Весенние деревья и закатные облака

      После того, как Нань Гэ Эр с Мо Шу поспали, они направились в столовую на ужин.       Аромат еды обласкал их, как только они ступили за дверь.       — Проголодался? — усмехнулся Мо Шу, приводя в порядок волосы Нань Гэ Эра и спрашивая его.       Нань Гэ Эр потряс своей головой. Он не чувствовал особого голода, лишь головокружение.       — Не чувствовать голод нехорошо, — Мо Шу взглянул на Нань Гэ Эра немного обеспокоенно. — Гораздо лучше, если ты чувствуешь голод.       Нань Гэ Эр поднял свою голову и улыбнулся, садясь вместе с Мо Шу.       Множество блюд заполнило стол, но лишь Чжи Нян составляла компанию им двоим. Остальные почтительно стояли в стороне, ожидая.       — Сяньшэн, — Чжи Нян поприветствовала их с улыбкой, перемещая свой взгляд к Нань Гэ Эру рядом с ней. — И, должно быть, Нань Гэ Эр.       Нань Гэ Эр улыбнулся ей.       — Да, — Мо Шу сказал Нань Гэ Эру сесть рядом с ним, а затем ответил Чжи Нян.       Можно было заметить небольшую разницу в общении между Чжи Нян и Мо Шу по сравнению с другими в Гуан Тяне — казалось, что их общение было слегка более заботливым и любезным.       — Чжи Нян[1] торопилась, лишь чтобы сегодня встретиться с сяньшэном, поскольку Чжи Нян сказали, что сяньшэн прибудет сюда, — усмехнулась Чжи Нян. Она бросила взгляд на Нань Гэ Эра, затем продолжила; ее слова содержали глубокий смысл. — Чжи Нян чувствует облегчение, зная, что сяньшэн по-прежнему обладает исключительным изяществом.       Похоже, совсем не понимая, что подразумевала Чжи Нян, Мо Шу изумился на миг, затем улыбнулся:       — Спасибо за беспокойство.       Чжи Нян засмеялась:       — Я специально приказала поварам приготовить любимые блюда сяньшэна. Прошу, откушайте, — затем она улыбнулась Нань Гэ Эру. — Чжи Нян специально поспрашивала у всех о пристрастиях Нань Гэ Эра; надеюсь, что приготовленные сегодня блюда придутся по вкусу.       Нань Гэ Эр оглядел блюда на столе — половина была сладкими, другая была тем, что предпочитал Нань Гэ Эр, блюдами с большим количеством специй. У него потекли слюнки от сверкающего вида еды.       — У Сяо Наня слабое тело, — быстро ответил Мо Шу. — Он лишь немного может попробовать их.       Нань Гэ Эр мгновенно стрельнул взглядом в Мо Шу — у меня редко бывает аппетит, так что я не собираюсь об этом волноваться. Ты приглядываешь за ребенком?       Мо Шу погладил голову Нань Гэ Эра:       — Будь хорошим, можешь есть что угодно, когда поправишься.       Будь хорошим, черт возьми! Нань Гэ Эр шлепнул по рукам Мо Шу, а куча черных линий появилась на его голове.       Чжи Нян хихикала со стороны:       — Если так, то прошу, поступай как желаешь, Нань Гэ Эр.       Хотя Чжи Нян составляла им компанию, но, честно говоря, она не особо двигала своими палочками. Выглядя ласково, она лишь беспечно смотрела на Нань Гэ Эра и Мо Шу, пока они ели. После еды они трое прошли в зал и поболтали. Затем кто-то пришел, уведомив о том, что обо всем договорились, и теперь Мо Шу мог посетить Чу И.       Мо Шу спросил, хотел ли Нань Гэ Эр пойти с ним. Нань Гэ Эр очевидно не был заинтересован в незнакомцах.       Он сел на кан[2] и отказался даже сдвинуться, похоже, собираясь удовлетворить свое желание поспать.       Потому Чжи Нян сопроводила удрученного Мо Шу, и они ушли вместе.       Спустя долгое время зазвучали легкие шаги.       Нань Гэ Эр, согнувший свое тело и просматривающий книгу по языкам от скуки, поднял голову и улыбнулся Чжи Нян.       — Нань Гэ Эр такой искусный человек, — Чжи Нян ухмыльнулась, затем отозвала своих слуг из зала, махнув рукой.       — Если Чжи Нян желает что-то сказать, то я, младший, без сомнений должен внимательно слушать, — улыбнулся Нань Гэ Эр.       Чжи Нян залеза на кан. Налив чашку чая и сдув пузырьки, она мягко сказала:       — Чжи Нян уже знает о том, что касается дурного состояния Нань Гэ Эра во время путешествия.       Улыбка Нань Гэ Эра заледенела.       Он не слишком желал вспоминать этот случай, поскольку тот постоянно напоминал ему о том, как он обезумел тогда, и о холодном взгляде Мо Шу.       — Мы, кто жил снаружи, отлично знаем о темпераменте сяньшэна, поскольку нам часто приходится убирать бардак, — усмехнулась Чжи Нян. — Что касается жителей Гуан Тяня, то, вероятно, только доктор, советник и те, кто постоянно выходят наружу вместе с сяньшэном, знают об этом.       