Назад не смотри

      Погода в Диканьке была настолько непредсказуемой, насколько и одинаковой. Мелкий дождь смешивался с густым туманом, и всё вокруг сразу становилось влажным. Небо в такие моменты будто держалось на головах людей и давило всякому непривыкшему гостю на виски. Точно также погода давила на виски Марии Андреевны, как минимум один раз за месяц. И надо же было этому случиться в день, когда ожидался приезд петербуржского следователя. Страдающая от мигрени Маша, ждала встречи со столичным гостем, в том числе и потому, что соскучилась по новостям из родного города. Александр Христофорович, жалея и отчаянно желая помочь жене, предложил поселить следователя в их гостевой комнате, служащей им только как комната для чтения. Женщина вымученно улыбнулась и согласилась, в надежде, что к вечеру голова пройдёт и за ужином удастся узнать что-нибудь о Петербурге. Бинх поцеловал жену на прощание и, неспеша, зная, что следователь будет к обеду, направился в участок. Радостный от того, что сегодня Маше не грозит никакой опасности, а Тесак не прибежал с утра пораньше с делом, Александр Христофорович даже напевал какую-то старомодную песенку, услышанную много лет назад в столице.       Возле участка уже ожидал его Тесак с несколькими управленческими кадрами Диканьки. Коротко поприветствовав всех, Бинх вместе с Тесаком, который вырядился в лучший свой костюм и держал в руках каравай, прошёл в свой кабинет, чтобы разложить все бумаги последних дней в нужные папки. Тесак спохватился, что не захватил соль и, ругая себя почём свет стоит, убежал на поиски непременного атрибута встречи гостей. Александр Христофорович остался наедине с караваем, держа его аккуратно в обеих руках. Выглядел он сейчас как нельзя глупо и боялся лишь, что кто-то, кроме помощника увидит его в таком положении. В голове полицмейстера тут же зазвучал голос жены, язвительно произнёсший: «Теперь ты уж совсем деревенский.» Бинх усмехнулся тому, как остро шутила Мария Андреевна в его голове и тут же оборвал себя. И как только такое хорошее настроение может быть, когда кругом бардак и вакханалия?       Тесак вернулся очень скоро и Александр Христофорович моментально всунул ему осточертевший поднос с ароматным караваем, которого следователь совершенно точно не заслужил. По крайней мере, пока не раскрыл дело. Глава полицейского участка Диканьки отчего-то заранее не любил столичного следователя. Возможно, что Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, с которым Бинху уже доводилось иметь дело, не внушало особого доверия.       Когда Александр Христофорович созрел сделать предложение Марье Андреевне, стояла морозная петербуржская зима. Однако в воздухе уже чувствовался запах весны, и каждый глубоко в душе радовался: «Перезимовали. Пережили.» Бинх же радовался тому, что пережил эту зиму не в одиночестве и нашёл в себе силы продлить своё счастье. Мария Андреевна долго не решалась ответить согласием мужчине, отчего тот находился в состоянии сильнейшего нервного напряжения. День, в который Ленская послала ему служанку с короткой запиской с двумя буквами, Бинх не запомнил. Слишком много вина было выпито им. Под воздействием хмеля, Александр Христофорович вышел на улицу, и ноги сами понесли его в сторону салона, в котором круглосуточно прожигали время отставные офицеры. Близких приятелей Бинх не имел, поэтому и делиться поводом попойки он не спешил. О чём не пожалел ни разу. Речь внезапно зашла о женщинах и начальник штаба корпуса жандармов Третьего отделения — Леонтий Васильевич Дубельт, один из бывших поклонников Марьи Андреевны, вдруг громко произнёс: — Господа, я слышал, что небезызвестная Мария Ленская получила на днях предложение руки и сердца, — он отчего-то засмеялся и поднёс к губам бокал с шампанским, — и она его собирается принять. Удивительно, как ветренны могут быть девушки, ведь буквально несколько дней назад я имел честь танцевать с ней на балу, — Дубельт сделал глоток, а Александр Христофорович напряжённо вслушивался в его слова. — К тому же, не так давно я слышал об её романе с другим мужчиной, не будем называть его имени, — Леонтий многозначительно подмигнул своим друзьям, а Бинх побледнел, — и там дело близилось к свадьбе. Жаль её будущего мужа, боюсь, ему предстоит тяжёлая роль оленя, — он засмеялся вместе со всеми близ сидящими мужчинами. — Что Вы только что сказали? — Бинх сквозь пелену услышал свой собственный разъярённый голос. — А, господин Бинх, Вы же один из поклонников Марьи Андреевной! — Дубельт проигнорировал злость в голосе мужчины. — Что ж, нас с Вами оставили с носом. Будем благодарны за то, что хоть не с рогами, — вокруг снова рассмеялись.       