В тихом омуте

Ночь кажется как никогда длинной, даже ночь перед Пасхой не была такой длинной в жизни Арса, как эта ночь перед побегом, можно сказать, из ада. Да, вы не ошиблись, ребята на самом деле собираются это сделать. Попов ещё долго обнимает Антона и говорит, какой же он хороший и как он его любит. Мальчишка даже начинает считать, сколько раз мужчина сказал слово «люблю», и смеётся, когда число достигает десяти. Сбежать из больницы — очень опасное решение. Арс рискует своей свободой, а Антон — тем, что больше они могут не увидеться. Ставки высоки, но они уже всё решили, лучше попробовать сейчас, перед праздниками, когда Ира почти не посещает здание, а охранник уходит домой рано. Конечно, есть опасения, что их увидят больные и доложат медсестре, но, как говорилось выше, они уже всё решили. — Ну что, ты готов? — спрашивает Антон, кладя в свой рюкзак плед и какие-то книги Арсения. — Мы же ещё не уходим, — приподнимает бровь Попов, с какой-то нервной улыбкой смотря на парня. — Да, ещё не уходим. Светло же ещё, — Шаст убирает чёлку с лица мужчины, смотря в голубые омуты. Антон долго продумывал этот побег, не день, не два, и даже не неделю. Он обошёл всю больницу, чтобы посмотреть есть ли другие выходы, искал любой подвох, который мог бы им помешать, как в фильмах, только на кону стояла их с Арсом судьба. Их жизнь. — А что если… если Ира вернётся? — судорожно бегает глазами по лицу парня Арс. — Если вернётся, то будет сидеть в своём кабинете и по телефону болтать, не переживай, — гладит тот мужчину по голове, улыбаясь. — Ты прямо всё-всё уже продумал, да? — усмехается Арсений, тепло смотря на любимого. — Всё-всё. До малейших деталей. — Ты мой храбрец, — мужчина целует Антона в щёку, а после обнимает, поглаживая по спине. За него ещё никто так не волновался, никто так не старался ради него. Да, в детстве мама, но она делала только то, что положено матерям — кормила, одевала, учила. На этом всё, мама Арсения даже никогда не интересовалась тем, что он любит, с кем дружит, кто его любимый актёр. От мужчины давно уже все отказались, в его семье он никому не нужен, да и ему не нужна такая семья. Единственная семья для него — это Антон. Да, этот парнишка, который ещё не всё понимает, но любит Арсения, всем сердцем и душой любит. Иногда Попову кажется, что ему это всё снится, что нет никакого Антона и что никуда он сегодня не уйдёт. Но нет же, парень сидит рядом, Попов чувствует его дыхание, его мягкую кожу и видит эту смешную мордашку. Просто мужчина до сих пор не может поверить, что такое могло произойти с ним, что ему послали такой вот подарок. Наверное, его наградили за все его мучения, за дядю, за всю его поганую жизнь, и это несомненно лучший подарок, что когда-либо дарили Арсу. Антон — тот подарок, который мужчина ждал долгое время, самый лучший и неповторимый. — Антон. Если мы отсюда выберемся, обещаю, что сделаю тебя своим мужем, — держа в руках лицо парня и смотря ему в глаза, серьёзно произносит Арсений. — П-правда? — Антон во все глаза смотрит на мужчину, садясь к нему ближе. — Правда. — Ну, А-а-арс, я сейчас плакать начну! — улыбается Шаст во все свои тридцать два зуба и валит Попова на кровать, крепко обнимая. Арсений обнимает парня в ответ, гладя его по голове, и широко, искренне улыбается. А как это вообще, быть чьим-то мужем? Он будет приезжать уставший с работы, а Антон ему будет готовить суп? Или у них будут небольшие семейные ссоры по типу «я не знаю, где мои носки»? Если подумать, то тогда Антон будет Поповым. Странно будет называть его своей фамилией, но, с другой стороны, это так ахуенно! Когда к ним будет приходить курьер, то будет спрашивать здесь ли живут Поповы. Они будут носить одинаковые кольца на пальцах, часто смотреть на них в отъездах и вспоминать друг друга, а когда после долгой разлуки будут приезжать домой, то, наверное, будут долго целоваться. А что будет в спальне, у-у… — Попов Антон Андреевич… Красиво звучит, — рассуждает вслух Антон, выводя какие-то узоры на груди Арса. — Очень красиво. Мы будем самой счастливой семьёй, а потом, может, и дочку возьмём. — Почему именно дочку? — спрашивает Шастун, с интересом глядя на мужчину. — Не знаю, всегда хотел девочку, чтобы быть для неё опорой, защищать. Но можем взять и мальчика, и девочку, брата с сестрой, к примеру, — улыбается Попов, обнимая Антона. — Ты был бы хорошим папой, — парень целует в щёку Арсения, тепло улыбаясь и крепко-крепко обнимая.

