Лекарь

      Остатки колес повозки жалобно поскрипывали от ветра. Вся картина в целом выглядела как-то убого. Хорошо, что хоть коробки с травами и бутылями со спиртовыми настойками не разбросало по дороге и крыльцу общежития. — Ты…ты… — хватается за голову Лектор, — убила его! Убила! — Да не ори ты так, — отмахнулась я от иксида, подходя ближе и поднимая повозку одной рукой.       Стинг был бессознания. Разлегся поломанной звездой, едва дыша. Могло быть и намного хуже. Правда же? — Что нам делать? — Обратился ко мне взволнованно Лектор, глядя на своего друга затуманенными от слез глазами. — Что теперь будет? — У вас все в порядке? — Крикнул кто-то с верхних этажей общежития.       Медленно начали зажигаться лампочки в квартирках. Хреново. Надеюсь, никто не побежит жаловаться отцу. — Да, все нормально, — улыбнулась я, применяя заклинание починки на повозку. — Гололедица же на дорогах, вот и… — Будь аккуратней, Орландо! — Агась, — хмыкнула я. — Кому расскажешь об этом — закопаю на месте, — добавила тихонько, проникновенно глядя на Лектора. — А теперь марш рысью за помощью в гильдию.       Лектор кивнул и бросился вверх по дороге, совсем позабыв о том, что умеет летать. Я же аккуратно подняла Эвклифа на руки. И что мне с ним делать? Жалости почему-то я совсем не чувствовала больше к Стингу, как и какой-то ненависти и злобы.       Стинг — обычный мальчишка, со сложным характером и судьбой. Хорошо, что он понимает, что нужно держаться от меня подальше. Еще бы это объяснить Чени и Фрошу. Но и забыть я почему-то ничего не могла. Наверное, поступи отец по-другому… Если бы зелье не подействовало на него, Стинг любил бы меня, как прежде?       Придерживая мальчишку одной рукой, я быстро очистила место, чтобы расположить его в повозке. Сняла шубу и укрыла ею Стинга. Не хватало, чтобы он замерз еще. После хлопнула ладонью по вычерченным письменам, вливая магию, и пошагала за повозкой.       Все же нужно было поговорить со Стингом нормально. Попытаться понять и отпустить. Не думать о том, что было бы если. Ничего бы не было.       Противный ветер бросал колючие снежинки в лицо, забираясь под подол платья. Лишь бы самой не заболеть только. На середине пути нас встретил злой Огра без шубы и Макнейер.       Артемис сразу же кинулся ко мне, расстегивая свою куртку. Стянул её с себя и быстро накинул мне на плечи, согревая. — Куда мою дела? — пробасил Огра. — Пришлось укрыть ею Эвклифа, — ответила я, даже не глядя на мужчин. — Все-таки не удержалась? — Хмыкнул Арх, заглядывая в повозку и глядя на переломанного всего мальчишку. — Да, не удержалась, — не выдержала я, — имею на это полное право. — Идемте быстрее, — попросил Нанагеар.       До гильдии мы добрались в рекордные пять минут. Артемис пошел ставить повозку за здание гильдии, ко второму выходу. Огра же помог занести Стинга в здание, освобождая мне руки. — Что произошло? — тут же налетела на меня сестра. — Ты его все-таки прибила? Так и знала, что не нужно было тебя оставлять одну! — Не мельтеши, — раздраженно бросила я, отодвигая сестру и освобождая место на барной стойке. — Клади его сюда.       Стинг подозрительно молчал. Любой шаг Огры должен был приносить мальчишке дикую боль, но тот даже не стонал. Быстро сбегала к себе, хватая походную аптечку и с десяток различных зелий с полок. — От переломов еще никто не умирал, — хмыкнула я, скидывая со Стинга шубу. — Да ладно? — воскликнул показавшийся со второго этажа Самуил. — Ты его все-таки прибила?       Не слушая плешивый комок, влила в Стинга восстанавливающее и обезболивающее. После бутылек костероста. Обезболивающее слабо помогло. Эвклиф кричал, проклиная весь мой род до седьмого колена, обещая убить на месте, как только придет в себя.       