Бинх, в один момент подлетел к Леонтию Васильевичу, и рука его скользнула к сабле. Дружки Дубельта тут же схватили Александра Христофоровича за руки и повалили его на стол. Леонтий Васильевич сверху вниз смотрел на него и посмеивался в пышные усы. — Вы оскорбили мою невесту! — выплюнул Бинх. Брови начальника жандармов взлетели вверх, и он понимающе склонил голову. — Наверное, Вы хотите, чтобы я извинился? — он снисходительно махнул рукой, чтобы Александра Христофоровича отпустили. — Я хочу, чтобы Вы получили по заслугам, — прошипел тот, поднимаясь на ноги и оправляя жилет. — Что ж, тогда скажите мне место и время, — Дубельт всё ещё насмехался.       В день дуэли, когда Бинх выстрелил в Леонтия Васильевича и попал в плечо, домой к нему заявились из Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, Александр Христофорович осознал цену ухмылки Дубельта. В ближайший месяц ему предстояло собрать вещи и отправиться туда, где в своё время сгинул не один хороший человек — в ссылку. Начальника штаба корпуса жандармов Третьего отделения Бинх больше не видел, хотя и наводил о нём справки. — Мария Андреевна, я прошу Вас извинить меня, но нашему браку не суждено состояться, — смущённый донельзя Александр Христофорович стоял на пороге дома Ленских и крутил в руках треуголку, не в силах посмотреть в глаза невесты. — Отчего же? Неужели, Вы так долго ожидали моего ответа, что разлюбили меня? — Мария Андреевна стояла, склонив голову на бок и кутаясь в пуховый платок. — Боюсь, что нет. Но лучше бы да, — спутанно пытался объясниться Бинх. — Может быть, это связано с той глупой дуэлью? — Ленская была на удивление хорошо осведомлена. — Увы, Мария Андреевна, глупая дуэль обернулась ещё более глупой ссылкой в Полтавскую губернию. Я даже и помыслить не могу, чтобы Вы отправились следом за мной. Мне не хочется лишать Вас столичной жизни. — Замолчите! — приказала Маша, и Бинх впервые поднял на неё взгляд. В зелёных глазах стояли слёзы. — Если Вы оставите меня — я брошусь с моста! Александр Христофорович, прошу Вас, мне не нужна столичная жизнь. Мне не нужна любая жизнь, в которой нет Вас, — Ленская говорила так искренне, что казалось, будто она не успевает даже подумать о своих словах. — Саша, милый мой, прошу, не оставляйте меня.       Бинх не смог выдержать слёз любимой женщины и просто прижал её дрожащие плечи к себе, шепча: «Ну, вот как я тебя теперь брошу?» Совместно с Андреем Ивановичем, было принято решение сыграть свадьбу через неделю. Ленский с пониманием отнёсся к выбору дочери, заметив лишь, что отныне он останется один в большом особняке и превратится в приведение. А на следующий день после свадьбы, Бинхи собрали вещи и покинули Петербург, отправившись в село Диканька. — А-александр Х-христофорович, — Тесак, стоящий у окна, заикаясь вернул Бинха в реальность. — Ну, что там опять? — Едут-с, — писарь указал на показавшуюся вдалеке бричку.       Александр Христофорович поправил чёрное пальто и жилет и выскочил на улицу, встречая гостей. Натянув улыбку, он проклинал себя за незаслуженную ещё ненависть к приезжему дознавателю и пытался отречься от своих предрассудков. Это получалось лишь отчасти. Однако, на лице его отражалось чистейшее гостеприимство и доброжелательность к столичному гостю. — А Вы, собственно, кто будете? — красное пальто дознавателя резко выделялось на сером фоне Диканьки. — Александр Христофорович Бинх, глава местного управления полиции, — отчего-то Бинха моментально взбесил Гуро, привёзший с собой писаря со слугой. Весь план по поселению его в своём доме висел на волоске. — А это… ну, собственно, пройдёмте ко мне, там со всеми и познакомитесь. Кстати, и жить вы будете у меня. — Нет, уж, спасибо, мы на постоялом дворе. Нам так привычнее, — полицмейстеру послышалась в тоне дознавателя снисходительность, будто бы тот заочно назвал его самого глупцом и мальчишкой. — Александр Христофорович, а где девушка? — Мы, признаться, не подумали, — Бинх почти покраснел от таких заявлений, — однако, можем устроить. — Александр Христофорович, где мёртвая девушка? — Яков Петрович снисходительно посмотрел на мужчину, который изо всех сил старался оставаться дружелюбным. — На кладбище, — ответил вместо него отец Варфоломей и получил от Гуро ещё более презрительный взгляд. — Было указание — труп не закапывать. Теперь будем откапывать, — тон Якова Петровича совершенно не нравился Бинху.       Более привлекательным и приятным казался его писарь, который, несмотря на молчаливость и потерянный взгляд, не выказывал признаков человека грубого и зазнавшегося. — То есть как это… откапывать? — Обыкновенно, батюшка, как и закапывали. Лопатой.