***
— Это она, — блеск в глазах Азулы оповестил Джун о том, что она справилась с заданием. Охотница передала принцессе пергаменты с информацией о семействе Бейфонг. Азула перебирала пальцами тонкий пергамент, вчитываясь в заветные буковки. Она была так близка. Бейфонг. Они скрывали свою слепую дочь. Это было ещё лучше. Потому что таким образом девчонка окажется лояльной к той, что спасёт её. А Азула поклялась сделать всё, чтобы облегчить себе жизнь в будущем. Но точно так же… Тоф Бейфонг выступала на турнирах магов земли под псевдонимом «слепой бандит». Она невероятно талантлива, хитра и свободолюбива. Азуле подходит. — Что ж, я жду свою оплату, — Джун протянула руку. — Конечно, — Азула махнула рукой и Тай Ли подошла к ним с увесистым мешочком, набитым золотыми монетами. Джун удостоверилась в том, что сумма соответствует оговоренной. — С тобой приятно иметь дело, принцесса. Обращайся если понадобится помощь. — Обязательно. Джун вскочила на своего ширшу, пришпорила его и рванула прочь. — Ну так что, Азула, мы направляемся… — Тай Ли, одолеваемая любопытством, заглянула через плечо Азулы, — …в Гаолинь? — Что ты, Тай Ли. Нет. Это они приедут к нам? — усмехнулась Азула, мысленно готовя приказ нужным людям. — В Столицу? — Нет. Ю Дао. Отличное местечко. Морской воздух, свежие фрукты, пляжи, развлечения и очень выгодный бизнес. Не правда ли замечательная идея, девочки? Азула рассмеялась, раскинув руки в сторону. Пока всё идёт так, как хочет она. — Я, конечно знаю многое, — вяло отозвалась Мэй, обмахиваясь веером, — но как ты провернёшь всё это? Подумать только. Мы охотимся за тринадцатилетней девчонкой. — Ой, да брось, Мэй. Азула знает, что делает. Я уверена. Но, правда… как? — нахмурилась Тай Ли. — Ничего трудного, девочки, — Азула присела рядом и глянула на ногти, — вы увидите, как важно нам будет семейство Бейфонг. По крайней мере, в первое время. Для начала… — Азула посмотрела на записанные имена, — …стоит убедить Лао Бейфонга, что наша страна не враги им. Он торгаш. Лорд и торгаш. Его семейство никогда не отказывалось от выгоды. А мы может её предоставить. А его жена Поппи слаба здоровьем. Здесь отличный климат. Им понравится. Наша задача будет состоять лишь в том, чтобы убедить их остаться в Ю Дао чуть дольше необходимого. Любыми способами, — резко отрезала принцесса. — За дело, девочки. В драке, как и в политике нужно действовать одним методом — грязным. Благородством и рыцарством в драке ничего не добьёшься. Разве что только одного — быстро умрёшь. Необходимо ударять в спину, бить ниже пояса, без колебания пинать лежачего, и только тогда, возможно, живым останешься только ты. Когда драка идёт смертельная, выиграть по очкам нельзя. Азула прекрасно осознавала, каким способом она заставит Лао передумать о долговременном и крайне выгодном сотрудничестве. Хоть Джун и твердила, что она ищейка, а не разбойница, но за двойную оплату согласилась нанять своих старых знакомых, чтобы те совершили несколько фатальных нападений на грузы семейства Бейфонг. И, читая ответы, была крайне довольна этим положением. Ли был неплохим помощником. Азула, несмотря на открытие отцу, не стремилась сообщать ему обо всех своих планах. По крайней мере, связанные с подготовкой к операции «Аватар». Поэтому для того, чтобы убедить Ли сотрудничать, она связалась с генералом Шоном. Возможная потеря могущественного союзника Аватара был ответственным шагом, который она не имела права провалить. Ведь второй попытки может не быть. Теперь господин Ли — ближайший друг и по словам генерала Шона «верный королевской семье» человек, и