Шаг в магию

Жизнь Драко Малфоя до прошлого года была легка и понятна. У него был строгий, но справедливый Папа, образец того, каким должно быть Настоящему Аристократу, и любимая (и любящая) Мама. Мама, Нарцисса Малфой, тоже была образцом аристократки, но с ней иногда можно было пообниматься, посмеяться, поиграть. Любил ли сына Люциус Малфой? Да, наверное, но в Британии не принято, чтобы родители проявляли к детям нежные чувства. А Мама была из Блэков, которые следовали своим принципам и плевали на остальной мир. Ну, так казалось мальчику. Конечно, воспитанием Наследника занимались оба родителя. Отец давал Ценные Указания, порол розгами или, значительно реже, хвалил за какие-то достижения. Мама обучала этикету, сразу поясняя, почему следует действовать именно так. Она же научила Драко танцевать, играть на клавесине, рисовать (тут его таланты были невелики, нарисованные им портреты были похожи, но не оживали), читать и писать. Да, в отличие от многих детей аристократов Драко свободно читал длинные тексты и писал практически без ошибок красивым почерком. В восемь лет Драко увлёкся зельеварением. Его крёстный, так в христианских семьях называли магического восприемника, иногда показывал красивые фокусы с разными веществами, которые можно было проводить совсем без палочки. Драко самостоятельно изучил учебники по зельям за первый и второй курс, которые нашёл у мамы, и попытался напроситься в ученики крёстному, профессору Северусу Снейпу. Тот тщательно проэкзаменовал его по теории и позволил в своём присутствии сварить простые зелья. В ученики не взял, ведь профессора — люди занятые, но посоветовал взять для Драко специального учителя из подмастерьев Гильдии. Вызванная этим радость, правда, сильно поутихла, когда он подслушал разговор отца со Снейпом: — Мастера, скорее всего, из него не выйдет, у него нет нужного полёта фантазии, но до уровня подмастерья, думаю, курсу к седьмому сможет подняться. А это ой как полезно наследнику! Сам Драко был уверен в своей гениальности, а тут такой афронт! Впрочем, долго он не грустил, зельями занимался с удовольствием, так же как фехтованием, верховой ездой (у него даже был свой пони), а также полётами на метле. Вот тут талант Драко был несомненен! Вместе с другими детьми из аристократических семей, в том числе вассалов, он организовал квиддичную команду! Надо заметить, что Люциус Малфой, хотя и неплохо летал на метле, но это дело не любил, поэтому тренером у него была мама, сама в Хогвартсе игравшая за команду Слизерина. Она же показала сыну несколько способов сидеть на метле. Оказалось, что французский хват, которым она пользовалась, был не единственным. Впрочем, Драко пользовался именно им, так как был не очень силён физически, да и магически пока тоже, а полёты на метле требовали приличного магического резерва. В общем, Драко был баловнем судьбы, и это казалось ему естественным состоянием. Малфои — самые сильные, Малфои — самые богатые, Малфои всегда получают то, что хотят. Его приятели тихонько подшучивали над этой уверенностью, но наследник Малфой величественно их прощал. Впрочем, годам к десяти он заметил, что не всё прекрасно вокруг него. На публике, в том числе, при сыне, родители были образцовой парой, но смутные крики от семейных скандалов иногда доносились даже через купол тишины, которым родители закрывали комнату. А ещё он узнал неприятную тайну отца, тот любил мальчиков. Драко не сразу даже понял, в каком это смысле и как это возможно, но осторожные расспросы друзей расширили его сферу знаний. Мужеложество осуждалось в магическом мире, поскольку маг, фактически, пытался передать другому мужчине сродсвенную энергию, которая не могла быть усвоена. Единственным результатом совокупления было получение удовольствия, но откуда оно могло взяться? Впрочем, осуждение это было не очень явным, так как министерство последовательно продвигало мысль о том, что сексуальные предпочтения — личное дело каждого. Совокупляйтесь хоть с мужчинами, хоть с маглами, хоть с лошадьми, пока вы не мешаете другим — имеете право. А древние традиции… Ну, что ж, их следует считать морально устаревшими. Драко решил оставить этот вопрос на будущее. С одной стороны, его не тянуло пока ни на мальчиков, ни на девочек. Нет, в рамках светского общения он прекрасно знал, как знакомиться и с теми, и с другими, как поддержать беседу и составить у собеседника хорошее впечатление. Теоретически. На практике это с ним все старались познакомиться, ведь он был Малфой! Когда пятого июня Драко исполнилось одиннадцать лет, на устроенном в честь него приёме Люциус определил ему в спутники Винсента Крэбба и Грегори Гойла. Оба парня были, что называется, «шкафы», здоровые, сильные, не дураки подраться. Правда, интеллектом вроде не блистали, но для этого есть Драко. Они должны были исполнять при нём обязанности сквайров, телохранителей-оруженосцев. Кроме того, в спутницы была определена Панси Паркинсон, девочка из зависимого от Малфоев чистокровного рода. Всех их Драко давно знал, но теперь их отношения встали на новый, более взрослый, уровень. Под конец праздника Люциус