Бойся волков

— Нет-нет, куда же ты убегаешь. Стой. Она застыла. — А ты Бруклин Бёрк, да? Что ты тут делаешь? — Дружелюбно спросил мужчина. Бруклин повернула к нему лицо. Высокий темноволосый человек стоял, лениво привалившись плечом к стене дома, крутя в пальцах левой руки сигарету. Пальцы его правой руки сжимали пистолет, следящий за ее движениями. Ствол казался неестественно длинным, пока Бруклин не узнала в насадке глушитель. Мужчина выдохнул в воздух табачный дым и улыбнулся. — Я за тобой минут пять наблюдаю. Боишься высоты, да? Брук не отвечала, тяжело и надрывно дыша. — Ну, что ж. Иди сюда. Давай, иди. — Я не могу. Он выдохнул еще одно облачко дыма. — Ну, если ты как-то оказалась там, — он кивнул на крышу. — Ты как-то можешь оказаться здесь. Планы ведь такие были, да? Брук не шелохнулась. Он пожал плечами. — Я к тебе не полезу. Так что, давай, иди сюда. Или виси… Я подожду. Наверх лезть не советую, — он покачал головой, делая затяжку и поворачивая в руке пистолет так и эдак, чтобы она как следует могла его рассмотреть. — Здесь сейчас будет полиция. Он рассмеялся. — Бог ты мой! Ты любишь это слово, да? «Полиция»? Нет, не будет. Между ними застыла тишина. Бруклин продолжала висеть и замерзать. Человек продолжал курить, неспешно разглядывая ее. Минуты через три он докурил сигарету, позволил окурку упасть и загасил подошвой. — Как хочешь, — мужчина поднял пистолет. — Подожди! — Тише. Хочешь, чтобы нас услышали? — Сейчас д-день, — стуча зубами от холода, выговорила Брук. — Если ты нажмешь… — Если я нажму, у тебя появится новое отверстие в голове. Я очень хорошо стреляю. Мне становится холодно, — он указал на свою тонкую, не по погоде, белую рубашку. — Я считаю до трех. Один… Бруклин уставилась ему в лицо, пытаясь понять, блефует он или нет. — Два… С расстояния ей не было видно глаз, но она узнала голос. Это он разговаривал с ней через Skype. Бруклин была для него предметом, и он не блефовал. Она поставила ногу обратно на карниз. — Ради Бога, давай уже. Через десять секунд Бруклин была на первом балконе. Ее трясло от адреналина, и в голове стучала кровь. Преодолеть карниз было просто — так же просто, как подняться по лестнице с первого этажа на второй. Ширины для подошвы хватало, выступающая сантиметра на полтора кладка позволяла заледеневшим пальцам цепляться за себя. Крохотное расстояние заняло три осторожных шага, прежде чем она достала рукой до балясин, ухватилась, и сама легко перелезла через ограждение. — Даже не думай, — сказал он, когда Брук бросила быстрый взгляд на дверь. — Все равно закрыто. Давай, осталось немного. Осталось действительно немного. Брук не знала, зачем она это делает. Чем ближе она оказывалась к своей квартире, тем громче и отчаяннее звучал голос надежды. Дяди просто отчитают ее, сделают атата, возможно, оставят запись в дневнике за плохое поведение и отпустят. Потом она вспоминала черные окна квартиры Джорджи, закрытое целлофаном тело, дрожащий голос Донни, Skype, переписку в полпятого утра и умирающий вопль женщины-оператора. И понимала, что все более, чем серьезно. Но Бруклин предпочитала продлить агонию и перепробовать все шансы, прежде чем признать поражение. Она присела за пластиковым ограждением и положила ладонь на сумку с береттой. — Что ты там делаешь? Поднимайся. Ее сердце стучало очень сильно, как с утра, настолько, что она испытывала боль. Пуля пройдет через тонкий материал, но сможет она заставить себя выстрелить? Выстрел его остановит? Или он убьет ее до того, как