Шаг в магию

Анри сидел в Большом Зале за слизеринским столом и делал вид, что веселится. Он улыбался на шутки соседей, даже сам рассказал какой-то анекдот из жизни вампиров, благо сборник шуток и коротких рассказов для застольной беседы выучил ещё в детстве. Однако голова его была занята совсем другим. Его собственное поведение в истории с Гермионой казалось ему не совсем понятным. Нет, каждый эпизод в отдельности был логичным и правильным. Вроде бы… Но вот общая картина получалась какая-то странная. Чего он хотел от этой девочки? Ласки? Да, когда она касалась его волос или тела, это доставляло ему удовольствие. Но, признаться самому себе, удовольствие эстетическое больше, чем телесное. Она была как элементаль познания, сверкающая, прекрасная и непонятная. Испытывал ли он физиологическую тягу к ней? В общем, да, но не больше, чем к другим девушкам приятной внешности. Сексуальные ритуалы с ней выглядели как занятия танцами. Страстными, бурными, увлекающими… И бесперспективными. Сколько в вальсе не кружи, на орбиту не выйдешь. Пьюси не раз ловил себя на том, что обсуждение с Гермионой различных заклинаний доставляют ему не меньшее наслаждение, чем поцелуи. Нет, целоваться-то она научилась, но юношу преследовало ощущение, что целует она не его, а кого-то ещё. Впрочем, и так ясно, кого. Достаточно посмотреть, как она опекает своего «воробышка» Поттера. Слизеринец довольно быстро понял, что ошибся в первоначальной оценке мотивации девочки. Она хотела не только личной силы, она хотела силы для своего подопечного, и для этого искала знания везде, где могла. Индивидуалист Пьюси долго не мог поверить в своё наблюдение, пока не представил, что к Гарри она относится, как к члену своего Рода. Тут всё встало на места. Кроме одной мелочи: откуда у маглорождённой девчонки замашки главы Древнего Рода, причём Рода, потерявшего Наследника. Может, всё же мы ошиблись с её происхождением? Два поколения её предков по обеим линиям магами не были, а вот дальше, по женской линии, установить не удалось: война плохо обращается с документами и очевидцами. Известно, что её бабка бежала вместе с будущим мужем и Аластором Муди из немецкого концлагеря. Магловского, но это не особо важно, ибо во всех лагерях, нет, в большинстве лагерей военнопленных, были люди Гриндельвальда или СС, обеспечивающие магическую защиту. Муди – маг, и ещё какой. Уилкинс – магл, насколько это можно определить через столько лет. На память пришли строки ехидного Бернса:       Георгий, наш святой, во время оно       Спасая девушку копьём убил дракона.       Дракон был выдуман. Святой Георгий тоже.       Быть может, девушка жила на свете всё же? Роза Уилкинс… Откуда она вообще взялась? Известно, что до брака у неё была какая-то непроизносимая фамилия, но какая - никто не помнил. Имела властный, но обходительный характер, этакий кастет в бархатной перчатке. Кстати, молодой Муди тоже подкатывал к Розе, но она выбрала другого. Погибла вместе со второй дочерью от странного отравления. Сквиб? Перешедший дорогу кому-то сильному? Да ладно, всё равно это ничего не объясняет. Гермиона остаётся бриллиантом в луже. Никаких знаний о Волшебном Мире у неё в прошлом году не было. От своих осведомителей Анри был, в целом, в курсе событий с «философским камнем». Хотя, признаться честно, большинство современных магов поверили бы в то, что Великий Магистерий может храниться в школьном подвале. Критическое мышление обретается жизненным опытом, которого у магических обывателей просто нет. Долохов на заре создания ордена Рыцарей Вальбурги обозвал магическое общество «маглами с палочками». Это в Анри его вколачивали с детства, часто весьма болезненно. Юноша вспомнил, как его гоняли в лагере Охотников, где он был каждое лето с пяти до тринадцати лет. Мда… Ну, ладно, красивая девочка, с очень тёплой аурой и бесконечной страстью познания. Сейчас она в своей башне общается с предками, как и положено, в общем-то, сегодня. На душе слизеринца потеплело. Так, соберись! Почему же ты так захотел секса с ней? Неужели потому, что увидел её голой? Или сработал инстинкт хищника, «это моя добыча»? Но ведь до того момента, пока ты не увидел приоткрытую дверь с класс, у