Весенние деревья и закатные облака

      Когда вспыхнул пожар, даже вдыхаемый воздух стал едким и горелым, он почувствовал сильную боль по всему телу и подумал, что однозначно не выживет.       По сути, он на самом деле умер.       Когда он вновь открыл свои глаза, то понял, что стал ребенком в некой стране другого мира с еще более юным ребенком, чем он сам, лежащим рядом в кровати.       Его текущая личность — принц этой страны, а лежащий рядом ребенок — его младший брат от той же матери.       Ранее он был просто обычным и заурядным второкурсником, родившимся в мирную эпоху и живущим в счастливой семье. Однако теперь оказался прямо в эпицентре водоворота сражений за власть в роскошной, но темной королевской семье.       Всего лишь спустя неделю он перестал надеяться на бесполезные слабости и удачу.       Он больше не являлся блаженным студентом, ради своего младшего брата и себя самого он был обязан выжить.       Его мать-наложница умерла от отравления вследствие борьбы за власть тогда, когда он вернулся к жизни. Причина, по которой ему удалось открыть глаза, заключалась, вероятно, в том, что первоначальный владелец этого тела тоже скончался, а он благодаря этому смог выжить.       Когда он открыл свои глаза, то первым, что увидел в этом незнакомом мире, был тот ребенок. Возможно, это был смехотворный импринтинг, возможно, это было лишь простое желание найти причину жить, но он инстинктивно обращался с этим ребенком так, словно тот был его единственным спасением; его единственной причиной в этом незнакомом мире.       Тринадцать лет он учил младшего брата, как выжить в этой роскошной клетке, используя различные беспринципные подходы и грязные схемы, чтобы избавиться от всех соперников.       В конце концов, в огромном замке остались лишь они вдвоем, и развращенный властью король, наконец, тоже скончался.       И было логично, что престол унаследовал лучший по его мнению кандидат.       Сам он никогда не нуждался в престоле и никогда не желал ни власти, ни богатства.       Причина, по которой он вознес своего младшего брата на престол заключалась в том, что он считал, что поставить самого дорогого ему человека на самую высокую должность — это единственный реальный способ защитить его.       В течение более чем десяти лет они вдвоем были подобны детенышам, полагающимся друг на друга, прижимающимся друг к другу ради тепла, никогда не доверяя никому иному, доверяя только друг другу — или он так думал.       Он полагал, что их мысли были похожи.       Потому, когда его неожиданно отправили в королевскую темницу, он даже подумал, что это была шутка его младшего брата.       Когда его безжалостно высекали кнутом, он размышлял, что этого ребенка, вероятно, одурачили интриганы, но в итоге поймет, о чем тот думал.       Когда на него использовали Бронзовый Тостер[1], он мог только внушать себе, что его младший брат поймет, его младший брат поймет…       В конце концов его с беспорядочно исцарапанным лицом и испещренным тяжелыми гниющими ранами телом вышвырнули в бескрайний океан, подобно брошенному трупу.       Он, наконец, осознал, что ошибался.       Прежде, чем задохнуться, словно освободившись, он внутренне осмеял самого себя.       Душа, которая должна была умереть давным-давно, получила шанс в неизвестном мире и все равно ничего не добилась. В конечном итоге он лишь окрасил свои прежде белоснежные руки кровью, создав параноидального и своевольного короля-тирана.       …Наконец, все было кончено.       Оказалось, что тот, кого я хотел защитить, вовсе не нуждался в этом.       И я все-таки вернусь на свой прежний путь.       Однако судьба решила сыграть с ним еще одну огромную шутку.       ----       Едва открыв свои глаза, он осознал, что все еще жив в ином мире, в этом разбитом теле с изуродованным лицом.       Что ж, на самом деле, после бесчисленных лет, проведенных во тьме, он уже забыл, как выглядел изначально.       И постепенно он начал забывать свою прошлую мирную жизнь.       Незащищенность и страх всегда будут преобладать в человеческой душе в сравнении со счастьем и стабильностью.       Тем не менее, он все еще жил в уродливой оболочке с изрешеченной бесчисленными ранами душой, в наполовину человеческом, наполовину призрачном состоянии в этом незнакомом мире.       После удушья его чудом подхватило океаническое течение, пронесся к какому-то крайне маленькому сельскому городку в другой стране.       Он не знал, сколько непостижимых путей миновал, но каким-то образом ему удалось прибыть на речное побережье маленького городка, через который проходили только реки, и который был крайне далек от моря.       Он находился в ужасно тесной и ветхой комнате.       С первого взгляда в ней можно было заметить изношенные стол и стулья, а также мебель с облезшей краской, и оттого эта комната казалась довольно ветхой.       Блекло-белые тонкие дверные шторки приподнялись. Неся аптечку, на которой также облезла краска, старик с маленькими усами и желтым, словно воск, лицом, зашел внутрь.       Даже не удивившись, что он уже проснулся, старик приподнял свои веки, небрежно осмотрев прежде, чем умело дернуть его руку, не обращая внимания на чудовищные раны, и прикоснуться к запястью.       — Проснулся? — беспечно спросил старик.       Он молчал какое-то время перед тем, как спросил:       — Могу ли я узнать, где сейчас нахожусь?       — Округ Гуан Тянь, — сухо ответил старик, затем открыл аптечку и применил на нем лекарства.       …Где находился округ Гуан Тянь?       В его памяти не нашлось подобного названия.       