Бруклин сама нажмет на спусковой крючок? Мужчина свистнул. Бруклин представила, как пуля входит ему в живот, рвет мягкие ткани… Ее затошнило, и она поднялась на ноги. — Нужно… было… отдышаться, — Брук не врала. Голова сильно кружилась, и женщина привалилась к ограждению, заглатывая побольше воздуха. — Отдышишься. Давай, птичка, давай, шевели крылышками. Бруклин вылезла с балкона и, уже не задумываясь, на какой высоте находится, добралась по карнизу до своего. Она вскрикнула, когда мужчина схватил ее за ворот куртки. Ноги потеряли опору, и секунду Бруклин паниковала, готовясь к падению. Но сильная рука легко, как щенка, подняла ее и втащила за ограждение. — Ну привет, куколка, — не успела Бруклин опомниться, как сильный толчок в солнечное сплетение заставил ее перелететь порог и приземлиться на пол маленькой гостиной, больно ударившись копчиком. Не раздумывая, она дернула руку к поясной сумке. — Но-но, — рука застыла на полпути к оружию. Человек зашел в комнату, не глядя закрыв за собой балконную дверь. — Что там у тебя, куколка?.. Подчиняясь повелительному жесту, Бруклин отстегнула сумку и пустила к нему по полу. Он нагнулся, поднял ее и присвистнул, когда его кисть извлекла наружу беретту. — Да ты у нас вооружена и опасна, да? Ну-ну. Спешу разочаровать, куколка: Миледи из тебя так себе. Он еще пару секунд вертел беретту в руках, потом хмыкнул под нос, сунул маленький пистолет за пояс и достал телефон. Брук потерянно осмотрелась и вздрогнула, обнаружив Донни сидящим в углу между шкафом и столом, за которым она иногда работала. Донни был бледен, мокрые черные волосы прилипли ко лбу, скотч закрывал рот, на скуле расцветал уродливый синяк, и под носом запеклась кровь. Глаза покраснели и влажно поблескивали, на щеках пролегли мокрые дорожки. Поймав ее взгляд, он сердито сдвинул брови и замотал головой. — Эй, Барри. Вы далеко? Ты не поверишь, какая птичка только что залетела к нам в окно, — Брук дернулась, переводя взгляд на мужчину. Он расхаживал перед ней, рассеянно жестикулируя рукой, держащей пистолет. Остановился. — Возвращайтесь, парни, наша посылка прибыла. Заворачиваем и по домам. Да. Жду. Он убрал телефон, повернулся к ним, улыбнулся и покачал головой. — Я все забываю, что старина Хэкворт у нас зверушек раньше лечил. Что навело его на мысль, что из ветеринара получится классный шпион? Не знаешь, куколка? Брук чувствовала на себя взгляд Донни. Не дождавшись ответа, мужчина пожал плечами. — В общем, неудачная была мысль. — Окей. Я здесь. Что с ним? — Она кивнула себе за спину. Что с ним, Брук и так знала, но необходимо было что-то говорить. — Без понятия, — безразлично пожал плечами человек, не глядя на нее и просматривая что-то в телефоне. — Меня не касается. — Что со мной? — Поедешь к джентльмену, которого вы с дружком оскорбили. А парень не в курсе, да? — Мужчина оторвал взгляд от гаджета и посмотрел на Донни. — Бедолага. Вот кого мне в самом деле жаль, — он обошел ее и приблизился к съежившемуся в углу толстяку. — Обидно вляпываться в чужое дерьмо, да, парень? — Верно. Он не при чем. Я… — Что я могу сказать? Не повезло. Очень жаль! — Я даже не знаю, что сделала. — Подслушивать нехорошо, куколка. Ей было стыдно, что Донни все слышит, но Бруклин необходимо было выяснить, с чем она имеет дело. Неведение сводило с ума. — Я даже не понимаю что могла услышать. Они… они не обсуждали ничего важного… — Так ты не знаешь, что ли? — В глазах мужчины вспыхнуло веселье. — В новостях по ящику даже передавали. Ты не