Малфой пригласил сына в свой кабинет. — Сын, я не сомневаюсь, что ты будешь высоко держать голову среди той публики, с которой столкнёшься в школе. У тебя достаточно острый язык, чтобы отбрить любого, кто покусится на нашу честь, если же дело дойдёт до кулаков — твои сквайры будут твоими кулаками. И ещё, я знаю, что ты пока мало интересуешься девочками, но скоро это начнётся. Учебник по сексуальной магии у тебя в комнате, почитай его. Я выкупил для тебя девственность Паркинсон, так что тебе не нужно искать партнёршу для ритуалов. Будь смел и решителен, осторожен и осмотрителен, пользуйся случаем и помни, всегда помни, что ты — Малфой. Первым ударом по уверенности Драко в том, какое место он занимает во Вселенной, был тот факт, что первокурсникам было запрещено иметь в Хогвартсе свои мётлы. Когда ему пришло Письмо, мальчик был уверен, что это формальность, которую он легко обойдёт. Ан нет, мама доходчиво объяснила сыну, что он не прав. В школе есть свои мётлы, и, если у одного Драко будет личная метла, это приведёт к тому, что его сочтут выскочкой, недостойным доверия. Надо уметь выигрывать в рамках заданных правил, во всяком случае, пока у тебя нет сил лично эти правила поменять. Встреча с Гарри Поттером в магазине мадам Малкин большого влияния на самомнение наследника Малфоев вроде бы не оказало. Он, правда, думал, что раз Малфои получают всё лучшее, то за мантиями они пойдут в «Твилфитт и Таттинг», но выяснилось (мама рассказала), что для школьников именно мантии мадам Малкин подходят гораздо больше. На них специальные чары и руны, которые взаимодействуют с магией Школы, из-за чего мантии меньше рвутся, пачкаются, мнутся, а ещё защищают от многих детских проклятий и сглазов. И пусть всё это будет работать только один год, но гораздо более изящные и красивые одежды от модельеров Твилфитта и Таффлинга на это не способны. А из школьной мантии всё равно за год вырастаешь. А ещё, глядя на Гарри, Драко подумал, какая нелепая мода у маглов на мешковатую одежду, будто бы на три размера больше, чем нужно. А может, у Поттера вкуса к одежде нет? Сам Драко в этом плане доверял родителям и Дафне Гринграсс, у которой вкус был безупречным, даже несмотря на то, что Гринграссы редко появлялись в свете. Люциус Малфой очень хотел породниться с Гринграссами, ведь они были поставщиками очень ценных ингредиентов и материалов. Однако, сколь-нибудь заметная совместимость у Драко, согласно расчётам натальной карты, была только со младшей дочерью, Асторией. Дафна же оставалась непросватанной, нося на руке специальное кольцо, знак того, что она имеет право сама выбрать жениха, но не ранее пятнадцати лет. Девочка была умна и начитана, и Драко очень ценил её мнение, хотя и старался этого не показывать. Ведь он — Малфой! За сцену в Хогвартс-экспрессе Драко было стыдно. Впрочем, его сквайры не проболтались, как и гриффиндорцы почему-то. Мальчику казалось, что они раззвонят на весь поезд, что наследник Малфой сбежал, атакованный обычной крысой. Да и какого магла он полез за конфетами? Какое-то помутнение в голове, честное слово. Однако после этого шансов подружиться с Избранным, а тем более с Рональдом Уизли, стало совсем мало, что и подтвердила сцена в комнатке перед распределением. Самому себе Драко мог позволить признаться, что Шестой Уизли был ему интересен. Малфой даже в каком-то смысле ему завидовал. Рон был высоким, сильным, красивым мальчиком, то есть воплощал в себе то, чего не хватало Драко, по его мнению. Нет, мальчик был красив, это признавали все (лизоблюды и прихлебатели). Но это была какая-то не мужская красота. Самому Драко хотелось походить на своих предков, которые могли с топором в руках противостоять целому войску, держа палочку в левой руке. Был такой случай. Кстати, этот топор по сей день хранился в арсенале Малфой-холла, и мальчик даже пытался его поднять. Двумя руками. Ага… только от пола оторвал. Увы, после того, как четыре поколения назад семьи Малфой и Уизли разругались, и обменялись проклятьями, у Малфоев рождался только один ребёнок, мальчик, наследник рода. Все Малфои были сильными магами, но вот здоровье и физическая сила, а с ней и мужественная мускулатура, слабели с каждым поколением. А ещё Рон был очень храбрым. И хотя сам Драко называл это гриффиндурью, и высмеивал привычку Уизли бросаться в драку, не задумываясь о последствиях, в тайне ему тоже хотелось иногда плюнуть на этикет и сойтись по-мужски, на кулаках… Правда, см. предыдущую мысль… Даже то, что Шестой был ленив до смешного, вызывало у Драко лёгкую зависть. Ведь он-то не мог себе позволить лениться. Малфой должен быть лучшим всегда! И тут по самомнению младшего Малфоя потопталась какая-то грязнокровка Грейнджер. Она так легко осваивала материалы, которые он, чистокровный маг в Мерлин знает каком поколении, выучивал с трудом, засиживаясь в гостиной часто до полуночи над учебником. Да ещё ухитрялась на каждом уроке отвечать, если спрашивали, конечно. Он, Драко, должен был быть лучшим учеником на потоке, ну, может быть, вслед за Дафной, но Грейнджер обгоняла их как гиппогриф улитку. Ну как тут не злиться?