Код - 6B84.

Два года назад…       Вопреки мнению большинства, медики не только проводят кучу времени за учебниками, до посинения высушивая мозги, но и обожают отрываться при каждом удобном случае. Небольшие тусовки устраиваются иногда по два раза на неделю, но есть несколько дней в году, когда в отрыв уходят абсолютно все.       Это случилось в ночь накануне Рождества. Студсоветом была устроена в честь этого вечеринка прямо в стенах здания медшколы. Руководство разрешило, а студентам только повод дай. Нельзя сказать, что было невесело — все присутствующие должны были быть в костюмах и масках, которые можно снять только после полуночи, а до этого момента развлекаться друг с другом, не видя лица — но где-то ближе к одиннадцати вечера Александрия начала уставать от громкой музыки, бешеных криков своих «коллег», выпивки и стойкого запаха травки, наполнявшего даже коридоры. По классам и аудиториям жмутся возбуждённые парочки, которым маски на лицах ничуть не мешают реализовывать подпороговые желания, а наоборот лишь добавляют страсти. Кейн еле находит свободный уголок. Точнее, целый актовый зал — пристанище театрального студенческого общества. Здесь никого, но свет горит. Правда, всего из двух прожекторов, да и то освещающих только сцену. Но Лексе хватит и этого. Усевшись на порожках, она задумчиво смотрит в темноту. Кейн надеялась, что будучи в маске, ей удастся приблизиться к Кларк, но она не смогла узнать её среди сотни других блондинок. Забавно, что атмосфера таинственности и интриги так привлекла всех, и многие, кто ещё в состоянии был себя контролировать, меняли голос или говорили шёпотом, чтобы случайно не раскрыть тайну своей личности перед собеседником.       В актовом зале хоть и никого, но шумно — громкий звук клубной музыки залетает через вентиляционные отверстия, с грохотом разбиваясь о стены, отражаясь от них и наполняя пространство зала оглушительным эхом. Но это вовсе не мешает Кейн погрязнуть в своих невесёлых мыслях. Её чувства к Кларк разрушают изнутри. Невыносимо жить, каждый день видя, как твоя любимая проводит время с другим, даже не замечая тебя. А если и замечает, то только ради того, чтобы поиздеваться вместе со своим парнем и его дебилами-дружками. Больно до невыносимости, когда она смеётся вместе со всеми, подливает масло в огонь, старательно подбирая слова, чтобы уязвить как можно сильнее. Ведь она лучше других может ранить так глубоко и сильно, что кажется, словно в плоть вновь и вновь втыкается огромный нож с тысячами зазубрин. Такие у них отношения, в которых одна готова сжечь в огне жестокости вторую за любовь к ней же самой… Одиночество нравится Лексе, но долго оставаться одной ей не приходится: какая-то девушка тоже забредает в актовый зал в поисках уединения. Повернув голову на шум, Александрия видит перед собой блондинку, облачённую в странный костюм с шляпой на голове. На лице у неё маска с петушиным носом. — Ты тут одна? — произносит девушка, останавливаясь. Александрия закатывает глаза: отчётливо слышно, как потревожившая её девица старательно меняет голос. Сама Кейн подобным не занимается, считая, что прятать свою личность подобно ребячеству. Тем более, многие из присутствующих друг друга знают. Так какой в этом смысл? — Как видишь. — Я присяду здесь? — и не дожидаясь ответа, она садится рядом с Лексой и переходит на шёпот. — Или, может, я мешаю вашему свиданию с призраком отца Гамлета? — Меня не интересуют мужчины. Даже призраки. Но ты уже всё равно села… и если хочешь уйти после того, что я только что сказала, ничего страшного. Это даже к лучшему будет. — Извини, но тебе придётся меня потерпеть, — продолжает