Шаг в магию

Гарри, лежащий в декаграмме, уснул. «Какой же он маленький!» -- подумала МакГонагалл, глядя со специальной площадки на готовую к Действу комнату. Она обняла Гермиону и подтолкнула её к ступенькам, спускающимся на площадку из вечно тёплого лабрадорита. Девочка сглотнула слюну, молча спустилась на два фута вниз, и декан с колдомедиком, одновременно взмахнув палочками, установили над площадкой защитный купол. Теперь почти никакое внешнее воздействие не могло помешать правильному проведению ритуала. Гермиона, окуная кисть в кубок с кровяным зельем, быстро обвела предварительно начерченные контуры пантакля. Затем, встав в первую вершину звезды, напротив головы мальчика, она палочкой провела по запястью. Для активации кристаллов и их связи с телом страдальца нужна была кровь in statu nascendi, без всякой консервации. К счастью, накопители стояли в соседних вершинах, иначе у девочки просто не хватило бы длины рук, чтобы окропить их кровью, полившейся из запястья. Как только кровавые дорожки от камней перекрестились на груди мальчика, Гермиона почувствовала, как вокруг неё начало вибрировать само пространство. Кровяные дорожки, контуры пантакля, огамические заклинания, обрамляющие его, слабо засветились различными цветами. Наступил момент начала Действа. Хорошо, что у девочки был талант к языкам! Длинное заклинание, напоминающее стихи на каком-то неизвестном языке, она выучила за три дня. Да, это вам не «люмос»! В катрене было шесть ритмических строф, связанных голосовыми переходами. Всё вместе напоминало венок сонетов. Анри, видевший, как проводится этот ритуал, немного поправил произношение, а абсолютная память Гермионы зафиксировала весь катрен как единую песню. Меж тем, вокруг тела стал собираться зеленоватый туман. Казалось, что его выделяет само тело. Гермиона чувствовала, как изнутри декаграммы наружу пытаются пробиться струйки энергии, но её воля, воплощённая в катрене и переданная через кровь, удерживала их, всё крепче связывая рисунок, кристалл и находящееся внутри тело.

