Код - 6B84.

      Рейвен не признаётся. Она полностью отрицает свою причастность к похищению и остальным вменяемым ей преступным деяниям. И то, что она взломала камеры видеонаблюдения у участка и ратуши, лишь её попытка освежить в памяти старые навыки, а тот факт, что кто-то в это время совершил те преступления — нелепое совпадение. Впрочем, её отговорки и так звучат неубедительно, а с новыми данными, которые Гарсия добыла, получив доступ к засекреченным материалам Пентагона, особенно. Оказывается, пять лет назад Рейвен, будучи гордой и тщеславной тем, что может с помощью правильно подобранного кода управлять оборотом информации, посланной через сеть и не только, попыталась пойти дальше и, кроме невинных шалостей со взломом доступа к разным сайтам и страницам своих недругов-друзей, в том числе и Блейка, взломать что-то намного значительнее. И целью явилась база данных Пентагона. Ей удалось проникнуть в их систему, но грош-цена была бы тогда Министерству Обороны США, если бы они позволили взломщику остаться неопознанным и уйти от наказания. Но прежде всего тех, у кого есть талант, пытаются привлечь к себе на службу. Так ФБР обзавелось Пенелопой Гарсией, также Пентагону хотелось заполучить и Рейвен. Но девушка отказалась. Отказ неприятен в любом случае, а уж в этом особенно. Правда, за это не последовало тяжёлое наказание — Рейвен отделалась всего лишь пробацией. Но это не всё, чем смогла порадовать агентов Гарсия: в деле Рейес были её отпечатки пальцы, ранее недоступные для сравнения с найденными в минивэне неопознанными фрагментами, зато теперь такая возможность есть. И обнаружены совпадения. Теперь она точно не может отрицать, что была в той машине.       Вернувшийся Морган сообщает, что действительно пуля пронзила тело Майи, когда та находилась в движении. Синяки и ссадины на коленях, голенях и предплечьях свидетельствуют о падении на скорости. Потом она ползла, пока её не перевернули на спину. Пуля не прошла навылет, а застряла в теле и выпала, только когда животное — а именно после лучшего рассмотрения мисс Лэир места ранения было заключено, что это сделал волк — ухватилось клыками за кровоточащую плоть, пытаясь оторвать кусок, и в конечном счёте ему это удалось, но не более этого. Данных баллистической и токсикологической экспертизы ещё нет, впрочем, последняя уже не так важна — агенты и так знают, каков будет результат.       Росси и Джей-Джей не приносят хороших новостей. Ребята, тусовавшиеся у «Ночного краба» и снимавшие видео, на которых засветились Кларк и второй субъект, не смогли сказать ничего нового о последнем, так как из-за своего тогдашнего состояния мало что помнят. По-прежнему нет даже минимальных данных о внешности человека с видео, хотя агенты убеждены, что это Рейвен. Всё указывает на неё, да и, оказывается, у неё нет алиби на время похищения: она вместе с друзьями, в числе которых была и Лекса, выпивала у себя дома, но так как это был будний день, они начали расходиться в одиннадцатом часу. А дальше… Рейвен сказала, что была дома. Одна. И никто не может подтвердить или опровергнуть правдивость её слов. — Рейвен, — спокойным тоном произносит Дэвид. — Я могу называть вас по имени? — Как хотите. — Видите ли, Рейвен, обстоятельства складываются не в вашу пользу. Кроме того, что мы установили вашу виновность в вандализме, хулиганстве и угоне полицейского автомобиля, ваши отпечатки найдены внутри минивэна, благодаря которому были похищены пятеро убитых ребят, а их там быть не должно, если вы не причастны. Попасть они могли туда, только если вы её угнали. — Я работала на заправке летом. Мало ли, может, оттуда. — Я понимаю снаружи, но отпечатки были найдены внутри. На руле, если быть точнее. — На заправке не только бензин заливают. Там ещё автомойка есть. Может, когда я была на смене там, мои отпечатки и попали внутрь автомобиля, когда, допустим, я доставала коврики для того, чтобы их почистить. По