***
— Чем она лучше меня? Недели молчания и игнорирования подошли к концу. Зуко даже отвлёкся от поглощения пищи, непонимающе уставился на свою тринадцатилетнюю сестру. Юноша даже предположить не мог, из-за чего его младшая сестра стала на него злиться. Он и забыл, какая она проницательная и как сильна её ревность. — Азула… — Нет, нет. Я задам другой вопрос, чем я хуже неё? — Азула, сестра моя, неужели такой порок, как ревность, коснулся твоего сердца? — Это не ревность, а простой вопрос, — отчеканила твёрдо Азула. Принцесса народа Огня привыкла, что с самого детства Зуко был её. Её и больше ничей. Она сама его таким сделала. Отняла у матери. Она жаждала обладать братом целиком и полностью. Но ему исполнилось четырнадцать, и у него появилась девочка. Соколиный ястреб метался от дворца к особняку Хо Ши Мин, а на балу они зажимались в уголку, отстраняясь от окружающих. — Это восхищение и только. Никто не затмит тебя, моя заря. Никто и никогда. Азула сжала зубы, понимая, что спорить бесполезно. Зуко нравилось быть в центре внимания Хо Ши Мин. И даже ради сестры он не станет отказываться от неё. Поэтому Азула приняла непростое для себя решение. Выяснить всё об этой влюблённой дурочке, найти её слабости и заставить перестать дурить брату мозги. — Это я и хотела услышать, — удовлетворённо кивнула принцесса, скрывая глубоко внутри глаз опасный огонёк решительности. Знала бы Азула раньше, что Хо Ши Мин безразличен восторг принца народа Огня. И девушка лишь следовала приказу своего влиятельного и жестокого отца. Это восхищение принцем Зуко исчезло, когда Азула надоумила господина Пака, что выдать свою дочурку замуж за чуть менее влиятельного, но не менее богатого Джина будет куда лучшим решением, чем тратить своё время на принца, который всё равно не станет частью их семьи.***
— Это не вам решать, дядя, — гневно сверкнула очами Азула. — Что с тобой не так, Азула? В кого ты превратилась? — задумчиво пробормотал генерал. Да, даже в детстве от неё были проблемы, но тогда она всё равно была светлым ребёнком. Сейчас от этого ребёнка не осталось ничего. — Знаете, дядя, некоторые закрытые книги лучше не пытаться открыть, — проворковала она, хотя её взгляд был ледяным. Айро сглотнул вязкую слюну. Тринадцатилетняя Азула была слишком опасной. Нет совести, нет жалости, нет прощения. Лишь ярость, жестокость и безграничная сила. Чудо маг. Айро уже не был так уверен, что до сих пор является самым сильным магом наравне со своим братом. Азула стояла рядом, грозясь скинуть их с пьедестала. — Но вам не о чем беспокоится. Если вы не станете лезть куда не следует, значит можете быть спокойны. Всё-таки мы семья. Любовь проходит, дружба распадается. И только кровные узы нерушимы навсегда. Они единственное, что связывает нас всех, — усмехнулась девушка одними губами. Айро понял, что Азула язвит. Но угроза в её словах была самой настоящей. Она так заботится о величии своего родителя, так старается его защитить. Он единственный, помимо брата и может быть тех девочек кто дорог ей. Озай, по мнению Айро, оказался не слишком достойным отцом. Не тем, с кого следовало брать пример. Желая добиться величия, он зачастую забывал о своей семье. А она тянулась за ним. Тогда же Озай отравил их своей ненавистью и честолюбием изнутри. А больше всего ранил свою младшую дочь. Воспитал из неё жестокую, себялюбивую, властную натуру, вероятную убийцу, продолжательницу своего дела. Айро старательно смотрел на входы и выходы из этого зала, где они стояли один на один. Он взглянул в глаза племянницы, но вместо огня безумия или ненависти увидел там холодный расчёт и логику. Азула была умна, очень умна и уверена в своих силах. И сейчас она показывала это. — Это ведь ты. Ты сделала это! — едва слышно произнёс Айро. Догадка, словно молния, настигла его. Она убила своего собственного деда, чтобы усадить на трон отца. А ведь ей тогда было лишь девять лет. Уже