***

Ночь. Все спят, даже птиц на улице не слышно. Всё наполнено мраком и убийственной тишиной. — Всё. Пора. Как перед расстрелом, парень сжимает руку Арсения, и они тихо-тихо, будто и не люди, а кошки, начинают выходить из палаты. Коридор небольшой, так что добраться до двери совершенно несложно, но вот пол скрипит так, будто его не меняли с тех пор, как было построено это здание, впрочем, так и есть. Арс всё ещё слишком худой, но даже его вес имеет значение, один неверный шаг — и по больнице пронесётся скрип. Они двигаются очень тихо и медленно, каждый шаг аккуратен, как первый мазок художника на холсте. Портфель Антона ужасно тяжёлый, поэтому идти тихо очень трудно, к тому же нужно постоянно поправлять лямки, чтобы не дай бог портфель не упал на пол. Арсений крепко сжимает руку парня, сейчас он думает не только о свободе, что, наверное, логично, но и о том, как же сильно он любит этого мальчишку. Он думает, что, наверное, даже если ничего не выйдет и Антон навсегда исчезнет из его жизни, он всё равно будет его любить, его одного. — Сейчас, Арс, осталось открыть дверь, — как можно тише шепчет Антон, доставая ключи из кармана и пытаясь в темноте попасть в замочную скважину. — Всё. Я выйду первый, посмотрю нет ли охраны, — парень открывает дверь и выходит на улицу. Ещё никогда Арсению не было страшно так, как сейчас. Он остаётся один, Антон — по ту сторону двери, и кажется, что темнота поглощает его, что он вот-вот упадёт в неё и больше никогда не увидит свет. — Пошли, — слышится шёпот парня из-за двери, и Арс с подрагиванием выходит. — Через забор мы не пролезем, естественно, но есть другой вход, для персонала, я туда курить хожу, — уже чуть громче говорит Шастун и чуть ли не пихает Арсения вперёд. Они бегут до этой потайной двери, а сердце Арсения бьётся с бешеной скоростью. Ну не верит он, что всё так просто, что вот-вот они окажутся на свободе, что будут жить счастливо, что встретят Новый год вместе. Не может быть всё так просто, просто не может. — Проходи, — парень указывает Арсу на пробитую дверь, над этим он потрудился ещё вчера. — Арс, всё кончено, — Антон выходит из двери, закрывая её, — ты на свободе, — он широко улыбается, подходя к мужчине и глядя на его лицо. — Ч-что? Как это? Это всё? Так просто? — мужчина дрожит от холода и шока, не понимая шутит Антон или говорит правду. — Да, всё было так просто, — парень целует Попова в макушку. — Пошли скорее домой, холодно. Арсений стоит так ещё минут пять, а после, когда видит дорогу и дома вдали, крепко обнимает Антона и начинает плакать ему в плечо. Сейчас все эмоции перемешались, а в голове — пустота. Да, так и есть, он начинает жизнь с чистого листа, и сейчас уже нет этих стен, нет убитых лавочек, есть только парень, что обнимает его так крепко, как только можно, и безграничная свобода. Здесь, за воротами больницы, даже дышится легче, ощущается, что ты живой, что всё хорошо. Теперь всё будет хорошо. — Ну же, пошли скорее, замёрзнешь, и как Новый год отмечать будем? — мурчит Антон на ушко Арсению, а после они отправляются…       В новую жизнь.