лицу Дэвида пробегают желваки. Склонность ко лжи проявилась в девушке ещё на первом допросе, но её ложь выглядит весьма складно. Понадобится немало усилий, чтобы доказать, что её слова не правдивы. — Да, но они должны быть уже давно стёрты, а ваши сохранились. — И это ваш аргумент? — Послушайте, если вы думаете, что раз ранее вы отделались пробацией, значит, и в этот точно так же всё пройдёт, то ошибаетесь. Вас ждёт смертная казнь за убийства пятерых человек и остальные сопряжённые с этим деяния. В штате Вирджиния она разрешена. В лучшем случае, вам вынесут приговор о пожизненном заключении. Вы не можете не понимать того, что сейчас лучшее решение для вас во всём сознаться и помочь поймать Кларк. Это учтётся при вынесении приговора. — Я никак к этому не причастна. И мне нужен адвокат. Я знаю свои права, а вы мне их не зачитали, прежде чем затащить сюда и допрашивать. Это нарушение протокола, и вы за это ответите. — Мы не зачитали права, потому что не предъявили обвинения. — Правда? Тогда вы не имеете права меня допрашивать. — Я пытаюсь вам помочь, дать возможность признаться до того, как будет предъявлено обвинение. Для вас же будет лучше, если мы представим это, как явку с повинной. — А для вас будет лучше, если вы прекратите нарушать мои права. Адвоката! Дэвид вздыхает. Каши не сваришь с Рейвен Рейес. Можно даже не надеяться, ибо по неясной причине при всех очевидных плюсах, которые предлагает агент, она ведёт себя неразумно. Что заставляет её наплевать на инстинкт самосохранения и покрывать Кларк? ***       Аарон, наблюдавший за допросом Рейвен через стекло, задумчиво идёт по направлению в кабинет, где Эмили, будучи на связи с Гарсией, пытается соопоставить места, где Кларк могла бы спрятаться при помощи Рейвен, но в лесу у последней таких мест нет — она не имеет никакого отношения к охоте, но оружие в руках держала, о чём говорит фото из инстаграмма, на котором девушка находится в тире с винтовкой. Но агенты продолжают искать, и Аарон надеется, что, возможно, результаты поиска уже увенчались успехом. Но на полпути его останавливают, чему он, мягко говоря, совсем не рад. И это не только потому, что ему надо работать над делом. — Агент Хотчнер, подождите, — слышится позади мужчины голос Авроры. Обернувшись, Аарон видит её вместе с дочерью и какой-то женщиной, отделившуюся от них и идущую прямо туда, откуда только что вышел сам агент. — Что вы здесь делаете, миссис Блейк? — Собираюсь проконтролировать вашу работу. — Спешу вас уверить, что мою работу есть кому проконтролировать. — Только вот толку от этого нет! Вы уже столько времени здесь, а вместо того, чтобы найти наконец монстра, который убил наших детей, вы сначала задерживаете невиновного, портите его репутацию, затем обвиняете в убийствах одну из жертв, доведя до состояния потерянности её родителей. Я знаю Кларк почти с самого детства и могу сказать, что она хорошая девочка и никогда бы не сделала ничего подобного. А вы!.. Запутали её родителей, извратили события… Я посмотрю, что вы скажете, когда бедную Кларк тоже найдут мёртвой! — Я не обязан отчитываться перед вами, и если это всё, что вы хотели мне высказать, идите домой. Вам здесь нечего делать. — Ошибаетесь!.. Здесь моя сестра, и я дождусь, пока она закончит свою работу и спасёт от вас очередную невинную душу. — Кто ваша сестра? — Аделаида Уоллес. Она адвокат. Вам не удастся повесить убийства ребят, в том числе и моего сына, на Рейвен Рейес. — Что?.. Как вы узнали? Она попросила адвоката не более пяти минут назад. — Но вы же агент ФБР… Расследуйте это! И с победным видом Аврора идёт по направлению к чете Гриффинов — Джейк уже успел вернуться из дома, ибо не смог находиться в обстановке, где всё напоминало о его дочери… такой, какой он её знал до последних дней, и от этого оставаться там ещё больнее, чем раньше, когда считалось, что она тоже похищена, как и другие жертвы. Хотчнер же, не тратя времени на взгляды в сторону уходящей Авроры, возвращается обратно в допросную, где находится большая часть его агентов. Надо понять, кто мог вызвать адвоката для Рейес. Октавия же, не принимавшая участия в диалоге матери и агента ФБР, идёт к одинокой Кейн, которую заприметила ещё когда только вошла. Подслушав разговор матери с тёткой, она поняла, что обязательно должна быть вместе с ними в участке.       