в то время она была опасной противницей. Он ошибся лишь со временем. Яд проник в Азулу раньше, чем в её брата, а действовал сильнее. — О чём вы, дядя? — рассмеялась она, но её цепкий взгляд не отрывался от него ни на минуту. — Ты знаешь сама, Азула. Но прежде чем гневаться, я обещаю, что никому этого не расскажу. Эта тайна умрёт вместе со мной. Айро увидел, как слишком напряжённые плечи племянницы слегка опустились. — Вы сами произнесли это, дядюшка, — ухмыльнулась она. — И будьте уверены, если бы я хотела вас убить, вы были бы уже мертвы. Подумайте дважды. Послышались шаги, и в зал степенно вошёл Озай. Он обвёл глазами две фигуры перед собой. Айро выдохнул сквозь зубы, отмечая, как изменилась Азула, стоило ей увидеть отца. — Папочка, — она подошла к нему и приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку. Тот улыбнулся и провёл рукой по её волосам. Та на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь его лаской. Айро понял, что Озай для своей дочери всегда будет на первом месте. Она никогда его не предаст. Может быть, это и неплохо? Когда дети так любят родителей. Хотя подобную привязанность, дракон Запада считал несколько ненормальной. Но это же Азула. Азула и Озай. Они всегда были особенными.***
— Ваше высочество, понимаете... — начала одна старуха, когда Озай приблизился к тренировочному залу дворца. — ...Азула достигла сейчас такого возраста, когда её интересуют определённые вещи, — подхватила за ней сестра-близнец. — И что же это? Мальчики? — Озай приподнял бровь, наблюдая за слаженными тренировками своей дочери. Она уже обладала превосходной фигурой и физическими данными. Для её возраста, кажется, пора было интересоваться противоположным полом. — Нет... — ...Убийства, — чуть помедлив, добавила Ло, так же пристально глядя на свою воспитанницу. Азула уже завершала сложное движение, одним махом отрубая соломенную голову своему противнику, поджигая его туловище. На её лице тут же показалась жестокая улыбка, которая отпугнула бы многих. — Моя дочь, — почти ласково улыбнулся Озай, чувствую за неё гордость. Она была единственной, в ком он был уверен до конца, кому он бы без вопросов доверил сохранность своей жизни. Азула уже не раз доказала свою преданность и любовь. Хозяин Огня честолюбиво надеялся, что его маленькая Азула, какой она была для него и в год, и три, и в пять, и десять лет, так и останется такой же маленькой. Сейчас ей уже тринадцать. Она три года назад стала Мастером Покорения и четыре года назад посадила его на трон. А ещё раньше уже умела управлять слугами и теми, кем ей хотелось управлять. Азула теперь полноправно говорит в Совете, её мнение уважают, потому что все смотрят на своего повелителя. А Озай будет всегда поддерживать свою дочь. Сейчас Азула путешествует по Стране Огня с экипажем, соответствующему рангу принцессы и постоянно проявляет недовольство своей многочисленной охраной. Она рассчитывала стать как можно более незаметной и скрытной, а потому каждый год просила себе подарок: не фрегат или боевую единицу Нации Огня, а что-то удобное для маневрирования на воде. Озай был бы рад исполнить её желания. Но это означало то, что Азула намеревается долго путешествовать, покинет дворец, а может быть ещё хуже — найдёт себе жениха. Озай отбросил эту мысль подальше. Нет, она ещё ребёнок. Его ребёнок. И если кто-то захочет устроить брак с его малышкой, он распотрошит его как рыбу. Озай в последний раз оглядел двигающуюся в опасном танце дочь и кивнул, удаляясь.***
