Назад не смотри

— Это просто невообразимо! — Мария Андреевна устало потирала виски, сидя за обеденным столом. — Но мне непременно нужно с ним иметь знакомство. Я так соскучилась по столице! — Тогда, может быть, тебе просто стоит туда отъехать? — раздражённо откликнулся Александр Христофорович, жуя. — В данных обстоятельствах вижу в этом сплошь плюсы. И батюшку навестите, и столицу проведаете Вашу любимую, и мне спокойнее — в лес не полезете! — А ты на меня не кричи, Саша. И глупости предлагать перестань. Столица меня интересует в сугубо светском плане. Мне всего-то нужны сведения о том, как нынче люди живут. А батюшка уж давно и не зовёт к себе, — Маша невозмутимо отпила сладкого чая из стакана. — А следователь этот… как говоришь его зовут?.. и для тебя глоток свежего воздуха в этой дыре. И возможность оправдаться перед управлением, — последнюю фразу она сказала чуть слышно, несмело, осторожно смотря на мужа. — Яков Петрович, — буркнул Бинх, угрюмо уставившись в окно.       Мария Андреевна, услышав имя, вмиг побледнела и отвела взгляд. «Нет, не может это быть он, » — подумала она и со стуком поставила стакан на стол. Полицмейстер коротко взглянул на жену. — Что-то ты совсем бледная, — он сокрушённо покачал головой. — Может доктора позвать? Или Ганну с травами? — Бинх взял женину руку и сжал её холодные пальцы. — Нет- нет, я здорова, — Мария Андреевна выдавила из себя улыбку. — Просто мне нужно прилечь ненадолго, — она отняла руку и поднялась на ноги. — Хорошего дня, — женщина уплыла в комнату, оставив озадаченного мужа в одиночестве за кухонным столом.       Александр Христофорович поспешно допил чай и быстро отправился на постоялый двор к господину дознавателю. Гуро, вместе с писарем, фамилию которого полицмейстер ещё не запомнил, ожидали его полностью готовые к работе. Коротко кивнув, отобедавший и ещё более доброжелательный внешне Бинх поискал глазами Тесака. Помощник, отправленный за мужиками для откапывания, задерживался. Несколько неловко переминаясь с ноги на ногу, но стараясь при этом выглядеть непринуждённо, глава полиции Диканьки откашлялся и обратился к следователю. — Как процветает Третье отделение, Яков Петрович? — Цветёт и пахнет, — задорно ответил Гуро, потягиваясь. Он весь лучился какой-то неведомой остальным радостью. — А Вы, собственно, к чему интересуетесь? — Когда-то имел честь вести с ним дела, — Александр Христофорович заскрипел зубами, вспомнив нахальную улыбку Дубельта. — И какие впечатления-с?       Отвечать полицмейстеру, к его же счастью, не пришлось. Тесак, в сопровождении отца Варфоломея и двоих мужиков, подошли к постоялому двору. — Что ж, вперёд, на кладбище! — скомандовал Яков Петрович и первым, опираясь на трость, отправился месить землю сапогами.       Писарь следователя бледнел с каждой минутой и Бинх, женатый на той, кому климат Диканьки совершенно пагубно действовал на здоровье, заволновался о его близости к обмороку. — Быть может, Вам следует отдохнуть с дороги? — участливо спросил он, неосознанно чувствуя приязнь к юноше. Тот покачал головой. — Николай Васильевич у нас всегда выглядит нездорово. Это, знаете ли, его особенность, помогающая при раскрытиях, — Гуро усмехнулся, а Гоголь закашлялся.       Александр Христофорович ничего не понял, но спрашивать не стал по причине того, что они подошли к свежей могиле. Криво поставленный крест стоял чуть поодаль от остального кладбища. Однако зоркий столичный следователь приметил ещё пять свежих могил. — А что же это Вы, Александр Христофорович, другие-то могилы не показываете? Даже мне уже известно, что вы за три дня трёх девушек нашли, — Гуро опёрся на трость и в упор посмотрел на Бинха. — Те девушки не имеют никакого отношения к делу. Одна из них утопла, а вторая умерла от разрыва сердца, если я не ошибаюсь… А я не ошибаюсь, — добавил полицмейстер в ответ на скептический взгляд Якова Петровича. — Смотрите у меня. Если я найду хотя бы малейшую зацепку, ведущую к тому, что Вы лично скрываете детали дела… — Поверьте мне, если Вы продолжите безосновательно угрожать мне, на моей совести действительно будет одна из могил, — Александр Христофорович, на удивление спокойно выдержал насмешливый взгляд Гуро. — Приятно работать с человеком понимающим.       Когда труп перенесли в сарай, Бинх понял, что следователю он больше не понадобится. Приказав Тесаку время от времени проверять, что делают господин дознаватель с писарем, глава полиции отправился в участок. Там за его рабочим столом сидела Мария Андреевна и читала какой-то из докладов, делая пометки пером. Услышав, что кто-то вошёл, Маша подняла голову. На носу у неё было чёрное пятно от чернил. Бинх подошёл и рукавом пальто отёр его. Женщина поморщилась. Выглядела она сейчас куда лучше, чем за обедом. На щеках заиграл лёгкий румянец, а в глазах светились такие родные задорные огоньки. Александр Христофорович понял — мигрень прошла. — Ты совсем не перепроверяешь записи. И не помогаешь Тесаку, — Маша укоризненно покачала головой. — Он мой помощник, а не я его, — Бинх снял пальто и повесил его на спинку стула. — Но ты-то хотя бы знаешь, что слово «дивчина» пишется слитно и с буквой «в»!       Саша подошёл к жене со спины и посмотрел туда, куда она указала пером. С ужасом осознав, что конкретно это слово выведено его почерком, полицмейстер мягко вынул листки из её рук. Мария Андреевна возмущённо повернулась к нему. Бинх наклонился и легко поцеловал жену в губы. — Простите, я несколько не вовремя, — зазвенел по всему участку голос Гуро. Он, светя улыбкой и своим красным пальто в полумраке помещения, стоял в дверях. — Я всего лишь хотел попросить Вас, Александр Христофорович, предоставить мне бумаги по моему делу. Ни в коем случае не хотел вас отвлекать. — Яков Петрович, — Бинх ничуть не смутился, в отличие от жены, — Мария Андреевна — моя супруга. Маша, а это Яков Петрович Гуро — столичный следователь.       Маша подняла глаза на Гуро, и дыхание её сбилось. «Он, » — пронеслось в её голове: «Но как это может быть он?» Рука её, поданная ему, дрожала. Дознаватель же снисходительно улыбался. На лице его ровным счётом ничего не поменялось. Однако, когда он поднимал голову после поцелуя, Марье Андреевне показалось, будто бы он задержал свой взгляд на ней и подмигнул ей. Изо всех сил стараясь не отводить взгляд от карих глаз Якова Петровича, женщина сжала руку под столом до боли в ладони. Гуро насмешливо смотрел на Бинхов с секунду и резко произнёс: — Бумаги, Александр Христофорович, — Саша встрепенулся и выудил из ящика заранее подготовленную папку. — Благодарю! Марья Андреевна, — он едва наклонил голову и вышел прочь. — Пойдём домой, — сказала покрасневшая Маша, взяв мужа за руку. — Две минуты, — Бинх засобирался, раскладывая папки по ящикам.       Мария Андреевна в это время впала в глубокую задумчивость и не сразу пришла в себя, когда Александр Христофорович оказался готовым идти.