А Александрия сидит на диванчике, дрожащими руками поддерживая вмиг отяжелевшую голову. Неужели её лучшая подруга и Кларк замешаны в этом? Двое самых дорогих ей людей — убийцы? От этих мыслей голова болит ещё сильнее. Такое чувство, словно кто-то огромной кувалдой лупит со всех сторон. Окружающие звуки слышатся, словно через какую-то завесу, блокируются ей, не позволяя дифференцировать их. Но положенная на плечо ладонь Октавии действует отрезвляюще, заставляя вернуться в реальность. — Привет, — произносит Октавия, слегка улыбнувшись. — Привет, — Лекса явно удивлена появлением Блейк. — Зачем ты здесь?.. — Ради тебя. Слышала, Рейвен подозревают в причастности к убийствам. — Да, это ужасно… Сначала Кларк, теперь Рейвен… Эбби сказала, что агенты думают, будто они вместе всё спланировали. Бред какой-то. Октавия внимательно смотрит на Лексу. Они сблизились, когда Аврора наняла девушку в качестве репетитора по алгебре. У Октавии всегда было немного друзей, в основном из-за того, что она была сестрой Беллами, да и Лекса не была популярна среди сверстников. Две девушки, две разные, но такие похожие стали подругами, знающими друг друга так, как никто, доверяющими свои секреты и делящимися чувствами, сокровенными мыслями и мечтами. Несколько лет назад, когда их дружба только начиналась, Октавия забрела на волчью тропу во время своего первого побега из дома после очередной ссоры с Авророй, и чуть не была загрызена стаей волков, но ей повезло: Лекса со своим другом и несколькими воспитанниками из её приюта охотились, выслеживали этого зверя, и выстрелы раздались как раз в тот момент, когда один из волков бросился на Блейк-младшую, лязгнув клыкастой пастью аккурат около левого бедра, и замертво упал на землю. К сожалению, в тот день это было единственное подстреленное животное, ибо остальные выстрелы были пущены вхолостую, вызвав у тех, кто промахнулся, зависть — ведь выстрел, убивший волка, принадлежал Лексе, которая тем самым спасла жизнь Октавии, и та с тех пор поклялась сама себе вернуть тот долг. И как раз сейчас, по её мнению, самое время для этого. — Уходи немедленно, — шепчет девушка на ухо Лексы, заставляя ту отпрянуть, удивлённо уставившись на подругу. — Я не понимаю, почему ты всё ещё сидишь здесь. — О чём ты? Почему я должна уйти? — Передо мной ты можешь не притворяться, — приблизившись, вновь шёпотом говорит Октавия. — Я слышала разговор матери и тёти Аделаиды. Отпечатки Рейвен найдены в машине, которую угнали у Джахи. Она бы одна ни за что не пошла на такое. Вы же вместе были, верно? — Лекса не отвечает, всё ещё не сводя удивлённого взгляда с подруги, но та и без ответа продолжает.— Рейвен не сдаст тебя. Она будет защищать тебя до последнего, и сейчас она выигрывает тебе время. Послушай, единственный человек, который может связать тебя с убийствами — Кларк. Если она жива, избавься от неё. И беги из города. Доберись до Портсмута, а там в доках найди Густаса. Скажи ему, что от меня. Он родственник в пятом поколении моего парня. Густас даст тебе катер и деньги. Запасись провизией и плыви до Канады. Там осядешь в лесах, а через какое-то время мы где-нибудь достанем тебе новые документы. — Что?.. Окти, я не… ты… ты употребляешь наркотики??? — Нет. И прекрати уже. Мне плевать, что ты убила пятерых, я всё равно тебе помогу… Октавия ещё много чего говорит, но Лекса её почти не слышит. Она в ужасе от предыдущих слов, не понимает, как её подруге вообще пришло подобное в голову. Голова раскалывается, окружающий мир кружится, расширяется, искажается… Лекса