— И что ты взъелась из-за какого-то парня? — выгнула бровь Азула. — Он не какой-то. Он сильный. И смелый. Он… — Он — мужчина... Они все одинаковые. Вот увидишь, что он обидит тебя также как и те другие. Они ведь больше не писали тебе. Азула продолжала совершать ту же ошибку, что и с братом. Она никогда не любила делиться своими игрушками, своей собственностью. А вырастя в атмосфере вседозволенности и почитании, привыкла считать своих подруг только своими. И когда вокруг весёлой, красивой, милой, болтливой Тай Ли стали крутиться мальчики, стараясь привлечь её своей очередной шуткой, Азуле это не понравилось. Не понравилось настолько, что она стала планомерно отодвигать соперников в стороны. Проще было, когда очередной поклонник работал на два или даже три лагеря. Тогда Тай Ли узнавала об этом: конечно же не от Азулы и приходила в ярость. Злость Тай Ли выливалась в игнорирование, негодование, презрение и молчание. Но вскоре находились новые юноши, и всё повторялось по кругу. Когда не срабатывал этот довольно надёжный и практичный способ, Азуле приходилось напрягаться чуть сильнее обычного. Обычно ей помогал либо Зуко, либо его друг Киан. Принцессе же оставалось подбросить им записки, где в довольно жёсткой и оскорбительной форме Тай Ли отказывалась от свиданий. Тогда уже сами парни уходили в сторону, предпочитая забыть об унижениях. Но это был отдельный случай. Он был старше обычных поклонников Тай Ли. Весь такой загадочный и мрачный. Но стоило ему улыбнуться, как Тай Ли первая ответила ему взаимностью. Азула не знала его имени, но он ей уже не нравился. В глазах же Тай Ли Азула увидела то самое обладание, которое вспыхивало каждый раз, когда она видела что-то настолько интересное, что хотела только себе. Но пока не понимала этого. Азула с силой сжала кулаки, впиваясь острыми ногтями в свои ладони. Это обожание должно быть другим. Это обожание должно быть её, Азулы. Каждый раз, натыкаясь на это изящное лицо и симметричный овал, косую чёлку и крупную косу, что-то внутри Азулы ёкало. Она так жаждала, чтобы тот восторг и то поклонение Тай Ли дарила лишь ей одной. «Ты получишь то, чего жаждешь больше всего. Но потом не смей мне жаловаться».***
— Азула! Как ты могла? Ты же всё знала. Азула вздрогнула, когда за спиной услышала её голос. Тай Ли редко плакала, но если делала это, то всегда была серьёзная причина. Сейчас Тай Ли узнала о том, каково быть подругой принцессы Азулы. Она узнала о предательстве. Тот, кто так понравился Тай Ли, оказался крепким орешком. Азула испробовала множество методов, прежде чем нашла самый верный. Точно так же как Тай Ли привлекала к себе юношей благородных семейств, сделала это и Азула. Правда её жертвой оказался тот, кто так понравился Тай Ли. Она за последнее время так часто упоминала, что если бы Ю Фэй вдруг захотел, чтобы она, Тай Ли когда-нибудь стала его женой, она бы, наверное, согласилась. — О, Агни, Тай Ли, я прошу прощения, — первым отмер этот самый Фэй, наконец то позволив Азуле облегчённо выдохнуть и отойти подальше. Она бы приказала какой-нибудь служанке сделать это за неё, но Ю Фэй не поддавался ничьим чарам, кроме внимания самой принцессы. Азулу это и льстило и раздражало. — Почему, Азула? Разве я провинилась в чём-то? Тай Ли даже не обратила на него внимания. Но ответа от Азулы она так и не дождалась. Принцесса была не уверена, что подругу бы устроил такой ответ: «я показала тебе, что он легко может предать тебя». Всхлипнув ещё несколько раз, Тай Ли сорвалась с места и бросилась бежать. Азула так и не догнала её. Посчитала это несколько поспешным. Тай Ли должна успокоиться. Так было всегда. Но спустя несколько дней Тай Ли не прибыла во дворец. Мэй легонько пожала плечами и отвернулась. Она сама переживала не лучшее время. Её мать недавно родила второго ребёнка. Азула ждала неделю, а затем следующую, прежде чем отправиться к Тай Ли домой. Потому что даже отец заметил, что с Азулой что-то не так. — Принцесса Азула, — госпожа Лин низко склонилась перед ней, — чем могу помочь? Мой супруг сейчас на Совете. Или… что-то случилось? Шен что-то сделал не так? Страх в голосе женщины заставил Азулу прервать её. — Нет. Я ищу Тай Ли. Мы давно не виделись. Можете пригласить её? — Ваше высочество, но Тай Ли нет дома. Она отправилась к бабушке и дедушке и… — Где? — резко прервала