Шаг в магию

Виллина 1 Шотландское небо в преддверии зимы почти всегда затянуто тучами. То кучевыми, напоминающими штормовое море, то ровной туманной мглой, из-за которой трудно определить, где Солнце, да и есть ли оно вообще на небосводе. Массы водяных паров, несомые от Гольфстрима, кажется готовы организовать в шотландских горах новый потоп. Иногда даже устраиваются его ограниченные репетиции, и тогда по горным склонам несутся могучие потоки, смывающие вниз тонкий слой плодородной почвы, неосторожных путников, а, иногда, и машины, не вовремя оказавшиеся на сельских дорогах. Сейчас, впрочем, дождя ещё не было, тучи только начинали переходить из состояния унылой мглы к более активной фазе. Более того, между ними даже попадались просветы, через которые можно было увидеть кусочек ночного неба. В глубине этих туч, иногда поднимаясь над ними, а иногда ныряя в их самую сердцевину, летел ковер-самолёт. Ну, как ковёр, коврик, метр на полтора. Если бы кто имел возможность его рассмотреть, он поразился бы тонкой персидской работе века, наверное, семнадцатого, ну или начала восемнадцатого. Но этот музейный экспонат был вполне работоспособен, имел отличные лётные характеристики и специальный воздушный купол, закрывающий пилота от набегающих потоков воздуха. А ещё его невозможно было увидеть снизу, так как на его нижней поверхности проецировалось небо над ним. Под куполом на коврике находился очень оригинальный пилот. На первый взгляд, это была огромная мышь бежевого цвета, в лётных очках, напоминавших об империалистической войне, и сером тёплом пальто. Однако, это была не мышь, а крыса, просто её хвост, слегка повреждённый на конце, был покрыт плотным шерстяным покровом. Пилотесса уже давно находилась в полёте, и, честно говоря, ей сильно хотелось спать, но приземляться для привала, тем самым отдаляя прибытие на место ей не хотелось куда больше. С этими «костями гор» у неё были связаны очень неприятные воспоминания. Нет, горные тролли – зло, и их истребление – благое дело, что бы не говорила Госпожа. Поднырнув под облако, ковёр помчался над горным склоном, плавно переходящим в тёмный ночной лес. Вершины деревьев проносились как стоящие бритвы, на такой скорости столкновение с любой веткой было бы смертельным. Но пилотесса любила скорость и риск, да и летать ей приходилось в гораздо более жёстких условиях. Тут, по крайней мере, не было зенитных орудий и счетверённых максимов, посылающий трассирующую смерть в самолёты, за которыми она тогда маскировалась. Уголки рта крысы тронула вполне человеческая улыбка. Но в этот момент на тёмном горизонте появились огни, отражённые в Чёрном Озере. Забавно, самих огней замка сверху не видно, а вот их отражение – вполне. Да, ослабла защита Хогвартса за последние двести лет. Впрочем, и того, что есть, кажется достаточно, чтобы размазать нападающего по земле и пустить на удобрение для теплиц. Помнится, там выращивались вкуснейшие помидоры… Ковёр сделал специальный круг над Хогсмитом. Виллина, а именно так звалась пилотесса, поразилась, насколько уменьшилась его территория. На месте Хогвартских мастерских, в том числе и знаменитой кузницы, в честь которой и было названо некогда поселение, было невнятное в ночной тьме чёрное пятно, поросшее какой-то корявой растительностью. Фактически, от городка осталась одна улица и несколько переулков. С другой стороны озера, там, где раньше была остановка магических дилижансов, появилась настоящая железнодорожная станция. Сейчас она была освещена только двумя фонарями, но Виллина прекрасно видела в темноте. А вот магическую дорожку через лес к пристани на озере разглядеть было невозможно. Ещё в четырнадцатом веке, когда сложились ритуалы приёма новиков, она была зачарована так, что создавала впечатление мрачное и угрюмое, хотя была абсолютно безопасна. Впрочем, около станции обнаружился и большой каретный сарай, видимо часть учеников всё же довозят до верхних ворот. Сделав лихой пируэт, ковёр аккуратно опустился на площадку астрономической башни. Достроенная в шестнадцатом веке, она вершиной поднималась над защитным куполом Замка, позволяя некоторым личностям проникать в него, не касаясь сигнальных чар. Для этого надо было знать пароль, и камень, над которым его следует произнести. У Виллины, правда, был в своё время специальный допуск, но, не желая рисковать, крыса подбежала к камню, коснулась его кольцом на левой лапке и мысленно произнесла нужные слова. Услышав беззвучный ответ: «С возвращением, магистр Виллина», она стукнула кольцом по коврику. Тот быстро уменьшился до размера игральной карты и был положен в карман пальто. Затем его пилотесса нырнула на лестницу и спустилась на один этаж. Здесь, в заставленном древними оборонными механизмами углу, находился специальный проход, маленький, как раз для крысы или кошки, который вёл в вентиляционные каналы Хогвартса. Бр-р-р, как же здесь было пыльно! Похоже, за вентиляцией давно никто не ухаживал. Виллина быстро промчалась по знакомому маршруту и вынырнула в уютной, хотя и очень запылённой, двухкомнатной квартирке. Первое, что ей бросилось в глаза – иссохший скелет на полу между комнатами. Какой-то вор, нет, судя по остаткам одежды, воровка, сумела проникнуть внутрь, но напоролась на защиту. Впрочем, за жизнь Виллина видела столько трупов, что данный не вызвал никаких чувств, кроме любопытства. «Как она сюда пролезла, здесь же нет дверей? Анимаг? Ладно, завтра разберусь». В спальне она взмахнула лапкой с кольцом, вследствие чего постель мгновенно очистилась от пыли, запрыгнула на одеяло и, свернувшись комочком, приказала себе: «Спать! Завтра начнётся работа».