богатый торговец основал в Ю Дао своё небольшое производство. Бросать все силы на его развитие он, конечно же, не стал. Пока этого и не требовалось. Колония Ю Дао хоть и была крупнейшей, но не настолько, чтобы посвящать ей огромные производственные мощности. Азула какое-то время размышляла над словами самого Ли и вынуждена была согласиться с его мнением. Лишние траты не нужны ни ей, ни Стране Огня. Пора было возвращаться домой. Пускай дворец и напоминал ей разворошённый улей, но это был её дом. И Хозяйка не должна была оставлять его надолго. Азула скучала по отцу и кузену, возможно даже немного по дяде. Неприятных воспоминаний однако тоже было предостаточно, но Азула никогда не была слаба духом. И произошедшие трудности не лишат её самоконтроля и уверенности в себе. Всё будет хорошо.***
А блеск колец и золотых покровов скрывали всё, что было у неё в душе. «Я или она, Озай? Я или она?» Этот вопрос Урса бесконечно задавала себе в течение нескольких лет. Он читался в её взгляде ежечасно, ежеминутно отзываясь в голове. Озай взял её любовь силой и привязал её к себе детьми и положением. Но она не смогла подарить ему то, в чём он так нуждался. Страсть. И Урса знала, что у него есть другая. Та, которая сполна дарит ему то, в чём он нуждается. Жажду жизни. Она превратилась для её супруга в зависимость и единственную женщину, которую он готов почитать. Ведя её под венец, принц Озай клялся: «Есть только ты, Урса, остальные — ничто. Ты веришь мне?». И она, глупая молодая девочка, так мечтавшая о любви, отвечала: «Верю...» Ревность душила принцессу, когда она слышала эти вести. Она заставляла желать противницам смерти, хотя раньше о таком Урса и подумать не могла. Что ты делаешь со мной Озай? Зачем нужно было добиваться моего сердца, если сейчас ты в постели с другой? Ты клялся не быть, как мой отец, но не сдержал свою клятву... Ты говорил, что я единственная, но слова твои оказались ложью... Мне больно. Моё сердце чернеет от ненависти. Решение принято. Я или она? Конечно, он выберет её. Ланфен — непокорная, в отличие от остальных, иногда раздражающая, но дарующая ему то, что Озай так хочет. И Урса была готова вручить ей своего супруга лишь бы больше не испытывать страдание. — Ты его любишь? — тихо спрашивает Айро, старший брат её супруга, который прекрасно видел все пороки своего младшего брата. Урса вздрагивает, едва заметно сжимая пальцами ткань платья. Она не имеет права показывать своё отчаяние, свою боль, своё отчаяние. — Мне больно. Эта боль заглушает всё — здравый смысл, другие эмоции, всё... Я не знаю, что чувствовать. Озай он... Ох, если бы на месте Озая был Айро. Ей так не хватало простой нежности и участия. Она бы была бесконечно верна ему. Но, увы. Агни распорядился по-другому. Урса мотнула головой. — Конечно… нет. Урса не имела права ответить по-другому. Не теперь. После всего, что вынесла от своего супруга. Она начала притворяться, что ей всё равно. Но потом поняла, что притворство скоро стало её второй кожей. Принцессе просто на самом деле стало плевать.ㅤㅤ Айро беспокойно вздохнул и отвернулся. Она скажет всё, лишь бы как можно меньше видеть своего мужа, лишь бы он не мучил её, заставляя отдать то, чего она отдать уже не в состоянии. Но понимал он и Озая. Любовь прекрасной Урсы умела убивать, ровно, как и её отсутствие. Любовь же Озая — сжигала. Они оказались в расчёте. Озай смотрел и наблюдал за ней. Она всегда была другой. Другой с самого рождения. Вместо злата Урса жаждала золото и тепло солнечных лучей. Вместо безграничной власти желала свободы. Свободу от всего. Пределом мечтаний