шептать девушка. — Странный у тебя костюм. — Сказала девушка в костюме Пульчинеллы. — По крайней мере, ты определила, что это за костюм. А ты кто? Женщина в чёрном? — Вообще-то, задумывалось, что я буду Зорро. — Оу. Ну да, что-то похожее есть. — Пфф… ты очень мила, но я и сама знаю, что костюм не удался. По правде, я даже не хотела сюда идти. Подруга уговорила. — И где сейчас твоя подруга? — Развлекается где-то со своим парнем. — Ааа… хорошая подруга. — А ты здесь… с кем? — Э… с друзьями. Но, признаюсь, они меня утомили. — Ясно, почему ты здесь. Меня, кстати, Лекса зовут. Кейн протягивает руку. Девушка пожимает её, но своё имя она, кажется, не намерена говорить. — Очень приятно, Пульчинелла. — Ха. Н-да, я должна была догадаться. Можно я спрошу? — девушка кивает. — Зачем всё это нужно? Такая таинственность, загадочность. Не говоришь имени, разговариваешь шёпотом. Я лично не вижу смысла в этом ребячестве. — А мне это нравится. Нравится видеть тебя заинтригованной. Александрия сосредоточенно смотрит на незнакомку, когда та зачем-то закидывает голову, смотря наверх. — Я не заинтригована, а скорее раздражена. Глупое поведение, ведь до полуночи чуть больше десяти минут. Ты снимешь маску, и я узнаю, кто ты такая. — Хороший план. И я знаю, как убить эти десять минут. Ты специально села здесь, чтобы оказаться с кем-нибудь под омелой? — Что?! Кейн резко поднимает голову вверх и видит, что действительно прямо над ними висит омела. От мысли о том, что они сейчас могут поцеловаться, Лексу бросает в жар. Она даже не может что-то ответить в свою защиту, а лишь нервно облизывает сухие губы, ибо она и не предполагала, что над ней что-то может висеть. И это действительно странно, потому что она не видела омелу, когда шла сюда. Но ведь не магическим же образом она вдруг материализовалась. — Я не… — Тшш… — девушка прислоняет указательный палец к губам Александрии. — Тик-так. Время исполнять традиции. И, не дав Лексе ни секунды на то, чтобы опомниться, девушка целует её, несмело проникая языком сквозь приоткрывшиеся губы, проводит им по языку Кейн, заставляя тот подрагивать от прикосновения и позволяя отвечать тем же. Во рту появляется сладкий вкус помады незнакомки. Губы Александрии, словно онемевшие, принимают ласку её губ. Время как будто замирает, и существуют вне его лишь их соприкасающиеся губы. Это их отдельная сказка длиною в несколько минут. Но сказки, по обыкновению, заканчиваются. Так происходит и сейчас. — Мне уже пора, — всё так же шёпотом произносит девушка и встаёт. — Ты куда?.. Зачем??? — Хочу всё-таки оставить тебя заинтригованной, — девушка в последний раз проводит пальцами по губам Лексы, после чего встаёт. — Спасибо за поцелуй. Кейн, словно завороженная, смотрит, как незнакомка уходит, не сразу догадываясь, что надо пойти за ней, ведь до полуночи остаётся не больше минуты. Спохватившись, Александрия, уже сорвавшая с себя маску, бежит за идущей в общий зал девушкой. — Подожди!.. Незнакомка останавливается у самого входа в зал. Звенит гонг, оповещающий о том, что настаёт полночь, но девушка ещё в маске. Кажется, будто она хочет, чтобы сама Лекса сняла с неё эту чёртову маску, но судьбе виднее, как поступить: непонятно откуда практически прямо перед Кейн выскакивает Рейвен с другими друзьями и бросается к ней на шею со словами «С Рождеством, подруга!». Александрия останавливается, ошалело смотря то на подругу, то на незнакомку, а последняя, видимо, решив не дожидаться, входит в зал, снимая маску. Кларк… — Кларк… — Тише, Лекс, — затыкает рот подруги Рейес. — На нас уже и так обращают внимание. Рейвен, опоздавшая на лекцию, уже четвёртый раз будит бесконечно засыпающую прямо лицом на столе Лексу, дабы профессор по акушерству не обратил на них своё внимание. Тогда-то экзамен им точно не сдать.       