не верит глазам, её пугает то, что показывают глаза, а потому инстинктивно срывается с места, стремясь убежать, спрятаться. Покинув участок, девушка быстрым шагом на автопилоте идёт к своей машине, садится в неё, упираясь лицом и руками в руль. Сотни картинок бегут перед глазами, потрясая сознание. Кажется, что голова сейчас развалится на части от переизбытка информации, сводящей с ума, провоцирующей гнев и ненависть к другим и самой себе. Не выдерживая каскада воспоминаний, Лекса, желая выключить это, изо всех сил импульсивно ударяет несколько раз кулаком по рулю… ***       Сон идёт Спенсеру на пользу. И хотя он проспал всего-то около двух-трёх часов, чувствует себя обновлённым. Выйдя из кабинета Конрада, Спенсер замечает, что атмосфера участка изменилась: в воздухе витает тонкий аромат напряжённой суеты. Кажется, будто участок наполнен новыми людьми. Осмотревшись, Спенсер видит, что действительно здесь сейчас находятся те, кого определённо не было до того, как он уснул. Ища глазами кого-нибудь из своих коллег, взволнованный мыслью, что они нашли второго субъекта или даже поймали саму Кларк, он крутит головой по сторонам, не сразу заметив в их уже ставшем родным кабинете Эмили, и делает несколько шагов в том направлении, когда его за рукав легонько прихватывает Эбби. — Агент Рид, можно вас на пару слов? — Да, но… что-то случилось? Отойдя в сторону, подальше от чужих ушей, Эбигейл, всё ещё держащая за руку Спенсера, поведывает ему причину столь срочной необходимости разговора с агентом. — Я хочу сообщить вам важную информацию, ведь Рейвен уже так долго держат на допросе ваши коллеги. Я, конечно, вызвала для неё адвоката, но есть вещи, в которых я не могла ему признаться, потому что так или иначе всё равно слух пробежит по городу, а я… я просто не готова к всеобщему порицанию, взглядам и… — Миссис Гриффин, что конкретно вы хотели мне сказать? — Что Рейвен не могла быть сообщницей моей дочери и похитить ребят. Она была со мной в ту ночь. Я приехала к ней около одиннадцати вечера и пробыла до утра и могу со всей ответственностью заявить, что Рейвен никуда не отлучалась. — А что вы делали дома у подруги вашей племянницы всю ночь? Эбби осматривается по сторонам и, убедившись, что никто не обращает внимания на них, приближается ещё на несколько сантиметров к Риду, переходя на шёпот. — Разве вы не понимаете? — Спенсер отрицательно кивает. — Но как же… разве вы не оставались у девушки на ночь? Нет, в жизни Спенсера никогда не было подобного эпизода — проблемы построения взаимоотношений с девушками — поэтому только спустя несколько секунд анализирования контекста к нему приходит понимание. — А… ага… Почему вы не сказали об этом другим агентам? — Я собиралась, просто… Джейк пришёл. Я не хотела говорить при нём, ведь он не знает… о нас. Вы же понимаете, у него такой характер… А потом он от меня практически не отходил. Слава богу, пришла Аврора и отвлекла его, а я вас увидела и сразу… Агент Рид… Спенсер, помогите Рейвен. Я прошу вас, ведь она совершенно ни в чём не виновата. — Миссис Гриффин, мне надо идти к коллегам. Обещаю, всё, что зависит от меня, я сделаю. — Спасибо вам. Спенсер кивает и быстрым шагом устремляется в кабинет. Он должен наверстать всё, что пропустил, пока отсыпался. Зайдя в кабинет, он улыбается в ответ на приветливую улыбку Эмили, разговаривающую по скайпу с Гарсией. — Кто там, Эмили? — спрашивает Пенелопа, видя взгляд и улыбку подруги, обращённую не к ней. Прентис открывает рот, чтобы ответить, но Спенсер сам являет себя, садясь на стул рядом с ней, маша рукой перед экраном ноутбука. — Это я, Гарсия. — Привет, гений. А я-то подумала, что опять тот красавчик-детектив нашёл какой-нибудь повод, чтобы зайти. — О ком это ты? — Ни о ком, — произносит Прентис, отводя взгляд. — Да ладно, Эмили, не стесняйся. Детектив Мэтт Паркер на неё запал! — Пенелопа хитренько улыбается, многозначительно дёргая