Шаг в магию

Гарри сидел в библиотеке и грыз гранит науки в виде учебника по трансфигурации. Магловские предметы он предпочитал изучать в своей спальне или заброшенном классе недалеко от башни Гриффиндора — там можно было практиковаться ещё и в заклинаниях. А чистую теорию легче всего было усваивать в библиотеке. Увы, времена, когда рядом с ним сидела Гермиона и поясняла непонятные места, прошли, и, как боялся мальчик, надолго, если не навсегда. Осознав, что наговорил подруге, Гарри конечно попросил прощения, и даже, вроде бы, получил его, но… Видимо, Гермиона его так и не простила. Она сказала тогда: — Знаешь, Гарри, я слишком удушила тебя своей заботой. Теперь ты стал большим, и пора учиться самому принимать решения, а не идти на поводу даже у ближайших друзей. И, конечно, она была права. Вспомнив события последних полутора лет, мальчик пришёл к закономерному выводу: в большинстве случаев он действовал реактивно, причём реагировал не на сами события и явления, а на мнение о них своих друзей и противников. Почему он пошёл на ту дурацкую дуэль? Потому, что боялся показаться Рону недостаточно храбрым. Откуда он взял, что именно Снейп хочет украсть Философский Камень? Потому, что так твердил Рон, хотя, если подумать, можно было понять, что Снейп скорее сам придумает такой камень. Пусть он сволочь, но ведь умный и опытный зельевар. А зачем они с драконом в ящике потащились на Астрономическую башню? Что, Чарли с коллегами не мог приземлиться около избушки Хагрида? Да и поверить в то, что лесник случайно выиграл Яйцо… Как вообще Гарри мог быть таким наивным? Но поверил же сперва! Копаясь в себе, Поттер обнаружил в своём характере черты, о которых не подозревал. Для удобства он сгруппировал их в маленькие персонажи. Первым исторически был «Маленький Гарри». Он существовал, сколько помнил себя мальчик. Маленький Гарри был ленив, трусоват, вспыльчив, доверчив. Он хотел ласки и боялся в неё поверить. Примерно за год до Хогвартса появился «Храбрый Гарри», любопытный, отважный, пронырливый. В отличие от первого, он проявлялся реже, в основном тогда, когда рядом оказывалось что-то таинственное. Именно он заставил мальчика залезть в заброшенный дом на окраине Литтл Уиннинга. Он, правда, не нашёл там никаких сокровищ, кроме нескольких брошенных хозяевами книг, зато каких! «Приключения Робинзона Крузо», «Этюд в багровых тонах», слегка обгоревшая и порванная «Карманная энциклопедия юного скаута» … Не читавший до этого ничего, кроме довольно скучных учебников, Гарри понял, что есть и другие книги и полюбил чтение. Недостатком «Храброго Гарри» была полная безбашенность в смысле осторожности. Он просто игнорировал опасность, и хорошо, когда «Маленький Гарри» успевал подстраховать! В том же заброшенном доме Гарри чуть не попался мистеру Джонсу, местному констеблю, ходившему совершенно бесшумно, куда там Филчу. Лишь внезапное ощущение опасности удержало тогда Гарри от подтверждения создаваемой Дарсли репутации неисправимого хулигана. А ещё Гарри с огорчением понял, что довольно жесток. Не по злобе характера, а скорее от равнодушия к малознакомым людям. Он страдал от «охоты на Гарри», развёрнутой кузеном с приспешниками, но, когда от подставленной Полкисом подножки Салли Дженкинс упала в лужу и испачкала новое платье и учебники, он смеялся вместе с другими. А ведь она была хорошей девочкой, чем-то напоминавшей Гермиону… Нет, Гарри не мучал котят, не обижал младших — возможно, потому, что сам всё время был младшим — но сейчас мальчику было неприятно ощущать, что он сам недалеко ушёл от Дадли в этом смысле. Эту и некоторые другие черты (вспыльчивость, злопамятность, нежелание признавать ошибки) Поттер собрал в ещё одного персонажа — «Злого Гарри». После ритуала он