Не слушая мальчишку, провела руками по его ногам, проверяя, правильно ли зажили кости. Убрала несколько гематом с живота и со спины, оставив только наливающуюся шишку на лбу. — Все? — Спросил он, как я опустила руки и выдохнула.       Мне даже начало казаться, что раны и правда смертельные. Но все обошлось. — Вроде бы, — произнесла я, стараясь не смотреть на Стинга. Во мне все же проснулась совесть. — Что, стыдно? — Хмыкнул довольно тот, спрыгивая со стойки и подходя вплотную ко мне. — Отвечай, — сама магия наэлектризовалась вокруг нас, вспыхивая белыми искорками. — Нет, — поднимаю голову, глядя прямо в глаза, — скажи спасибо, что отделался одними поломанными ногами.       Стинг теперь выше меня на полторы головы. Шире в плечах. Намного сильнее. И в подтверждение ломает злосчастную стойку одним ударом руки. Щепки летят во все стороны, не задевая только нас. — Выйдем, Орландо? — Рычит Стинг. — Только ты и я. Сейчас же. — Только после тебя, — усмехаюсь, пытаясь унять дрожь во всем теле.       Стинг закрывает глаза, всего на какую-то секунду, а после бьет меня прямо в грудь сжатым кулаком, что объято белым пламенем. Выбивает из меня весь воздух, ломая ребра и откидывая на метр, в стоящие столы.       Больно. Я не вижу, не слышу чьих-то криков, не чувствую чьих-то прикосновений. Спина горит под курткой, разъедая ткань платья и меховой куртки Макнейра, что я так и не сняла. Метка отторгает моего соулмейта, отторгает Эвклифа, давая мне сил, чтобы встать. Медленно. Время будто бы замирает на месте. И я вижу… Вижу широко раскрытые глаза Стинга. Вижу, как тот заметил светящуюся метку. — Магия слова, — рычу я, исцеляя внутренние повреждения. Магии во мне осталось всего половины резерва, но мне хватит, — ускорение, — печать-заклинание падает на мои ботинки, уничтожая те в труху, но кидая меня на мальчишку.       Бью со всей силы, целясь в никуда. Стинга подбрасывает на месте, и я бью еще раз, заставляя того проломить собою стену. Сплевываю остатки крови на пол, разминаю руки и иду, не слыша криков Минервы.       Стинг все же встает. Смотрит зло. — Рев Светового Дракона! — Магия слова: щит! — Выпускаем заклинания одновременно.       Щит едва держится, идет трещинами, не выдерживая мощи заклинания Белого Убийцы. — Розалинд!       Созданный мною щит ломается, и я отпрыгиваю в сторону, к поваленным столам и стульям. Эвклиф перешагивает через созданную собой дыру. Дышит надрывно, все же я задела его. Встаю, концертируя оставшуюся магию. — Магия четырех стихий, — шепчу я, глядя прямо в глаза Стинга, — создание божества огненной стихии! — Становится жарко. За моей спиной вспыхивает пламя, пожирая деревянный каркас здания. — Смерч!       Всего на мгновение я увидела страх на лице Стинга. Страх. Живой, голодный. Белого Убийцу поглотил огонь, что формировался в огненный столп. У меня получилось. Получилось повторить заклинание отца.       Но всё резко прекратилось. Стинга поглотил столб льда. Лед покрывал собой все вокруг, заставляя ежиться от холода. — Розалинд! — Взревел Самуил где-то рядом, и что-то откинуло меня в стену, вышибая последние силы и воздух.       Вернулись звуки. Какофония криков, стонов и ругательств обрушилась на меня лавиной, не давая ясно мыслить. Вернулось зрение. И ощущение кошмара. Отец убьет меня. Растопчет и повесит мою голову у себя в кабинете в назидание другим. — Линд! — Рядом падает Минерва, хватая меня за плечи и прижимая к себе. — Линд… — всхлипывает она. — Дура, — бросает Самуил, поправляя пальцами очки на переносице, — безмозглая дура!       Сквозь разруху пробирается ко мне Артемис. С правого бока прижимается откуда-то появившийся Фрош. Малыш не скрывает своих слез, рыдая в голос и размазывая по мне свои слезы. Что же я наделала?