бровями. — Можно брать, Эмили, я проверила: он чист. — Прекрати. — Мы ещё не раскрыли дело, так что предлагаю сконцентрироваться на нём. Эти слова принадлежат Спенсеру, который берёт со стола папку, раскрывает её, старательно пряча взгляд от коллег. Ему неприятно слышать о возможности романа Эмили и детектива Паркера. Он и не заметил, что между ним и его подругой что-то происходит, но не удивлён: не впервой уже Спенсер проигрывает девушку более развитому в социальном плане представителю мужского пола. — Точно, — Эмили смущена. Мэтт вовсе не оказывал ей знаки внимания, как показалось Гарсии. — Мы выяснили, что Рейвен Рейес, являющаяся подругой кузины Кларк, причастна к похищению. Отпечатки её пальцев нашли в минивэне, в котором перевозили ребят. Также, как выяснилось, она хакер, которая могла бы составить конкуренцию нашей Пенелопе. — Неправда! Я вне конкуренции!.. — У неё есть алиби на момент похищения ребят, так что Рейвен к этому никак не причастна, — задумчиво произносит Спенсер. — Вообще-то, нет. Мы проверили. Она сказала, что осталась одна дома. Никто не может подтвердить, что так и было на самом деле. — Нет, свидетель есть. Я только что с ним разговаривал. Но тот факт, что её отпечатки есть в машине, значат лишь то, что она там была. Возможно, даже угнала для субъектов. — Помнишь дела, которые ты отсортировал? — Спенсер кивает. — Мы смогли установить её причастность к ним. И она говорит, что совершила те преступления в одиночку. У нас нет причин думать по-другому, но если это так, то Рейвен просто не может не быть вторым субъектом. — У неё должен быть сообщник. Дай мне эти дела! Эмили подаёт несколько папок. Быстро просматривая каждую из них, особо долго останавливаясь на фотографиях с граффити, на которых изображён мамонт с копьём в боку, окружённый красной аурой вокруг. Внизу рисунка его привлекает едва видимая отметка, и Рид пытается понять, что она значит. — Эмили, посмотри сюда, — командует Спенсер, обращая внимание подруги на отметку. — Что ты здесь видишь? — Очень похоже на слово «МЕ». — Не находишь, что это странно? При всём желании заявить о себе, он пишет не «я», не «моё», а «мне». — Действительно, очень странно. Но я отчётливо вижу тут это слово и больше ничего. Рид напрягает все свои извилины, наклоняя голову то вправо, то влево, неустанно смотря на фото граффити. И вдруг его как будто озаряет, и он переворачивает фотографию кверх ногами. Теперь вместо «МЕ» они с Эмили видят более подходящее для заявления слово: «WE». — «Мы», — повторяет вслух Эмили. — У этого граффити как минимум два автора. Но Рейес не поделится с нами именем того, кто был с ней. — Рид, ты самый умный мужчина, которого я знаю, поэтому хочу тебя порадовать. — Чем? — Ох, не бойся, я не буду танцевать стриптиз. Пришли данные баллистической экспертизы. Пуля, которой ранили Майю, была выпущена из карабина марки Remington 700 SPS старого образца. — У Рейвен есть лицензие на хранение этого оружия или зарегистрированный факт наличия оного? — Сейчас… нет! — А у Кларк? — Минутку… так, так… нет! — Этого ничего не значит. Оружие можно взять где угодно, — произносит Эмили. — Или оно принадлежит тому, с кем Рейвен совершала мелкие преступления. — Спенс… Но он её не слышит, а спешит в допросную. Невзирая на попытки коллег его остановить, ибо сейчас Рейес беседует со своим адвокатом и врываться к ним будет противозаконным, он всё равно заходит туда, заставляя опешить и адвоката и его клиентку. — Выйдите немедленно! — возмущённо восклицает Аделаида. — Вы права не имеете… — Простите, я должен. Рейвен, послушайте, мы знаем, что вы никого не похитили и не убили… — Неужели! — фыркает Рейвен. — Ваши коллеги думают по-другому. — Не разговаривайте с ним, мисс Рейес! — Мисс Рейес, пожалуйста. Я понимаю, вы покрываете другого человека, потому что, вероятно, он вам очень дорог, но вы должны нам помочь. Он тоже в опасности. Кларк всё спланировала, придумала, как