Не боишься ли ты заиграться?

Внимание! Присутствуют кинки и чуть-чуть BDSM! *** Большая комната, стены в дубовых панелях, хрустальная люстра, старинные кресла, растопленный камин. И два врага, распивающие горячий чай. Такое может быть только в Британии. - Мистер Мориарти, вы знаете, что будет? - Безусловно. - И вы не боитесь того, что может случиться? - Ничего не будет. - Джеймс, вы должны понимать. Конец игры означает конец вашего существования. - Поверьте, если Шерлока не станет, мне будет слишком скучно. Шерлок для меня – как кокаин, если его не будет может пострадать весь Лондон. Мне это ни к чему. Слишком много усилий потрачено на создание системы. Майкрофт, вы должны меня понять – сами руководите очень похожей структурой, только ваша легальна. - Я вас прекрасно понимаю. Но все же, я не поскуплюсь, если узнаю, что что-то случилось с Шерлоком. Вам это будет слишком дорого стоить. - Какую же вы назначаете цену? Считаете, что меня волнуют деньги? - Цена – жизнь Себастьяна Морана. *** Как же он мог так просчитаться? Где ошибка в его совершенных расчетах? Джим носился по своему кабинету из угла в угол, вновь все обдумывая, раз за разом. Вся система была идеальна. Где ошибка? Как этот чертов Холмс узнал про Себастьяна? Моран аккуратно постучал в дверь и вошел в комнату, держа в руках поднос с горячим чаем и сэндвичами. - Себ, мне сейчас не до этого! Оставь меня! – голос Мориарти срывался на всё более высокие ноты с каждым словом. Моран видел, что босс зол. Слишком зол. Это становилось опасным. - Джим, ты не ел уже два дня. Твоя гениальная голова не сможет думать, когда ты настолько голоден. Джеймс вздохнул, упал в кресло и потер пальцами переносицу. - Ладно, давай сюда свои сэндвичи. Ты прав, мозг уже не хочет четко работать. Проклятые человеческие потребности. Брюнет вырвал из рук Себа тарелку и начал есть, не спуская глаз со сложнейшего графика на доске, который он нарисовал. - Что-то не сходится, что-то не сходится... - Может я смогу помочь? - Мамочка, я сыт, спасибо. Твоя помощь сейчас не нужна. Себ, не сейчас, – Мориарти отшвырнул тарелку от себя и, доедая на ходу хлеб, побежал к доске, - Точно, вот где ошибка! Джим выделил красным маркером, только ему понятное, сокращение и радостно вскрикнул. - Себ, я все-таки гений! - Да уж, мне ли не знать… - Себастьян тихо усмехнулся. Мориарти подошел к снайперу и, обняв того за талию, прошептал в губы: - Да, Басти, я гений. И ты это знаешь. И знаешь, что если бы не мой интеллект мы давно были мертвы. Джеймс грубо прижался к губам полковника. Себастьян сжал руками лицо гения и потянул за собой на тигриную шкуру. Быстро избавившись от брюк Мориарти и джинс Морана, они остались абсолютно нагими. Джим лег на снайпера и поиграл с чувствительной кожей шеи Себастьяна. Тот не смог удержать стон. Брюнет ухмыльнулся – он знал, что делать с этим податливым телом и в какой момент. Легко провести языком от уха до груди, прикусить уже твердую горошинку соска, поцелуями и покусываниями дойти до паха, но ни в коем случае не трогать член. Моран ненавидит это, он хочет разрядки. А Джим наслаждается властью над этим совершенным телом. Зачем прекращать? Если можно играть и дальше? Вскинутые бедра Себастьяна навстречу, попытка прижаться к такому горячему телу любовника. Мориарти ловко отдаляется от снайпера и просто смотрит на своего полковника. Себастьян сходит с ума, ему необходим член Джеймса, он стонет и извивается на полу. Мориарти лишь улыбается и думает о том, что раньше было наоборот – Моран курил и смотрел на извивающуюся девушку, а она сходила с ума от желания. В жизни всё возвращается. Кинув бумеранг, он вернется обратно тебе в руки. Или в сердце. Мориарти берет галстук и связывает им запястья Морана, заведя его руки за голову и привязывая их к каминной решетке. - Джиииим, пожалуйста, я больше не могу. - Раньше ты держался дольше. Мне не нравится. Ты расстраиваешь меня. - Джим, что ты хочешь… Джим, у меня не было секса две недели. Только сейчас ваше величество соизволило снизойти до рядом находящихся людей. Ооох… Что ты опять подмешал мне? - Как же ты обо мне плохо думаешь, мой дорогой. Это просто реакция на меня. Ты очень хочешь моего тела. И всё. - Ненавижу тебя! - Ну раз так, тогда я тебе больше не нужен. Пока. Джим встал и, смеясь, вышел из комнаты. Моран перевернулся на живот и начал тереться об ковер, пытаясь добиться хоть какого-то облегчения. Боль в руках становилась всё сильнее, но он настолько привык к боли в их интимной