Кейн возвращается в реальность, осознавая, что находится на людях и нужно держать себя в руках. Но после похищения Кларк все мысли заняты только ей. Даже во снах ей является кузина. К сожалению, бывают моменты, когда Александрия пребывает уже не во сне, но ещё и не в реальности, как сейчас, когда с её губ сорвалось имя Гриффин. В первые секунды на Лексу обращают внимание несколько сокурсников, но потом Кейн ощущает на себе лишь один-единственный взгляд — на неё смотрит Эхо Горбанза. Она была её девушкой чуть меньше года назад. После того поцелуя с незнакомкой на рождественской вечеринке Александрия всё-таки решила пойти и разыскать ту девушку. Тогда-то и появилась на её пути Эхо. У неё был такой же костюм, как у той, с кем целовалась Лекса, и по её поведению и явным заигрываниям стало явным, что она и есть та самая незнакомка. Решив, что всё и так очевидно, Кейн, не задавая вопросов про поцелуй, уходит вместе с Горбанзой, проведя остаток ночи у той дома. Сейчас Александрия всё больше и больше думает, что ошиблась тогда в своих выводах, и, возможно, на самом деле той самой незнакомкой была вовсе не Эхо, а Кларк… Горбанза, не отрываясь, следит за своей бывшей, отчего той становится не по себе. Но, стараясь абстрагироваться от этого, Лекса пытается сосредоточиться на лекции, посвящённой патологиям плаценты. ***       Прентис и Росси только что отпускают с допроса пастора Теллониуса. В общем-то, ничего нового они не услышали о том происшествии, когда какие-то злоумышленники разгромили алтарь в церкви и угнали автомобиль. На вопрос, каялся ли кто в этом прогрешении на исповеди, Джаха ответил, что нет, но добавил, что если бы и приходил, он бы всё равно не назвал имени. Правда, кое-что всё-таки удаётся узнать: ни до, ни после не случалось подобных происшествий. И это значит, что агенты всё ещё стоят на месте. А тем временем возвращаются Хотчнер, Рид и Морган, уже успевшие дождаться транспортировщика трупов и криминалистов, которые до сих пор работают на месте. Самим же агентам там уже делать нечего — нужно составить профиль. — Итак, — находясь в кабинете вместе со своими коллегами и детективами, произносит Спенсер, — субъектов двое. Они организованны. Чётко продумывают каждый свой шаг. Они местные, так как хорошо знают лес, скорее всего, хотя бы один из них охотник. Их возраст от двадцати до тридцати лет. Судя по уровню подготовки, они либо уже закончили обучение, либо учатся на последних курсах, скорее всего, на специальностях, связанных с изучением химических веществ, в частности, факультет естесственных наук, или даже в медколледже. Они использовали техническую закись азота, дабы заставить своих жертв потерять сознание. Похищение неслучайно, они долго планировали его. Жестокость, проявленная по отношению к Беллами Блейку и Бенедикту Колсону свидетельствует о том, что это личное. Субъекты хорошо знакомы с ними. Две оставшиеся жертвы можно квалифицировать как случайные. Есть веские причины полагать, что они не были целью. Субъекты созависимы, но при этом один из них ведущий, а другой ведомый. Ведущий силён, его рост колеблется в промежутке от метра ста шестидесяти сантиметров до метра ста шестидесяти восьми, правша. Его почерк хорошо просматривается в убийствах Блейка и Колсона. Удары нанесены методично, уверенно, но характер ударов помогает понять, что Беллами был его первой жертвой. Все повреждения нанесены хаотично, под влиянием охватившей его ярости. Гематомы Бени тоже указывают на