смотришь новости? — Я редко смотрю телевизор. Он присвистнул. — Да, куколка, ты действительно оторвана от жизни. Из-за тебя брата босса похитили. Сечешь? Они однофамильцы. Бруклин не ответила, чувствуя, как кровь стремительно отливает от лица. — Поняла, да? Да, детка, вот так вот. Сама виновата, хотя на твоем месте… Он вскрикнул, раскинув руки. Брук съежилась, не понимая, что происходит, и дернулась в сторону. Мужчина рухнул вперед, и пол затрясся. Отползая, Бруклин увидела, как Донни навалился на человека всей своей массой. Его лицо стало пунцовым от напряжения, и волосы упали на глаза. Он ерзал и изворачивался, мешая противнику высвободить руку с пистолетом, прижатую к полу их общим весом. Но его собственные руки были связаны за спиной, и Донни стремительно проигрывал. Бруклин вскочила, в один прыжок очутилась рядом с дерущимися, и изо всей силы ударила соперника Донни ногой в голову. Человек заорал, и в его голосе звучала ярость. В следующую секунду он высвободил руку с, и дважды выстрелил в пространство рядом с Брук — прицелиться точно ему помешал Донни. Ошарашенная, Брук отшатнулась. Рядом не было ничего, что могло сойти за оружие. И тогда она схватила с тумбы под телевизор DVD плеер, выдернув провод из розетки и пороняв диски на пол. Обернувшись, Бруклин увидела, что мужчина целится в нее снова, и с силой опустила ему на руку проигрыватель. Он заорал, не разжимая пальцев, и Донни чуть сместился в сторону, открывая возможность для удара. Бруклин снова подняла плеер и обрушила его на коротко стриженный затылок. Раздавшийся звук был отвратителен. Брук увидела кровь и поняла, что ее не хватит на еще один удар. Человек странно захрипел, но продолжил ворочаться под Донни. Бруклин хватило хладнокровия бросить устройство на пол и выхватить из разжавшихся пальцев мужчины пистолет. Стиснув зубы, она замахнулась и ударила его рукоятью по затылку. Он замер. Брук резко выдохнула, поймала полубезумный взгляд Донни и, шатаясь, поднялась на ноги. — Сейчас вернусь, — пробормотала она и неверной походкой направилась к двери, по дороге бросая рассеянный взгляд на журнальный столик и диван, где в иной жизни они с отцом сидели, пили чай, а по телевизору говорили, что человек с белым лицом и человек в костюме летучей мыши снова схватились за город. Донни протестующе замычал, но Бруклин его не слышала. Собственная квартира казалась незнакомой, хотя люди Дюрана ничего не тронули. Верхняя одежда висела на вешалке, обувь стояла у входа. На комоде лежала ложка для обуви. Проходя мимо зеркала Брук взглянула на себя, перебарывая желание коснуться рукой отражения, чтобы проверить, не попала ли она случайно в другую реальность, оставив свою в зазеркалье. Шаркая, она добралась до туалета, и там ее вырвало. Наскоро вытерев лицо полотенцем и бросив его прямо на полу, Брук прополоскала рот, сплюнула воду и вышла. Захватив с кухни нож, она вернулась в гостиную. Донни по-прежнему лежал на полу, придавливая собой гангстера. Опустившись рядом с ним на колени, Брук потратила две минуты, чтобы перерезать веревки на запястьях, и одним рывком сорвала с его лица скотч. Донни заорал, дернув головой: на коже остался болезненный красный след. — Твою мать! — Он скатился с мужчины, тяжело дыша и откидывая дрожащими пальцами волосы со лба. — Ты ранен? — Ч-что? Нет! Черт, Брук… Что за черт, а?.. — Нужно уходить, — человек Дюрана позвонил своим минут десять назад. Они могли явиться на порог ее квартиры с секунды на секунду. — Да. Да, — Донни поднатужился и