Родная кровь

Я бегу по коридорам тренеровачного центра. В голове гудит, перед глазами пляшет. Но мне всё равно. Я чуть не прикончил её. Чуть не лишил жизни человека. Конечно, я убивал на арене, но ведь это нужно было для выживания Китнисс... Китнисс. Мы не разговаривали с тех пор, как она проголосовала за Игры. Говорила, что ради Прим, но я знал эту девочку. Она никогда, ни за что не согласилась бы провести ещё одно соревнование. Просто невероятно, что Китнисс этого не понимает. Последнее время она сильно изменилась. Главной её целью стала месть. Каждый раз, видя Китнисс, я не могу поверить, что эта та девушка, которая вызвалась быть добровольцем на Жатве; та девушка, что спасла меня от неминуемой смерти. Та девушка, что подняла восстание... Теперь эта Китнисс - жалкое подобие прошлой. Но я не знаю, что чувствую к ней. Я всегда любил её, как и сказал Мари. Но разве можно любить призрак, прошлое? Единственное, что я мог бы сказать: я скучаю по моей Огненной Китнисс.У нас никогда не было романтических отношений, не смотря на все мои эмоции к этой девушке. Она никогда не подпускала меня к себе. Но иногда бывали такие моменты, когда я мог поклясться, что мои чувства взаимны... Всё было так до гибели Прим. Убийства Сноу. Игр. Я непроизвольно вспоминаю другого члена семьи Сноу. Его внучку, Мари. В тот день, когда я увидел неподдельный огонёк ненависти в глазах Китнисс, я поклялся себе защищать её. Наверное, мог бы вечно убеждать Мари, - да и себя заодно,-что Китнисс её вовсе не ненавидит. Это даже смешно. Я прекрасно понимал, что сейчас для моей бывшей напарницы нет ничего, кроме мести. По этому решил вызваться ментором Мари Сноу и Алена Кидсана. Но Китнисс не дала. Она уже знала, что девочка не выбериться с арены живой. Я глубоко вздыхаю. А теперь я сам чуть не убил ту, которую поклялся защищать. Она вызвала во мне бурю эмоций, которые я не могу контролировать. Ей не стоило говорить о моих чувствах к Китнисс. Ей вообще следовало заткнуться... Я мотаю головой. Кажется, приступ близко. Нужно отвлечься. Как? Есть только одно место, где я хочу и могу находиться. Открыв дверь, иду к самому краю крыши. Здесь высоко. Я не люблю высоту. Она пугает. И манит. Сколько раз я оказывался здесь? Три? Четыре? Не знаю. Но мне всегда хотелось броситься вниз. Почему-то казалось, что там свобода... А выясняется, что свободы нет. Её никогда не было. Даже сейчас, когда власть Капитолия свергнута, вынуждены страдать невинные дети. Это неправильно. -Что ты здесь делаешь?- слышу я её голос. Она меня не напугала, наоборот, я даже предпологал, что она придёт. В конце концов, это было наше место. -А ты? - отзываюсь я. -Я первая спросила. -Без разницы, Китнисс, кто спросил первый. Важно то, кто первым тут оказался. -Ты изменился, - говорит девушка. -Ты тоже, - отвечаю я. -Пит, я понимаю, тебе тяжело. Ты потерял семью. Я тоже потеряла Прим. Нам давно следовало поговорить. -Ты уже всё сказала. Тогда, на собрании победителей. -Я сделала это ради сестры!- отчаянно кричит она. Я даже не оборачиваюсь. -Нет. Ты сделала это ради себя. Ненависть поглатила тебя. Мне очень жаль. -Прим бы сделала то же самое для меня. -Если ты так думаешь, то никогда не знала свою сестру! - перехожу на крик я. Тишина. Мы оба молчим. Да и о чём теперь разговаривать? -Прости, мне не следовало кричать на тебя, - извиняюсь я. -Слышала, ты сдружился с моей подопечной?- спрашивает она, проигнорирова мою реплику. -Это не важно. -Почему же? Это очень даже важно, особенно для меня. Я её ментор. -Да, ментор, который хочет, чтобы она была мертва. -Это не твоё дело. -Моё. Восстание началось из-за Игр, Китнисс. Неужели мы зря боролись? Неужели смрерть Финника, Цинны, Порции и остальных была напрасна? -Теперь это не важно, Пит. Дистрикты больше никогда не будуь страдать. -Да, Дистрикты, может, и не будут, а вот дети... -Они их дети! - перебивает меня Китнисс. - Их, понимаешь? Сенеки Крейна, Сноу... Они обязаны поплатиться за своих близких. -Они не виноваты в поступках своих родителей! Разве справидливы были Голодные Игры? Ты, верно, забыла, от чего они произошли. Дистрикты восстали. И чтобы не уничтожать все двенадцать, Капитолий придумал арену, - теперь я развернулся к Китнисс и смотрел в её серые, безжизненные глаза. -Вот что такое эти проклятые Игры! И именно на них погибли Рута, Цеп и даже Катон. И ты хочешь, чтобы это продолжалось? -Ты глуп, Пит, если действительно думаешь, что Капитолий мог бы уничтожить Дистрикты. Они-его хлеб. Да, я действительно понимаю, что такое Игры и от чего они произошли. Вот только ты выпустил из виду тот факт, что во всём этом виноват Капитолий. Если бы не он, Дистрикты бы не восстали. Если бы не он, не было бы Голодных Игр. Я ненавижу этот город и всё с ним связанное. И никогда не прощу того, что он сдел. На этом она разворачивается и уходит быстрым шагом, оставляя меня со своей болью.