***
Тогда Хотару оказался приглашён во дворец впервые в своей жизни. Он был поражён увиденным великолепием, убранством, количеством гостей и их высоким положениям. Недоумевал: почему сам оказался здесь. Да, отец получил звание адмирала, но его-то заслуги в этом не было. Хотару вернулся в Столицу не так давно, и не успел обрести друзей или даже знакомых, поэтому предпочёл пройтись по всему залу, ища хоть немного знакомых людей. Первым он увидел принца Зуко. Потому что знал его недолгое время, когда сам заканчивал Военную Академию. Тогда, представившийся принцем, он был похож на маленького воробушка: нахохлившегося, взъерошенного, воинственного. Хотару даже стало жалко его. Таких быстро опускали за землю. Здесь ценили силу, а не родню. Поначалу Хотару, сам не зная почему, вступался за вспыльчивого «принца». А потом покинул учебное заведение навсегда. Но по слухам и связям, которые, так или иначе, скрепляют всех выпускников элитной Академии, Зуко удалось добиться уважения и без помощи старших. Сейчас принцу было отнюдь не восемь лет. Сейчас он действительно выглядел как принц, да и вёл себя соответствующе. Гордая осанка, тяжёлый и серьёзный взгляд, выискивающий кого-то среди гостей. Но положение не давало ему покинуть своего собеседника так скоро. Хотару одобряюще отметил, что именно так он и представлял себе принца. И даже был горд за Зуко. А потом тогда ещё лейтенант замер, не в силах двинуться дальше. Потому что увидел её. Хотару не знал её имени и раньше не видел, да если бы и видел, не узнал сейчас. Девочки имели свойство вырастать и расцветать в красивых девушек, подчастую полностью преображаясь. В таинственной незнакомке было что-то... особенное. Какая-то неподдающаяся определению магия. Очарование. Свет. Не похожая на других. Молодой человек замер, стараясь не упустить деталей. Вот она заправляет волосы за ухо, вот откидывает голову и смеётся. Он сглотнул. Кто она? И кем приходится молодому принцу? Ведь молодых особ на данном приёме было не слишком много, и все непременно каким-то образом были связаны с семьёй Хозяина Огня. А потом она приблизилась к принцу и склонилась к нему слишком близко. Хотару сжал зубы, не понимая, почему едва увидев её, уже ревнует. Но барышни не ведут себя так расковано… лишь с теми, кто слишком близок им. Их возлюбленными, сосватанными женихами и будущими мужьями. Она не для него: осознал Хотару и готов был отступиться, когда очаровательная незнакомка, слегка запрокинув голову назад, отступила и в то же время довольно сильно ударила самого Зуко под рёбра. А тот лишь улыбнулся и покачал головой. Незнакомка вновь рассмеялась и потянулась, чтобы... обнять Зуко. Определённо, слегка безумная. И благодаря этому так обаятельна. Больше, чем просто банальная красавица. Кажется... она создана как будто... для него. О, как глуп был Хотару в тот вечер, что совсем забыл о принцессе. Вот, кто так ему приглянулся тогда. И если раньше у него была хоть малейшая надежда на то, что он может посвататься к ней, в конце концов, рано или поздно девушкам подбирают мужей, то после открывшегося знания, Хотару понял, что всё бессмысленно. Уже позже он услышал, что принцесса гордость Хозяина Огня. Она талантлива, умна, красива, да к тому же Мастер Огня. Хотару, определённо не был достойной кандидатурой. Раньше, он боялся, что никогда не сможет полюбить, поскольку считал, что знает все людские пороки и видит ложь насквозь. Но теперь он стал бояться, что влюбился навсегда. В девушку, которую ещё даже не поцеловал. Что оставалось лейтенанту в то время? Лишь покинуть гостеприимную Столицу и стать ещё лучше, чем сейчас. В надежде, что вернувшись, он удостоится хотя бы ещё одной встречи с принцессой Азулой.***
