Шаг в магию

Гилдерой Локхард сидел, раскинувшись, на диване в своей комнате в Ховартсе. Роскошный, хотя и потёртый местами, халат на нём был распахнут, являя миру квадратики пресса на животе знаменитого писателя, сильные, широко расставленные ноги и стоящий колом член, над которым упоённо трудилась сидящая на полу Изабель Лерой, грудастая шестикурсница с Хафлпаффа. Лицо и грудь обнажённой девушки были залиты спермой, между ног виднелись следы подсыхающей крови, а две толстые золотистые косы забавно качались в такт движениям её рта. Гилдерой глотнул горячего шоколада из стоящей рядом на столике чашки с портретом самого Локхарда. Школьный год начался великолепно. Ну, не считая, конечно, небольшого инцидента с пикси. Финансовые вливания из-за покупки школьниками полных комплектов его сочинений с лихвой перекрыли небольшую финансовую проблему, образовавшуюся из-за покупки ингредиентов для его средства для волос. Хватило и на комплект новых роскошных мантий. Несмотря на солидный доход, писатель был небогат, так как поддержка внешнего облика требовала изрядных затрат. Ноблес облидж (положение обязывает), Гилдерой Локхард должен всегда выглядеть идеально. Да и на его зельеварческие опыты нужны были немалые вложения. Зато результаты… К восторженной фанатке его творческого гения даже не пришлось применять заклинаний. Стоило лишь попросить помощи в разборе писем от поклонников, и Изабель сразу же прибежала помочь любимому преподавателю. Она внимательно читала его книжки, легкое приворотное, которым были опрысканы страницы уже создало в её голове полубожественный образ идеального мужчины, совершенно случайно совпадающего с Гилдероем. Это зелье было его изобретением, которое он, естественно, не собирался обнародовать. Прелесть была в том, что само зелье было безвредно, а потому не определялось никакими индикаторами. Действовать оно начинало, когда его пары смешивались со слюной читательницы, опять-таки, аккуратно, исподволь. Оно действовало только на женщин и не насиловало мозг, а позволяло ему самому придумать идеал, и связать его с главным героем книги. А героем был, естественно он, великий гений Гилдерой Локхард! Воспоминание Локхарда Девушка встретила Локхарда около кабинета СОТИ после занятий. — Вы что-то хотели, милая барышня? — Да, профессор. Вы говорили, — щёки хафлпаффки порозовели от смущения, — что у вас много рутинной работы с письмами, я хотела бы предложить свою помощь. — Что ж, я с удовольствием приму помощь от такой милой и симпатичной девушки. Идёмте. Войдя в комнату, где на столе лежали несколько куч конвертов, обработанных крайне слабым зельем подчинения, только чтобы подстегнуть желание выполнить то, о чём попросит кумир. — Видите, сегодняшняя почта смешалась со вчерашней. Пока я буду проверять эссе, не могли бы вы рассортировать эти письма. — С удовольствием, профессор. Уже через несколько минут гостья «была готова». Вообще-то, ей и последнего зелья было не нужно, это было хорошо видно по движению её глаз, но писатель никогда не отходил от хорошо отработанной методики без серьёзного основания. — Спасибо за письма. Подойди ко мне. — девушка встала из-за стола и приблизилась к стоящему у дивана мужчине. — Ты красива, Изабель! — прекрасная память позволяла Гилдерой не путаться в именах своих «помощниц». — У тебя такие роскошные косы! А какие голубые глаза! — брови, пожалуй, густоваты, но этого он ей не скажет. — Наверное и фигура хороша, но школьная мантия не даёт её разглядеть. Сними её. Под мантией у девушки оказалась белая форменная блузка и юбка цветов барсучьего факультета. Он провёл рукой по плечу девушки и почувствовал её дрожь, дрожь возбуждения. — Я хочу увидеть твою грудь! Изабель начала расстёгивать пуговицы блузки. Её пальцы опускались всё ниже, Локхард почувствовал, как напрягается под мантией его корень. Вот блузка сброшена, за ней последовал бюстгальтер и, лучи закатного солнца, падающие сквозь окно, освещают крупную девичью грудь, с задорно торчащими сосками. — Ты хочешь, чтобы я их погладил? — Да, — вдруг охрипшим голосом говорит девушка. Мужчина подходит и указательным пальцем начинает рисовать вокруг соска круги и спирали. — Я люблю послушных девочек. Ты будешь послушной? — Да! — Разденься совсем! — Юбка, а за ней и трусики летят на ковёр. — Послушная девочка… — Да, профессор!!! Конец воспоминания Она и вправду была послушной и завела его не на шутку. Она почти ничего не умела, но юный энтузиазм возбуждал куда больше, чем ласки опытных тёток, которые обычно грели его постель. А как она пищала, когда он распечатал её пещерку! Боль и обожание слились в её стоне. Он сперва не хотел этого делать, но в азарте влил в неё немного своей магии. Конечно, он сотрёт ей память, но… не совсем. Пусть это будет её эротический сон. Его корень снова был готов. Скоро надо идти на пир в честь Хеллоуина, но время ещё есть. — Ну-ка, покажи попку! — Девушка быстро повернулась и встала на четвереньки. Мужчина приподнял её таз, поставив в позу трапеции. Женский сок давно смочил все окрестности влагалища, включая, естественно, и анус. Гилдерой смочил пару пальцев в пещерке и, медленно введя их в задний проход, стал раздвигать отверстие. Ученица вздрогнула и застонала. Ей не было больно, мозг все действия уже перерабатывал в сексуальные ощущения. Что ж, эта дырочка оставалась девственной. Исправим! Он поднял Изабель с колен, упёр её руки в диван и ввёл свой корень в её попку. Ощущения девушки были странными, это было что-то знакомое, но совершенно иначе. А, главное, это исходило от идеала. Член проникал всё глубже, вот уже девушка почувствовала, как яйца профессора упёрлись в её лоно. И тут он ухватил её за косы, подтянул к себе и стал ритмично двигаться, то вколачивая свой конец в попку, то вытаскивая его почти полностью. Она почувствовала, как возбудились каналы вокруг магического ядра, каждое движение порождало волну, прокатывающуюся вдоль позвоночника, раз за разом прогоняя импульсы Силы по её телу. Гилдерой накачивал девчонку и любовался тем, как качаются её сиськи. Это всегда оказывало на писателя гипнотически возбуждающее действие. Хочешь, не хочешь, он вливал в неё магию, и срезонировавший поток Силы возвращался через корень, усиливая и без того наработанные каналы магии. Магическое напряжение усиливало сексуальное, и, вот уже мощная струя спермы вливается в кишечник девушки, бросая её на диван. — Иди, помойся. — голос профессора звучал будто через слой ваты, но у Изабель не было даже тени мысли не подчиниться. Тёплая вода душа смыла с неё все следы секса, но в душе оставалось то блаженство, которое ей доставил Великий Гений Гилдерой Локхард.