его жены был небольшой городок, старый театр — единственный в городе, работящего мужа с морщинами на лице и мозолями от тяжёлого труда. Жаждала бежать, ощущая, как ветер целует её волосы, и ни о чём не думать. Но Озай не мог дать ей этого. — Урса… скажи, в чём дело? — Озай схватил её за руки, останавливая от стремительного бегства. — Зачем ты это делаешь? — медленно произнесла его жена, оборачиваясь. — Делаю что? — Зачем вновь причиняешь мне боль? Разве тебе так нравится видеть мои слёзы? — Урса впервые в жизни кричала на него. — Говорят, мы причиняем боль тем, кого больше всего любим. — После стольких предательств... Я сомневаюсь, что ты способен на любовь, Озай. Я уверена в этом! — Не говори так, прошу, не надо, это неправда. — Так докажи это, — взмолилась принцесса. — Докажи, что в тебе осталась хоть капля любви ко мне. Отпусти меня! Сердце Хозяина Огня пропустило удар. Отпустить. Он ожидал этого. Рано или поздно Урса должна была вновь произнести лелеемые ей все эти годы слова. — Ты оказалась прекрасной женой, Урса, — медленно начал мужчина, прикоснувшись к основанию шею своей жены, слегка поглаживая её. — Я не сожалею о годах, что потратил на тебя. И обо всех шелках, что обволакивали твою нежную кожу. И обо всём том золоте, что дарил тебе. — Это прискорбно, — вздрогнула Урса под его ласками. — У нас всё равно ничего бы не получилось. Ни тогда, ни сейчас. Лучше бы ты забрал всё себе обратно, Озай. Мне ничего не было нужно. Я бы забрала единственное, что отдала тебе — свою жизнь. Между нами есть и было одно отличие. Ты любил, я ненавидела. Полжизни Урса тянула его ко дну. Озай утопал в её взгляде, тонул в сияющем золоте янтаря... — Я больше не люблю тебя, Урса. Довольна? Он врал, он всё ещё её любил, но не той любовью, которая ему была необходима. Озаю нужна страсть — она его животворящий воздух, заставляющий жить, не терять интерес к миру и самой жизни в погоне за мечтой. Урса могла бы дать ему всё — нежность, любовь, понимание…. Всё, кроме этого. Но всё равно, даже если её глаза потускнели, даже тогда Озай всё ещё сходил с ума от нежности при одном виде её некогда дорогого лица. И ничего не мог с собой поделать. — Но и отпустить тебя не могу. Даже не проси. — Я не ожидала иного ответа, Озай. Приятного вечера, супруг мой. Дверь в супружеские покои за Урсой закрылись.***
— Поздравляю, брат. Ты наконец-то свободен. Деспотичная машина образования и для тебя окончила свой ход, — Азула крепко обняла старшего брата, искренне радуясь его возвращению домой. Он с блеском окончил Академию, получив звание лейтенанта. Все дороги перед принцем Народа Огня были открыты. Но Зуко просто оказался счастлив возвращению домой. Теперь у него была не неделя, а долгие годы. — Ты в порядке, Зуко? Разве не счастлив? Азула слегка нахмурилась, различая в упрямом взгляде брата какую-то усталость, обречённость… вину. — Нет. Всё в порядке. С чего ты взяла? — уголки его губ распрямились, а взор посветлел, являя миру старого и привычного Зуко. Но Азулу было не обмануть такими переменами. Принцесса тщательно следила, чтобы вернувшись из Академии, её брат не набрался свободолюбивых мыслей, не встретил каких-нибудь столь же отчаявшихся личностей и не решил даровать всем свободу. Поэтому сейчас оказалась слегка взволнована. Зуко вёл себя странно. И эта странность напрямую касалась её, Азулы. — Отлично, — она хлопнула его по плечу. — Тогда жду тебя на тренировочном корте. Покажешь мне все свои умения. Давно я не уделывала тебя, мой старший братик... — Ты сражаешься, как девчонка, — подзуживала брата сестра, делая быстрые