Чан с гордостью демонстрировал Азуле особняк своего отца, указывал на невероятно ценные вещи, упоминал положение своего отца и своё место в будущем. Азула почему-то с тоской вспоминала почти такой же вечер перед падением своей страны. Тогда она, брат и подруги отдыхали на Угольном Острове. И тогда же принцесса поняла, что уже никогда не станет прежней. Сейчас Азула не хотела, чтобы этот вечер стал для неё разочарованием. Поэтому она, поворачиваясь к Чану, демонстрировала свой интерес, любовалась его красивым торсом и делала то, что в сущности и должна делать обычная девушка, оказавшаяся в таком месте с хозяином вечера. Но она никогда не была обычной. Конечным пунктом их прогулки был злополучный балкон, а дальше по коридору лестница на первый этаж, где собрались его гости. Очевидно, после демонстрирования своих «лучших» сторон Чан-младший ожидал слюнявых поцелуев и робких попыток потрогать её сквозь одежду. Но одна эта мысль заставляла принцессу брезгливо морщиться. Она бы не сдержалась, и ударила его, спустила бы с лестницы вниз и навсегда бы испортила свою репутацию. — Чан, ты здесь? Мне нужно срочно с тобой поговорить. Азула раздражённо обернулась на того, кто отвлёк их. Она больше не желала находиться с Чаном, но оттягивая момент их расставания, он продлевал её мучения. — Хо… Хотару? Ты вернулся? — Чан тут же отпрыгнул от Азулы, глядя на вошедшего с некоторой долей опаски. Ой, неужели?! Он испугался. Интересно, кто обладает таким влиянием на Чана-младшего. — Как видишь. И меня несомненно интересует вопрос: отец в курсе твоих развлечений? Азула прикусила губу, чтобы не рассмеяться в голос. У Чана проблемы. Вот разве что... Чан не единственный наследник своего отца-адмирала? Есть ещё один. Рядом с Хотару стояла, переминаясь с ноги на ногу миловидная девушка, беззастенчиво разглядывая самого Чана, потому что младший отпрыск был не в пример красивее своего брата. — Прошу, не говори ему. У нас всё под контролем. А завтра утром особняк будет в порядке. Очевидно, интерес Хотару крылся не в том, чтобы доставить проблемы брату и разогнать малышню. Он милостиво кивнул и обратил своё внимание на неё. Азула, наконец, смогла оценить его полностью. Высокий, крепкий, темноволосый и сероглазый. На лице был шрам, начинающийся от левой щеки и спускающийся под камзол. На удивление, это его не портило. Азула всегда умела видеть за уродливыми отметинами их историю. Чан, получив относительную свободу, тут же оставил Азулу и принялся флиртовать с хихикающей особой неподалёку. Принцесса закатила глаза, раздражённо поморщившись. Она потратила на Чана своё время и силы, стараясь для Тай Ли, а сейчас наблюдает, как её — принцессу народа Огня, бросили ради красивой, но глупой куклы. Азула брезгливо сморщилась, и решила, что достаточно проявила доброй воли на сегодня. Подростковые вечеринки не для неё. — Так как тебя зовут? — руку проходящей мимо Азулы, удержала более крепкая и сильная рука Хотару. — Вижу, мой брат совсем не умеет обращаться с гостями, а ещё больше с обворожительными гостьями. Может быть, я исправлю ситуацию? Я Хотару. Старший сын адмирала Чана. — Я не в настроении болтать. Мне нужно найти подруг и идти домой, — довольно резко бросила Азула, вырываясь. Хотя её никто не удерживал. Она проголодалась и устала. Устала притворяться, что ей здесь нравится. И обычно, голод был тем, что заставляло её раздражаться особенно сильно. А та в свою очередь заставляла не думать о последствиях, что временами сходило за неуместную храбрость. Всё же пока Азула осознавала, что являясь аристократкой ведёт себя не слишком почтительно. — Но я отвечу на твои вопросы, если ты ответишь на мои, — подмигнул ей офицер, тем не менее уступая дорогу. — У меня нет к тебе вопросов! Знаешь ли, — Азула фыркнула и ускорила шаг, — я, честно говоря, не хочу