***

Трое суток назад. Виллина сидела перед зеркалом и примеряла новую, свежеизготовленную внешность. В стеклянной поверхности отражалась зеленоглазая шатенка, которую волшебница встретила недавно в Швейцарии, на химическом конгрессе. Совсем молодая женщина делала весьма серьёзный доклад о свойствах фуллеренов, а именно эта шестидесятиатомная форма углерода использовалась в разработанных Виллиной медицинских зельях. Докладчица сильно заинтересовала волшебницу, по всем внешним признакам, включая ауру, эта женщина должна была быть сильной магичкой, но беседа с ней показала, что она никак не связана с Волшебным Миром. Правда, она не помнила ничего о своей молодости: десять лет назад Майблюм Тёпфер была найдена в горах недалеко от Гриндельвальда, полностью потерявшая память. Но, мир не без добрых людей, и женщина, имевшая определённый талант к познанию, в течение буквально трёх лет полностью освоилась в мире. Особенно хорошо ей давалась химия, причём не прикладные, а теоретические её аспекты. Виллина представилась представительницей крупного фонда, ведущего клинико-биологические исследования, что, в общем-то, было правдой. Разговорить странную маглу было, с её-то опытом, несложно, но вот результат был совершенно непонятен, а любопытство – одно из видовых свойств крысы. Во всяком случае, конкретной крысы.