нападения, и уклоняясь от столь же стремительных атак. Азуле действительно не хватало этого азарта, когда можно выложиться на всю, и твой противник при этом не стремится сжечь тебя заживо. Это вносило какое-то… разнообразие. Девушка сделала сальто назад, плавно приземляясь на две ноги и выпрямляясь. Хорош, гадёныш. — Судя по девчонкам, которых я знаю, это скорее комплимент, — подмигнул Зуко, и Азула не смогла не рассмеяться. — Это всё равно не спасёт тебя от проигрыша, глупый братик, — она послала в противника самонаводящиеся огненные шары, которые он отбросил стеной пламени, толкая её на Азулу. Девушка растерялась на мгновение, прежде чем помочь себе реактивным пламенем. Стена растворилась в воздухе, оставляя брату и сестру один на один. Азула создала молнии, готовясь сделать решающий шаг. От яркости электрических сгустков на улице, где состоялся поединок, даже потемнело. Азула ухмыльнулась и выпустила заряд. Вместо того чтобы уклониться и признать поражение, Зуко слегка наклонил голову, изображая мнимое смирение, и раскинул руки. Резко развернувшись, он поймал молнии одной рукой. Казалось, они проникли в него насквозь, но из другой руки Зуко выпустил заряд в воздух, распыляя тысячи электрических частиц. — Ну, что, сестра, ничья? — Зуко рассмеялся, наблюдая за забавным выражением лица своей сестры. — Ну, что же, пожалуй, не буду тебя больше мучить, братик. Будем считать, что оба победили. Было ли её решение заставить Зуко тренироваться верным? Азула начала сомневаться, когда осознала, насколько опасным противником может стать её брат. — Азула, не хочешь отдохнуть? Мы давно не были в нашей беседке. Я прикажу слугам накрыть нам стол. Он смотрел на неё с такой нежностью и заботой. «Нет, она не ошиблась». Азула всегда была закрытой книгой для своих родных, кроме одного. Зуко — она могла говорить с ним часами, обсуждая всё на свете или просто молчать в тишине. Азула знала, он её не осудит. В крайнем случае, никогда не даст понять, что разочарован в ней. — Мне с тобой так хорошо, Зуко, легко, спокойно и безмятежно... Азула аккуратно пригубила бокал с крепким напитком, и посмотрела на брата. Тот, прикрыв глаза, наслаждался окончанием этого дня. — Взаимно, дорогая сестрица. Но не кажется ли тебе, что это всё вино? — Нет. Оно здесь не причём, — Азула махнула рукой свой бокал, и он упал на траву. — Это всё ты. Зуко? — Да? — Ты никогда меня не осуждаешь и ничего не требуешь, почему? Её золотисто-янтарные глаза столкнулись с его более тёмными и насыщенными. Азула моргнула. — Осуждать — бессмысленное и крайне утомительное занятие. А требовать что-то... всё, что я мог потребовать ты и так мне даёшь. — Что я тебе даю? — принцесса улыбнулась, поведя плечиком, заставляя брата смущённо кашлянуть. — Хорошую компанию и правду — наш мир такой лицемерный и грязный, а с тобой я чувствую себя, как бы это сказать... чистым. Всё так просто и понятно, не нужно угадывать чувства и намерения. — Тебя что-то гложет, Зуко? Ты можешь поделиться этим со мной, — Азула откинулась на колени брата, а его рука медленно провела по её густым прядям. — Если бы, Азула… Если бы. Вы все твердили, что у меня не было выбора, тогда, когда ты спуталась с Каем. Но правда в том, что он был. И это самое трудное, ведь я вполне осознанно шагнул в бездну. Я желал этого. Желал его смерти так отчаянно и чувствовал такое удовлетворение от содеянного. Я убийца, Азула. И знаешь что самое страшное? Мне понравилось это, — горький смешок вырвался из его рта. Азула немного печально улыбнулась, приоткрыв глаза. Он ещё такой наивный этот её старший