тебя не было ни одной мысли на эту тему? Голых девочек не видел? Видел, и тискал, и целовал. Препараты, укрепляющие организм, которые позволяли выжить на тренировках Охотников имели побочное свойство: резко усиливали сексуальное влечение. А рядом с базой были летние скаутские лагеря. И уж уболтать девчонку и затащить её в кусты без всякой магии было делом нетрудным. И пусть корень ещё не встаёт, зато язык подвешен правильно. Это было здорово, легкими касаниями пальцев, поглаживаниями, поцелуями доводить старшеклассниц на три – четыре года старше себя, до множественного оргазма. Женщины не кончают? Это мужчины не умеют их заводить! Искусство заводить девушку Анри преподал дядя, пятидесятилетний мастер Лиги. Отец только усмехался, и кивал головой, дескать, учись, сынок у мастера, пригодится. Да… А вот с Грейнджер всё пошло по-другому. Пьюси НЕ МОГ лишить её девственности. Что-то постоянно мешало ему. Стоп! Ему? А если посмотреть иначе? Ведь тогда, когда он разогнал малолетних насильников, уже ОН послужил фактором, помешавшим девочке лишиться девственности. Это не ему мешает что-то, это «что-то» её защищает. Анри вдруг почувствовал холодок между лопаток. Так было на охоте, когда он находил скрытый след. Никакой специальной защиты от дефлорации на Гермионе не было, да и не так действуют защитные чары. Когда-то такие чары стояли во всём Хогвартсе, но сейчас они очень сильно ослабли, и в год было несколько изнасилований, обычно маглорождённых. И не только девочек… Правда, до скандалов не доходило, либо обливейт был качественным, либо семьи виновных компенсировали случившееся. Но, если защита есть, а личной защиты нет, то… То есть защита Родовая. А значит… А ничего это не значит. Либо она Обретённая, и её защищает сама Магия, либо она не маглорождённая, а в собранных сведениях ошибка. Нет, без прабабушкиных карт этот вопрос не решить.

***

Грегори Гойл, сквайр Драко Малфоя, выглядел тупым шкафом, не сильно внешне отличаясь от Винсента Крэбба. Они с Драко были знакомы с детства, даже порой играли вместе, только Драко был из богатой семьи, а Грег из семьи очень среднего достатка. Кстати, семья Винса тоже была небогатой, и тоже числилась вассалами Малфоев. Однако Грег знал, что именно числились. У семьи были долги перед Малфоями, денежные и немалые, но вассальной присяги, в отличие от Крэббов, Гойлы никому не приносили. Двое его старших братьев погибли во время аврорской облавы в Ночной Аллее ещё до его рождения. Просто попали под случайную бомбарду. После этого мать едва не сошла с ума, долго лечилась, а отец, пропьянствовав неделю, пошёл к своему однокласснику, ставшему «Тёмным Лордом» и записался в Вальпургиевы Рыцари. С детства Грег знал, что с сильным бороться бесполезно, а вот использовать его – можно и нужно. Так что «дружба» его с Малфоем была специфической: он не высовывался, выставляя на первые роли своего «босса», когда речь шла о чём-то полезном или приятном и либо уводил, либо прикрывал его при неприятностях. Но это не мешало ему про себя считать Драко мелким самовлюблённым говнюком. В конце концов, Грег был умнее, во всяком случае, заклинания осваивал куда быстрее, хотя его и не тянули за уши ни крёстные, ни домашние учителя. Но, естественно, показывать свои знания и навыки Гойл не стремился. Пусть лучше его считают идиотом, в нужный момент реальность кого-то неприятно удивит. А уж роль тупого бодигарда он исполнит не хуже Винса Крэбба. Глядя на мир из тени, Грэг считал себя самым умным на потоке. Правда, только до момента, когда понял, что его, чистокровного мага в двадцать шестом поколении, обгоняет гриффиндорская грязнокровка Грейнджер. Не по очкам, по знаниям! Это было невероятно, ведь маглы – просто тупые животные, как его всегда учил отец. Однако, факт. Приглядевшись к другим ученикам, Грэг заметил, что их успеваемость напрямую не связана с чистотой крови. Чистокровный Рон Уизли тащился в хвосте, и то только потому, что его тянула Грейнджер, Полукровка Поттер в компании той же Грейнджер ухайдакал в конце года взрослого мага-преподавателя. В версию, что это был Тёмный Лорд, Грегори, естественно, не поверил, но ВЗРОСЛОГО МАГА! Правда, там был ещё чистокровный Уизли, но