Будучи вынужден окружающими условиями, он запомнил практически все названия в стране и был уверен, что подобного названия не встречал.       — Это страна Цзюнь Яо, а ты откуда? — безразлично спросил старик, словно пытаясь завязать разговор, хотя он все еще продолжал искусно управляться со своими руками.       Лекарства заставили его почувствовать острую мучительную боль в ранах.       Страна Цзюнь Яо…       Так он по-прежнему был там.       Услышав такой ответ, он счел это забавным.       И по воле какого же случая он прибыл из самой северной части, страны Фан Цзюнь, в самую южную страну этого мира?       Более того, чтобы попасть сюда, было необходимо преодолеть немало континентов.       Быть может, судьба недостаточно наигралась со мной? Она все еще хочет заставить меня продолжать трепыхаться?       — Это управленческая гостевая комната, тебе нужно отдохнуть месяц, чтобы полностью восстановиться, а затем можешь уходить, — хотя ответа не последовало, старик больше ничего не спрашивал, заботясь лишь о том, чтобы закончить свою фразу прежде, чем закрыть со стуком аптечку.       — Я вернусь завтра, — отчетливо произнес старик, поднял шторки и ушел.       Долгое время он провел погруженным в свои мысли, и лишь очнувшись, осознал слова старика.       Управленческая…       Гостевая комната?       Настолько изношенная гостевая комната? И к тому же еще и управленческая?       Он подозревал, что тот старик говорил чепуху.       Не то чтобы он никогда не посещал дом простолюдина, ведь все-таки ему нужно было знать больше о жизнях мирных жителей, поэтому втайне успел побывать в нескольких удаленных городах. Он был уверен, что убранство этой так названной управленческой гостевой комнаты было ничем не лучше, чем в домах бедных.       Быть может, он подумал, что я выгляжу слишком ужасно, так что сказал это в качестве шутки.       В глубине души он цинично посмеялся над собой.       Таким образом, ему удалось понять, почему он получал только овощи в качестве пищи, и удалось принять тот факт, что лишь иногда получалось найти маленькие кусочки измельченного мяса среди овощей.       Хотя пища была простой, лекарства доктора определенно оказались действенными — спустя полмесяца он уже сам мог позаботиться о себе. Минуло еще полмесяца, и он полностью восстановился, как предсказывал доктор.       Конечно, от отвратительных и пугающих шрамов на его лице и теле было невозможно избавиться.       Он сам думал, что это было чудо, поскольку ясно осознавал состояние собственного тела — на волоске от смерти.       Не стоит забывать тот факт, что океаническому течению удалось унести его до маленького города, о котором он даже никогда не слышал, в самой южной стране.       И в таком состоянии каким-то образом у него получилось полностью восстановиться всего лишь за месяц.       Даже лучшие доктора в Фан Цзюне не способны на такое!       Наконец, когда старик сказал, что он уже восстановился и может уходить, он оказался в замешательстве.       Во-первых, он не мог поверить, насколько искусным старик был в медицине. Во-вторых, он совсем не имел представления, куда мог пойти.       В таком огромном мире уже не было места, к которому он бы принадлежал.       Или вернее было сказать, что единственное место, к которому он думал, что принадлежал, больше не примет его.       — Что? — старик проворно сложил свои вещи, вскользь взглянув на него. — Некуда пойти?       Он молчал.       После того, как он закончил собираться, старик оценивающе посмотрел на его, а затем плюнул, надменно поворотив носом:       — Без жалованья.       — А? — он остолбенел.       — Хотя твои травмы полностью зажили, твоя пяточная кость повреждена, и ее не излечить. Ты не можешь заниматься тяжелой работой, и впредь так будет всегда, — ответил старик.       Он вновь замолчал.       Он знал, что на первый взгляд раны на его теле, казалось, зажили, но на самом деле жизненно важные точки были ужасно загублены, и даже если он выжил, дни теперь не будут так прекрасны как раньше.       Опасаться жары летом, опасаться мороза зимой, незначительная простуда могла приковать его к постели или даже стать причиной смерти.       В конце концов, будучи заключенным, с жестоким обращением в вечно лишенном света промозглом подземелье в течение трех лет, чудом было уже то, что он выжил.       — Раз ты просто умрешь, если уйдешь, — продолжил старик, — Мо Шу-сяньшэн[2] сказал, что в управленческом бюро все еще требуются помощники. Ты можешь остаться, если хочешь, получишь еду и место, где жить, но без жалованья. Хочешь — можешь уйти, или остаться и работать, если ты не собираешься уходить. Что думаешь?       Он потерялся на какое-то время, а потом кивнул:       — Хорошо.       Со слов охотника, который приносил ему пищу, он знал, что старик напротив него был единственным доктором в городе, а Мо Шу-сяньшэн был служащим, отвечающим за этот город. Почему-то никто никогда не называл Мо Шу «Окружной Магистрат-Дажэнь[3]», а вместо этого все обращались к нему как Мо Шу-сяньшэн. Заметки переводчика: [1] — Метод пыток, созданный Дацзи. В английском переводе со сноской дана ссылка на вики https://en.wikipedia.org/wiki/Creations_of_Daji#cite_note-Apotheosis-1, однако русского перевода у нее нет. Оттуда: «Это бронзовое цилиндрическое приспособление, которое более 20 футов в высоту и 8 в ширину. Имеет два колеса на каждой стороне так, что его можно передвигать. Внутри приспособления есть три слоя древесного угля поверх трех слоев пылающего огня. Жертв раздевают догола и связывают прежде, чем поместить в яму». [2] — Китайский эквивалент «господина» (мистера). [3] — Используется при обращении к кому-то выше рангом.