перевернул тело на спину. Беретта выпала у человека из-за пояса и лежала на полу. — Возьми этот, — Бруклин сунула Доновану чужой пистолет, и тот машинально его принял. — Откуда у тебя пушка? — Прошептал Донни, наблюдая, как Бруклин возвращается за сумкой и пристегивает ее на ремень. — Потом. — Твою мать, Брук! — Рявкнул он, забирая у гангстера телефон, вытаскивая из него сим-карту и ломая. — С чем ты связалась?! В его голосе звучали злость и страх. Это взвинтило ее, стыд вернулся, а с ним — потребность защищаться. — Какого черта ты здесь? — Разозлившись, огрызнулась она. — Ты пропала! — Она закинула на плечи рюкзак, и вдвоем они выбежали из гостиной. — Отовсюду! Думаешь, кругом они идиоты? С тобой давно что-то не так! Злость приглушило чувство вины, но досада была сильнее. — Знал, что у тебя неприятности, — задыхаясь, выдавил Донован, когда они вывалили на лестничную клетку. — Баста! Потом поговорим. Думаешь, он мертв? — Согласна. Не знаю. Обливаясь потом и сжимая в ладони маленькую рукоятку бобкэта, Бруклин замерла, прислушиваясь. Лифт работал, и ее сердце пропустило пару ударов. Но кабина остановилась на несколько этажей ниже. — Идем, — по звукам определив, когда люди зашли в квартиру, сказала Брук и двинулась к лестнице. — Куда? — Прошипел Донни. — Брук, они будут заходить снизу! Нас тут же сцапают! — Я нас не к выходу веду. — Куда?! — Доверься мне. Он поверил, и в молчании они стали спускаться, перепрыгивая в спешке через ступени. Донован задыхался, но держал темп. — Боже, я буду есть меньше! — На втором этаже живет женщина, миссис Бун, — тихо сказала Брук, когда они спустились до пятого. — Она постоянно в разъездах. Оставляет ключи под ковриком. У нас договор. Я поливаю цветы два раза в неделю, пока ее нет. Мы отсидимся у нее. Им в голову не придет искать нас там. — А если она дома? — Она не дома. По правде, Брук не знала. Но не к чему сеять панику. И если ключей не окажется… Потные и запыхавшиеся, они выбежали на площадку второго этажа. Брук предупредительно приложила палец к губам и первая прошла вперед. Читая про себя все известные молитвы, присела перед ковриком на корточки и нагнулась, взялась за край и на секунду закрыла глаза Набравшись решимости, дернула на себя подстилку и боязливо открыла веки. Ключа не было. Холодея, Брук беспомощно потрясла ковром, надеясь, что ключ за что-то зацепился и сейчас вывалится. Он не вывалился. — Нет? — Донни выглянул из-за ее плеча. Брук не ответила, чувствуя, как вместе с паникой внутри поднимается злость. — Я позвоню в дверь. — Не надо! — Она встрепенулась. — Я звоню, — он протянул руку к звонку, и Брук вскочила на ноги. — Донован! Бун не была ее подругой. Брук не рискнула бы явится в таком виде, с оружием в руках, на порог ее дома. Она не знала, как женщина отреагирует. Если поднимется шум, головорезы Дюрана обнаружат их и убьют всех троих. Но Донни уже вдавил плотный палец в кнопку звонка, и Брук услышала, как за дверью разнеслась знакомая трель. — Донни! — Прошипела она, вжимая голову в плечи и напряженно прислушиваясь. Но прошла секунда, две, три, потом десять, а за дверью по-прежнему стояла тишина. — Ее нет! — Выдохнула Брук и нахмурилась. — Погоди. Кажется, она говорила… Она умолкла, сосредотачиваясь. …Говорила, что может переложить ключи. Она встала на цыпочки и попыталась дотянуться рукой до верха дверной рамы. — Донни! Ты не мог бы?.. — Ее роста критически не хватало. — Сейчас, — он шагнул вперед и тщательно пошарил рукой поверху, но через полминуты