знать, откуда ты появился и куда направляешься. Вот вообще. Но настойчивый Хотару выставил вперёд руку, загораживая проход. Азула гневно сдвинула брови и поискала взглядом Чана. Того уже и след простыл. — А мне стало очень интересно, почему вы тут, принцесса, — жарко опалило её ухо его дыхание. Азула вздрогнула. Итак, очевидно, он её узнал. Прекрасно. — Ты вообще понимаешь, кто я? — постукивая пальцем по подбородку, пробормотала принцесса. — Более чем прекрасно. — Тогда что с тобой не так? Безумный или глупый? — усмехнулась девушка, распалённая маленькой пикировкой. — У меня много достоинств. Одно и не выберешь. Я принимаю мир таким, какой он есть, — он улыбнулся, отчего шрам стал не так заметен. Ему шла улыбка. Азула моргнула. А Хотару тем временем кивнул головой на очередной коридор. Принцесса помедлила, прежде чем согласиться пройтись. — И какой же тогда, по твоему мнению, мир? — Прекрасный и чарующий, даже в самых тёмных его проявлениях, — прошептал он, касаясь её пальцев своими губами. — Хмм… пусть у тебя и глупая улыбка, но мысли стоящие. Азула, как и любая девочка всё ещё любила комплименты. И Хотару несомненно умел их делать. В отличие от своего брата. К тому же принцесса оказалась в некотором роде очарована им и заинтригована его поведением. — Как это мило, что вы обратили свой взор на мою улыбку, моя госпожа, — он провёл пятерней по своей шевелюре и подмигнул ей. — Ещё и дерзкий. Интересно, — хихикнула девушка. Он был определённо умнее своего брата. Хотару правильно понял, что если Азула здесь инкогнито, то не желает и впредь демонстрировать свою личность, а значит согласится на небольшую уступку. Если та не будет противоречить её целям. Прежде чем продолжить экскурсию, куда более познавательную чем была у его брата, он поймал слугу и приказал принести им перекусить. Азула зачла это в его пользу. Поэтому утолив голод, принцесса стала более лояльной и спокойной. По крайней мере, до тех пор, пока не узнает всё об этом Хотару, который единственный из всех присутствующих узнал её. Хотару был благодарен высшему обществу за приобретение бесценного умения — к любой ситуации относиться беспристрастно. По крайней мере, не подавать виду. Да, он получил не только звание капитана, но и ранение, которое не смогли вылечить лекари. В конце концов, тех пиратов Хотару выловил всех до единого. Но и они были не в силах изменить ничего. После ранения ему стали твердить: нет смысла жить, если ты некрасив... И он почти сломался. Так долго убегал от себя, что не понял, что теряет свою личность. Поэтому теперь Хотару было ничем не испугать. Все страшнейшие события жизни он встречал с горделивой осанкой, холодным взглядом и равнодушным выражением лица. Однако не мог поверить в то, что в его доме находилась она. Так долго убегать от самого себя, лишь бы не встретить, не знать, не вспоминать. И всё же увидеть, прикоснуться, поговорить. Отныне, сколько бы Хотару не противоречил самому себе, у него появилась та, кого он будет защищать. Это принцесса Азула. Даже если сама она не знает об этом. Азула вернулась вниз к подругам, едва заметным кивком попрощавшись с таинственным Хотару, так и не ответив на его прощальные слова. Несомненно, он скрасил её вечер, но ему не стоило рассчитывать на большее. Однажды Азула уже дала позволение и поплатилась за это. Теперь она стала умнее. — Кто это был, Зула? — её обняла Тай Ли, когда за полночь они покинули гостеприимный особняк, направляясь к пляжу. — Это? — принцесса выгнула бровь. — Ты же поняла меня. Кто был тот парень, с которым ты так мило общалась. Мои советы помогли тебе? — Азула общалась с парнем? — Почему ты так удивляешься, Зуко? — гневно нахмурилась девушка. — Я что, фригидная по-твоему? И Тай Ли, твои советы может и хороши… для идиоток. Я