Лекарь

      Всё очень плохо, но в то же время совсем не смертельно.       У Минервы горячие руки, и дышит она как-то слишком надрывно. Не хочу открывать глаза и всех лечить. Нафиг. Перекатываюсь на бок, зажмуривая глаза, и поджимаю губы. — Твои зелья, — выдыхает девчушка, — они закончились.       Какая радость, какое счастье. Придётся ещё запасы пополнить на досуге. — Роуз, — меня слегка толкают, а в голове будто что-то взорвалось.       Жалобно скулю, сжимая пальцами голову и поджимаю ноги к животу. Как же хреново. Боль медленно стихает и становится легче, но тошнота не уходит. Были же ещё зелья! Точно были. Дышу через рот, выпрямляясь. В глазах все плывёт и деревянных балок на потолке отказывается чересчур как-то много. И головы у Минервы отчего-то две. — Только не ори, — молю я, смутно догадывалась о дальнейших действиях подруги по несчастью, — лучше восстанавливающее и обезболивающее принеси, — и как только умудрилась так связно говорить.       Минерва кивает и уходит куда-то, оставляя меня одну. По возможности осматриваюсь по сторонам: светло-зеленые стены, размытое яркое пятно, высокий деревянный потолок и много-много белых пятен, которые после оказались больничными кушетками. Стационар.       Зелья горькие, противные. Явно ещё и дорогие, раз чувствуется на языке сахар. Зачем его добавлять, если все равно не помогает и не сластит? Боль утихает минут через пять, а проясняется все ещё через десять.       Минерва сидит рядом, немного сгорбившись. Кожа на лице и руках покрасневшая, в волдырях. Ей попало от Мастера больше всех. Мне её жаль. Сажусь с трудом, хлюпая носом. Аккуратно беру её руки в свои, убирая магией боль и волдыри. Ничего не говорю. Зачем? Легче же все равно не станет.       Минерва не отходит на меня ни на шаг, будто телёнок на привязи. Боится, что я сбегу? Девчушка помогает мне перейти в соседнюю комнату, которая служит зельеварней. Комната узкая, с кучей нагроможденных банок, пучками трав и деревянными ящиками-полками до потолка. Широкий стол стоит в углу, а над ним висит вытяжка с нужными заклинаниями. У стола, склонившись над котелком, стоит Чени, чего-то ожидая. Отвар в котелке пенится, выливаясь на стол и горелку. Роуг вздрагивает, когда мы заходим в комнату, и резко поворачивается в нашу сторону. — Ты забыл добавить солодку и лапки мухозойки, — говорю я, подмечая, что парень пытается сварить костерост и вылечить свою сломанную ногу. — Отойди, — мягко отталкиваю того в сторону, призывая с полок нужные мне компоненты.       Чени с блаженством усаживается на рядом стоящий стул и не сводит меня взгляда. Ждёт извинений? Минута, другая, и зелье готово. Черпаю деревянной ложкой отвар и протягиваю её мальчишке. Тот быстро открывает рот, и я вливаю отвар ему в рот. Кость срослась с тихим щелчком, заставляя Роуга тихо всхлипнуть от боли. Теперь надо сварить мазь от ожогов и восстанавливающее. Минерва разливает костерост по фиалам, которые так же были в комнате в одном из коробов. И замолчали. Так и прошло несколько часов. — Тебе нужно поесть, — замечает Минерва, обеспокоено глядя на меня. — Не хочу, — раздражённо мотаю головой, — и не нужно меня пасти, я не сбегу. — Я принесу поесть, — подростки переглядываются и Роуг встаёт, чтобы уйти.       Облокачиваюсь на стол, скрещивая руки на груди. Минерва встает рядом, прижимаясь ко мне и кладёт голову мне на плечо. Ей жаль меня. В ответ я приобнимаю её рукой, даря поддержку. Минерва теперь не одна.       