повернул к ней озабоченное лицо. — Нет, Брук, ничего. — Черт! — Брук крутанулась на месте, нервно запуская пальцы в волосы. — Давай вернемся и попробуем через крышу. Брук развернулась к нему, обозленно сверкнув глазами. — Через крышу? Донни, ты на второй этаж пешком не можешь подняться! Как ты намерен прыгать по крышам?! Он не ответил, и Брук отвернулась. — Ладно, - мягко сказал он. Голос слегка подрагивал. - Где еще они могут быть? Брук смерила взглядом коридор. — Обои, — пробормотала она. — Попробуй посмотреть обои, Донни. Обои в коридорах их дома не менялись десятилетиями, старые, выцветшие, в прорехах и подтеках. Иногда Бруклин в самом деле обнаруживала в них неожиданные вещи. Однажды, ей попался тайник с деньгами. Небольшая сумма. Бруклин вернула ее на место. — Окей, — Донни занялся стеной, а Брук подошла к окну, заглядывая в цветочные горшки. — Я уверена, ключи должны быть, — пробормотала она, обращаясь скорее к себе, чем к другу. Она ведь помнила, что миссис Бун говорила о предстоящей поездке в этих числах. Они ни о чем не договаривались, но традиция стала настолько привычной, что соседка могла за месяц упомянуть об отъезде и уехать, зная, что Бруклин запомнит и позаботится о растениях. Внизу открылась дверь в подъезд, и они с Донни, не сговариваясь, застыли и прислушались. Кто-то громко прокашлялся, мужской голос. Холодея, Бруклин определила по шагам несколько пар ног. …Воспользуйтесь лифтом. Пожалуйста, — влажная ладонь на беретте сжалась сильнее. Нестерпимо хотелось пить. Мужской голос что-то сказал, второй так же негромко ответил. Раздался характерный щелчок кнопки вызова, и Брук позволила себе выдохнуть, когда кабина убийственно медленно поползла вниз. Облизнув пересохшие губы, она вернулась к осмотру цветочных горшков. Лифт достиг первого этажа и остановился. Она услышала, как люди заходят внутрь. Затем кабина тронулась, и на секунду в голове промелькнула безумная мысль попытаться покинуть здание. Но слишком велик был шанс, что люди Дюрана оставили снаружи дежурного, и Брук не решалась дойти до конца коридора, чтобы выглянуть через последнее окно вниз, где находился вход в подъезд. Лифт проехал второй этаж и стал подниматься выше. По мере того, как он уезжал, на сердце Бруклин становилось легче, хотя руки по-прежнему дрожали. Она покачала головой, оставив надежду найти ключ среди растений, и повернулась, чтобы посмотреть на Донни. — БУ! Не успев разобрать, что за силуэт видит, Брук отшатнулась, больно ударившись спиной о подоконник. Раздался сухой треск и крик. Бруклин подняла бобкэт, но мужчина уже исчез, с тяжелым стоном опустившись на ступень и съехав вниз. Она успела заметить быстро расплывающееся темное пятно крови на его рубашке и обернулась. Донни держал пистолет обеими руками. Глушитель погасил звук выстрела. Долю секунды они таращились друг на друга. Тишина треснула и разбилась. Снизу приближался топот ног. Между тем, чтобы остаться в коридоре, дожидаясь, пока их расстреляют, или бежать наверх, подставляясь под пули, Бруклин выбрала второе. Она выскочила на лестницу, бросила взгляд вниз и успела увидеть двоих. Один поднимался на ноги, зажимая рану на животе и шипя от боли, меж его пальцев просачивалась кровь. Темноволосый мужчина обежал его, поднимая пистолет. В ответ Бруклин дважды выстрелила поверх их голов из бобкэта, морщась от громких сухих выстрелов, и бросилась наверх по лестнице, перепрыгивая по две-три ступени. Через пролет она сообразила, что Донни ни за что не догонит ее. Если