не воспользовалась ни одним из них. — Ты действительно считаешь, что кроме тебя никто не может общаться с парнями? — Мэй выдернула свою ладошку из руки принца и приблизилась к Азуле. — Как флиртовать с девочками, которые заблудились в четырёх стенах, ты можешь, а если я поддержу разговор с парнем, то это конец света? — Постойте, — растерянно крикнула им в спину Тай Ли. — Куда вы? — Во дворец. Хочу увидеть хоть что-нибудь знакомое. Азула свернула с тропинки, ведущей на пляж, и обошла холм. Там, на его вершине располагался летний дворец Хозяина Огня. И Азула с горькой самоиронией понимала, что всей семьёй они вряд ли когда-нибудь появятся там снова. Она в какой-то степени, сама того не желая, стала причиной этого. — Ты понимаешь, что произошло? — шёпотом переспросила у Тоф Кори. Она думала, что всё прошло просто прекрасно. Они повеселились. У Кори нашлось несколько поклонников. Она была счастлива побывать на «взрослой» вечеринке. И думала, что и другие девочки тоже. Но, кажется, она много чего не поняла. — Не бери в голову, Кори, — тихо ответила ей Бейфонг. — Ничего-то мы не понимаем. Это специфика взрослых отношений. Сейчас они все разругаются, а потом помирятся. Ну или подерутся. Хорошая драка решает много проблем! — А нам-то что делать? — потерянно отозвалась Моришита, следя за удаляющимися спинами друзей, которые, кажется, забыли про них. — Идём следом! Ты что не хочешь увидеть дворец?! — Я не буду интересоваться, откуда ты, Зуко, знаешь, как вскрывать замки, — хмыкнула принцесса, наблюдая, как брат ловко справился с запорами. — Всё для тебя, сестрёнка, — он насмешливо поклонился. — Добро пожаловать домой. И… будьте осторожны. Тут всё ещё должна быть охрана. Я так думаю. — Догоняй, Кори, — выкрикнула вдруг Тоф, плюя на предупреждения, и бросилась куда-то вглубь. Моришита оглянулась на них и бросилась вперёд. Азула пожала плечами и направилась в противоположную сторону. Этим двоим нечего опасаться. Сама же принцесса не хотела никого видеть. И была рада, что ни Зуко с Мэй, ни Тай Ли не пошли за ней. Так спокойнее. Да. Ей необходимо подумать. Когда Тай Ли тоже ушла, скрывшись за одним из поворотов, Мэй развернулась к Зуко. — Ты отвратительный! — она ткнула его в грудь пальцем. — Знаю. — Я тебя ненавижу! — Тогда почему стараешься взять мою руку? Ты меня любишь. Мэй отвернулась. На глаза предательски навернулись слёзы. Он же знает всё и так. Зачем причиняет ей страдания? Мэй считала, что у них всё хорошо, но забыла, что Зуко всё-таки принц. А она пусть и богатая аристократка, но не такая, как он. И он красив. Невыносимо красив. И Мэй стоит привыкнуть к тому, что вокруг Зуко постоянно будут такие же красивые девицы. Несравнимые с ней. Хмурой, сосредоточенной, не понимающей глупые шутки и предпочитающей ломать руки обидчикам, нежели плакать от горя. — Да. Что ж. Ты прав, Зуко. Это моя самая большая ошибка. Мэй приготовилась сделать шаг вперёд, но ощутила горячее тепло его тела позади. — Не говори так, Мэй. Ты знаешь, что и я тебя люблю. Знаешь, я не соврал тогда, говоря, что ты красива, Мэй. Есть удивительно смазливые, но совершенно некрасивые люди, лёгкие, как цветные обёртки от конфет, и такие же бесполезные. Одноразовые. Это все те, к кому ты приревновала меня сегодня. Зуко осторожно обошёл Мэй, оказавшись с ней лицом к лицу. — И есть совершенная строгость холодного оружия, хищная и настоящая. Опасная. Представляешь, каково это — касаться отравленного кинжала, постоянно опасаясь, что он оттяпает тебе пальцы? Так и с тобой, Мэй. Вечный танец с чёрной мамбой, которую вроде бы и знаешь так долго, и в то же время не знаешь, что от неё ждать. Понимаешь ли ты, что каждый раз отпуская тебя на волю, я думаю, будет ли очередная выходка, опасная для здоровья и жизни той