Нань Гэ Эр молчаливо смотрел на Чжи Нян.       — На самом деле неудивительно, что Нань Гэ Эр испытал потрясение, — легко сказала Чжи Нян. — Это обычное дело для людей, увидев лично, быть неспособными вынести это.       — В тот раз мать сяньшэна тоже испугалась этого, и почти случился выкидыш, — вздохнула Чжи Нян. — Поскольку Нань Гэ Эр и сяньшэн подходят друг другу, советник и остальные, должно быть, были обеспокоены, когда вы оба покинули Гуан Тянь.       Нань Гэ Эр молчал долгое время, затем кивнул:       — М-м.       — В конце концов, они волнуются, что тот случай, который произошел с отцом сяньшэна, повторится, — сказала ему мягко Чжи Нян. — Поскольку сяньшэн нас защищает, для нас естественно надеяться, что сяньшэн будет жить здоровой, счастливой жизнью. Более того…       — Более того, сяньшэн уже потерял слишком многое, — прошептала Чжи Нян.       Нань Гэ Эр не особо понял смысл, скрытый за окольными словами Чжи Нян. Конечно, его находившийся в беспорядке ум был одной из причин тому. Потому он поднял свою голову в замешательстве и посмотрел на Чжи Нян:       — Я не совсем понимаю.       — Тебе известна настоящая личность Чу И, с которым сейчас встречается сяньшэн? — Чжи Нян легко улыбнулась, похоже, собираясь изменить тему.       Нань Гэ Эр потряс головой. Я даже не знаю, кто этот человек, откуда мне знать его настоящую личность?       — Чу И будет следующим магистратом Гуан Тяня, — ухмыльнулась Чжи Нян, продолжив после мига раздумий. — Ладно. Его не совсем правильно называть «магистрат» при тебе. Мне стоит называть Чу И кандидатом на будущего лидера Гуан Тяня.       Нань Гэ Эр кивнул. И ежу понятно, что умения Мо Шу абсолютно не могли быть врожденными. Его, должно быть, вымуштровали в ходе какого-то обучения, чтобы он был способным обладать всеми этими почти идеальными умениями.       — Есть даже Чу Эр, Чу Сан и так далее…[3] — хихикнула Чжи Нян. — Всего четыре кандидата.       У Нань Гэ Эра было несколько вопросов, но он подумал, что раз Чжи Нян сказала ему об этом, то нет особой нужды расспрашивать; она точно обо всем расскажет и так.       — Отец сяньшэна был его предшественником, поэтому сяньшэн был обязан стать кандидатом. Таково правило; один из потомков лидера должен стать кандидатом. Сяньшэн не имел ни сестер, ни братьев, поэтому он был обязан стать кандидатом. Другие трое были сиротами с выдающимся потенциалом и взращивались раздельно.       — Каждый лидер Гуан Тяня способен убивать еще с малого возраста и взращивается подобно дикому зверю, — Чжи Нян, похоже, предавалась воспоминаниям и вспомнила что-то неприятное.       — Затем их обучают, словно дрессируют дикого зверя. Их дикость и высокомерность не сдерживается, их агрессивность и им-пуль-сив-ность ограничивается. Затем они сражаются друг с другом. В конце концов, победитель получает обязанности, а проигравшие получают славу. Сяньшэн превзошел всех, оправдывая ожидания.       — Это тот путь, по которому ступает Мо Шу-сяньшэн. Его так учили еще с детства, поэтому он всегда так поступает. Это правило, передаваемое через поколения, и основа, которая позволила жителям Гуан Тяня мирно жить. Это его жертва; это то, что он потерял. Мы глубоко уважаем его и полностью верны ему в качестве компенсации.       — Кроме жителей Гуан Тяня, все люди в его глазах лишь муравьи; это внушили ему еще в детстве, — вздохнула Чжи Нян. — Потому я не молю тебя не бояться его. Я лишь прошу тебя не покидать его из-за страха… — она горько улыбнулась. — Я своими глазами видела, какой печальной смертью умирал его отец; я не хочу, чтобы сяньшэн последовал его примеру.       Посмотрев на выражение лица Нань Гэ Эра, Чжи Нян начала в подробностях рассказывать об обучении Мо Шу, когда тот был юн, об опыте, который он пережил в прошлом, и об испытаниях, с которыми они встретился.       Нань Гэ Эр молчаливо слушал Чжи Нян, вспоминавшую течение событий, с которыми сталкивался Мо Шу, когда рос. Потом он изогнул губы в улыбке:       — М-м, я не скажу ему, что боюсь его; я не стану ставить его в такое затруднительное положение, чтобы он заставлял меня выпить лекарство и забыть его.       — Спасибо, — Чжи Нян слегка кивнула Нань Гэ Эру серьезно и торжественно. — Большое спасибо.       