Шаг в магию

«Караван из тринадцати пони на десятый день пути из Верхнего Сорпигала в Новый Сорпигал зашёл в селение Железный Двор. Там была распродана часть товара, и дальнейший путь продолжили только пять пони, для которых закупили двадцать шесть мешков корма. Когда через пять дней караван достиг Нового Сорпигала, оставался ещё один мешок с кормом. Сколько всего мешков корма было в караване, когда тот отправился в путь, если он полностью закончился по приезде в Железный Двор?» Гарри Поттер честно пытался понять, как эти пони путешествуют по каким-то Сорпигалам, и при этом что-то жуют, но задачка из учебника по магловской математике решаться не хотела. Мальчик уже трижды почесал затылок, и два раза лоб — ничего не выходило. Ясно, что здесь нужна система уравнений, но как её составить? Вместе со всей чайной компанией он сидел у камина в гостиной Гриффиндора. И пусть на разных концах дивана с Гермионой, но вместе! После того, как Гермиона впала в кому, встречи сами собой прекратились, несмотря на старания Джинни. Потом были сплетни, из-за которых его осудили все почти все знакомые ученики. Но последнее время вроде бы всё начало налаживаться. Гермиона теперь брала какие-то уроки у Эльзы, выходя из комнаты старосты слегка порозовевшей, но бодрой. К компании стала присоединяться Лаванда, а иногда и Падма Паттил. В другом конце гостиной близнецы Уизли копались в каких-то толстых книгах. Поскольку их обычная активность заметно снизилась, Гарри пришёл к выводу, что они готовят что-то грандиозное. Что интересно, старшекурсники гостиную занимали редко, в основном, отмечая что-нибудь. Это было логично, если сюда собрать всех Гриффиндорцев, тут будет не протолкнуться. Маловата гостиная на такую кучу народу. А почему, тогда, в школе столько неиспользуемых классов? Странно, правда? Вообще, Гарри иногда казалось, что в школе что-то сломалось когда-то очень давно, и сейчас она действует по инерции, как повреждённый механизм. Например, лестницы, как было записано в «Истории Хогвартса», должны были перемещаться в соответствии с расписанием занятий. Только это было расписание более, чем двухсотлетней давности. Что-то разладилось, и лестницы стали двигаться произвольным образом. Или не совсем произвольным? Загадка. — Гарри, давай партейку в шахматы? — Рональд решил помочь другу отвлечься от странной магловской книжки. — Сейчас, Рон! Вот ещё эту задачку решу. — А что за задачка-то? — Рон через плечо Гарри прочитал условие и сказал: — Ну, это же очевидно, сто тридцать! — Э-э-э… — Гарри обалдело поглядел на Рона. — А как… — Ну, смотри: один мешок лишний, значит, съели двадцать пять. Пять пони на пять дней — по мешку в день. Тринадцать пони за десять дней съели сто тридцать мешков. А чего ты на меня так смотришь? — А то, что я уже минут двадцать не могу решить эту задачку! А давай следующую? — «Кенгуру мама прыгает за 1 секунду на 3 ярда, а её маленький сынишка прыгает на 1 ярд за 0,5 секунды. Они одновременно стартовали от бассейна к эвкалипту по прямой. Сколько секунд мама будет ждать сына под деревом, если расстояние от бассейна до дерева 240 ярдов?» М-м-м, сорок секунд. — А… — Ну, смотри! Кенгуру доберётся до дерева за 80 секунд. Кенгурёнок за это время пробежит 160 ярдов. Оставшиеся 80 ярдов он проскачет за сорок секунд. В гостиной воцарилась гробовая тишина. Все, начиная с Гермионы и Эльзы и кончая близнецами, смотрели на шестого Уизли, как будто у него вдруг выросла вторая голова. — Рон, — раздался голос Гермионы, — а если умножить сто двадцать восемь на пятьсот двенадцать… — Шестьдесят пять тысяч пятьсот тридцать шесть. — Ронище, ты гений! — хлопнул его по плечу один из подскочивших близнецов. — Чего ты раньше скрывал-то? Это был звёздный час Рональда Уизли! Он решал задачи, перемножал и делил числа, решал логические головоломки. Правда, что такое степени и корни он не знал, но когда ему объяснили, быстро навострился вычислять и их. Так вышло, что Рону пока не приходилось делать масштабных вычислений, а на простых задачах его талант был незаметен. Он знал, что у отца есть двоюродный брат, работающий бухгалтером, умеющий очень быстро считать, но поскольку он был сквибом, о нём вспоминали редко: говорить о сквибах считалось дурной приметой. В общем, проявление такой способности было для мальчика полной неожиданностью. В спальне Рон тихо попросил у Гарри магловский учебник математики — ему вдруг захотелось узнать, что за наука такая. И, о чудо! В отличие от учебников по магии, эта книга не вызвала никакой головной боли и раздражения. Наоборот, в ней всё было логично, и пусть не всегда понятно с первого раза, но не раздражало и не клонило в сон. Почему-то математика представилась мальчику серебряным деревом с хрустальными листьями и золотистыми плодами. Все её утверждения росли из небольшого количества очевидных утверждений, аксиом, которые были корнями этого дерева, а теоремы и иные выводы были ветвями. Это было похоже на шахматы, а ещё вызывало в памяти то состояние кристального разума, которое было у него во время окаменения. На следующее утро, первого декабря, прямо перед занятиями Рон пошёл в место, где бывал всегда с полным неудовольствием, в библиотеку. Что интересно, пошёл без Гарри, без Гермионы, даже без Джинни — один. Его не отпускало необычное ощущение могущества, превосходства над знакомыми в области счёта. Но Рональд был шестым ребёнком и хвастаться не торопился. Надо было проверить кое-что без свидетелей. Это «кое-что» было учебником по арифмантике. Читался он не хуже, чем магловская математика. А вот учебник по трансфигурации вызвал обычную реакцию: отвлечение, нарочитую скуку и желание сбежать куда подальше. Хотя Рон и не любил об этом думать, а уж тем более говорить, но то, что «предатель крови» не пустая брань, а конкретное проклятье он знал. У каждого в проклятом роду оно проявлялось по-своему, могло вообще спрятаться на несколько лет, но выплывало обязательно в каких-нибудь неприятностях. Сейчас Рон пришёл к выводу, что его знаменитая лень — не просто лень, а проявление проклятья. А значит, с ней можно и нужно бороться. Это не Рон хочет лениться, это проклятье его заставляет. А насильно младший Уизли не хотел даже лениться. Случай запущенный, но если отнестись к нему как к шахматной задаче…