Твой запах

Саша уже как полтора месяца жил у Смолова. До того пустая, с минимальными признаками жизни, квартира преобразилась. На полках стояли рамки с совместными фотографиями мужчин, дом наполнился ароматом карамели, а сам Федя медленно, но верно, изучал кулинарию. А еще на подоконниках появились цветы, кактусы, лимонное и апельсиновое деревья. Артем называл их детишками Кокорина. - Айщ, - прошипел Федор, резко отпрыгивая от окна. – Убери этот кактус отсюда! – потирая зад, возмутился он. – Например, на улицу. Кокорин засмеялся. Заливисто так, что хотелось смеяться вместе с ним, но Смолов надул и без того пышные губы и скрестил руки на груди. - Ну что ты, Федь, - Саша встал с дивана и подошел к альфе, нежно обнимая его. – Ты же знаешь, как я люблю комнатные растения. – омега положил свою ладонь на ягодицу Смолова и аккуратно сжал ее. – А тебе стоит быть повнимательней. Да, Федя знал, как сильно любит его омега возиться в этой земле, поливать цветы, изучать всякие разные удобрения, да и как он просто любит эти растения, своих детишек. Однажды альфа вернулся с работы чуть позже обычного. Кокорин как всегда находился в забытьи, поэтому, как вошел Смолов, как он послал кого-то по телефону, а потом еще и выругался, омега не слышал. Федя вошел в спальню, ожидая увидеть спящего Сашу, но увидел кое-что поинтереснее. Омега сидел, положив голову на скрещенные на подоконнике руки, и смотрел на распустившуюся фиалку. - Эй, - отрываясь от воспоминаний, произнес Смолов. Саша поднял голову и вопросительно уставился на него. – Ты хочешь пока пожить для себя или уже готов к чему-то более серьезному? Омега аккуратно высвободился из объятий и сделал пару шагов назад. Ему надо было подумать. - Я не прошу тебя дать ответ сейчас же. Это тебе так, для раздумий, - непринужденно добавил альфа, не спуская обеспокоенного взгляда с Саши. - А ты? – тихо спросил Кокорин, потирая запястье. Кончиками пальцев омега ощущал выступающую гладкую полоску на коже – шрам. Федя уставился на запястье, потом медленно подошел и, поднеся руку омеги к губам, поцеловал этот шрам. Кокорин, не моргая, завороженно наблюдал за происходящим. Альфа лизнул нежную кожу и, наконец, обратился к Александру: - Я бы еще пожил для себя, для тебя, - Федя снова притянул омегу к себе и легко поцеловал его в лоб. – Мы с тобой создадим еще больше приятных, веселых воспоминаний. - Да, - на выдохе произнес Саша, утыкаясь носом в шею альфе. И вот, судьба наконец-то прислушалась к людям и преподнесла им небольшой, но приятный подарок. Погода была мерзкой. Холодный, сильный ветер, намеревающийся оторвать щеки, проливной дождь. Отличная погода для того, чтобы посидеть дома и погрустить. Но только не для выхода из дома! У вас еще сильнее ухудшится настроение, ну, в общем, в это лучше не ввязываться. Александр ехал с тренировки домой. Он очень устал, еще и у друга проблемы, а помочь он не знает как, ведь, по сути, Дзюба виноват сам, и единственное, как он может загладить свою вину, это продолжить жить с тяжелым камнем на сердце. В голове всплыли воспоминания о прежних отношениях с Федей. И после всего этого они вместе… Припарковать машину у дома не удалось, поэтому пришлось искать место в других дворах. Наконец, припарковавшись, Кокорин вышел из машины и поспешил к своему подъезду. А навстречу ему щенок. Пищит, дрожит. Так и упал на ногу Саши. Тот, не раздумывая, схватил его и побежал домой. - Федя! Наполни таз теплой водой! – крикнул с порога омега. Смолов, естесственно, поинтересовался, по какому поводу такая шумиха, но выполнил задание. Саша намывал щенка, а альфа наблюдал за происходящим, составляя в уме список необходимых вещей для нового жителя этой квартиры. - Его правда можно оставить? – казалось, уже в сотый раз спросил Кокорин. Мужчины лежали на кровати, Саша, прижавшись спиной к альфе, а щенок, уткнувшись носом, к омеге. Смолов относился к животным нейтрально. Ничего плохого в том, что у него появится собака, он не видел. Ну, немного брезговал. - Саш, все хорошо. Закрывай глаза и не храпи, - улыбнувшись, произнес Федя, выключая прикроватную лампу. После пережитого они все равно вместе. От слез, разбитых кулаков, боли в груди до тошноты, до желания покончить со всем раз и навсегда, до страсти, безумной привязанности, мыслей об одном-единственном человеке, существующем только для него, легких, наполненных карамельным воздухом, до бесконечной любви.