ярость, но мы с агентами Морганом и Хотчнером обследовали тело на месте, и можно с уверенностью сказать, что субъект прогрессирует. В этот раз он получал удовольствие. Повреждения были обнаружены по всему телу, а кроме этого брюшная полость оказалась вскрытой. Он выпотрошил труп Бенедикта, словно животное, и намотал кишки вокруг шеи. — И что это значит? — перебивает агента Конрад. — Он — маньяк?! Моя девочка… он убьёт её?.. Нет надежды, что она останется жива??? — Признаков парафилии нет, — отвечает Рид. — Но наблюдаются зачатки психопатического расстройства. И, как мы установили, он убивает тех, кто, вероятно, нанёс ему личную обиду. Если Майя ничего ему не сделала и никак не разозлит, есть вероятность, что она останется жива к тому времени, когда мы её найдём. — Но если он не хотел убивать Харпер и Джаспера, почему они оказались мертвы? — задаёт интересующий его вопрос Паркер. — Их убил тот, как вы сказали, «ведомый»? — Смерть мисс Макинтайер была случайностью. Субъекты не могли знать, что воздействие закиси азота вызовет у неё мощную реакцию немедленного типа. Обстоятельства смерти мистера Джордана неизвестны, но я полагаю, что это тоже было не намеренно. Кроме этого, ведомый пассивен. Думаю, он никого не убил. Трупы некоторых из ребят были уложены лицом к земле, а это признак раскаяния. Чаще всего подобная поведенческая реакция характерна для женщин. — А так как на теле Харпер обнаружена посторонняя женская ДНК, мы предполагаем, что одна из субъектов девушка, — дополняет умозаключения коллеги Эмили. — Возможно, ведущий субъект ей дорожит, а потому она может являться сдерживающим механизмом. Поэтому, возможно, погибли трое парней и всего одна девушка — она не даёт ему убивать и мучить других. — Думаю, эта теория имеет право на жизнь, — соглашается Спенсер. — Но если так оно и есть, то не продолжится долго. Их объединяет общая цель — месть. Ненависть переполняет ведущего. Он не в силах подавить в себе это чувство, поэтому даст злости выйти наружу. Но я думаю, что помимо всего прочего субъектами движет желание показать своё превосходство. Они демонстрируют трупы, обставляют место выброса так, словно говорят: «Посмотрите, что мы с ними сделали». И они не бояться быть пойманными отрядами снаряжённых волонтёров. Они говорят с нами. Труп Бени был наказанием за репортаж Авроры Блейк, предупреждая, мол, что с её дочерью случится то же самое, если она не перестанет говорить с экрана слова, задевающие их эго. И тело выброшено вместе с автомобилем. Это послание, но не только для миссис Блейк, а всему городу в её лице и нам. Они обрубают концы и бросают вызов, считая, что идут против всех и этим правы. — Точно… — Прентис поднимается, подходя к папкам, которые утром помогала сортировать Мэтту. — Детектив Паркер, мы с вами должны по-новому взглянуть на дела. — Понял. Детектив резво поднимается со своего стула, направляясь к Эмили. — Оу, вы… — Рид запинается, потому что тоже хотел заняться этим, но сразу трое задействованных людей будет слишком много. — Тогда мы с Морганом наведаемся в морг и выясним, что показало вскрытие. — Удачи. Мисс Лэир очень хотела тебя видеть, — сообщает Прентис, лукаво глядя на коллегу. — Несколько раз спрашивала, когда ты вернёшься. — Правда?.. — зрачки Рида панически расширяются. Его взгляд бегает с предмета на предмет, игнорируя насмешки Дерека, в попытке спастись от поездки в морг. К счастью, спасение находится само собой. — Пожалуй, езжай ты с Морганом, Росси. Мисс Кейн пришла за своим телефоном. Я отдам его ей, а заодно и задам несколько интересующих меня вопросов. И, не дожидаясь комментариев со стороны своих язвительных коллег, Спенсер берёт с тумбочки мобильный и вместе с ним выходит из кабинета, оставляя Прентис с Паркером отбирать дела с почерком, соответствующим профилю, и Хотчнера, намеревающегося поговорить с детективом Вье о самоотводе из-за конфликта интересов, что нужно было сделать ещё с самого начала. Но вряд ли Конрад согласится — для него участие в расследовании — как отдушина, позволяющая не думать о том, что может произойти с его похищенной маленькой девочкой.       