жизни, что ещё больше возбуждался. «Если я сейчас не кончу, у меня просто взорвется член». - Моран, ты что делаешь? Прекрати! – Джим стоял около двери с флаконом в руках и громко смеялся, держась за дверь, чтобы не упасть от сотрясавшего его смеха, - Я, конечно, знаю, что очень сильно тебя возбуждаю, но что бы настолько! Польщен, весьма польщен! - Джим, ты сукин сын! – простонал Себастьян, - Ты точно что-то подмешал! - Да ладно тебя, это отличный состав, тебе понравится ещё больше, чем обычно. - Куда ещё лучше, чем всегда, Джим? - Граница лишь одна – что может вынести человеческое тело. По твоему послужному списку понятно, что ты точно многое. Не переживай, оргазм у тебя будет сильнейшим в твоей жизни. Ты не забудешь это нескоро. Джим, усмехаясь, сел на диван и ногой заставил снайпера перевернуться на спину. - Почему ты в костюме? Что это значит? Мориарти, объясни мне! - У меня был важный звонок. Мне нужно уехать. - Ты меня оставишь в таком состоянии? Ты чертов ублюдок! Джеймс резко сорвался с дивана и навис над Мораном. - Что. Ты. Себе. Позволяешь. Моран? – в его голосе сквозила плохо скрываемая ярость. Он был безумно зол. Моран не был удивлен таким поведением. С началом их отношений Мориарти дал часть «послаблений» по отношению к снайперу. Но мат в сторону гения… Это было непозволительно. Джим мог сделать все, что угодно. - Не более, чем ты себе, Джимми-бой, - Моран держался из последних сил, стараясь не застонать. Дыхание Джеймса было слишком близно. Слишком горячее. Слишком сбивчивое. - Ты непроходимый тупица, Моран, - раздраженно, Джим быстро встал, взял мобильный телефон и написал пару строчек, - Я сейчас потеряю 30 миллионов фунтов по твоей прихоти. А ведь эту картину я могу купить намного дешевле. За эту ошибку ты мне заплатишь. Мориарти медленно, изящно и очень сексуально начал снимать с себя костюм, ещё больше возбуждая Себастьяна. Когда последняя деталь гардероба была отброшена в сторону, Джим взял черный флакон со стола, сел на колени рядом с Себастьяном и раздвинул ноги полковника. - Да, точно, много времени прошло. Опять нужно тебя растягивать, - Джим покачал головой и, окунув пальцы во флакон, начал мягко и нежно проводить пальцы вокруг ануса Себастьяна. Снайпер начал ещё сильнее стонать. Ему не хватало пальцев Джима, как бы он не боялся это признать. Связанные руки не давали разрядиться самому, а тонкие, белые пальцы Мориарти приводили полковника в исступление, они были как подарок богов. Мориарти ввел два пальца в Морана, медленно начиная фрикции, а другой рукой взял член снайпера и начал водить рукой по нему, аккуратно дроча. Себастьян уже не скрывал громких, чувственных стонов и старался как более глубже насадиться на пальцы. Но ему не хватало их длины. Нужно больше, крупнее, быстрее. - Джим… Пожалуйста, - застонал снайпер. Джеймс открыл глаза и Моран увидел, что они абсолютно чёрные. На задворках сознания он отметил, что Джеймсу сейчас так же плохо, как и ему. Но то, насколько любил Мориарти это сладострастное мучение, Себастьян никогда не мог понять. Лишь голос может выдать Джима. - Умоляй меня, упрашивай меня, - прохрипел Мориарти. Его обычный тенор исчез, хриплый, как будто прокуренный, баритон занял своё место. Моран обожал этот голос. Это значит, что Джим больше не держит себя. - Джим, прошу тебя, умоляю… - Себастьян громко застонал, когда губы Джеймса сомкнулись на члене снайпера. - Этого недостаточно. Проси лучше. Себастьян больше не мог терпеть эти муки – член начинал сильно болеть. Он пытался вырвать руки из пут, но лишь сильнее их затягивал. Руки начали неметь, полковник почти перестал чувствовать их. Всё тело Морана стало одной большой возбуждающей болью и только губы и руки Мориарти успокаивали то место, куда прикасались. Дергаясь на полу, Себастьян стер всю спину и теперь некоторые особо пострадавшие места начали кровоточить. - Джим, я испорчу сейчас тебе твою любимую шкуру. - На тебе и так много шрамов, Басти. Но все же, Мориарти отвязал руки от решетки и сделал узлы на руках более слабыми. Пальцы Себа нужно беречь – Джим всегда помнил об этом. Когда к двум пальцам в анусе Морана прибавился третий, Моран закричал на этого садиста. - Мать твою, Джим, трахни меня наконец. Как хочешь, где хочешь, но трахни меня. Я сойду с ума, если этого не случится. Джим смял губы полковника в жестком поцелуе, надрывая кожу и слизывая кровь языком. - Этого я и ждал. Быстро окунув пальцы в смазку, Мориарти нанес гель на свой член и на анус любовника. - За