её Азула. — Где живут ваши родители? Мне срочно нужна Тай Ли! — Госпожа, мои родители не живут на одном месте. Они держат цирк и колесят… Внутри Азулы что-то протестующе завозилось. Она ощутила этот холодок безысходности, который сообщал ей, что что-то пошло не так. Одна ошибка и Азула, кажется, теряла свою подругу. — Что же, — деревянным голосом продолжила принцесса, — благодарю за сведения. И гостеприимство. На тринадцатилетние своей дочери Озай презентовал ей собственный корабль. Он не обладал оснащённой военной техникой, не имел огромных размеров и много кто бы сказал, что не соответствовал статусу принцессы. Но Азула была очень благодарна за него. Потому что это означало, что Озай давал ей право ездить туда, куда она захочет. Он словно бы говорил: я доверяю тебе. Несколько лет назад этого не было. Свой корабль Азула назвала чётко и ёмко — в свою честь. Раньше он принадлежал принцу Озаю, но после свадьбы был отставлен в сторону и простаивал в порту. Теперь Азула заботилась о нём. — Азула, ты долго ещё будешь... грустить? Слово ярость так и не было произнесено. Азула знала, что Мэй в последнее время и сама вела себя слишком замкнуто. И что уж говорить, но подруга никогда не умела выражать свои чувства, из-за чего многие считали её ледышкой. Выражение её лица редко менялось. «Она что, умрёт, если хоть раз улыбнётся? — Вполне вероятно». Поэтому такое участие её удивило. — Кому какое дело? Я не веду себя странно, что бы ты не утверждала. И уж точно я не грущу. Грустишь. Чувствуешь вину. Но никогда не признаешься себе в этом. — Ты можешь говорить это кому угодно, Азула. Но ты моя подруга. Поэтому на правах подруги, я скажу тебе. Ты любишь её. Не знаю почему, возможно ты сама не знаешь. Но любой, кто знает тебя достаточно хорошо и также хорошо присмотрится, заметит, как сильно ты заботишься о ней. И сейчас тебе больно, потому что ты причинила боль ей. Исправь это. Азула потрясённо прикрыла глаза. Мэй была права. Несмотря на свою холодность и отстраненность, Мэй всегда обладала проницательностью. Принцесса приказала отыскать бродячий цирк в кратчайшие сроки и подтвердить, что Лин не укрывает свою дочь от взора принцессы. И те дни, пока Азула ждала известий, были не слишком приятными для обитателей дворца. Видимо приказ принцессы был произнесён таким тоном, что вызывал желание немедленно повиноваться. Потому что через несколько дней на столе Азулы лежал подробный план о том, где цирк побывал и куда направляется в следующие несколько дней.***
— Привет, Тай Ли. Как дела? Циркачка, как и в прошлой жизни, стояла лишь на кончиках пальцев, вверх ногами. Её длинная коса стелилась по земле, а кончики ног в розовой, как и весь её наряд, обуви смотрели точно вверх. Подруга вздрогнула, отрываясь от своей гимнастики и опускаясь вниз. Неужели даже она стала бояться Азулу? Но принцесса этого не хотела. — Азула? Мэй? Пришли посмотреть на меня? — Мы пришли за тобой, — довольно мягко ответила Азула. — Ты нужна нам. Я уверена, что ты отлично выступаешь, как собственно и всё остальное, но ты нужна в Столице. Слегка напряжённая улыбка Тай Ли померкла. — Знаешь Азула, мне так хорошо тут. Я стала ещё спокойнее, и моя аура... она стала розовой в этом месте, — словно по секрету прошептала она Азуле. — Ты серьёзно? — скривила вдруг носик Мэй. — Ходить на руках перед теми, кто тебе больше всего заплатит? Будь уверена, совсем скоро у тебя вообще не будет свободы. Ещё пару лет и твоих фокусов станет не хватать. Они захотят тебя всю. Азула удивлённо посмотрела на некогда тихую и спокойную Мэй. — Ты так считаешь? — задумчиво произнесла гимнастка. — Я уверена в этом. Хочешь проверить? Посмотрим, что тебя заставят делать, если я заплачу и прикажу исполнить смертельный номер. На что пойдёт твой цирк, чтобы я осталась довольна? — Но бабушка… — Она может и любит тебя, но ей нужна её репутация и деньги. А внучка ты у неё не последняя. Тай