***

Гарри обнаружил себя висящим в каком-то пространстве. Здесь не было света, но не было и тьмы. Вообще ничего не было. Впрочем, нет, тут было его тело, он отлично его ощущал. Но вот вокруг… И тут это самое «вокруг» начало меняться. По бокам от себя он увидел четыре источника постепенно разгорающегося света. От них в его тело струилось тепло и какая-то непонятная, но приятная сила. Пространство вокруг превратилось в густой клубящийся зелёный туман. Не заполнилось им, а именно превратилось, как будто он всегда был тут, но именно сейчас решил стать видимым. — Ну, здравствуй, Гарри Джеймс Эванс-Поттер! — послышался мужской голос неизвестно откуда. — Здравствуйте! А где это я? — Ну, в первом приближении можно сказать, что ты внутри своей души. Это не совсем точно, ведь ты здесь целиком, вместе со всей своей душой и телом. — Говоривший своей менторской интонацией напоминал МакГонагалл и Гермиону одновременно. — А… А где Вы? И кто Вы? — Гарри завертел головой. — Запомни, юноша, Смерть всегда стоит за спиной! Мальчик повернулся и увидел, что перед ним в кресле из какого-то белого материала, напоминающего кость, сидит мужчина в тёмно-красной мантии. Лицо его было очень бледным, по плечам вились крупные чёрные локоны. В правой руке он держал палку, на конце которой был пучок колосьев. На левом плече его сидел крупный гладкошёрстный кот, окраской напоминающий льва. От сидевшего веяло какой-то силой, казалось, он бывает очень страшен, но именно сейчас находится в добром настроении. — А кто я… У меня много имён. На востоке Европы меня зовут Кощей, на западе – Дот, отец Балора. Греки называли меня Танатосом, римляне – Орком. Я предпочитаю имя Флинц. Проще говоря, я – Смерть. — То есть, я умер? — В каком-то смысле – да. Ты ведь проходишь ритуал перерождения, а, чтобы родиться заново, надо сперва умереть. Согласись, иначе не получится. — Наверное, – кивнул Гарри. – просто, мне казалось, что Смерть – женского пола… Флинц усмехнулся. — Юноша, я явление, а не существо. Зачем мне пол? В женском обличье я являюсь роженицам, и то не всегда. Я могу быть любого пола, возраста, обличия. Это только маски. Но вот основатель твоего факультета видел меня именно таким. Ему понравилось. Однако, приступим к делу. Мужчина встал, и подойдя ближе к Гарри, стал водить жезлом с колосьями по его телу. Кстати, мальчик только сейчас заметил, что стоит голый. Вслед за колосьями на его теле стали проявляться различные рисунки и узоры. Мужчина смотрел на них хмуро. Наконец, он сказал: — Ну, что ж… Тело надо менять полностью. Ты вырос на древнем кладбище, и большинство твоих болезней, по сути, проявление враждебных духов. К сожалению, в Британии не осталось некромантов, некому упокоить кладбище. А вот мозги у тебя очень неплохи, вопреки ожиданию. В тебе есть ум, любознательность, хитрость, храбрость, преданность, честолюбие… Правда, всё это завалено толстым слоем ментального мусора, ну, надеюсь, твоя девочка поможет тебе прочистить мозги. А вот твой шрам – это сложно. Флинц снова сел в кресло. — Перед нападением твоя мать провела довольно сильный обряд. Она понимала, что её раздолбай – муж ничего не сделает сверх Фиделиуса, и на свой страх и риск снабдила тебя Щитом Духа, но до конца достроить не смогла. Враг пришёл на день раньше, и она отдала только магию и часть жизненной силы. Если бы она закончила, ты был бы неуязвим до семнадцати лет от любых заклинаний, а она при нападении на тебя взяла бы удар на себя и умерла бы. Но щит сработал частично. Дело в том, что в его состав входит «ловушка душ». Когда в комнате взорвалась бомбарда, тебя контузило, и ранило осколком, пролилась кровь. А через несколько секунд ментальная структура твоего врага была разорвана в клочья, и несколько мелких её частей угодили в эту ловушку. — То есть, во мне частица Вольдеморта? — Да. Это не полноценный хоркрукс, но энергию из тебя он тянет. Это ещё одна из причин твоего состояния, в частности зрения. С другой стороны, даже такой недоякорь защищает своего носителя, и это один из ключей твоей удачливости. Именно ему ты обязан переносом на крышу, знакомством с мисс Грейнджер, выживанием в схватке с призраком у зеркала. Да и в голову твою, конечно трудновато вложить знания, но зато и зелья, и ритуалы подчинения на тебя действуют слабее. — То есть, Гермиона дружит со мной из-за этого якоря? — Нет, он только создал обстоятельства, а подружились вы сами. Если бы не его толчок, ты не искал бы девочку в тот вечер, и она погибла бы. — То есть, он, всё-таки, полезен? — Он убьёт тебя примерно к двадцати годам, если сейчас не принять меры. Чем больше у тебя сил, тем больше он насыщается энергией. Возродиться в твоём теле Вольдеморт не сможет, но тебе от этого легче не будет. — Так, что же делать? — Я могу его просто убрать, точнее преобразовать в магическую энергию. Тогда ты потеряешь все плюсы и все минусы от него. Жить станет, безусловно, легче, но в трудный момент надеяться придётся только на себя. А могу растворить его в тебе. Личностных черт там мало, ты станешь чуть более честолюбивым, осторожным, хитрым, агрессивным, сможешь легче пользоваться ментальными масками против тех, кто хочет покопаться в твоей голове. Останется удачливость, хотя и не в такой степени, так что рискуй с умом. Способность разговора с рептилиями останется, и даже станет сильнее, ведь в роду Поттер она тоже была, хотя и рассеялась с веками. Вырастут ораторские таланты. Но всё равно, это останешься ты, Гарри Джеймс Эванс-Поттер, личность твоя не сотрётся. Кот на плече Флинца зашевелился, спрыгнул на пол и стал умываться. — Для чего я тебе это рассказываю. Уйдя отсюда, ты всё забудешь, что здесь видел, но последствия твоего выбора останутся. Поэтому решай сам, что тебе больше подходит, «простой Гарри» или «сильный Гарри». В любом случае найдутся те, кто захочет использовать тебя в своей игре. В первом случае их будет меньше, во втором – ты сможешь эффективно сопротивляться и сам использовать их интриги в своих интересах. — Тогда растворите его, пожалуйста, во мне. — Хорошо. Флинц взмахнул своим жезлом, и перед мальчиком возникли три фигуры. Это были три Гарри Поттера лет тридцати, но разных. Слева стоял ссутулившийся маг в дорогом черном плаще, от которого исходило ощущение огромной магической силы. У него были длинные свалявшиеся волосы, тонкие пальцы, запавшие глаза его сияли как два изумрудных огня. Он напомнил Поттеру Снейпа. Стоявший справа Гарри был противоположностью первому. Он, скорее, напоминал Конана-Варвара из фильма, который Поттер тайком смотрел по телевизору у Дарсли, только с короткой стрижкой. Это было красиво, но, как то… Многовато, что ли… А между ними был подтянутый Гарри, с серьёзным, но весьма обаятельным лицом. Примерно таким мальчику и хотелось выглядеть, когда вырастет. Поэтому он без сомнений выбрал эту фигуру. Ещё взмах жезла, и перед мальчиком появились три котла, метра по два в диаметре каждый. В первом, медном, кипела вода, во втором, серебряном, было парное молоко, в третьем, золотом – тоже вода, но ледяная. — Что ж, путь ты выбрал. Теперь осталось по нему пройти. Тут всё зависит от тебя, испугаешься – вернёшься назад в неизменном виде, пройдёшь до конца – к концу года твоё тело обновится, и ты будешь развиваться по выбранной модели. Вперёд! Хотя, можешь и не торопиться, подумать. Просто помни, что сейчас Гермиона сдерживает энергию кристаллов, поливая их своей кровью. Гарри было страшно смотреть на бурлящий кипяток у самых ног. Но он представил на миг, как бледная от кровопотери Гермиона окропляет камни каплями своей крови, и прыгнул в кипяток. Боль была адской! Казалось, сама кожа слезает с его тела, руки и ноги отказывались шевелиться, сведённые судорогой, жар пропитывал тело насквозь. Но образ красных капель, падающих на ритуальный пантакль, заставил мальчика резко выпрямится и перепрыгнуть в котёл с молоком. Здесь было хорошо, боль мгновенно утихла, всё тело пронизало ощущение блаженства. Не хотелось шевелиться, пусть это состояние длится вечно… Красное на белом… Нет! И Гарри прыжком перекинулся в третий котёл. Его пронзил лютый холод, вода была куда холоднее снега. Одновременно всю кожу защипало, то ли от обморожения, то ли ещё от чего. Совершенно неожиданно он ощутил свой половой член, никогда до того не выделявшийся из других частей тела. От него вдруг пошёл поток тепла, как будто в паху образовалось маленькое солнце. Перед глазами встала вдруг сцена прощания в предпоследней комнате тайного коридора, тело ощутило объятия подруги… Гарри напрягся и выпрыгнул из котла. И всё обратилось в тьму.