всех похитить, где держать и как не попасться, и единственная нить к ней — это тот человек, которого вы защищаете. Поймите, он тоже в опасности и лучший способ сейчас защитить его — сдать. Над ним нависла угроза, но вы можете помешать ей его уничтожить. Просто назовите имя. — Бред какой-то. Вы себя слышите? Думаете, Кларк могла бы придумать всё то, чему мы являемся свидетелями? Я знаю её по учёбе и могу сказать, что она редкостная тупая курица и даже правдоподобного оправдания опозданию придумать не может. И, кстати… — Точно! Рейвен недоуменно вскидывает бровь вверх. Она знает, что не связана с убийцами, ибо оставила минивэн в лесу после угона, а там кто угодно мог его взять для своих целей. Это она и хотела сказать Риду, но тот почему-то не захотел дослушать ответ. Что так резко могло повлиять на его поведение? ***       Лекса сидит у колеса своей машины, упираясь головой в колени. Голова болит, но чуть меньше, чем раньше. Слова Октавии всё ещё эхом звучат в её ушах, заглушая окружающие звуки. Затёкшие ноги словно пронизывает тысяча иголочек, и Лекса понимает, что надо вставать. Потеревшись лбом о колено, она поднимает голову, впадая в состояние неистового ужаса — это не город. Вокруг неё и машины лес, а прямо впереди — маленький одноэтажный домик из деревянных досок, окружённый низким деревянным ограждением. Рядом с домом стоит небольшой сарай с соломой на крыше. Это место Лексе знакомо. Знакомо до боли, ибо с ним связаны самые счастливые и одновременно самые жуткие моменты её жизни. Ещё три года назад этот домик принадлежал местному лесничеству, пока здесь не произошла трагедия. Когда сезон охоты закрывается, с этим мирятся не все, ведь есть те, кто только и делает, что живёт убийством животных и продажей их мяса и шкуры, и поэтому эти люди идут на преступление, занимаясь браконьерством. В полномочия лесничего входит выслеживание и поимка подобных нарушителей, и Джакопо Синклер исправно выполнял свою работу, пока его не заставили перестать. Какие-то уроды убили его, а потом расчленили охотничьим ножом и насадили на колья ограды. Эти картины так и стоят у Лексы перед глазами, ведь это она его обнаружила, когда мужчина перестал отвечать на звонки. Он был ей почти совсем как отец… А после случившегося это место, как и его хозяин, было похоронено, чтобы навсегда стереть из памяти горожан воспоминания о жутком, зверском убийстве, оцепив место жёлтой лентой вместе с табличкой: «Осторожно, токсично!» Даже в новостях не стали сообщать, дабы не привлечь подогреваемых интересом зевак.       Многие из тех, кто знал о том, что случилось с Синклером, наверняка уже не помнят об этом, но только не Лекса. С того дня, как она нашла его останки, ни разу не возвращалась сюда, а сейчас… почему она здесь? Как она тут оказалась?.. «Нет, нет!..» Медленно вставая, Лекса с застывшим ужасом на лице смотрит на колья, которые всё так же хранят въевшиеся в дерево кровавые пятна, не смытые за столько лет дождевой водой. Она хочет бежать, но ноги, словно тряпичные, не подчиняются её воле. Взять себя в руки, как ни странно, удаётся только тогда, когда она замечает приоткрытую дверь дома. Лекса знает, что так быть не должно. Наверное, кто-то забрался в дом, надеясь, что смогут украсть что-нибудь ценное, но она знает, что там ничего нет. Всё было отдано его родственикам и ей. И вот какие-то гады из жажды наживы осквернили пустой дом. Собравшись с силами, Лекса делает шаг к нему, намереваясь закрыть дверь, дабы защитить покой жилища дорогого ей человека. Ещё один шаг. Рука тянется к калитке — этот рубеж перейдён, и она уже более уверенно идёт к дому, нервно сглатывая подступающие к горлу комки. Ноги подкашиваются, но Лекса идёт. Уже возле самого крыльца её пробивает сильная дрожь — на ступеньках несколько засохших лужиц крови. Она не помнит, чтобы в день смерти Синклера они здесь были. Бросив взгляд левее, Лекса отпрыгивает назад — там тоже