Ли как-то напряглась и тут же обессиленно села на землю, скрыв лицо руками. — Может ты и права, — спустя какое-то время пробормотала она. А затем поднялась, решительно направляясь в гримёрку. — Я возвращаюсь. Мэй слегка подтолкнула Азулу вперёд, сама оставшись стоять на улице. Принцесса едва заметно кивнула ей. — Тай Ли. — Азула? Ты что-то хотела ещё? — Я должна… я должна сказать, что повела себя некрасиво. Никогда в жизни Азула не чувствовала себя так неловко. Это обескураживало и напрягало. — Что? — Тай Ли изумлённо развернулась. — Я просто не хотела, что бы он… что бы ты… Слова застревали где-то в горле. Но Тай Ли уже оказалась рядом с ней. — Я давно на тебя не злюсь, Зула. Ты и Мэй мои первые подруги. Ругаться с вами из-за мальчика я никогда не хотела. Поехали домой. Азула бережно обняла её в ответ. Ей так не хватало её искренности и теплоты. Только сейчас принцесса поняла, насколько она скучала всё это время.***
Они добрались до порта только к вечеру. А потому путешествие во дворец проходило под покровом ночи. Азула вышла на палубу и облокотилась на борт. Девочки остались в каютах. В руках принцесса держала небольшой портрет матери, найденный в своей каюте. Ничего странного, ведь раньше судно принадлежало её отцу. С него на Азулу смотрела практически её взрослая копия. Все говорят, что Азула обещает вырасти в красивую женщину, ничуть не уступая в красоте своей матери. Но даже на простом клочке бумаги та была холодной, отстранённой и какой-то грустной. Азула вдруг подумала: каково в один прекрасный день узнать, что к тебе приехал жених и завтра у вас свадьба. Урсе, наверное, было очень неприятно выходить замуж за малознакомого принца Озая да к тому же по приказу. Несколько долгих секунд Азула вглядывалась в прекрасное лицо, прежде чем откинуть руку и поджечь ненавистную гравюру. Пепел медленно разлетался над океаном, пока остатки пламени дожирали "Урсу". — Азула, что ты делаешь? — похоже Тай Ли оказалась свидетельницей её слабости. Она обернулась. Как и Мэй. Никто из них не спал. — А то ты не видишь, — резко бросила она, чувствуя неприятный осадок, потому что девочки заметили её слабость. Одно лишь воспоминание о матери, и терпение Азулы всегда оставалось на грани. — Но там изображена твоя мать, — похоже Тай Ли хотела выяснить все невзирая на то, что Азула не горит желанием распространяться на эту тему. — Мне всё равно. Вы многое не знаете обо мне. И даже не представляете. — Я знаю тебя, — девушка, кажется, обиделась на такое заявление подруги. — Тай Ли, ты живёшь в своем розовом придуманном мире, где всё хорошо. Сбежала с цирком и наслаждаешься тем, как все смотрят на то, что ходишь на руках. Циркачка, — едко бросила Азула, раздосадованная тем, что для Тай Ли это действительно решение всех её проблем. — Циркачка, — подобралась Тай Ли. — Да я такая и есть. Вы тоже ничего не знаете обо мне. Знаете, на что похожа моя жизнь? Я росла с шестью сёстрами, которые были как будто я. У меня словно имени своего не было. Я так радовалась чему-нибудь непохожему на нас. Но всё детство у нас было всё общее. Учителя, подарки, даже увлечения. Я поэтому и решилась сбежать с цирком, потому что мне страшно прожить свою жизнь в качестве чашки из чайного сервиза. А сейчас я чувствую себя индивидуальностью. Так что Циркачка для меня комплимент. Но её глаза даже в темноте блестели от слёз. Сердце Азулы болезненно сжалось от понимания того, что она вновь невольно оскорбила подругу только из-за того, что сама была не в духе. Она не желала, чтобы они отвернулись от неё снова. — Теперь это объясняет, зачем тебе столько мальчиков вокруг, — вдруг добавила Мэй, облокачиваясь на борт, как это совсем недавно делала Азула, задумчиво глядя на тёмные волны. — Что? — Привлечение внимания. Тебе его не хватало, когда ты была ребёнком, поэтому сейчас ты в нём сильно нуждаешься. — А у тебя какое оправдание Мэй? Ты была единственным