проявился во всей красе. И этот персонаж ОЧЕНЬ не нравился мальчику. Идти по жизни, распихивая других локтями, наверное, удобно, но уж больно противно! И Гарри принял Решение. Он не даст себе спуску, и будет держать «Злого Гарри» на коротком поводке. А ещё он не забросит учёбу. Просто потому, что наплевать на все труды, вложенные в него Гермионой он не мог. Ну, никак не мог. Это было бы полным свинством и неблагодарностью, а внутри себя Гарри не желал быть неблагодарной свиньёй. Когда Гермиона впервые после комы появилась в Большом Зале, на левом рукаве её был новый герб: в кольце каких-то листьев обнажённый меч, скрещённый с посохом, и книга посередине. И сплетни, как по мановению палочки, замолкли. Не потому, что сплетники чего-то испугались, нет. Просто в волшебном мире хорошо знали этот знак, знак ученика Лиги Охотников. Можно по-разному к ним относиться, но этот герб давал однозначный Статус своему носителю: этот человек под покровительством не просто сильного рода, а сплочённой группы родов, настоящего боевого клана. Вопросы покровительства Гарри неожиданно объяснила Лаванда Браун. Обращаться к Эльзе или Перси мальчик не рискнул, сам не понимая почему. Оказалось, что в магических семьях в обычае было покровительствовать маглорождённым или слабым магам, особенно, если у них не было своей семьи. Получить магическое образование стоило очень дорого, практически это отсекало от серьёзной магии большинство выпускников Хогвартса. Но был выход: новичок мог испросить покровительство какого-либо богатого семейства или рода. Покровитель обеспечивал учителей, возможность получения знания, прохождение ритуалов усиления личного потенциала и многое другое. Опекаемый же был обязан, получив всё это и став более сильным магом, принести пользу покровителям, достойную сделанных в него вложений. Польза эта была разной у разных родов, от вассалитета и вхождения в клан, до практически рабского труда в течение десяти лет. Учитывая, что гильдейский контракт на обучение кроме большой стоимости предлагал аналогичные условия, но на семь-восемь лет, которые, впрочем, могли растягиваться до бесконечности, если вы не могли защитить выпускной проект, такие порядки были выгодны обеим сторонам. Лига очень редко брала учеников извне, обычно ими становились дети членов самой лиги и покровительствуемых ею семей. Однако, такое было возможно, и условия ученического контракта были довольно лояльными — для своих же! Главное же было в том, что отношения ученика и учителя были строго регламентированы ещё в шестнадцатом веке в соответствии с моралью того времени, а также тем, что помощью Лиги в борьбе с нечистью широко пользовалась католическая церковь. «Святой отдел расследований еретической греховности» к 1542 году был вынужден кроме еретиков заняться дьяволопоклонниками, коих расплодилось немало, и нечистой силой. Вместе с инквизиторами охотники громили убежища поклонников Бафомета и других демонов, как выдуманных, так и существующих, уничтожали результаты творчества химерологов-недоучек, наводивших ужас не только на маглов, но и на простых магов, принимали участие в битвах с гоблинами и другими пришельцами из-за Грани. Далеко не всегда позиции Лиги и Церкви совпадали, порой они входили в непримиримое противоречие (например, Охотники категорически отказались принимать участие в Крестовых Походах). Иногда Лига принимала беглых магов-церковников, реже было наоборот. В значительной степени благодаря общению с Охотниками (что не исключает и других исследований) Инквизиция пришла к выводу, что «колдунов, покровительствуемых Дьяволом, не существует». Зато, к сожалению, существуют действительно злобные маги, как, впрочем, и маглы, которым доставляет удовольствие вредить окружающим. Именно