***

Виллина родилась около четырёхсот лет назад, в результате одного из экспериментов мага-чернокнижника. Поскольку человеческие жертвы в шестнадцатом веке уже сильно не одобрялись, а многие специфические ритуалы требовали жертвы разумных, этот затейник сумел вывести полуразумных, как это считалось официально, крыс. Когда его замок штурмовали отряды Охотников и «Радуги», пробиваясь через отряды химер и инферналов, маг решил вызвать демона, дескать, помирать – так с музыкой. К этому моменту у него оставалось одно гнездо крыс: мать, простая серая крыса, считавшаяся неудачным результатом опыта, и пятеро её детёнышей, о разумности которых говорить пока было рано. Поскольку других жертв под руками не было, он решил использовать крысят, дескать, если выберусь, опыт можно и повторить. Три мёртвых детёныша заняли своё место в рогах призывной пентаграммы и протянул руку к будущей Виллине, но тут обстановка изменилась. Крыса-мать, скованная, чтобы не мешала, заклинанием неподвижности, вдруг засветилась голубым светом и все чары с неё спали. В тот же мир она рванулась вперёд и, прыгнув, вцепилась в горло призывателю. Конечно, крыса – зверёк небольшой, и убить человеческого мага одним укусом, даже удачным, не может. Чернокнижники шестнадцатого века не были дохляками. Растерявшись на долю секунды, он тут же пришёл в себя и сильным ударом отбросил животное, которое упало в середину призывного круга. Брызнувшая из разорванной артерии кровь замкнула два оставшихся рога пентаграммы и ритуал превратился в нечто совсем иное. Крыса вдруг скачком увеличилась до размера крупного волкодава, из загоревшейся алым светом пентаграммы в неё полилась неизвестная энергия, глаза её вспыхнули голубым светом, и она снова прыгнула. Маги – существа живучие. Даже с порванной артерией чернокнижник мог бы выжить, благо всё нужное в лаборатории было. Но вот атака этой инфернальной твари превысила порог его живучести. Паралич страха сковал его мышцы. Он так и умер, глядя как чудовище рвёт его горло. Впрочем, через пару секунд крыса-мама снова вернулась к своим размерам. Одержимость адской гончей – слишком тяжёлая вещь для такого маленького существа. Она так и умерла, вцепившись в огрызок шеи убийцы её детей, всего за несколько секунд до того, как дверь лаборатории рассыпалась древесным прахом перед штурмующим отрядом. Когда маги «Радуги» ворвались в лабораторию, их глазам предстала жутковатая даже по тем временам картина. На полу, около атанора (алхимической печи) и испорченной пентаграммы призыва лежал истерзанный труп преступника. В его шею вцепился трупик серой крысы. Пол и стены были забрызганы кровью. Естественно, одно маленькое животное не могло натворить такое, но больше никого не было, а вход в комнату был только один. Айлинора Гранжье, а именно она возглавляла штурм, опустила топор и внимательно огляделась, и увидела на столе опрокинутый горшок. В нём, в подстилке из сена, сидели сжавшись в комочки, два крысёнка, совсем чёрный и удивительного бежевого цвета, а рядом с ними... А рядом с ними был призрак взрослой крысы. Похоже, той самой, чьё тельце она только что видела. Призрак смотрел в глаза женщине и в её мозгу из странного шума формировалась мысль: «Спаси детей! Спаси…» Чуть позже штатный некромант отряда восстановил события в комнате. Лин Кровавая Секира была безжалостна к врагам, но бросить беспомощных сирот не смогла и взяла с собой. Крысята росли медленно, но только через год стало понятно, почему. Во-первых, они были разумны, и развитие мозга тормозило рост остального организма. Во-вторых, они оба были потенциально сильными магами. Не магиками, то есть, магическими существами, а самыми настоящими обретёнными, только в крысиных телах. Нет, магически сильные животные были известны, те же единороги были и магиками и магами одновременно, однако разумными они не были. Их ум оставался на уровне умной лошади. Но Жиль ле Санг сумел совместить то, что считалось не совместимым: животное тело и человеческий ум. Ну, как выяснилось не совсем человеческий, хотя для экспериментов использовались человеческие дети (как удалось установить по журналам, он покупал их у крестьян). А поскольку его замок стоял прямо на источнике восходящего потока теллурической силы, родившиеся там существа получали дополнительно магические способности. Правда, сам Жиль этого не заметил. Несмотря на колоссальный жизненный и боевой опыт, выращивать крыс-магов Айлиноре ещё не приходилось. Она даже несколько растерялась. Однако, друг всегда может помочь, хотя бы советом. Гертье Драконис, ученица и верная почитательница Гранжье, посоветовала просто превратить их в обычных детей. Разумеется, такого ритуала не существовало, но что остановит двух увлечённых ведьм? Не прошло и года, как нужный ритуал был свёрстан. Правда, годился он только для этих конкретных крысят, годился только в один момент времени, и стоил (по ингредиентам) ну очень дорого, но это же мелочи! В итоге, на Литу (кельтская Купала) 1589 года в замке Шванзее появились двое симпатичных ребятёнка: вечно насупленный черноволосый бутуз и синеглазая блондинистая оторва, получившие имена, соответственно, Виль и Виллина. Кстати, Виль только выглядел таким букой, на самом деле он проказил не меньше сестры. Просто попадался реже. За свою долгую жизнь, Айлинора вырастила более сотни своих детей, а, также, внуков и правнуков, поэтому опыт общения с человеческими детёнышами у неё был немалый. Правда, надо заметить, что при внимательном рассмотрении, психология этих малышей отличалась от обычной детской. Они были более сосредоточены, внимательны и развивались, умнели куда быстрее. В обычных детских играх они быстро выбивались в лидеры среди сверстников, причём, если Виллина могла и морду отрихтовать без особых страданий, то Виль умудрялся добиться того же без кулаков, одной хитростью и убедительностью. Кстати, призрак их матери после их обращения пробыл рядом ещё год, а потом душа её ушла на новый цикл превращения. Прошло ещё двадцать лет. Виль, увлёкшийся алхимией, защитил мастерство в «Радуге» как мастер-алхимик и мастер-артефактор, подарив приёмной матери и сестре магические кулоны с крупными красными кристаллами. Естественно, все европейские магические гильдии это мастерство подтвердили. Он также, в компании с Айлинорой, Виллиной и неугомонной Гертье доработал ритуал превращения, а затем, на его базе, создал с ними же уникальный навык «хомомагии», позволявший не просто превращаться в человека без всякого ритуала – это умение было основано на обычной анимагии, но и менять «маски», как под оборотным зельем. А вот непоседа Виллина стала подмастерьем боевой магии и мастером шпионажа. Правда, в шестнадцатом и семнадцатом веках в Европе последнее было не сложно, никакой разведки и контрразведки ещё не существовала. Однако, навыки проникновения ей ставили жрица храма Иштар и один из инструкторов-исмаилитов (хашишинов), древние и преданные вассалы Айлиноры, получившие от неё дар долголетия. В качестве экзамена она проникла в охраняемый магами замок одного из даймё, и унесла оттуда зачарованный меч. И вот уже почти четыреста лет Виллина, ставшая уже секретарём и конфидентом Айлиноры, выполняла её различные поручения. Миледи Винтер, отец Жозеф и граф Рошфор в одном лице.

***

Внезапно от зеркала послышался легкий звон и вместо изображения маглы-химика в нём возникло другое лицо. На вид этой тёмной шатенке вряд ли кто дал бы больше лет тридцати. Шоколадные глаза смотрели внимательно и серьёзно, две длинные толстые косы спадали по плечам, на которых была одета тёмно-зелёная с золотой отделкой мантия. Графиня Айлинора Гранжье, председатель Всемирной Ассоциации Магов «Радуга», почётный доктор Ленинградской академии прикладной магии, Берлинского коллегиума Германской Традиции, Тантрической Академии Кали в Аккре, член-корреспондент половины магических академий мира, в том числе нескольких, давно прекративших существование. — Виллина, зайди ко мне. Есть разговор.