Твой запах

Саша складывал вещи первой необходимости в коробку, уже предвкушая скорый переезд. Да, он уже оставался у Смолова, некоторое время даже жил, но это все не то, все не так. Переезд Кокорин разделил на несколько этапов. Во-первых, все вещи не сложишь, во-вторых, он потом разберется с хламом без Феди, а в-третьих, омега подумал, что раз уж это будет происходить постепенно, то и ему будет легче адаптироваться в новой местности. Александр выдвинул ящик и, пока еще оставалось время, решил разобрать некоторые документы. Он внимательно все изучал, раскладывал. Взяв медицинскую карту в руки, омега поерзал на полу и нехотя начал листать ее. Кокорин уже не помнил, когда в последний раз посещал врача, зато знал, какую сумму ему пришлось заплатить за то, чтобы унести карту с собой. Ну, на то были свои причины. В одну из последних страниц карты Кокорин прямо-таки уставился. И не то, чтобы он пытался вчитаться в этот кривой, размашистый почерк (мужчина знал наизусть то, что там написано), Саша просто задумался, ушел глубоко в свои мысли. От мыслей его отвлек настойчивый стук в дверь, а затем и ругань. Кокорин вздрогнул. Он кинул медицинскую карту в остальные документы и поспешил открыть дверь. Кому-то будет плохо. Смолов был зол, раздражен. Чуть ли не отпихнув от себя омегу, он прошел в квартиру. - Ты оглох? Или это я, может, тихо стучу? – повысив голос, воскликнул альфа. Он наступал на Кокорина до тех пор, пока тот не уперся в стену. Федя резко хлопнул руками по обе стороны от лица Саши по стене. А тот даже не вздрогнул, не зажмурился. Смотрел влюбленно-виноватым взглядом и ждал. Ждал, когда Федя успокоится, посмотрит на него, поцелует. Грубо, властно. - Так, - с немного сбивчивым дыханием проговорил альфа, - я вроде должен был коробки забрать. А к этому важному делу, - Смолов хитро посмотрел на омегу, - мы подойдем чуть позже и более серьезно. Федор схватил две коробки и пошел с ними на выход. А Саша так и остался стоять в коридоре, погруженный полностью в свои мысли. *** - Ну что ты стоишь, будто на распутье, - возмутился альфа, затаскивая в квартиру последнюю коробку. – Не был здесь никогда? Не волнуйся, площадь не такая уж и большая, чтобы потеряться. Кокорин знал тут каждый уголок, знал, что лежит в каждом ящике в этом доме. Он почему-то стоял посередине гостиной и чувствовал, что ему некуда деть себя. Смолов поставил коробку ко всем остальным и зашел в ванную комнату. Потом он подошел к потерявшемуся на некоторое время омеге и обнял его. - Эй, Сашка, - вполголоса произнес Федя. – Перестань себя ощущать так, будто ты свалил от родителей, тебе теперь негде жить, и ты решил потеснить меня. Нет-нет-нет. – альфа схватил Кокорина за плечи и взглянул ему в глаза. – Это теперь и твой дом. – Саша кивнул. Смолов, засунув руки в карманы, оглядел дом и пылко произнес: - Если тебе что-то не нравится, мы можем переделать, купить новую квартиру, в конце-то концов! - Нет-нет, Федь, мне все нравится, - улыбнувшись, сказал Саша и обнял альфу со спины. – Надо разбирать коробки. - Сначала поедим, а потом я тебе помогу, - Смолов схватил омегу под ягодицы и потащил того на кухню. Усадив того на обеденный стол, альфа впился в чужие губы. Руки Федя вообще распустил, впрочем, как и всегда. Он перешел на шею, оставляя на ней мокрые легкие поцелуи. - Фе-дя, - сбивчиво произнес Саша, хватая Смолова за короткие волосы и оттягивая их. - М? – альфа ущипнул Кокорина за сосок, второй рукой поглаживая мужчину по животу. Звук, издаваемый Кокориным, был похож на всхлип. Он еще сильнее вцепился в короткие волосы альфы и проговорил: - Мне кажется, мы занимаемся не тем. – Смолов оторвался от измученной шеи и сел на колени перед омегой, который как будто специально так широко развел ноги. - Тебе только кажется, - улыбнувшись, ответил альфа. Он расстегнул узкие джинсы омеги и спустил их вместе с нижним бельем. - О-о-ох, - сорвался протяжный стон с влажных, припухших губ Саши, который так ярко ощущал прикосновения языка и губ к своему члену. Занималась эта парочка не тем до самой ночи. А коробки ждали… Через пару дней, когда Федя был на работе и исправлял косяки токсикозного Антона, Александр разбирался со своими вещами в уже такой пустой, безжизненной квартире. Пока он листал альбомы, предаваясь ностальгии, пока вспоминал, откуда у него та или иная вещь, пока, не глядя, кидал какой-то хлам в мусорный мешок, а потом в нем же искал выброшенную, вдруг оказавшуюся нужной, вещь, прошло достаточно времени. И вот в руках опять эта медицинская карта, вот залипающий в одну точку Саша и вот Смолов, который в этот раз вошел быстро и без стука. Просто «заботящийся» о своей безопасности Кокорин не закрыл дверь. Ему бы попало и за это, но при виде такого задумчивого, видимо, чем-то встревоженного омеги, Федю заинтересовал другой вопрос. Омега не услышал, что Смолов вошел в квартиру, не заметил, как тот сел рядом и аккуратно взял из его рук карту. Разбирал почерк альфа очень долго. Когда он наконец разобрал, что там написано, взглянул на безжизненного Сашу. Омега повернулся к Феде и как-то виновато посмотрел на него. - Я бесплоден, - тихо проговорил он. – У меня не может быть детей. А Федя не знал, что сказать. Что говорят в таких случаях? Что надо делать? Что? - Сашка, - только и смог проговорить он. - Будешь ли ты со мной? Я даже родить тебе не могу! Какой от меня толк? – завопил Кокорин. По его щеке скатилась слеза. Он шмыгнул носом и отвернулся. Что же делать? - Сашка, - прошептал альфа, обнимая своего возлюбленного. – Я буду с тобой любым. Не надо мне никого рожать. Столько детишек без родителей… У нас обязательно будет семья, и неважно, рожал ты или нет. – Федя провел рукой по светлым коротким волосам омеги. – От тебя очень большой толк. Моя жизнь зависит от одного тебя… Мужчины сидели в обнимку еще очень долго. Они согревали друг друга…