такими магами была значительная часть «демонов», которым поклонялись демонопоклонники. Впрочем, были и такие, которые гадили по мелочи: сквашивали молоко в вымени коров, устраивали потраву зерна, отгоняли рыбу от рыбацких сетей. В общем, контакты были тесными и многолетними. Поэтому неудивительно, что даже внутренние договоры Лиги были составлены так, чтобы не раздражать как духовные, так и светские власти того времени. В частности, несмотря на широкое использование сексуальных ритуалов, как в Мире Магии, так и в тайной церковной жизни, отношения ученика и учителя исключали секс в явном виде. Также из обсуждения исключались вопросы вероисповедания — весьма важно, ибо значительная часть Охотников тогда придерживалась Старой Веры, а некоторые были вообще атеистами. Вот уж от кого Гарри не ожидал получить столько информации! Он считал Лаванду девочкой очень красивой, но неумной. Не то чтобы совсем дурой, нет, но по сравнению с Гермионой, да и сестрами Патил, не говоря уж об Эльзе, она умом не блистала. Вроде бы… Лаванда только посмеялась, когда он вывалил ей свои эмоции. — Гарри, Гарри! Невежливо говорить дуре, что она дура! — Ну, я не это имел в виду… — Ой, какой же ты смешной! — и продолжила уже серьёзнее. — Понимаешь, мы живём в очень традиционном обществе, и в нём множество условностей и противоречий. Чтобы жить здесь, и желательно успешно, мы все носим маски. С одной стороны, например, мне предстоит унаследовать семейный бизнес, а это совсем не мало. И если я буду дурой, я проторгуюсь мгновенно. Но я ведь и замуж хочу! А большинство мужчин никогда не обрадуются, если жена будет умнее их. Для них это кошмар! Вспомни, как к Гермионе относились на первом курсе? «Выскочка», «зубрила», «бобриха», «магла»! Причём и девочки, и мальчики. Почему? Гарри удивлённо открыл глаза: ему действительно не приходило в голову обратить внимание, как к его подруге относятся другие. Если честно, он кроме Рона и Гермионы толком не видел окружающих, они проходили каким-то фоном. То есть, он ЗНАЛ о таком отношении, но всё это проходило мимо него. Меж тем Лаванда продолжила: — А дело в том, что её поведение выпадало из привычной картины мира. Она, маглорождённая, сама оказывала покровительство двум представителям чистокровных семей! Девочки видели в ней конкурентку за возможных женихов, а парни балдели от неженского поведения. Детали никому не интересны, важно общее впечатление. А сейчас всё изменилось: Гермиона нашла покровителя, и всё стало нормально, обычно. Её поведение устраивает Пьюси, а, значит, остальных оно не касается. Хотя, конечно… — Лаванда запнулась, — тут тоже всё непросто. Девочка поискала слова. — Вот как ты думаешь, легко Гермионе будет выйти замуж? Очень трудно! За какого-нибудь Уизли или Томаса она не пойдёт, это не её масштаб. Не знаю, чем она привлекла Пьюси, но жениться на ней он не станет. А аристократы наши спесивы до небес, но как маги в среднем довольно средние. А Мио очень сильна, намного сильнее меня и даже Эльзы. Кроме того, она даже не умеет притворяться! А это очень важное свойство для женщины вообще и ведьмы в частности. Кто её возьмёт? — Я бы взял, — пробормотал Гарри. — А она за тебя пойдёт после того, как ты её публично шлюхой обозвал? Гарри дёрнулся, как от удара. — Я действительно её обидел и мне за это очень стыдно, но шлюхой я её не обзывал никогда. Да и о какой публичности разговор, если в палате мы были вдвоём? Лаванда замерла. — Ты не врёшь. Да тебе и незачем. И откуда тогда пошла эта сплетня? — Девочка ушла в себя. Гарри как будто наяву видел, как первая сплетница Гриффиндора перебирает варианты. — Паркинсониха или Булстроуд? Или Тиммерсон? Странно, сплетня пошла как будто сразу из нескольких источников. Надо будет разобраться.