самой, которая заставит меня испугаться. Ваши похождения с Азулой… они пугают меня. — Куда ты? — Зуко не ожидал, что Мэй вдруг сделает шаг назад, и развернётся. — Ты же знаешь меня так хорошо, мой принц. Я люблю одиночество. — Нет. Ты просто убедила себя, что тебе так лучше. Останься со мной. Мэй слегка смягчилась, потому что теперь с её губ пропала горькая складка. Осталась лишь полу-печальная улыбка. — Мне нужно немного подумать. Одной. Можешь хоть это позволить мне? Или тоже вынужден будешь всё время сопровождать меня? Я могу защитить себя сама. Зуко понял, что допустил ошибку, когда проявил излишнее переживание. Но решил не усугублять ситуацию и дать Мэй время. Принц услышал шум и отголоски смеха в правом коридоре, куда убежали Тоф и Кори. Он решил составить компанию им. Азула медленно обошла каждую комнату. На стенах висели картины с изображением всех обитателей дворца, когда либо живших здесь. Азула вновь увидела молодого Азулона, дядю Айро и отца совсем юными. А затем обнаружила и свою семью. Она помнила, как писали их портрет. Азула не хотела сидеть ровно так долго и Урса постоянно говорила ей замечания, а Зуко смеялся над ней, пока не получил подзатыльник от сестры. Но портрет всё же был готов, и на нём Озай был слишком серьёзен, Урса изображала печальную скорбь, Зуко хмурился, а Азула радовалась своей маленькой победе. В общем неудачный вышел портрет. Поэтому его и отослали в летний дворец. А вот картины, изображающие их по отдельности, были достойны похвалы. Азула признавала, что как бы они не старались, по-настоящему крепкой семьёй не стали. В самом конце портретной галереи висели глиняные дощечки с их маленькими ладошками. Азула провела пальцами по пыльной поверхности «своей руки». Такая маленькая. Однажды и она возьмёт руку своего ребёнка и прижмёт её к сырой глине, чтобы навсегда увековечить в истории. — Кто здесь? — Азула резко дёрнулась и едва не ударила Мэй, но та легко скользнула вниз и вынырнула у неё за спиной. — Приятно осознавать, что рефлексы в норме. Обе рассмеялись, а затем неловко замолкли. — Зуко облажался? Снова? — Он… непростой, — Мэй замолкла. — И я не знаю иногда, как вести себя с ним. Он… это ведь нормально обсуждать своего парня с его сестрой? — Абсолютно, — скривила губы в лёгкой улыбке Азула. — Что он? Слишком заботливый? Слишком многое на себя берёт? Считает себя главным защитником? Не понимает тебя? — Да. Именно. Азула, ты знаешь его лучше других. Скажи… я достойна его? — Знаешь, для влюблённой парочки, которая планирует умереть в один день, вы оба чересчур не уверены в себе. Но раз тебе так важно узнать моё мнение... ты единственная, кто его достоин. Единственная, кто способен понять его. Единственная, кому я доверю своего брата. Мэй скупо улыбнулась, но Азула умела различать все оттенки её гримас. Она была довольна. Принцесса готова была уйти из галереи и найти Зуко. В конце концов, она слегка успокоилась и теперь готова была трезво размышлять. Вероятно, стоило извиниться перед Тай Ли за свою грубость. Вероятно… — Ты, должно быть, видела, как она смотрит на тебя. — Что? — Азула запнулась, не понимая о чём ей говорит Мэй. — Словно ты океан, а она отчаянно тонет, — продолжила подруга. Азула сглотнула, буквально ощущая её внимательный, проницательный взгляд. Смотреть друг на друга не понадобилось, потому что обе девушки знали о ком идёт речь. — Так что толку противиться пожару, что уже разгорелся в твоей душе и пылает диким огнём? Или я неправа, Азула? Скажи мне, и я отстану. Но видеть, как вы обе мучаетесь и мучаете всех вокруг… — Это не правильно... Я не должна... — Нет ничего правильного и неправильного, Азула. Хватит мучить себя и её. Выбирай: жить, сопротивляясь чувствам или поддаться и быть с ней? Ты боишься потерять