свои слова надо отвечать, Себби. Ты знаешь мои правила. Джеймс быстро и грубо вставил член до конца в анус снайпера. Моран закричал от боли, но закинул ноги на тело криминального гения и сильнее прижал его к себе. - Я всегда отвечаю за свои слова, - закинув руки за шею Джима, Себастьян сильно притянул того к себе и впился губами в рот Мориарти. Гений застонал, он не мог поднять голову из-за импровизированных наручников в виде галстука МакКуина и разорвать поцелуй. Полковник все сильнее прижимал к себе Джеймса и не отпускал его лицо ни на секунду. Джим ничего не мог сделать – Моран намного сильнее его, удивительно, что он до сих пор не использовал это против Мориарти. Джеймс всё сильнее вбивался в тело Себастьяна, ещё больше травмируя спину снайпера, тонкие, белые пальцы вцепились в бедра любовника. Синяки на бедрах и ягодицах полковника не успевали сходить, следы от укусов на плечах и шее тоже. Все эти повреждения стали меткой, символом того, что Моран принадлежит Мориарти полностью. Себастьян все же смог разорвать галстук, схватил медальоны, висевшие на шее у математического гения и начал проводить острым краем металла по коже Джима. Тот сильно вздрогнул и протяжно застонал – кожа возле сосков была сильно порезана, и кровь каплями начала падать на грудь снайпера. Игры с кровью – их общий фетиш, то, что заставляет сходить с ума. Мориарти сильно дернулся и громко закричав, кончил в полковника. Моран вслед за ним излился на живот. Они лежали на полу, отрывисто дыша – дыхание не хотело восстанавливаться. Джим был в полузабытьи – так всегда происходило после оргазма. Себастьян сумел восстановить дыхание, повернулся набок и начал осматривать Мориарти. Темные, мокрые волосы – обычно гладко зачёсанные, сейчас были растрёпаны. По всей белоснежной, алебастровой коже ярко-красные отметины. Запекшаяся кровь на груди, сильно стертая кожа на локтях и, в особенности, на коленях – Мориарти придется на пару дней урезать свою любимую жестикуляцию. Опухшие губы, ярко красные, в маленьких травмах, ярко-алый след на шее – результат натяжения цепочки с медальонами. Моран сумел встать и на негнущихся ногах пошел в душ. Включив воду и встав под струи, уткнулся лбом в стену. Спину сильно щипало – вряд ли он сможет спать на ней в ближайшее время. Это отношения перевернули мир Себастьяна, и он не мог к ним привыкнуть. « Ты идиот, полковник. На что ты надеялся, когда влюбился в Джима, завел с ним отношения. Он безумен, ты всегда знал это. Что бы он сам не говорил, Мориарти безумец. И отношения пронизаны этим сумасшествием. Кровь, боль и наслаждение от этого – был ли ты таким раньше? Никогда не был. И не думал, что стану. А может Джеймс просто пробудил во мне то, что было изначально? Не зря я стал снайпером, воевал, убивал множество людей и продолжаю убивать, только в гражданской жизни. По велению этого недоделанного величества. Я спокоен и удовлетворен, когда сижу в засаде с любимой винтовкой и поджидаю добычу – очередного толстосума. Так может, это всегда было во мне? Любовь к крови и боли?» Когда после душа он вернулся в комнату, Себастьян увидел, что Джим спит, свернувшись калачиком. Моран поднял его на руки и отнес в их спальню. Аккуратно обработал порезы и ранки, накрыл одеялом спящего криминального гения и ушел в кабинет. Ему было необходимо узнать, что это была за встреча, раз он так к ней готовился. Себастьяну было нужно найти телефон Мориарти. Перерыв весь кабинет, он нашел его в кипе одежды Джима. Включив его, Моран увидел на заставке фотографию Шерлока Холмса. Себастьян был в дикой ярости. Почему у Джима фотография этого ублюдка стоит на заставке?! Что творит Джеймс?! Он чудом не кинул телефон в стену – там могут быть более интересные данные. Номера счетов и телефонов, неизменная классическая музыка и неожиданная Stayin’ Alive. И много смс. От разных людей. Последняя была про какой-то космос, предназначенная Шерлоку. Холмс… Моран все же не сдержался и кинул телефон в стену. Он разлетелся на маленькие кусочки. Джим будет кричать, но сейчас был готов кричать Себастьян. Нервными, трясущимися руками он достал сигарету из пачки и прикурил. Первый раз спустя столько времени у него тряслись руки. Табачный дым попал в легкие – казалось, что стало чуть проще дышать. «Где этот любимый коньяк Джима? Он ещё ответит мне за это – и пусть ценой за это будет моя жизнь. Этот щенок слишком много на себя взял. Некоронованный король преступного мира. Как же. Не боишься ли ты заиграться, Джим?»