кровь, но уже на стенке сарая. Пульсация у висков усиливается, в глазах двоится, но она всё же осторожно идёт к двери. Кажется, словно в этот миг её уши способны различить лишь стук своего собственного сердца, который подобен ударам в огромный барабан. Сарай закрыт на замок. Ключ здесь же. Стоит только протянуть руку. Пальцы дрожат, да и совсем в них нет силы. Страх заползает под кожу, проникая в каждую клеточку, ведь она понятия не имеет, что увидит за дверью. Нестерпимая боль проходит через всё тело, сравнимая с разрядом молнии, отдаваясь резью в затылке и висках, из-за чего Лекса прикрывает глаза. Секунда, две, три… неизвестно сколько, но когда она заставляет себя их вновь открыть, оказывается, дверь в сарай уже распахнута, а сама она стоит, прижавшись лбом к его стенке с внутренней стороны. Отпрянув от неё, Лекса медленно разворачивается на сто восемьдесят градусов, опешив от неожиданности: в глубине сарая, привязанная к одному из опорных столбов, сидит светловолосая девушка. Голова её опущена, лица не видно, но сердце буквально выпрыгивает из груди. Неужели это… — Кларк?.. Девушка поднимает голову. Волосы налипли на её скулы, на лбу кровь и грязь, но эти голубые глаза выдают в измученной Гриффин. Она жмурится от света, проникающего сквозь открытую дверь. Лекса медленно, словно боясь напугать её, приближается. Кларк не двигается, неотрывно смотря на приближающуюся кузину. Её пронзительный взгляд проникает в самое сердце, заставляя его сжаться. Опускаясь на колени перед ней, Лекса не сдерживает слёзы. — Моя несчастная, бедная девочка… — произносит она, нежно погладив большим пальцем по щеке девушки, едва не задев кромки сухих губ. Кларк в упор смотрит на неё, внимательно-внимательно, словно пытается разглядеть что-то кроме того, что видит сейчас. — Лекса?.. — Да… да!.. — Лекса, развяжи меня. — Оу… да… какая же я дура! Это нужно было сделать в первую очередь!.. И Лекса, заведя руки за спину Кларк, наощупь пытается развязать тугую верёвку. Её губы находятся на уровне уха кузины, и та может слышать взволнованно-напряжённое дыхание. Изо всех сил Лекса старается не касаться её тела, потому что иначе, она чувствует, что совсем сойдёт с ума от этой внезапной близости.       Как только руки Кларк свободны, она тут же их разминает, порываясь встать, но самой ей это не удаётся — слишком долго её ноги были без движения. — Не поможешь мне? Лекса незамедлительно подаёт Кларк обе руки, помогая встать на ноги, и пока та осваивается, делая несколько шагов туда-сюда, осматривается: на полу сарая кровавые следы и бейбольная бита, почти полностью раздробленная и тоже в крови. Эта картина вызывает резкую боль в голове, вынуждая вскрикнуть и закрыть глаза ладонями, но руки Кларк не позволяют этого сделать: отведя ладони от лица, она нежно касается губами губ Лексы, заставляя ту удивлённо распахнуть глаза. Сухие корки на губах размягчаются, но Лексе плевать на это. Она самозабвенно отвечает на такой долгожданный, желанный поцелуй. Но счастье длится недолго. — Лекса… — разорвав поцелуй, Кларк гладит волосы кузины, разрежая их пальцами. — Мы должны уйти отсюда. Пойдём, да? Лекса кивает, и Кларк берёт её за руку, выводя из этого жуткого места. Совсем некстати где-то рядом истошно кричит какая-то лесная птица. Её крик больше похож на плач, загоняющий душу от страха в пятки. Наверное, поэтому Кларк ускоряет шаг. — Дай ключи, я поведу, — командует она, оказываясь возле машины. — Но… — Дай мне ключи, Лекса! В нетерпении Кларк притоптывает ногой. Только сейчас Лекса замечает, что её кузину слегка потрясывает, но, решив, что не стоит с ней спорить, тем более после щедро подаренного поцелуя, отдаёт ключ автомобиля. Сев на водительское сиденье, Кларк вставляет ключ в зажигание, поворачивает и, дождавшись, когда Лекса усядется рядом, что есть мочи давит на педаль газа. Слава богу, она спасена. Хотя сама Кларк вовсе не чувствует себя в безопасности.