себя, привязавшись к ней. Не бойся. Этого не случится. Иди же. Поговори с ней для начала. Азула кивнула и без слов исчезла в удушающей темноте. Почему-то вдруг стало так жарко, невыносимо душно. Сердце билось в грудной клетке, словно только что пойманный драконий ястреб, которого ещё не приручили. А пальцы наоборот стали прохладными, едва тёплыми и слегка влажными. Был страх не справиться и страх обнаружить, что всё это лишь разыгравшееся воображение, ошибка. Но она шла дальше, ломая свою неуверенность шаг за шагом. Тай Ли тяжело дался этот вечер. Она так радовалась в начале и так тревожилась после. Тай Ли знала, что она красива и её красота привлекает к ней парней. Знала она также и то, что не хотела их внимания. Всё, на что девушка надеялась в последнее время, это показать Азуле, что она не одна, что Тай Ли всегда рядом, и что принцесса может рассчитывать на неё. Но Азула последние несколько дней, ровно с того времени, как они покинули дворец была погружена в себя, странно задумчива и молчалива. Что-то серьёзное произошло в жизни Азулы, и Тай Ли не знала, как сделать так, чтобы та открылась. Увидев Азулу такой открытой, такой нежной в вечернем наряде, Тай Ли не смогла сдержать восхищённого взгляда. Вожделение. Это было словно болезнь. В крови Тай Ли горел пожар, когда она обнимала её. Она старалась запереть это в себе, не дать выбраться наружу, потому что была уверена, что только испортит всё. Азула не нуждалась в безответной любви кого бы то ни было. Она нуждалась в подчинении и восхвалении. И Тай Ли за неимением лучшего была готова предоставить всё это. Поэтому маскировала всё громким поведением, смехом и наивностью. Лишь бы не забыться самой. Тай Ли забрела в просторную комнату в ярко-алых цветах. Очевидно, чья-то спальня. Гардеробная, столик с зеркалом, кровать с балдахином, детские рисунки в пустых ящиках. Лунный свет из окна не позволил рассмотреть корявую подпись и Тай Ли с лёгкой улыбкой на устах подумала, кто же всё таки был художником: Зуко или Азула? Ответ не заставил себя долго ждать. На противоположной стене во весь рост красовалась Азула. На картине ей было лет десять. Вероятно, тогда они последний раз всей семьёй выбирались на Угольный остров. Тогда Азула получила звание Мастера Огня. Она сидела на кушетке, скрестив ноги под собой с идеально ровно спиной. И смотрела на художника без малейшего намёка на улыбку, слегка вызывающе, горделиво, с превосходством. Уже тогда Азула знала как подать себя. — Я хочу любить тебя, но даже прикасаться к тебе опасно. Я хочу прильнуть к тебе, но рассудок кричит мне остановиться. Изящные пальцы аккуратно скользили по портрету, вбирая в себя каждую чёрточку знакомого лица, боясь его повредить. Обманывать себя и дальше — удел лишь слабых натур. Тай Ли любила Азулу. И этого было не изменить. — Я хочу целовать тебя, но это сводит меня с ума. Я хочу попробовать тебя на вкус, но твои губы — смертельный яд, — она оторвала ладонь от холста будто бы обжигаясь. — Поэтому всё, что я знаю: любить тебя — это игра без шанса на победу. Тай Ли до безумия этого хотелось. Но целоваться с девушкой — неправильно. Она же не странная. Вот только сопротивляться своему желанию становилось всё труднее и труднее. Поцелуи буквально преследовали её во сне каждую ночь. А днём Тай Ли, одержимо пялилась на губы Азулы, без конца предаваясь фантазиям. Горько хмыкнула девушка, и, бросив это занятие, подошла к огромной кровати. Подумав несколько секунд, она распласталась на холодных простынях, раскинув руки и ноги. Тай Ли мечтала сделать то же самое, но не таясь, прогуливаясь в одиночестве по чужому закрытому дворцу. — Имя твоё — птица в руке. Имя твоё — льдинка на языке. Одно-единственное движенье губ, — тихо мурлыкала себе под нос акробатка, пока не