они все ломанули за ней, он мог выжить. У него был пистолет. Шум, производимый людьми Дюрана, отдалялся, и Брук определила, что отрыв увеличивается. Их разделяло теперь полтора этажа. Было очевидно, что такой темп не по силам их легким. Оставалось семь этажей, и если они спеклись на пятом, у Бруклин оставался шанс. Она удвоила усилия. — Давай, мужик! — Раздался рев на два этажа ниже. — Блядь, быстрая, стерва!.. К своему ужасу Брук поняла, что пара ног приближается. Бежать быстрее Брук не могла. На десятом этаже она не выдержала и посмотрела вниз. Ее преследователи отстали на три этажа, но она увидела мельком еще одного. Его не было, когда Бруклин выбежала на лестницу, но он уже обогнал товарищей. И он был намного быстрее нее. Их разделяло всего полтора этажа. Брук стиснула зубы, и собрала силы для последнего рывка. На двенадцатый этаж она влетела, потеряв равновесие и рухнув вперед. Проехав коленями по полу, затормозила подошвой и, вскочив, бросилась к двери на чердак. Навела на замок пистолет, отвернулась и выстрелила, крепко зажмурившись. Пуля не отскочила ей в руку, и она дернула на себя железную ручку. Цепь со сбитым замком загремела о плитку, и Брук взбежала по короткой служебной лестнице. Дверь в лифтовые будки оказалась открытой, и Бруклин, задыхаясь, влетела в тесное техническое помещение, ища глазами выход. Обнаружив дверь, она подскочила к ней. — Сколько здесь может быть замков! — В отчаянии воскликнула Брук, сшибая механизм тем же маневром, что предыдущий. Позади с грохотом распахнулась дверь, и Брук в панике обернулась, выставляя перед собой бобкэт. Три патрона, три выстрела. Она успела увидеть в двух метрах от себя высокого мужчину с короткими светлыми волосами, и неуклюже наставить на него пистолет. Плечо пронзила острая боль. Брук ошарашенно вскрикнула и схватилась за него, не понимая, что произошло. Мужчина шагнул к ней, безоружный. Бруклин попятилась, спиной толкнула дверь и выскочила наружу, всхлипывая от боли и на бегу пытаясь идентифицировать торчащий наружу из тела предмет. Быстрый взгляд прояснил, что это нож, и Брук не понимала, как может испытывать так мало боли, когда он застрял в ней едва не по рукоять. На крыше Брук, морщась, сунула пистолет за пояс и побежала в сторону, обратную той, откуда пришла: ее единственный шанс оторваться заключался в том, чтобы перепрыгнуть расстояние, на которое человек, гнавший ее вперед, не был способен. С разгона прыгнув с парапета на другой дом, она поскользнулась, но удержала равновесие и продолжила бежать. Позади раздался звук — он тоже прыгнул и тоже приземлился, мягко и аккуратно. Брук стиснула зубы, чтобы не завыть. Она стащила с себя рюкзак и швырнула им наугад за спину. Шок прошел, и в ответ на каждое движение нож в плече откликался болью, онемение от раны доходило до шеи и расползалось вниз по руке. Боль отдавалась в голову, и челюсть сводило, а левый глаз начал слезиться. Следующие два прыжка были простыми, но третий превышал три метра. Это было много. Бруклин сомневалась, что сможет перепрыгнуть расстояние. Если бы адреналин и желание выжить не заглушали страх, она бы не решилась. В полете пришло чувство невесомости. Бруклин успела бросить взгляд вниз и увидеть, насколько далека земля. Воздух покинул легкие, но уже в следующий момент она смотрела вперед и тянулась к несущемуся навстречу краю крыши. Подошвы кроссовок ударились о парапет. Взмахнув руками, Брук сохранила равновесие и спрыгнула на твердую поверхность. На бегу обернулась. Двое