находясь под кайфом он вообще был страшен! Так и не поняв, что своим поведением он отравляет не только свою, но и жизнь своих близких, он продолжал катиться вниз и, достигнув самого дна, помер, как и большинство наркош, под чьим-то белым заборчиком, а Кай и родители этого дебила остались тут, с огромным чувством вины в душе. Жить с мыслью о том, что они не могли никак помочь близкому человеку было трудно, и поэтому Кай поклялся самому себе, что никогда больше не пропустит мимо тебя ни одного момента, который был связан с дорогими для него людьми и наркотой, и тут снова здорова, черт возьми. И этот выродок, который кормит этой гадостью других, еще и имеет наглость говорить, чтобы он его отпустил! Да черта лысого он спустит им все это на тормозах! Была бы его воля — всех таких, как Алекс, Кэрри и Сэт самолично отловил бы и задушил собственными руками без суда и следствия. Черт знает, может среди них ему попадется и тот урод, который подсадил на это его друга. Не успел Кай подумать о Кэрри, как вышеупомянутая мадам вдруг резко нарисовалась в дверях, распахивая их настежь и смотря на Кая, как на грязь под ногами. — О, а вот и еще одна поганка заявилась! Как интересно-то, прямо все в одном месте, — кривовато ухмыльнувшись, выплюнул Кай, разглядывая девушку ледяным взглядом. — Что-то забыла или просто поняла, что подельников не бросают? — Катись к дьяволу, Кай! — скороговоркой осадила парня Сандерс и, показав ему средний палец, кивнула старосте взглядом, намекая на то, что ему нужно выйти. — Я хочу поговорить со своим парнем наедине, без свидетелей! — Да ты что?! А я хочу каждое утро встречать Джона Леннона в булочной, которую так любит моя тетя. Это случится, если я оставлю вас одних? Если да, то я только за. Да хотя бы от одной личной встречи с МакКартни я бы тоже не отказался, так что торг уместен. — Смотрю, ты совсем окончательно нюх свой потерял, мужик! — моментально взвившись, зашипела Кэрри, сверкая грозным взглядом в сторону ухмылявшегося Кая, потянувшегося рукой за журналом с Битлз на обложке, лежавшим на столе у их декана. — Почему ты вообще его тут держишь?! Права не имеешь! — Хочу разочаровать тебя, как раз-таки имею! — все так же продолжал злить и без того заведенную девушку Кай, поглядывая на время. — Взлом и проникновение в чужой кабинет, подготовка расправы над первокурсником, возможная покупка и продажа наркотиков. Дальше продолжать, Кэрри? Была бы моя воля — я и тебя бы тут задержал, но вот ведь незадача — Уотсон, который от тебя пострадал, оказался человеком и попросил тебя не трогать! — Да идите вы на хер оба! И ты и Уотсон. Долбаные моралфаги, горите вы в аду все скопом! Моя жизнь вас не касается и жизни моих друзей тоже! Мне нужно поговорить с Сэтом, и я это сделаю! — Черт возьми, Кай, не будь таким ублюдком, у тебя же тоже есть девушка! — как можно более спокойным тоном попытался воззвать к Каю Мэтью, смотря на старосту немигающим взглядом. — Пусть поговорят пять минут, не видишь что ли, что она на взводе? Мы не уйдем, можешь даже постоять у двери, если ты нам не веришь. — А меня должно это как-то трогать?! Эта девушка сама себе проблем добавила! Не собираюсь я никуда уходить от вас, сладкая парочка, дай вам пять минут, и вы втроем свалите отсюда через окно! А Кэрри стоило бы побежать к папаше, скорее всего Уотсон уже у него в кабинете находится, а она тут стоит и все веселье пропускает! — решив, наконец, закончить этот бесполезный диалог, заключил Кай, спокойно кивая в ответ на слова Мэтью о своей девушке. — И да, она у меня есть. Моя девушка — хороший человек, а если я узнаю, что ты, Кэрри Сандерс, реально подсадила её на дурь — тебе не жить! Услышав еще одно напоминание про ее отца, Кэрри вновь как с цепи сорвалась и бросилась к двери, тормозя у самой двери только для того, чтобы, огрызнувшись, сказать Каю своё любимое: — Я считаю что все они виноваты сами! Если у твоей бабы и дружка нет своих мозгов, чтобы выбирать людей, с кем они пьют — я в этом не виновата. Слова этой дерзкой девчонки являлись фактической правдой, и Кай прекрасно это понимал, а за свою любимую девушку ему вдруг дико захотелось ударить Кэрри и посильнее, но в самый последний момент он все же остановил самого себя, сжав бедный журнал покрепче, дабы выместить на нем всю злобу, которую в нем сейчас вызывала Кэрри. Девушек бить нельзя! Нельзя и все тут, иначе они будут ничуть не лучше их. — Вали отсюда, Кэрри Сандерс! Просто вали и больше не показывайся мне на глаза, ибо ты мне отвратительна. И благодари Бога, если, конечно же, ты в него веришь, за то, что у меня принцип — не бить девушек, женщин и детей, иначе я уже давно научил бы тебя хорошим манерам!