замечая, что с этих пор не одна в покоях принцессы. — Имя твоё — пять букв. Имя твоё — ах, нельзя! С именем твоим — сон глубок. Тай Ли грустно вздохнула и перевернулась на живот, подгребая под себя одну из подушек в алом шёлке. Правду говорят: никогда не желай недосягаемого. Азула, закусив нижнюю губу, стояла, не зная куда податься. Сделать шаг вперёд и дать обнаружить себя или развернуться и уйти? Она может, и являлась принцессой Народа Огня, но от неё в своё время отказались многие. Кроме единственной, кто верил в её рассудок, кто верил, что она жива и способна всё изменить, но у которой не хватало сил на это. Она верила в Азулу. И каждый раз, когда они переплетали пальцы, принцесса словно слышала далёкий голос той Тай Ли, которая твердила ей: ты не одна, пока стоишь рядом со мной, подле меня — сильная, и слегка безумная, и твоя кровь будет моей кровью. Их связывает нечто большее, чем просто любовь. Их связывает доверие, поддержка, защита, время. Оно единственное не даёт забыть Азуле, что она была не одна. Не давая забыть ей, что когда-то её оставил весь мир, но только не она. — Скажи это ещё раз, — хриплый голос нарушил тишину, заставив Тай Ли напрячься, а Азулу выйти из тени дверного проёма. На стенах комнаты висели потухшие факелы. Азула зажгла их мановением руки. — Что ты слышала? — тихо ответила Тай Ли. Стало чуть светлее и принцесса увидела, что собеседница побледнела, однако шея и уши её залились лёгким румянцем смущения. — Достаточно, чтобы понять кое-что, — неопределённо пожала плечами Азула, скидывая одолевший её ступор. — Да. Да я хочу быть с тобой, даже если все, что мне останется — это разбитое сердце. И всегда хотела. Довольна? Это ты хотела услышать? — голос Тай Ли надломился, стал чуть более визгливым и тонким. Её пальцы дрожали, комкая часть её одеяния. — Теперь ты откажешься от меня? Не захочешь видеть? Обольёшь своим презрением и попросишь не подходить к тебе? Или… — Я… я тоже. Тай Ли моргнула. А потом мотнула головой. Ага, конечно. Она не была столь наивной и глупой, чтобы поверить в эти слова. Как вообще Азуле могут понравиться её неуклюжие попытки сказать, что она дорога ей? Когда вокруг принцессы крутились мужчины, которые могли подарить ей всё. Взять хотя бы её последнего парня (Тай Ли намеренно упустила мысль, что он хотел навредить Азуле). Иногда даже думала, что губы Азулы все ещё хранили следы тех загадочных, опаляющих сознание улыбок и прикосновений. И как она могла говорить, что чувствует то же самое, если делала всё, чтобы отрицать подобное? Азула ожидала многого, но не того, что Тай Ли ошеломлённая словами своей подруги вдруг всхлипнет и разозлится. Её лицо перекосила холодная ярость, превратившая её в нечто тёмное. Даже пугающее. Потрясённая, Азула невольно отпрянула. Глаза Тай Ли вспыхнули опасным пламенем. Азула поняла, что выбрала не лучший момент для разговора. Из уголков её глаз покатились сердитые слёзы. Рука, безвольно висящая вдоль тела, напряглась, задрожала и судорожно захватила край брюк. — Тай Ли… Азула задержала дыхание, сердце отсчитало несколько ударов. И тут Тай Ли рявкнула: — Тогда почему ты лгала мне, Азула? — голос сорвался на крик. Она подлетела к ней стремительным ветром и, не боясь причинить боль, ткнула своим хрупким пальчиком в грудь. — Почему мучила меня? Это твоё новое развлечение? — Разве? Ты, очевидно, что-то путаешь. — Тебе легко даётся ложь, Азула. Тебе верят все, но не я. Я вижу твои метания, всегда видела, я... эх, хоть раз в жизни поступи по совести и покайся в своих грехах. Хоть раз в жизни признай свою слабость. Хоть раз в жизни скажи правду. Хоть раз в жизни могла взять и сделать всё сама! Азула не готова была к столь серьёзным обвинениям. Она потерянно моргнула. А затем разозлилась. — Хм, а тогда