А тем временем Рид уверенно идёт к Александрии, растерянно стоящей практически посреди участка. Агент Джеро сказала ей, что она сможет забрать мобильный сегодня, но Лекса не находит её взглядом, а спрашивать у кого-то об этом ей не хочется. У неё болит голова после разговора с Эхо, которая внезапно решила поддержать девушку из-за пропажи её кузины. Возможно, Горбанза догадывается, какие чувства Александрия действительно испытывает к Гриффин, и, вероятно, также понимает, что это могло стать одной из причин, приведших к расставанию. — Добрый день, мисс Кейн, — произносит Спенсер. — Меня зовут доктор Спенсер Рид. Вы пришли за телефоном, верно? — Да… Агент Джеро… — Она сейчас занята, но не волнуйтесь, вот ваш мобильный. Агент протягивает девушке телефон, который та тут же берёт в руки, сразу начиная машинально тыкать пальцами по сенсорному экрану, словно проверяя, работает ли он после проверки ФБР. — Спасибо. А то я без него, как без рук. Я достала практически из мусора свой старый телефон, но с ним одно мучение. — Мисс Кейн, можно вам задать несколько вопросов? — Зовите меня Лексой. И… я уже всё сказала агенту Джеро. Разве я могу сказать что-то новое? — Я всего лишь хотел кое-что уточнить. — Только если недолго, — Александрия на секунду оборачивается назад. — А то меня подруга ждёт. Рид переводит взгляд на стоящую почти в самых дверях на входе в полицейский участок Рейвен. Её взгляд обеспокоен, бегает из стороны в сторону, словно девушка хочет поскорее сбежать отсюда. — Скажите, вы ведь не были близки со своей кузиной? Я просто видел вашу переписку в ватсапе, из которой можно заключить, что ваши отношения были довольно-таки прохладными, если не сказать враждебными. — У Кларк трудный характер, но я всё равно её люблю. Что-то ещё вы хотите узнать? Спенсер всё ещё неотрывно следит за Рейес. Она ведёт себя слишком нервно и подозрительно, что даёт агенту повод заинтересоваться её персоной. — Ваша подруга кажется несколько взволнованной. — Рейвен? Да… У неё враждебные отношения с полицией. — А скажите, какие отношения были у вашей подруги с Кларк? — Никаких. Они практически не пересекались. — Угу… спасибо вам, Лекса. Если у нас будут какие-то вопросы, мы вас вызовем. — Подождите!.. А… а… есть какие-нибудь вести о Кларк?.. — К сожалению, хороших новостей пока нет. Что ж, не буду вас задерживать. До свидания. И, оставив расстроенную его ответом Александрию, Рид возвращается обратно в кабинет. Он сказал правду, но из-за наличия синдрома Аспергера не понял, какой жестокой для Кейн оказывается его формулировка, а ведь он вовсе не хотел причинить боль своими словами. ***       А тем временем в кабинете остаются только двое: Прентис и Паркер. Дженнифер уходит для разговора с родителями Бени — кто-то же должен сообщить им, что их сына больше нет. Росси и Морган отправляются в морг, дабы узнать результаты вскрытия, а Хотчнер всё ещё беседует с детективом Вье, сидя за столом в местном кафетерии. — А этот попадает под профиль? Эмили отвлекается от работы, глядя на папку, протянутую Мэттом. Взяв её в руки, она пролистывает несколько страниц, а затем откладывает в сторону. — Нет. — Я всё равно не до