топтались в самом начале, и человек, преследовавший ее, разгонялся для прыжка. Борясь с отчаянием, Брук отвернулась. Крыши кончались. Скоро бежать будет некуда, и она окажется в тупике. …Пусть он сорвется. Брук мотнула головой, прогоняя образ вместе с подступающей дурнотой. С такой высоты… Пора признать. Она боялась насилия. Бруклин помнила чувство отдачи, когда разводной ключ опустился на подставленную руку. Удар, не жесткий, как по стене и камню, а мягкий, но упругий. Такой бывает только по живому. Одежда. Под ней кожа, жир, потом плоть и кость, и все, что между ними — вены, мышцы и сухожилия. От воспоминания во рту возникал привкус рвоты. Звук, с которым плеер приземлился на кисть, потом на затылок человека — неправильный, ненормальный. Звук боли, травмы и насилия. Он перепрыгнул. Брук слышала приземление: его подошвы шаркнули по камню. Она не стала оборачиваться. Знала, что он будет за спиной. Вперед Бруклин гнало уже не упрямство, не страх и не отчаяние. Чувство бешеного остервенения заставляло работать одеревеневшими мышцами. Блок ее двора заканчивался. Впереди начинался следующий, и их разделял переулок. С торца здания напротив выходили балконы. Они казались близкими, но Брук знала, что это обман зрения. До них было пять, может, шесть метров. Расстояние искажалось разницей этажности: их дома насчитывали до двенадцати этажей, противоположные — всего девять. Бруклин не стала тормозить, разгоняясь для последнего рывка. У парапета страх кольнул сердце, но почти сразу его вытеснил адреналин, и в следующее мгновение Бруклин была в воздухе. Что допрыгнуть не получится, она поняла секунды через две, когда тело перестало двигаться вперед и начало падать, делая поворот вокруг оси. Брук взмахнула руками, отчаянно пытаясь контролировать направление падения, ища глазами выступ. Любой выступ. Ее рука что-то задела — неважно, что — и пальцы скользнули по твердому. Твердое исчезло, и Брук продолжила лететь вниз. Раненное плечо обо что-то ударилось, и она вскрикнула. Руки снова что-то нашли, холодное, металл, попробовали зацепиться, но не удержали вес. За следующее ограждение Брук смогла ухватиться. Старые пластиковые перила не выдержали нагрузки, с треском надломились и рухнули вместе с ней вниз. Брук пролетела еще, воя от боли ударилась обо что-то бедром. Секунды три в ушах свистело. Потом свист оборвался, она приложилась спиной и затылком о твердое. На секунду потемнело в глазах. Что-то легкое упало на нее сверху. Когда зрение вернулось, первым, что Бруклин увидела, было голубое небо. Она лежала на асфальте. С двух сторон вверх тянулись, отбрасывая густую холодную тень, дома. Шумела трасса. Брук жила, кошмарная боль скручивала тело, и в голове стучала одна мысль: позвоночник. Она сломала позвоночник. Бруклин не двигалась, боясь найти догадке подтверждение. Мир был мутным, расплывчатым, как будто она одела замасленные очки. Брук закрыла глаза, и снова сгустилась тьма. Когда она открыла их вновь, ничего не изменилось. Тогда она попробовала сжать и разжать пальцы на правой руке. Пальцы слушались. Набравшись смелости, Брук предприняла попытку сесть. Ей это не удалось. Опустив затылок обратно на землю, она зашипела от боли. Но тело подчинялось командам. Бруклин сделала несколько глубоких вдохов, приходя к осознанию. Она упала — прыгнула — с двенадцатого этажа. Она жива. Ее позвоночник не сломан. Брук чуть повернула голову, пытаясь понять, по какой траектории летела. Она лежала близко к стене, до которой намеревалась