Нань Гэ Эр улыбнулся, не отвечая.       Есть масса вещей, о которых я понятия не имею, Мо Шу. Но хорошо, что еще будет много времени. Возможности и время однозначно будут.       Он не собирался что-либо менять, поскольку знал, что такие строгие и суровые правила были необходимы, чтобы поддерживать мир в Гуан Тяне. Чтобы добиться чего-то, нужно потерять что-то; пока Мо Шу был ответственен за положение дел в Гуан Тяне, жители Гуан Тяня, усердно трудившиеся снаружи, тоже вели не особо простую жизнь.       Кто знал, как много поколений усердной работы потребовалось, чтобы превратить Гуан Тянь в то, каким он был теперь. Хотя он ощущал в глубине души, что это было немного невыносимо, он все равно не желал разрушать даже крошечную часть всего этого.       — Хорошо отдохни, — после того, как Чжи Нян искренне поделилась с Нань Гэ Эром, часть отрешенности исчезла с ее лица. Она вытянула свою руку, похлопывая по рукам Нань Гэ Эра. — Вы доберетесь до Бэй Цзюна, как только покинете этот город.       Нань Гэ Эр кивнул:       — М-м.       Чжи Нян улыбнулась, затем слезла с кана:       — Хочешь чего-нибудь съесть, Нань Гэ Эр?       — Не стоит, — Нань Гэ Эр продолжил листать книгу, слишком ленясь, чтобы вернуться. — В любом случае, если Мо Шу это заметит, он снова начнет ворчать.       — Как послушно, — Мо Шу вошел, за ним тянулся слегка холодный воздух. Он протянул свою руку, чтобы погладить голову Нань Гэ Эра, после того, как подошел к кану. — Я приготовлю что-нибудь для тебя, как только твое состояние улучшится.       Нань Гэ Эр вытянул свои руки:       — Что за ребенок Чу И?       Замерев на миг, Мо Шу развязал внешний флаг[4]. Он залез на кан, садясь возле Нань Гэ Эра:       — Чжи Нян рассказала тебе?       — М-м.       — Прекрасно, — усмехнулся Мо Шу, придвигаясь поближе, чтобы потереть щеки Нань Гэ Эра. — Сяо Нань понемногу узнает мой мир.       — Это лишь награда, которую мне навязали, — пробормотал Нань Гэ Эр.       — Этот ребенок быстро реагирует, — усмехнулся Мо Шу. — Я немного с ним поиграл.       Поиграл… Скорее всего, ты просто односторонне поигрался с ним!       Вспомнив о подробностях обучения, о котором говорила Чжи Нян только что и о степени его суровости, Нань Гэ Эр поднял свою голову и пустым взглядом посмотрел на Мо Шу.       — Мо Шу.       — Что такое? — Мо Шу нахмурился, смотря на кажущиеся недовольным выражение лица Нань Гэ Эра.       Мо Шу по-прежнему казался столь же изящным, сколь был, словно изысканный господин, который мог обладать таким изяществом только благодаря тому, что вырос в хорошей обстановке.       ...Взращенный как дикий зверь; обучали, словно дрессировали дикого зверя.       Он, вероятно, совсем не знает. Он полагает, что такой образ жизни обычный. Точно также, как он думает, что все, кто не из Гуан Тяня, попросту не имеют ценности. Однако это лишь потому, что жизнь Мо Шу искажена.       Он не знал, как описать слабую боль в своем сердце.       Нань Гэ Эр пустым взглядом смотрел на Мо Шу какое-то время. Он лишь очнулся, когда тот прикоснулся к его лицу своими пальцами, и его взгляд пересекся с парой слегка взволнованных глаз.       — Нет, ничего, — он ухмыльнулся, затем засмеялся.       Подумав немного, он протянул свои руки, чтобы обнять талию Мо Шу, прислоняясь к его плечам.       — Ничего, тебе не нужно волноваться.       Не нужно оказываться в затруднительном положении, не нужно волноваться. Просто живи так, как для тебя естественно. И затем позволь мне сопроводить тебя в этой твоей искаженной жизни. Заметки переводчика: [1] — Чжи Нян: она говорит о себе в третьем лице. В имперские времена местоимение «я» часто опускалось, когда говорили вежливо или с кем-то более высокого положения. [2] — кан: широкая кирпичная лежанка, внутри которой по специально проведенным каналам проходит горячий воздух от печи. Подробнее — https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D0%BD_(%D0%BF%D0%B5%D1%87%D1%8C) [3] — Чу Эр, Чу Сан и так далее: Чу = запас, преемник; И = 1, Эр = 2, Сан = 3. Так что имена возможных лидеров что-то вроде «Преемник 1» («Запас 1»), «Преемник 2» и так далее. [4] — флаг: теряюсь в догадках, но судя по всему, является каким-то атрибутом командующего, поскольку электронные словари говорят, что «麾» — сигнальный флаг (из перьев): бунчук, знамя, штандарт; хоругвь.