зачем мне ты? — Знаешь, что с тобой не так? Ты трусиха. И больше ничего. Ты боишься поднять голову и сказать: «Жизнь есть жизнь». Люди влюбляются, люди хотят принадлежать друг другу, потому что это единственный шанс стать счастливыми. Ты называешь себя свободной, дикой. И ты так боишься, что кто-то посадит тебя в клетку. Но ты уже в клетке. Ты сама её создала… Она всегда будет с тобой, потому что, куда бы ты ни отправилась, от самой себя тебе не убежать. — Именно поэтому для меня ты особенная. — Что?.. Замолчи, Азула. Замолчи. Ты говоришь так, будто я… действительно особенная. Твои слова только ранят меня. Ведь на самом деле я… никто. Не заставляй меня отчаиваться ещё больше Тай Ли зажмурилась. — Отец сказал мне как-то: когда ты находишь свою любовь, ты ощущаешь надежду. Так вот. С тобой, только с тобой, я ощущаю надежду, я ощущаю себя самой собой. С тобой мне не нужно лгать. Ты мне нужна… — Зачем? Краем глаза Азула уловила размытое движение — цветная вспышка и раскрытая ладонь Тай Ли. Принцесса знала, что заслужила пощёчину, но её так и не последовало. Вместо этого ледяные пальцы Тай Ли погладили её щёку, задержавшись на едва заметной ямочке на подбородке. Дотронься до меня ещё… Ты даже не подозреваешь, как я скучала по твоим прикосновениям, Тай Ли. — Я люблю тебя. Она всем существом устремилась к этим пальцам, ловя их прохладную ласку. Боль, которая, казалось, поселилась в её сердце навсегда, вдруг утихла, возвращая способность дышать. Пальцы двинулись к уху, и Азула инстинктивно повторила движение, потянувшись за ними лицом, и только огромным усилием воли замерла, когда те скользнули по шее и запутались в длинных прядях на затылке. Впервые за три недели она закрыла глаза и позволила себе просто… быть. — Азула... Наверное, я сплю… Она никогда раньше так не прикасалась ко мне. Если я осмелюсь разомкнуть веки, сон закончится. Не просыпайся… не просыпайся… не открывай глаза! — Знаю, — прошептала Азула пересохшими губами. — А теперь, поцелуй меня. Тай Ли надавила ей на затылок, пригибая и привлекая к себе. Повинуясь, Азула склонила голову настолько близко, что сквозь оглушающий стук собственного сердца почувствовала её дыхание. Кожу опалило сладким горячим потоком. Аромат Тай Ли заполнил ноздри — сладкий цветок, свежесть волн и почему-то вкус клубничного напитка, подаваемого в особняке Чана. Агни, она соскучилась даже по этому запаху. Азула наклонилась ещё ближе и с наслаждением просто… дышала. Несколько секунд спустя рот накрыло чем-то тёплым и влажным — изысканный, изумительный, волшебный вкус… Рот. Губы Тай Ли. На губах Азулы! Невыразимо нежные. Вот сейчас это уже точно не сон, а… а… …поцелуй. Она целует её! Оцепенев всем телом, Азула буквально приросла ногами к полу. Но внутри словно взорвался и рассыпался фейерверк, сровняв город с землёй. Перед ней распростёрся целый мир — необъятный, бесконечный и прекрасный. Мир Тай Ли. Душа Азулы, проникнув в этот мир, ликовала. Всего один твой поцелуй, и она вернулась к жизни. Едва сдерживая накопившееся за прошедшие недели и тщательно обуздываемое желание, Азула приоткрыла рот и легонько подтолкнула сочные губы Тай Ли своими. Ощущение как в раю — лучше, чем в раю. Немного увеличив напор — робко, совсем чуть-чуть, принцесса углубила их первый поцелуй. Она понимала ценность вручаемого ей дара, поэтому старался принять его со всей благодарностью, на какую только была способна. И Тай Ли уступила, решительно отвечая. — О, Агни, — простонала Тай Ли, оторвавшись, когда стало не хватать дыхания. Её губы горели, а щёки пылали. Сердце бешено отплясывало в грудине. Она и не знала, что это будет так… так значимо для неё. — Вот именно, — вторила Азула ей тем же тоном. А затем приникла вновь, словно путник ищущий источника напиться.