допрыгнуть. Значит, ей почти удалось. На одном из балконов она видела поврежденное ограждение. С трудом приподняв голову, Брук обнаружила, что на ней лежат обломки пластика. Кряхтя и морщась от спазмов, она столкнула их с себя на асфальт. Потом задрала голову, чтобы еще раз посмотреть наверх, и застыла. Человек стоял на краю парапета и смотрел на нее. Брук надеялась, что выглядит достаточно мертвой для него. Надежда развеялась, когда он медленно поднял руку и помахал ей. Нет, нет, нет!.. Она не пережила все это только ради того, чтобы он позвал своих дружков, и они добили ее, как полураздавленного беспомощного жука. Бруклин заскрипела зубами, поднимаясь на ноги. У нее получилось. Может, все не так плохо. Люди выживали и не после такого. Бобкэт обнаружился в нескольких метрах от места падения. Брук заставила себя преодолеть расстояние и забрать пистолет. Придерживаясь рукой за стену дома, она с натугой заковыляла в сторону дороги. Добраться до людей. Если ее увидят в таком состоянии… Кто-нибудь вызовет полицию. Скорую. Она бросила последний взгляд наверх. Человек еще секунду стоял на краю крыши, потом развернулся и просто исчез. Брук с трудом отвернулась и пошла быстрее. Через десять шагов ей стало легче: боль никуда не делась, но дикая слабость ушла. Брук осмелилась перейти на трусцу. До улицы оставалось пять шагов, когда черный автомобиль вылетел перед ней, перегородив путь и взвизгнув шинами. Брук споткнулась, резко разворачиваясь, и упала на четвереньки, одновременно отползая и выуживая из-за пояса пистолет, шаря глазами в поисках укрытия и понимая, что не успеет уйти. — Стой! Брук слишком спешила, чтобы думать, где слышала этот голос. Бегство — вот все, что имело значение. — Бруклин, стой! Она все-таки обернулась. Узнавание пришло не сразу. Человек за рулем был знаком, она уже видела его. Потом пришла подозрительность, и Брук вспомнила: Дик. Он был один, без оружия. Но это выражение его лица было тем, что ее остановило. Он кивнул назад. — Запрыгивай, — и выскочил наружу. Его взгляд скользнул к ее плечу. Рукоятка ножа до сих пор торчала наружу. Как она могла забыть о ней? — Вот черт… Черт, черт, черт, — он опустился рядом с ней на корточки и протянул руку. Брук приняла ее, и Дик помог ей подняться на ноги. — Ты можешь стоять? Посмотри мне в глаза. Брук посмотрела, и Дик внимательно изучил ее. Его лицо расплывалось. — У тебя сотрясение, — коротко бросил он и подтолкнул ее к машине, кидая взгляд наверх. Он все видел, поняла она, и испытала самый глупый и мелочный страх за всю свою жизнь. Она боялась, что отец узнает. «Не говорите, пожалуйста, папе,» — Брук закрыла лицо ладонью, давясь смешками, и рука Дика на ее плечах потяжелела. Она собралась с силами и глубоко вздохнула, поднимая на него глаза. — Мой друг, Донни… — Твой отец о нем позаботился. Сердце Брук екнуло. Отец здесь. Она застонала, хватаясь руками за голову, и неуклюже ввалилась в салон, стискивая зубы, чтобы не заскулить от боли. Почти сразу, обволакивающим теплом, пришло облегчение, но в том, как захлопнулась дверь, когда Дик сел за руль, ей почудился звук захлопывающейся мышеловки. Что бы он не говорил… Она еще не видела его с отцом. Но игра была окончена. Брук исчерпала все ресурсы и оставалось подвести итоги. От нее больше ничего не зависело. Беретта до сих пор была у нее в руке, болталась на скобе между коленями. Дик бросил на пистолет только один взгляд, нахмурился и промолчал. Брук знала, что все равно не сможет в него выстрелить. Дик тоже знал.