конца понимаю, кто соответствует профилю, а кто нет. — Нас интересуют дела, в которых любого рода агрессия направлена против вашего городского сообщества. — Но тогда подходят все. — Нет, это не так. Многие из этих преступлений совершены в отношении конкретных лиц, а нас интересуют прямые или косвенные нападения на три ключевые фигуры местного общества, имеющие власть над горожанами. Это может быть церковь, как в случае с пастором Теллониусом, органы местного самоуправления или полиция… — Нужна помощь? В кабинет наконец возвращается Спенсер. — Конечно, — Прентис подаёт коллеге стопку дел. — Как прошло с мисс Кейн? — Хорошо. На некоторое время воцаряется тишина, в которой слышится быстрое перелистывание страниц Ридом, и вместо того, чтобы работать, Мэтт изумлённо созерцает, как за каких-то пять минут стопка дел, отданных Спенсеру, отсортировывается на две. Не нужные дела агент перемещает на другой стол и берёт новую стопку у Эмили. — Что-то не так? — заметив взгляд детектива, говорит Рид. — Вы так быстро читаете. Никогда такого не видел. — Тысяча сорок одно слово в минуту. Ещё с первого класса. — И вы успеваете всё проанализировать и запомнить??? — У меня эйдетическая память. В этот момент раздаётся звонок мобильного Спенсера. Достав его из кармана, агент обнаруживает, что звонит их технический аналитик, поэтому, нажав кнопку ответа, он также включает громкую связь. — Привет, Гарсия. — Приветствую тебя, чудо-парень. Я уже думала, что никому не дозвонюсь. Если мистер-шоколадка и наш любимый босс не хотят со мной говорить, то я тоже не желаю с ними связываться! — Не знаю, что там с Дереком, но скажу тебе, что Хотч забыл свой телефон, который стоит у него в беззвучном режиме, — сообщает Рид, вертя в свободной руке мобильный Аарона. — У тебя появилась какая-то информация? — У меня всегда есть чем тебя порадовать, пупсик. Я нашла вашего сталкера из бара по татуировке. Его имя Линкольн Мартин, двадцать девять лет. Его тату была сделана одиннадцать лет назад и выложена в Фейсбуке с подписью «Вперёд, в новую жизнь!» В тот год он покинул Роанок, уехав учиться в Бостонский университет, но за месяц до этого и спустя неделю после набития тату был задержан за участие в драке в баре «Ночной краб», благодаря чему его фото, отпечатки пальцев и, конечно же, татуировка попали в базу данных. Так я его и нашла. Благо, людей с символикой кольцевидного браслета с шипами, живших или проживающих ныне в Роанок, всего трое, двое из которых сейчас отбывают срок в ричмондской тюрьме строгого режима. Информация о Линкольне отправлена вам на айпады. — Линкольн Мартин работает вот уже два года преподавателем по внутренним болезням в медколледже, в котором учатся Гриффин и Вье, — воспроизводит вслух прочитанную информацию Прентис. — Чёрт возьми!.. — кричит раздосадованный Паркер. — И что самое главное: этот наглый преподавательшка, забыв все правила этики, ведёт фривольные беседы с одной из своих студенток. Угадайте, с кем. — С Кларк, — скорее утвердительно, чем вопросительно говорит Рид. — Именно, мой малыш-гений. И знаете, ещё один интересный факт. Я отследила мобильный Мартина и, оказывается, что последние три месяца в определённые дни, а именно в четверг, пятницу, воскресенье и понедельник, сотовый находится в его квартире, хотя мы знаем из данных с камер наблюдения бара «Ночной краб», что он был в это время там. Кстати, в вечер похищения и выброса трупа Колсона данные биллинга подтверждают, что мобильный Линкольна также оставался в его квартире. — Я за Хотчем, — говорит Эмили, вставая. — Детектив, идите с Прентис. — А ты, Спенс? Эмили тормозит у самого выхода. Обычно Рид