ребёнком четырнадцать лет. Но даже тогда твоя аура всегда была депрессивной и бледно серой. — Я не верю в ауры. И мне всё равно. — Тебе всегда всё равно. Всегда такая угрюмая и молчаливая. Бездушная! — вдруг как-то зло воскликнула Тай Ли. — Бездушие — это когда твоя душа никому не нужна, а равнодушие — это холодное чувство ума. И если вы не можете принять решение из-за конфликта между умом и сердцем — доверьтесь уму. Это всегда верный выход. Мэй замолчала, чтобы тут же продолжить. — Если вам так интересна моя слезливая история, то слушайте. Я была единственным ребёнком в богатой семье, и у меня было всё. Всё, если я хорошо себя вела. Если я была спокойной и говорила тогда, когда меня спрашивают. Моя мама старалась избегать проблем. Самым важным для нас была политическая карьера отца. Они ожидали этого и я ей стала. Идеальная дочь. Меня видели, но не слышали. Каждый мой шаг был тщательно продуман и совершён. Я была одета по последней моде Столицы. Маска благожелательности отражала ровно ноль эмоций. Скромность, послушность, невероятное изящество движений. Мягкая бледная кожа, послушные тёмные волосы, всегда забранные в причёску — ни дай Агни я появлюсь с распущенными волосами, которые разрушат эту неприличную картину совершенства. И лишь оставаясь в своей комнате, я могла становиться собой. Только гардины видели меня совершенно иным человеком. Здесь я могла делать всё, что моей душе угодно, и я это делала. Каждый сантиметр моей комнаты я представляла как ненавистное правило или запрет. Я лежала, распустив косы и надев штаны, и метала в стены всё что попадалось мне под руку: дротики, сюрикэны, ядовитые стрелы. Раз за разом у меня выходило всё лучше и лучше. Я выпускала всю ярость в ненавистную обстановку идеальной комнаты, чтобы с восходом солнца вновь стать той идеальной дочерью. Мэй обхватила себя за плечи. — Но стоило лишь родиться Том-Тому, как всё изменилось. Знаете, их как будто подменили. Отец всё также строит карьеру, но они души не чают в брате. Тогда как я всё ещё должна быть послушной, тихой и исполнительной. Разве я виновата в том, что меня так воспитали? Азула вдруг подумала, что это будет правильно. Поддержать их. Хотя и не просто. — Я не могла забыть, как она разрушила всю мою жизнь. Теперь я разрушаю её, — Азула пристально всматривалась в тёмную воду. — Знаете, собственная мать считает меня монстром, — принцесса хмыкнула, издав непередаваемый смешок. — Всегда считала, вообще-то. Хотя я и не спорю. Для неё я такой и была. Для этой женщины всегда существовал лишь Зуко. Мой брат был её любимым ребёнком и она, не стесняясь, показывала это. Она сделала больно мне, а я делаю больно ей. Сейчас она извиняется за это, но я всегда предпочитала отца. Он, в отличие от Урсы, всегда ценил меня. Радовался моим успехам. Знаете, они никогда не любили друг друга. И теперь я вижу, что дети для них были словно сферы некого влияния, которые они хотели поделить. В детстве было очень обидно и больно из-за её невнимания. Сейчас нет. Я нашла способ, как ей отомстить. Теперь её обожаемый Зуко не тот, кого она хотела видеть, — усмехнулась Азула. — Он сын своего Отца. Его копия. Принц Народа Огня. Его гордость и её разочарование. Все её дети — разочарование. Тонкая и тёплая рука легла на её плечо, легонько сжав. Это Тай Ли. Этот тёмный вечер стал вечером откровений. С каждым словом, груз тревоги и тайн отпускал их. Азула открывала своим подругам то, о чём предпочитала и сама не думать. — Знаете, сейчас мы все стали друг к другу ближе. Я думаю это здорово, — шёпотом призналась Тай Ли. — Теперь у нас нет друг от друга секретов. В глубине души вы не можете отрицать, что мы все одинаковые внутри… А на следующий день Мэй узнала, что её отца назначили губернатором захваченного Омашу. Господин Укано собирал вещи, его жена отдавала последние приказы. Семья Мэй собиралась покинуть Страну Огня и отправиться в Царство Земли.