брат. — Ты боишься того, что станешь бесчувственным? Не стоит. Ты никогда им не будешь. И никто этого не скажет. Ты тихий, да. Немного печальный, порой слишком прямолинейный, серьёзный, но… ты точно не бесчувственный. — Спасибо тебе, Азула. Спасибо, — рука Зуко чуть сильнее зарылась в её волосы, прежде чем вновь стать расслабленной. — А что насчёт тебя? Ты, кажется, полностью оправилась. Я рад. Не хотел бы, чтобы та история сломила тебе дух. — Не дождёшься, Зуко, — Азула пихнула его локтём по бедру и встала. — Тогда может быть мне стоит проверять всех твоих женихов? — подмигнул парень. — Будь уверена, я выберу тебе лучшего. — Вот ещё, — закатила глаза Азула. — В мире не так много людей, которых я могу полюбить. Поэтому меня спасёт только любовь. Любовь к себе. Она лгала самой себе. Азула оказалась слаба. Слаба настолько, что ей не хватало смелости признаться даже себе, что она чувствует. Она вернулась в её сны. Беспардонно, легко, руша все преграды и забираясь глубоко под кожу. Её глаза, казалось, следили за Азулой всегда. Её прикосновения рождали жар по всему телу. А тихий шёпот где-то в подсознании твердил: скажи, что любовь ещё жива, скажи это сейчас или освободи меня. Азула плохо спала. Азула стала отвлекаться на мелочи. Стала задумываться над тем, что раньше было ей так чуждо. Она избегала Тай Ли. Но избегая, вечно с ней встречалась. Существовало такого рода бегство, похожее скорее на искание встреч. Как прекратить всё это? Как заставить себя быть сильной? По мере того, как мысли возвращались, разум покидал принцессу. От этих мыслей мозг пронзала острая боль. Это отвратительно. Абсолютно отвратительно. Как она, наследная принцесса, на которую равнялись остальные, могла всерьёз позволить помыслить о таком? Но ошибки быть не могло. Страсть уже струилась по её венам. — Я знаю тебя слишком хорошо, моя дорогая, — покачал головой принц. — И вижу, когда ты недовольна собой. Но сама не знаешь почему. Либо потому что слишком безжалостна и лишена чувств… За спиной многие, хорошо знавшие характер принцессы, считали Азулу монстром. Но никто не осмеливался произнести это, глядя ей в глаза. Поэтому желание показать всем, что совершенная принцесса Азула не имеет изъянов, что её хрупкая красота может вынести не только отблеск свечей и слои косметики, было слишком велико. — …либо потому что знаешь, что чувствуешь слишком многое. И этим разочарована в себе. Азула отвернулась, крепко сжав зубы. Ей не нравилось, когда кто-то лез в душу слишком глубоко. Обманывать себя — удел слабых натур. Но закрывая глаза, принцесса видела её лицо так близко. Она хотела поцеловать её, рассказать все свои мысли. О, Агни, Азула готова была полюбить её. Она горела изнутри, не давая запретным чувствам выхода. После всего недавно пережитого, Тай Ли считает её жестокой и самолюбивой. Да, и это было верно. Но это было свойство любви. Чем жарче, тем эгоистичнее. Азула знала, что ревнива. Если она и жаждала любви, то такой, чтобы рядом с ней шли до смерти. А если и возненавидят её, то всё равно пойдут за ней. До смерти. Но также наследная принцесса знала, что случится, если кто-то узнает о её чувствах. — Быть непохожей на других... это грех, который не прощает ни одно общество, — Азула неловко откашлялась и ускорила шаг, направляясь ко дворцу. Зуко поспешил следом. — Посмей быть непохожим на других — и тебя предадут анафеме*. Тебе ли этого не знать, брат мой?! — горько добавила принцесса, прикусив кончик губы. Он промолчал, но его согласие витало в воздухе. Кому как не принцу и принцессе знать основополагающие истины их общества?!