его Гойл вообще во внимание не принимал. Летом отец обучил его некоторым боевым заклинаниям, которые могли пригодиться в жизни. «Помни, сын, главное – не попадаться. Если ты попался, уже наплевать, использовал ты аваду или чары щекотки, выпишут по максимуму». Надо заметить, и бомбарда, и бойлио, и круциатус у Грега получились неплохо, а империо – просто хорошо! Его воля была достаточно сильной, чтобы удерживать заклинание более получаса – это в двенадцать-то лет. Крэббу не удалось удержать даже белку. Зато по силе удара кулаком Винс вырвался вперёд, да и на метле он держался пусть чуть-чуть, но лучше Гойла. Но, ничего, Грег ещё не сказал последнего слова! Лето Креббы и Гойлы проводили в этом году вместе, в поместье Ноттов. Грэг с удовольствием потратил бы свободное время, катаясь верхом на андалузских лошадях, которых разводил Магнус Нотт, но этикет, Мордред бы его драл во все дырки, заставлял значительную часть времени проводить в обществе ровесников своего круга, таких же оболтусов, как и сам Винсент. Собралась исключительно мужская компания. Беседовали о квиддиче, о бегах, о том, что будет, когда Лорд вернётся – все делали вид, что абсолютно уверены в его возвращении. На самом деле, старшие не горели желанием снова встретить своего бывшего вождя. Как-то однажды Грегори подслушал, как отец говорит маме: — Спасибо Поттеру, что об него убился Лорд. Иначе он добил бы магическую Англию. Обдумав эту мысль, Грэг согласился с ней. Лично ему маглы не мешали. Но в компании все строили из себя матёрых пожирателей, и беседы были соответствующие. Была и ещё тема для бесед. У большинства парней в этом году начались поллюции, а корень по утрам начал стоять незыблемо, как королевская власть. И обсуждение девчонок стало обязательным блюдом на их встречах. Причём, поскольку возраст был маловат, обсуждение было исключительно умозрительным. А что уж можно умозреть при отсутствии ещё не выросшего ума… В общем, у Крэбба возникла идея, поиметь кого-нибудь из девчонок. Правда, маглянками он брезговал, а любая из чистокровных, да и полукровок тоже, ему если бы и дала, то в рожу. Поэтому его внимание привлекли грязнокровки. Ведь они для этого и существуют! Однако ближайшая из них была в Хогвартсе, что, впрочем, не мешало ему фантазировать. Делал он это вслух, расписывая, как он бы вставил этой Клиуотер или этой Турпин, Браун, Трэверс… Но чаще всего в воображении он трахал Гермиону Грейнджер, причём обязательно на парте или в библиотеке. И надо признать, воображал он это так ярко, что Гойлу самому стали сниться сны с грязнокровкой. Вот он подходит к ней сзади, кладёт руки на её большие сиськи, мнёт соски, вот она берёт в рот его кожаную флейту и заглатывает до самых яиц, вот он ставит её на четвереньки и пихает свой корень в её задницу, а она стонет от удовольствия… И когда, приехав с каникул в Хогвартс они увидели девочку, как-то сама возникла идея использовать на ней Империус. Использовали… Кажется, Крэбб так и не понял, из какой задницы их вытащил Пьюси. Ведь обливейтить ни один из них не умел, а это целое искусство. Но это полбеды. Когда Грег погладил голую Гермиону, стоящую перед ним, по маленькой груди, ему вдруг стало жутко стыдно. Он, чистокровный маг, талантливый волшебник, на самом деле опустился до уровня вырожденца Крэбба! В этот момент он честно признался себе: его успехи в учёбе – результат негласного соревнования с этой девочкой. Да, он хотел победы, хотел показать своё превосходство, но показать в честной игре. Файрплей! А заклинание подчинения делало игру не честной. А когда пошли слухи о том, что Грейнджер и Пьюси проводят вечера вместе, Грегори вдруг почувствовал, что у него никогда не будет такой девушки. Потому, что он ей не нужен. Бесполезен. Несмотря на все свои таланты, он ей не интересен. Да, он может взять её силой, ведь он намного сильнее и тяжелее. Только это вариант для Крэбба или Малфоя, а для него это проигрыш, полный и бесповоротный. Да, конец чесался, да, хотелось секса так, что готов даже Криви в задницу трахнуть – а что, нежный мальчик, на девочку похож. Но отец всегда смотрел на маму с такой нежностью. А она – на него. Так захотелось заслужить подобную нежность.