всегда отправляется с ними. Что же происходит сейчас в его башковитой голове, раз он остаётся, а не едет с ними брать субъекта? — А я пока просмотрю всю информацию, что есть на мистера Мартина. Пожав плечами, Эмили уходит вместе с Мэттом, а Спенсер продолжает диалог с Гарсией. — Здесь написано, что когда Линкольн был юношей, он охотился вместе со своим дядей в этих местах, но давно забросил это дело. — Но это не мешает ему иметь подтверждённую лицензию на хранение охотничьего ружья. — И в колледже он был членом бейсбольной команды. Какой фирмы биты, которые использует Бостонский университет? — Погоди, дай мне пару секунд, чтобы совершить волшебство… так, так… вот! Фирмы «The Legioners' Smithys». Он точно наш клиент! — Он подходит под профиль, но каков мотив? Мы решили, что у субъекта личная неприязнь к Блейку и Колсону. Так какая между ними связь? — Уже ищу со скоростью реактивной ракеты, мон ами. До связи! Гарсия отключается, бросаясь в работу, словно львица на добычу, но и Рид не бездельничает: он наконец-то заканчивает сортировку дел, сократив их список до трёх, наиболее соответствующих почерку. По его мнению, конечно. ***       Через час Линкольн Мартин уже сидит в допросной. Один. Агенты смотрят на его поведение через стекло. На вид Мартин держится спокойно, но то, как он вёл себя во время задержания, даёт агентам понять, что с ним надо вести себя настороженно. А пока они занимают выжидательную позицию, Рид рассказывает им о связи Линкольна со всеми жертвами. Оказывается, что у Блейка и его дружков около полугода назад состоялась стычка, в ходе которой каждому досталось по красивейшему синяку на разных частях тела. Но записей в полицейской базе об этом происшествии нет, однако Пенелопа не была бы, мать её, Гарсией, если бы не раздобыла выложенное в Пинтерест видео, снятое Макинтайер. А кроме этого, подгоняемая желанием прижучить Мартина, технический аналитик ФБР перевернула всю сеть и нашла переписку в Фейсбуке, в которой Харпер жаловалась своей онлайн-подруге из Филадельфии, что Линкольн угрожал ей за публикацию этой видеозаписи, которая прилагалась к переписке. Оставалось лишь узнать, как Мартин связан с Октавией Блейк. И слава Кевину Систеру, придумавшему инстаграм, ведь именно благодаря ему нашлось недостающие звено в цепочке связей — фотография, на которой изображены Блейк-младшая и Линкольн, обнимающий её за талию. Фото было сделано во время проведения акции «Здоровье — жизнь». Итак, выяснено, что Мартин не только знаком со всеми жертвами, но и с теми, кто убит, оказывается, у него был конфликт.       В допросную заходят двое: Аарон и Дженнифер. Первой реакцией Линкольна на них является резкое проявление агрессии — вскакивает со стула, чуть не опрокидывая стол, и тыкает пальцем поочерёдно то в Хотчнера, то в Джеро, а затем внезапно начинает кричать: — Это нелепо! Нелепо!!! Вы не имеете права меня задерживать. — Если вы считаете, что вам здесь не место, — с расстановкой говорит Аарон, вставая напротив взбешённого мужчины, — вызывайте адвоката. Но вы почему-то этого не делаете. — А с чего мне? Я ведь ничего не сделал из того, что вы мне вменяете. Я никого не похищал и уж тем более не убивал. — Тогда вы наверняка не откажетесь ответить на наши вопросы. Присядьте, пожалуйста. Мартин повинуется, но по лицу его видно, что он вовсе не смирён. Аарон и Дженнифер садятся на стулья напротив него. — Итак, мистер Мартин, — диалог на себя берёт Джеро, — вы являетесь преподавателем Майи Вье и Кларк Гриффин… — И что? Это делает меня виновным?! — Нет. А вот тот факт, что вы ухлёстывали за своей студенткой, делает. — Не было такого. — А я вот вижу