Чени приходит быстро, держа в руках поднос. Фрош бежит впереди, снова размазывая слезы и сопли по лицу, только теперь от радости. — Роуз! — пищит котенок, обнимая меня за ноги. — Фро так счастлив, так счастлив…       Обедаем или ужинаем мы тут же, потеснив котелок с зельем. Кусочки мяса сочные, как и овощи. Что ж, кормят здесь отменно. — И где я буду жить? — Мастер выделил тебе комнату на третьем этаже, — кротко улыбается Минерва, радуясь, что я пришла в себя. Ясно, Джиема решил держать меня у себя под боком. Логично, но глупо. — Есть ли возможность переселиться на первый этаж ближе к стационару? И где моя сумка? — недовольно хмурюсь. — Она в твоей комнате, — отвечает Минерва, — я поговорю с отцом, на счёт твоей просьбы. — Не надо, я сама это сделаю, — вытираю губы салфеткой, допиваю сок и выхожу из зельеварни.       Подростки спешат за мной, боясь, что я могу наделать глупостей. Но я только обхожу комнатки, что являются лазаретом, подыскивая нужную. Несколько коморок, какой-то склад с кучей пыльных коробок и само помещение стационара. Не густо. Склад можно вычистить и будет мне личная комната. Одну из коморок приспособить под библиотеку и кабинет. Часть стационара оградить ширмой и будет мне место для осмотра. Надеюсь, среди местных магов есть Созидатель и будет операционная. И где мой обещанный миллион? Но сначала нужно провести ревизию в зельеварне. Выхожу в коридор, осматриваясь. — Нам на второй этаж, — и вместо девочки-припевочки, перед нами теперь надменная царевна. — Веди, — в тон ей бросаю я, следуя за подругой. Или союзницей?       Меня выводят к лестнице, потом на первый этаж, который служит местом встречи и столовой одновременно. Само здание гильдии огромное, куча лишнего пустого места и комнат, которые просто здесь не нужны. Но это лирика. На нас никто не смотрит, мы ни на кого не смотрит, обходим стойку, пару деревянных столов и поднимаемся на второй этаж. Ковры, куча позолоты и вычурных картин. Богато, дико и непонятно. Прошли мимо доски с заказами и магов, которые зачем-то толпились у перил.       По ходу поправляю одежду, очищаю от пыли и уверенно останавливаюсь у двери из тёмного дерева. Минерва стучит за меня, открывая дверь и слегка толкая меня вперёд.       Джиема не рад меня видеть, как впрочем и я его. Не здороваясь, с места в карьер, вываливаю на мужчину свои наработки, желая поскорее свалить из кабинета обратно в подземелья. Кабинет у Мастера такой же вычурный, как и коридор второго этажа: широкие окна, дорогая мебель, ковры и книги, книги, книги. Такой обширной библиотеки по темной магии я никогда не видела. И ведь большая часть книг запрещена в Фиоре. — Хорошо, я понял, — кивает Мастер, не отрываясь от бумаг в своих руках, — что-то ещё? — Нет, спасибо, — выхожу из кабинета и на кого-то натыкаюсь.       И где мои сопровождающие? Куда ушли? — Извини, — глухо произносит Стинг, — я не хотел. Ты новенькая?       Мальчишка осунулся, блеклая тень самого себя. Никогда его таким не видела. — Мастер у себя?       Он не узнал меня. Единственный дорогой мне человек не узнал меня. — У себя, — тихонько отвечаю я и отхожу в сторону, давая пройти Эвклифу.       Стинг делает шаг, но останавливается и резко прижимает меня к себе, больно утыкаясь мне подбородком в шею. — Ты пахнешь в точности, как и она, — шепчет он, — до одури прекрасно, — проводит носом, вдыхая мой запах, — и так желанно.       Целую Стинга в щеку, не удержавшись. Мне хорошо в его объятьях, ощущать себя желанной и возможно… любимой. И растворяюсь, забывая обо всем на свете, отвечая на поцелуй. — Прости, — горько улыбается Стинг, отстраняясь, — я не должен был этого делать. — Нет, не уходи, — прошу я, желая поцеловать мальчишку ещё раз, но Стинг отталкивает меня в сторону, — прошу тебя, не уходи.       Эвклиф мотает головой и уходит. Дурак.