свидетельства обратного. У меня в руках распечатка вашей переписки в Ватсапе, в которой вы пишите, цитирую: «Ваш ответ сегодня на занятии был несомненно хорош, но вы не до конца уловили патогенез инфаркта миокарда. Если хотите, можете прийти ко мне часиков в девять. Тогда у меня будет время, чтобы вам ещё раз всё хорошенько объяснить». — И что? Я помогал студентке лучше усвоить материал. — Правда? — с сарказмом продолжает Джей-Джей. — А что вы скажете на это: «Вам так идёт красное платье. Я всю лекцию не мог сосредоточиться, потому что всё моё внимание было приковано только к вам». Как по мне, так очень похоже на подкат, — Мартин молчит. — Что случилось? Он не возымел силы, а Гриффин пожаловалась своему жениху, что вы к ней пристаёте? А Блейк вместе с дружками решил преподать вам урок, как не надо вести себя с девушками, которые заняты кем-то другим. И вас избили, а видео с избиением просочилось в сеть благодаря Харпер Макинтайер. И вы затаили злость… Месяцами всё продумывали, следили за ними, угнали заблаговременно минивэн, принадлежащий пастору Джахе, чтобы перевезти своих жертв. Куда вы их отвезли? Это должно быть где-то в лесу. Соорудили себе берлогу? Только не пойму, почему вы похитили и Октавию Блейк. Неужели ваша ненависть к её брату настолько сильна, что вы решили и её помучить заодно? — Это просто смешно… — Вам смешно? А вот семьям погибших и пропавших сейчас вовсе не весело. Одни убиты горем, а другие уже теряют надежду, что их дети вернутся живыми домой! — Но я здесь ни при чём! — Мистер Мартин, у вас ещё есть шанс на сделку, — вмешивается в допрос Хотчнер. — Просто скажите, где вы держите девушек. Пока не поздно. Мы знаем, что вы работали не один. — Я же говорю, что ничего не знаю об этом!!! Линкольн ударяет несколько раз ладонью по столу. Его несдержанность не пугает агентов, но тем не менее, они дают ему возможность остыть — в камере. Ясное дело, что он не расколется, пока у них нет более весомых доказательств. Остаётся надеятся, что в минивэне найдутся отпечатки его пальцев, тогда-то разговор пойдёт быстрее. Наблюдавший за допросом из-за стекла Рид лишь прикусывает губу, так и не поделившись с коллегами своими подозрениями. Ему ещё раз надо всё обдумать. А пока агенты отправляются в церковь, где соберётся большая часть города послушать вечернюю молитву пастора Джахи — возможно, среди присутствующих будет и субъект номер два. ***       Молитвенная речь пастора Теллониуса уже в самом разгаре. Лекса, которая обычно не жалует храм божий своим присутствием, сегодня пришла, чтобы помолиться за спасение Гриффин. Рейвен, как настоящая и верная подруга, везде сопровождает Кейн. И это даже хорошо, потому что у неё, откуда ни пойми, берётся необъяснимый порыв заглянуть на дежурство к Эбби. После того, как они расстались утром, у Рейес есть ощущение, что что-то она сделала неправильно. Но их связь прервалась, а значит, новая встреча, тем более появление у неё на работе, будет неуместно. — Смотри, Лекса, тот красавчик, с которым ты говорила в участке, тоже здесь. — Он, кстати, тобой интересовался. — И что ты сказала? — Только твоё имя. — А он что? — Не знаю, мне не до этого было. У тебя вон Финн есть, между прочим. — Да ну его, мальчишка ещё. Только и говорит, что одни глупости. В этот миг Спенсер, словно почувствовав, поворачивает голову и видит посланную ему улыбку Рейес, улыбаясь ей в ответ. Наверное, из вежливости, ибо мама дала ему хорошее воспитание. А тем временем сидящая рядом с кокетливой подругой Лекса продолжает вместе с пастором Теллониусом молиться о своей любимой Кларк, без конца отряхивая от грязи свои белоснежные кроссовки.